Все отзывы на произведения Виктора Пелевина

URRRiy, 24 августа 2019 г. в 05:20

Отличная сатирическая повесть, весьма органично обосновывающая современные тенденции общественного развития влиянием неких потусторонних сил, взятых на вооружение вездесущими спецслужбами. Самое главное, по моему мнению, это продержаться первую половину повести, все размышления на тему горгулий и химер, а также нудные похождения патриота Голгофского. Вначале создаётся впечатление, что господин Пелевин решил прогнать халтурку и загрузить читателя «ниочемной» замудренной туфтой, абсолютно не разбавленной ни юмором, ни даже постмодернизмом.

Возможно это такой коварный авторский замысел, поскольку затем следует реальный взрыв, стёб и актуальность, пробивающие на дикий смех и восхищенные восклицания: «Сууука!».

Тем не менее, не «десятка», снизил оценку во-первых, за смертельно скучную первую половину повести, а во-вторых, суть идеи ранее реализована Олегом Дивовым в рассказе «Между дьяволом и глубоким синим морем» в сборнике «Беспощадная толерантность», то есть, нет особой оригинальности и блеска новизны.

Для ценителей автора повесть безусловно рекомендуется, для тех, кто ищет быстрого расслабления перенапряженных мозговых извилин — не подходит.

Manowar76, 20 мая 2019 г. в 12:06

В итоге: Не путать с мрачным «Бубном нижнего мира». «Нижняя тундра» — потрясающий псилобициновый трип-рассказ Пелевина, который случайно не прочтёшь.

История создания:

«Нижняя тундра»- студийный альбом русской рок-группы «Ва-Банкъ», записанный и изданный в 1999 году. Является своеобразным «саундтреком» на одноимённый рассказ Виктора Пелевина, написанный специально для выпуска альбома и напечатанный во вкладыше буклета.

Ну что сказать — прослушал альбом, прочитал рассказ. Лучше поздно, чем никогда. Потрясающая коллаборация.

Эх они и убранные были в конце девяностых. Почти завидую. Так сразу и представляется всё это — журнал «Птюч», рейвы, грибная эзотерика, Тарантино и Кастанеда.

В рассказе есть отсылки ко всем трекам альбома, но временами казалось, что это альбом написан по мотивам рассказа, а не наоборот.

Трек «Склиф» был достаточно популярен в своё время, по радио крутили (после прочтения рассказа песня заиграла новыми красками. Фактически это единственный бесспорный хит с альбома, хотя и «Вася-совесть» и «За гагарой с чёрным пером» тоже очень хороши. Особенно улыбнул трек «Небесные грибы». Также достойны внимания «Шаман» и «Вальс Чжэнь Чжао». Треки, где Скляр экспериментирует с индастриалом, как-то не зашли. Видимо, нехватка небесных грибов в организме у меня.

Спасибо рассказу за возвращение в атмосферу девяностых, которые мы потеряли.

Pavelasa, 21 марта 2018 г. в 00:46

Удивительно, как в одной книге Пелевин сумел объединить философию и фантастику, жесточайший стёб (именно так, даже сатирой это не назовёшь) и пародию на современность, описание общественных отношений и глубоко личных чувств... и много чего ещё.

В романе наряду с довольно динамичным сюжетом рассматриваются глубинные вопросы: Кто я? Что есть я? Зачем я и для чего мы? Что нами движет? Как на нас воздействует информация? Что определяет наши ценности? Да, этим вопросам, наверное, тысячи лет но, думается, их актуальность будет вечной — до тех пор, пока человек существует как вид в нашем с вами понимании. Вопросы эти поднимаются как в форме философского описания и обсуждения, так и в виде того самого жесточайшего стёба. Причём, во втором случае, мат совершенно не опошляет, а очень органично вписывается в повествование, добавляя новые краски.

И ещё (а, может быть, в первую очередь) это роман о любви. И пусть любовь эта не совсем такая, о которой мы говорим и читаем в большинстве книг, но, всё же, это именно любовь и ничто другое.

Книгочея, 07 марта 2018 г. в 20:15

Как-то зашла я в свободную библиотеку, где одни люди оставляют ненужные им книги, а другие люди могут бесплатно их взять. И взяла я в тот раз такую мааааленькую тоооненькую книжку под названием «Подпоручик Киже» автора Ю. Тынянова. И о чем, как вы думаете, оказалась эта книжка? Да, в книге описана та самая таинственная история рождения, жизни и смерти подпоручика Киже. И об императоре Павле. Книга написана в таком легком гоголевском стиле, который меня всегда вводит в заблуждение, идеально маскирует двойное дно. Поэтому мной она была совершенно не понята, я подумала, конечно, интересная история, но стоило ли он ней вообще писать.

Но вот я представила, как Виктор Олегович точно так же случайно находит эту книжку. Только он понимает о чем написана эта книга, видит всю соль и юмор этого происшествия, и главное, видит императора Павла, а затем и дальше на свой манер развивает эту историю. Я в полном восторге!

Сноб, 02 февраля 2018 г. в 10:01

Первая прочитанная мною в конце 90-х книга Пелевина. И сразу – наповал. С тех пор перечитывал много раз, и уже 20 лет с нетерпением ожидаю появления новых работ автора.

Изрядная доля иронии, начиная с биографии ГГ, едкий, на грани цинизма юмор, поразительная точность хлестких определений (государство улучшилось настолько, что перестало существовать и попало в нирвану) и обилие не совсем литературного жаргона и неформальной лексики не раздражают, ибо почти всегда по делу и к месту, хотя автор прекрасно владеет красивым русским слогом.

Волею судеб, Вавилен из обычного «палаточного» бизнеса того времени оказывается вовлечен в набирающий силу бизнес рекламный, еще до интернетовских времен, но уже имеющим некоторые характерные особенности, свойственные PR.

Жесткие и язвительные насмешки как над бизнесменами, заказывающими себе рекламные ролики и концепции, так и над исполнителями их причуд, вызывают гомерический смех и держат в тонусе.

Диалоги с Азадовским, Ханиным и Морковиным, между ГГ и Сирруфом, сцена с Гришей-филателистом и визит к Гирееву просто великолепны. Как и почти уже крылатые фразы типа «инфляции счастья», «под Кандагаром было круче» и многие другие – всего не перечислишь.

Читается на одном дыхании и удивительно точно передает напряженный пульс времени. Слов нет. Шедевр.

ferus, 24 октября 2017 г. в 13:13

Если оценивать книги Пелевина, сравнивая их с творчеством других популярных авторов, они, конечно, по разным параметрам будут проигрывать: насыщенность сюжета, яркость персонажей и пр. Но Пелевин, как бы отвечая критикам в этом романе, и сам признается, что в соревнованиях этих не участвует, а пишет о том, что трогает его душу. И в этом ему равных нет. За это — «9».

Как-то задался целью найти еще подобных авторов. Советовали Сорокина, почитал — совсем-совсем не то. Кое как чем-то рядом цепляли Набоков, Кастанеда, современные эзотерики. Но так точно подчеркивать скрытые движения души не может никто. Чувствуется, как автор осознан, как жив и как чутко воспринимает момент жизни.

Да, где-то это — «творчество, пронизанное болью, сарказмом и желчью». Можно акцентировать суицидальные подтексты, безысходность, бессмысленность. Но со всем этим, как бы поясняя, звучит голос близкого, сочувствующего друга, запросто раскрывающего точнейшими словами, что, вообще, здесь и сейчас происходит.

Роман вполне можно назвать остросюжетным, если принять, что главные действующие лица в нем не люди, а их мечты и предчувствия.

Massaraksh, 28 мая 2017 г. в 12:31

Сперва хотел назвать роман «неоднозначным», затем, по мере приближения финала, все больше и больше понимал, что книга, вполне себе, однозначная. Она однозначно разочаровывающая.

Прежде всего, это не роман. Это эссе, которому придали форму художественного произведения, исключительно, потому , что так легче продать. Я ничего не имею против эссе, но высмеивать общество, внимательно следя за тем, что бы ненароком не выпасть из популярной обоймы этого общества — это как-то.... а кстати, вполне по пелевински. Ну а то что мне противно, так это мои проблемы.

Во вторых, именно потому что это эссе, а не роман, роман вышел странный. Персонажи занимаются тем, что читают друг другу лекции. Всю книгу.

Ну и в последних: лекции как раз и разочаровывают. Т.е. первые, те что про «гламур» и «дискурс» показались остроумными, забавными и очень злоехидными. Определения сообществ политических экспертов и около-искусственных критиков, по моему, и вовсе, великолепны. Я имею в виду те части, что про «проституирование смыслов» и «временная высота мандавошки», а вот дальше началось. Лекция по экономике от Пелевина показалась неумной идиотией, но потом пошли лекции по другим темам, причем такие, что я не уставал вспоминать анекдот про еврея: «- Мойша, помните я вам в прошлом году, при встрече, сказал что жизнь — говно? Так вот это было варенье».

В общем, по мере приближения к концу книга становится все хуже и хуже и отдельные проблески жемчужин, вроде определения «развитого постмодернизма», ее уже не спасают. Вся соединительная ткань которой книге пытаются придать видимость художественного произведения, показалась и вовсе, лишней, а так же невыносимо пошлой. Пошлой не в смысле скабрезной, а в смысле затертой и банальной.

В общем, лучше бы я прочитал первую треть и бросил. Было бы приятное впечатление.

martinthegod9, 08 декабря 2016 г. в 00:51

Искренне надеялся, что преимущественно негативные отзывы на книгу вызваны чем-то субъективным, или хотя бы просто усталостью читателей от пера Виктора Олеговича. Но нет. Тягомотина продолжилась, как и пелевинский вампирский цикл «Рама II».

Мне нравится поздний Пелевин, возможно, не меньше, чем ранний. Его крепкая «Ананасная вода», великолепные «t», «Лампа Мафусаила» и «S.N.U.F.F.» наглядно демонстрируют, что при желании автору есть чем удивить фаната или просто читателя. С другой стороны, роман «Бэтман Аполло» одним махом объясняет всё, за что в позднего Пелевина упорно летят гнилые помидоры. Ибо если кому-то захочется раскритиковать творчество Пелевина, выделив все худшие стороны автора — ему достаточно просто беспристрастно пересказать основную мысль этой книги, не забывая так же объективно перечислить все её особенности. Грубо говоря, «Бэтман Аполло» — настоящая паршивая овца в прекрасном стаде книг одного из моих любимых авторов.

Рама Второй продолжает своё путешествие, если его можно так назвать, по ещё большему количеству локаций, ещё более беспредметных, бессмысленных и скучных, затевая ещё больше бесед с разного рода вампирами, халдеями и андэдами, чем в первой книге «Ампир В». Первый недостаток в том, что действительно все перемещения главного героя абсолютно бессмысленны и, конечно же, не вызывают сопереживания, так как они ничем сюжетно не обусловлены, они максимально внезапны и необходимы лишь для очередной беседы о «правильном понимании мира». Второй глубокий провал в том, что такого рода подача своего видения устройства мира невероятно скучна. Я хорошо отношусь к той части книг Виктора Олеговича, где он задвигает о солипсизме и буддизме, и меня всегда радовало, что до этого, в большинстве случаев, подача одного и того же разнопланова. Вспомнить хоть «Шлем Ужаса» — прекрасная подача своих идей в форме чата о внутреннем лабиринте ума, «S.N.U.F.F.» — подача солипсизма через сур и глаза видеохудожника, «Священная книга оборотня» — через хвост и культурное наследие мира в маленькой головке лисицы. Пелевину это удавалось много раз. Но не сейчас. Эксплуатация достаточно вымышленной, с одной стороны, и крайне безынтересной, с другой, фабулы не играет на руку донесению очередного трактата. Третий недостаток — вторичность социальных подколок, которые свойственны книгам Пелевина, здесь они повторяющиеся то из «t», то из «Generation П». Четвертый — глумление над «протестом» и над событиями на Болотной площади, как бы мы к ним не относились, вышли недоработанными, символическими, маркетинговыми ради большей продажи своего философского труда. И последний, пятый, недостаток... Представьте... Рома/Рама в течение почти двух книг объемом страниц по 300-400 слушает и слушает тех, кто его учит жизни, слушает и слушает. Сколько раз ему говорят учителя и собеседники: «Ты так ничего и не понял, Рама». Даже в мыслях Рамы частенько проскакивает после обильного загруза подобный абзац: «Я решил не спрашивать у него, что это такое, а он тем временем продолжал...» Понимаете, да? То есть автор сам как бы расслабляет своего слушателя, чтобы он особо и не заморачивался над ментальными выкладками. Не понял? Автор объяснит немного другими словами. Снова не понял? Автор объяснит метафорой. Блин, опять не понял? Автор объяснит шуткой или сведёт к шутке. И что самое смешное... Вот слушал все эти трактаты Рама в течение почти двух книг цикла. Что же происходит в самом конце? А я напомню: наконец-то Рама Второй стал настолько способным умничать, что сразу же научил жизни и своего водилу Григория, и затем мента полковника. Осознание этого меня просто выбило из колеи. Получается, автор прямым текстом говорит своему читателю: «Послушал урок в течение 700 страниц? Молодец. Теперь можешь ходить по улицам и умничать столь ценным и исключительным Знанием.»

Среди моря скучной тягомотины и вторичности могу выделить три кусочка, которые для меня имеют ценность в этой книге: 1) разговор с Дракулой (глава 11 «Dionysus the Oracular»); 2) разговор с Бэтманом Аполло (глава 15 «Omen»); 3) подколка в адрес Владимира Сорокина (приложение «Сркн»). Но эти фрагменты, естественно, не спасают.

martinthegod9, 28 октября 2016 г. в 02:34

Пожалуй, лучшая вещь Пелевина, выполненная в документальной форме.

> Проекция пещерного мышления на сложнейшие нейронные сети двадцать первого века оказалась пугающе эффективной.

Пересказать сюжет повести будет непросто, да и не нужно это. Стоит сказать главное — повесть о борьбе развитого технологически, ресурсо-перенасыщенного, болотно-информационного Дяди Сэма с примитивно-радикальным, непосредственным, монолитным и нетерпимым миром Ближнего Востока. Борьба эта начинается с создания новых американских летательных аппаратов Free D. O. M., обладающих искусственным интеллектом, дабы уменьшить число наземных войск на чужой территории, да и обеспечить автоматизм и четкость в уничтожении социально опасных элементов. Сюжет этого противостояния очень интересен, сатиричен и.. как бы это сказать.. удобен для того, чтобы автор мог делать вставочки рассуждений на важные для него моменты. При прочтении ключевого поворота всей повести мне вспомнился стиль Михаила Веллера и его Легенд Невского проспекта, где в конце историй нас ожидает смешной циничный неожиданный поворот. Также мне вспомнился и Дмитрий Быков с его утверждениями касательно дикости того факта, что радикальный ислам столь актуален в 21 веке. И в самом деле, если поразмыслить, это вещь дикая. Как и, кстати говоря, выход Саула Аль-Эфесби из проблемы с этими умными беспилотниками:

> Такова, если угодно, генетическая уязвимость нейронной сети, построенной по принципу человеческого мозга. Ведь мозг, как мы знаем, способен решать сложнейшие комплексные задачи, причем с удивительной скоростью, но нарушить его работу тоже несложно. Представьте себе идущего по улице Эйнштейна, который одновременно размышляет об общей теории поля, обдумывает устройство атомной бомбы и мысленно играет на старенькой скрипке. И вдруг перед ним непонятно откуда появляется дышащий перегаром казак в наброшенной на плечи медвежьей шкуре, складывает немытые пальцы в русское подобие фингера – так называемый – «кукис», – подносит его к лицу ученого и говорит: «На-кось, жидовская морда, выкуси!»

Помимо главного столкновения повести в ней есть еще много чего вкусного. Во-первых, гениально выстроенный, всё предусматривающий американский беспилотник с помощью наружных камер и встроенного «теле-шоу» объясняет каждому обывателю сложность морального выбора выпуска каждой пули, в духе «стрелять или не стрелять — вот в чем вопрос». Это вышло весело. Во-вторых, Пелевиным продолжается всестороннее изучение пары терминов боги-механизмы, и здесь эта тема играет новыми красками. Виктор Олегович приводит внушительное рассуждение о том, насколько возможно создать человеку искусственный интеллект и, собственно, стать Богом, и почему невозможно в итоге. И в-третьих, наше славное Отечество, естественно, не могло остаться в стороне и получило свою порцию комплиментов от Пелевина. Тут и куча детско-советских воспоминаний в духе «Омон Ра», и зеркало нынешних реалий.

Дальше цитаты, наиболее врезавшиеся в память:

> Представьте, что вы затюканный и измученный российский обыватель. Вы задаетесь вопросом, кто приводит в движение зубчатые колеса, на которые день за днем наматываются ваши кишки, и начинаете искать правду — до самого верха, до кабинета, где сидит самый главный кровосос. И вот вы входите в этот кабинет, но вместо кровососа видите нереально четкого пацана, который берет гитару и поет вам песню про «прогнило и остоебло» — такую, что у вас захватывает дыхание.

> Дипломатическое мастерство в том, чтобы внимательно отрефлексировать рождающийся в сердце сущностный ответ, а затем с улыбкой перевести его на безупречный геополитический язык.

> Если долго смотреть телевизор во время какого-нибудь финансового кризиса, начинаешь видеть, что мир подобен трансформатору, превращающему страдание одного в ослепительную улыбку другого — они синхронны.

> Тот, кто долго листал старые журналы, знает, что у любой эпохи есть собственное будущее, подобие «future in the past» английской грамматики: люди прошлого как бы продлевают себя в бесконечность по прямой, проводя через свое время касательную к вечности.

martinthegod9, 26 октября 2016 г. в 19:12

При всей похожести на «Омон Ра», «Empire V», «Generation П» и «Зал поющих кариатид» одновременно, повесть не выглядит вторичной, скорее наоборот. Стройный сюжет и интересная фабула придают Операции «Burning Bush» свежесть и остроту. Кстати, если говорить о фабулах, то в этом весь Пелевин. Сколько уже раз я рассказывал товарищам сюжеты его книг, то про долгожительницу лису-проститутку, то про банкира, помешавшегося на числе 34 и молящегося ему, то про бедную девушку, согласившуюся работать живой статуей, которой впрыскивают перед сменой экстракт белка богомола... Согласитесь, что если вот так излагать — звучит бредово. Но зато как это написано! Просто глазки оближешь)

Семен Левитан, неудачник родом из Одессы, родственник того самого легендарного диктора 1940-х годов, с детства умело пародировал голос кумира, за что в середине своей никчемной жизни по старой памяти был взят в особый отдел ФСБ. Дело в том, что у Джорджа Буша в верхнем шестом зубе с левой стороны стоит имплант с радиопередатчиком. И что же теперь делать? Остается только вещать команды прямо в голову президенту США от имени самого Господа Бога голосом диктора Юрия Левитана.

Конечно, много страниц Пелевин посвящает описанию быта спецслужб, немало места занимают классические описания ощущений главного героя в состоянии некоего транса, но больше всего меня заинтересовала принципиально новая тема для творчества автора — взаимоотношения Бога и его избранника. Этот пласт великолепен. Ощущение, когда человек разговаривает с тобой как с всеведующим существом, с основой мироздания, ты ощущешь, какой же этот человек игрушечный в твоих руках. Сначала презрение и забава, смешанные с тревогой, а в итоге приходит жалость и своего рода любовь к своему Адаму. Ведь в тот момент, когда Семену говорят о том, что операция закрывается, он задает логичный вопрос: «А как же я его брошу?» Нередко говорят, что Пелевин автор бессердечный, до крайности циничный. И если про цинизм я могу согласиться, то про бессердечность вряд ли: я помню странную любовь лисицы А Хули и оборотня Александра, помню влюбленность Петьки к Анке.. и вот нашлось очередное подтверждение, не любви, но чувства привязанности и сильной эмоциональной связи.

Повесть на твердую 9-ку, особенно порадовали: глубинное изучение темы взаимодействия Бога и его избранника, куча точных фраз о российской действительности и описание ощущений в камере сенсорной депривации. Приведу некоторые цитаты, чтобы потом не потерять:

> Паспорт с двуличным российским орлом.

> Черта сажей не измажешь. Компромата на Сатану не бывает. Потому он и Сатана.

> Сначала мне казалось, что конечной точкой моего падения будет страшный сине-черный океан, над которым парит треугольная тень „хозяина арифмометров“. Но я летел слишком быстро, и даже этот невыразимо ужасный мир не смог удержать меня в себе. Я пробил его тоже — и тогда измерений осталось так мало, что я оказался заключен в простой линии. Я продолжал падать, но мое падение потеряло всякий смысл, потому что любая прямая — это и есть бесконечно падающая точка.

> Реальность — это пластилин с изюмом. Человек давит пальцами на возникающую перед ним пластилиновую картинку под названием «мир», чтобы выковырять для себя несколько вкусных крошек, а на этой картине рушатся башни, тонут корабли, гибнут империи и цивилизации. Но это как правило видят уже другие. И вот что я постиг в своей ванне — человека нельзя ни в чем обвинять. Ибо если мы начнем искать его с помощью самого яркого фонаря, мы поймем, что никакой отдельной личности нет, а есть просто элемент на множестве пластилиновых картинок, измятых пальцами других любителей изюма, которых перед этим так же мяли третьи, и так от начала времен — и в результате все вокруг стало именно тем, чем стало. И чем оно сделается потом, зависит от того как его будем мять мы с вами. А про свои планы на этот счет вы знаете намного лучше меня. Вот именно поэтому я такой пессимист.

evgeniy_n, 04 октября 2016 г. в 00:12

Наступил сентябрь и Виктор Олегович вновь порадовал своих поклонников очередным творением.

Первое, что обращает на себя внимание читателя — конечно, название, отражающее всю суть «большого полифонического нарратива» (а возможно, всю суть отечественной истории за последние сто лет). Роман состоит из четырёх разномастных частей, объединённых сюжетно, но написанных совершенно в разном стиле (о чём автор с юмором намекает под заголовком каждой главы). Попробую рассмотреть эти части подробнее.

НЕЧИТАВШИМ РОМАН ОТЗЫВ ЛУЧШЕ ПРОПУСТИТЬ!

Убирать под спойлер весь отзыв не вижу смысла, тем более, что конкретные эпизоды я раскрывать не буду, но и раскрытие общей канвы произведения не считаю полезным для будущего читателя. Сам я не стал перед прочтением знакомиться с разными отрывками, отзывами и обзорами, чтобы не портить эффект неожиданности от сюжетных поворотов. Таким образом, приступил к произведению без какой-либо подготовки и считаю, что это самый лучший вариант знакомства с произведениями Пелевина, тем более, что роман обещал быть интересным (ожидания оказались оправданными).

Итак, приступим.

Глава 1. Сразу бросается в глаза обилие современного арго (в основном, трейдерских терминов). Порой воспринимается тяжело, а местами создаётся такое же впечатление, как при просмотре конспирологического фильма наподобие «Духа времени». Кстати, только сейчас вспомнил название этого фильма, и должен заметить, что при описании трёх поколений российских/советских/российских граждан Пелевину очень хорошо удалось передать дух каждой эпохи, пусть и в сатирическом виде.

Эпизод, посвящённый ламберсексуализму чуть не прослезил — это же «тот самый» «старый» Пелевин. Очень сочно и правдоподобно описаны эмоции и переживания героя, а его похождения и влечения смешны и необычны.

Глава 2. Очень живо и красочно написанная глава с увлекательным сюжетом. Понравилась больше всего. На мой взгляд, самая «художественная» часть книги с хорошо прописанными персонажами и обстановкой. В общем-то, и самая фантастическая. В принципе, за всей фантасмагоричностью приключений главных героев лежат вполне научно обоснованные современные теории. Очень удался вызывающий сочувствие образ дворянина-пьяницы.

Глава 3. Интересная псевдодокументальная мистификация. Любопытно. Очень много издевательских элементов, позволяющих по-новому взглянуть на обыденные вещи. Выведена внутренне непротиворечивая история развития целого пласта отечественной «действительности».

Глава 4. Честно говоря, почему-то подумал, что в книге только три главы (по числу описанных в аннотации поколений), получился небольшой сюрприз. Хорошая сатирическая глава, которая как-бы венчает и сводит воедино все предыдущие. Каббалистические описания меня не очень увлекли, да и назвать их какими-то глубокими и сногсшибательными нельзя (но это всё-таки и не «Маятник Фуко»).

В книге много размышлений на философские и социальные темы (пожалуй, больше, чем обычно). Вся эта теория периодически разбавляется оживлённым действием. Книга читается легко. Все, кто ждал от Пелевина чего-то нового и злободневного, на мой взгляд, получили желаемое. Честно говоря, чувствую, что очень многие аллюзии прошли (пролетели на самолёте Можайского) мимо меня. В очередной раз пожалел, что к романам Пелевина не выпускают дополнительные книги-толкователи с подробным разбором текста (или хотя бы не делают сноски на страницах).

В целом роман понравился, вполне можно будет и перечитать. К числу лучших и самых любимых произведений Пелевина я его не отнесу, но впечатления остались хорошие

P.S. Отдельное спасибо издательству, что не стали издавать роман четырьмя томами — после «Смотрителя» я этого очень опасался.

Zangezi, 29 сентября 2016 г. в 23:46

Висит, значит, в какой-то темной избушке, где пауки по углам, некий барометр и показывает то шторм, то великую сушь. Да так настойчиво показывает, что аж страшно становится, хотя тот шторм и та великая сушь нигде, кроме как внутри самого барометра, и не бывают. А может, то не барометр, а зеркало в тяжелой деревянной раме — то густой смрадной пылью покрытое, то вдруг само собой очищается, бесстрастно отражая все неказистые внутренности прокопченной избенки. И хочется заглянуть в то зеркало, и жутко — а ну как не себя там увидишь, а нечто звериное и самодовольное? Да нет, себя, конечно, кого же еще — а то так, почудилось…

Чудится что-то и в романах Пелевина — то яснее, то глуше, подернутое пылью этого мира, припорошенное паутиной лжи и копотью истории. Меньше пыли — в «Смотрителе» и «Цукербринах», больше — в «Бэтмане Аполло» и «Лампе Мафусаила». Не вина в том автора, что пыль, решительно смахнутая с зеркала, тут же вновь на нем оседает — куда ей из тесной избушки-то деться? А перестроить грязную хибарку в светлые хоромы изволь уж, читатель, сам — твоя ведь это душа, с тебя и спрос. Только так нужно подходить к творчеству Пелевина, хотя есть соблазн и иначе. Как иначе? А это если начать всматриваться в пыль и находить там вдруг некие «знаки» — то ли буквы, то ли символы, начертанные неизвестно чьим пальцем и неизвестно насколько глубоко проникшие в ткань мира. Дай же вытру, так и хочется пройтись по ним тряпкой, но погоди, видишь как все затейливо и таинственно устроено! Куда такую мудроту губить? В споре буддиста с каббалистом и рождается роман Пелевина как зеркало русской души.

Ведь о чем толкует буддист? Нет ничего такого, что было бы только мной. Или цивилизацией. Или жизнью. Разумом, ценностью, смыслом. Все это лишь образы в зеркале, промелькнули — и пропали, а зеркалу до них нет никакого дела и от них нет никакого действия. Впрочем, пока пыль лежит на зеркале, мы не можем это ясно понять — кажется, что все взаправду. Смахивая эту пыль, мы вместе с нею «просыпаемся, постоянно просыпаемся». А когда мы наконец целиком просыплемся/проснемся, нас не будет, потому что «окончательно просыпались», и будем мы-истинные, потому что окончательно проснулись. И ведь вместе с героем «Лампы» Кримпаем Можайским эту истину смутно ощущает каждый русский человек — потому так крепка в нашей душе анархистская жилка, так сильна надежда на авось, так безоглядна способность переворачивать жизнь с ног на голову — все равно все это ненастоящее (цивилизация, быт, доллар, окружающий мир), а настоящее — не это.

Правильно, тут же шепчет нам в левое ухо каббалист. Это все ненастоящее, потому как настоящее — гораздо глубже и таинственней. В основе мира лежат грозные и очень реальные силы — именно они и действуют на барометр, а вовсе не он сам. Это вампиры и халдеи, масоны и рептилоиды, Флюид и Всевидящий Глаз — и «все в космосе этому Глазу подчиняются и служат». Ведь именно он «решает, как будет развиваться история». При этом его можно «надурить». И вот существует целое искусство служения этому Глазу, общения с ним и аккуратного его охмурения. Овладеешь этим искусством в совершенстве — познаешь мир как он есть, будешь делать реальные дела и пользоваться реальными благами. Потерпишь неудачу — останешься прозябать в ненастоящем мире, где самая «реальная вещь» — это твой аккаунт в фейсбуке, на который вдруг подписался Сергей Лукьяненко. Кто ж в здравом уме откажется от такой судьбы и такого знания? Потому вместе с недоверием к видимому миру есть в русской душе закономерное доверие к пророкам мира невидимого, каббалистам и каббалоидам всевозможного разлива, веса и оперения. Что поделать — сильна власть пыли и многообещающи знаки на ее поверхности, не каждый способен отмахнуться.

Так кто же побеждает — буддист или каббалист? Не дает Пелевин ответа. Да и как даст, если выбор опять-таки целиком за читателем, коль скоро именно в нем отражается эта самая битва. Те, кто симпатизируют буддисту, найдут в «Лампе» родственную душу Маркиана Можайского и посетуют на слабый финал. Те же, кто сочувствуют каббалисту, порадуются богатой палитре мировых тайн — от криптоистории и «дао золота» до переписывания Вселенной задним числом. И каждый отметит незавершенность идеи: словно просидел целый день в окопе, а сражения так и не дождался — только артиллерию подтягивают, да связисты под ногами суетятся. Итак, полки выстроены, галифе заправлены, the show must go on!

Racco0n, 30 июня 2016 г. в 19:51

    Ну что сказать – мне потребовалось какое-то время, чтобы переварить это все. Честно говоря, долгое время избегала знакомства с Пелевиным по причине его культовости. Памятуя о том, сколько раз мне доводилось обжигаться на разного рода раскрученных графоманах, я старательно обходила этого очень модного в свое время автора стороной.

   С первой же страницы стало ясно, что это мой писатель, и пишет он именно так, как я люблю – фразы хлесткие, меткие, остроумные, емкие по содержанию, часто сквозит в них почти неприкрытая едкая ирония или даже издевка. Живой язык, читается легко. Настолько легко, что в какой-то момент из-за боязни пролететь галопом мимо чего-то важного начала себя тормозить, читать с чувством, с толком, с расстановкой, перечитывая отдельные фрагменты и смакуя цитаты. И все равно, думаю, многое осталось для меня за кадром, надо будет перечитать, возможно, не раз.

    Лейтмотив произведения – иллюзорность реальности. Что есть реальность? Что делает ее реальной? Существует ли вообще объективная реальность, кроме собственного сознания, или это все сон? Солипсизм в чистом виде.

   Впечатляют абсолютно шикарные диалоги – Петра с Чапаевым, Петра с Черным Бароном, с Анной. Вообще, история отношений Петра и Анны – отдельная тема. Начисто лишенная набора клише, свойственного стандартной love story, она тем самым только выигрывает. Эмоциональный градус чрезвычайно высок, интрига держится до самого конца, а эротическая сцена, где даются только намеки, предоставляя возможность читателю «додумать самому» — вообще выше всяких похвал. Очень здорово. Высший пилотаж.

   И еще одно. Так совпало, что я прочла эту книгу в довольно непростой период своей жизни, и тема человека, живущего в эпоху перемен, оказалась мне очень близка. Очень точное, на мой взгляд, высказывание о том, что «любой социальный катаклизм в этом мире ведет к тому, что наверх всплывает темное быдло и заставляет всех остальных жить по своим подлым и законспирированным законам». Грустно, но так оно и есть.

   Итог: роман замечательный, писательский талант не подлежит сомненью.

   P.S. А над стихотворением на смерть императора я плакала. Серьезно.

martinthegod9, 13 марта 2016 г. в 00:13

Пикачу, Ослик семь центов, Танк-34, Курская битва 43-го года, Священный лингам победы, «Понял, нет?», передача «Зюзя и Чубайка» — если вы не знаете, какая связь между этими совершенно далекими на первый взгляд, или кажущимися абсурдными, образами, то вы не читали «Числа», в чем я вам искренне завидую. Собираясь писать отзыв, я посмотрел издания, которые выходили раньше — смех и только.) Самыми смешными кажутся издания с плачущим Пикачу и танком Т-34, и с арабом, сидящим на осле. Вот просто подумайте, насколько это забавно: покупает человек произведение с названием «Числа», на обложке нарисован простой араб на осле, ну подумаешь, арабские цифры у нас, поэтому и араб.. а осел здесь вообще просто как атрибут этого самого араба, якобы намекающий лишь на то, что предстоит путь. Что-то вроде такого квазифилософского Коэльо.. Ага)) как бы не так) И каждый читавший роман прекрасно знает, что там за ослик, и почему обложка такова.

Автор берется за дело, сразу же начиная последовательно рассказывать что, как и почему, поэтому произведение захватывает с первой страницы. Основательный и невероятно отточенный фанатизм по числу 34 главного героя Степы не прерывается ни в одном эпизоде сюжета — всегда находятся связи, параллели, остроумные «самододумки», которые подливают и подливают фактов и подробностей в мистический мир связи Степы с числом 34. Динамика их отношений показана очень планомерно: от нахождения этого числа, через боязнь и опасение, через договоренность с ним, до встречи с его злейшим врагом, обратным числом, и, наконец, до полной апатии, опустошающей весь окружающий Степу мир.

Особенности романа. В первую очередь, это, конечно, бесконечное приплетение числовых значений реальности, сопровождающее всю книгу. Это и большая работа для автора, и большое удовольствие для читателя. Думаю, любой другой писатель давно бы уже забил на этот прикол и пустился бы в свободное плавание по тексту, начиная писать, что ему хочется, ибо и так уже начали читать, и этого хватит. Нет, Виктор Олегович, как тот самый банкир Степа, загоняется и идет до конца. За это ему большое уважение как автору. Такой труд дорогого стоит, а такую основательность (не только в «Числах») я не видел ни у кого. Во-вторых, как всегда прекрасный образный язык Пелевина не может не радовать. Просто приведу парочку примеров, очень поразивших мое эстетическое чувство: 1) «Все, что удалось бы раскопать, – это номера безликих и уже опустевших счетов, отряды восставших цифр, вооруженных короткими мечами дефисов и овальными щитами нулей.» 2) (речь о следах мозгов на стене) «Степа уставился на рыжее пятно на стене. Оно казалось картой таинственного архипелага, местом, где располагался офшор загробного мира. Там стояло бунгало старого алкоголика Мак Ги. Туда ушли Степины деньги. Теперь эта земля была навсегда отрезана от мира людей, как мистический Авалон. Где-то там, на одном из мокрых пятен, на берегу неведомого острова бились в последних конвульсиях цифры кода, который следовало куда-то ввести. На другом островке высыхал и исчезал номер телефона, по которому надо было позвонить. А единственный человек, который мог свести эти числа вместе, наполнить их смыслом и силой, был уже ни на что не годен.» И в-третьих, как уже упоминалось ранее, это прекрасный искрометный юмор произведения. Самый смешной эпизод, пожалуй, связан с первой встречей Степы со Сракандаевым, за зеркальной дверью. Да, это немного противно, но с другой стороны так смешно, что всё равно хохочешь, и даже в таких вот сценах Пелевин успевает вбросить философские рассуждения или метафизические символы, что вроде бы и должно отдавать эклектичностью, но смотрится наоборот весьма свежо и насыщенно. Сюда же и шутки про кафе «Прелюдия», и певец Боря Маросеев со своими песнями, и роман «Приказание и наступление», и много-много всего.

Да, произведение очень смешное. Но важно не упустить за всей его легкостью и остроумием алмазную горсть заложенного смысла. Правильно сказал Дмитрий Быков в лекции о Пелевине, когда, говоря об этом романе, указал, что в нем впервые высказана следующая мысль — «Этика закончилась, начались числа». Действительно, с этим сложно не согласиться. На пике развития постиндустриального общества, когда коммунистическая идеология, уже убившая религиозную, рухнула сама, оставив человека перед морем хаотичной информации с пустым сознанием-корытом, как у тех бабки с дедкой из известной сказки, в этом мире вера пытается зацепиться за старые оплоты, которые когда-либо строило человечество, или за создаваемые им уже самостоятельно. И здесь Степа натыкается на могущественную власть чисел... Если проследить карьерный путь Степы, можно заметить, что его банковских сослуживцев всегда удивляло, что он всегда ставит на нужную лошадку, даже когда выбор абсолютно иррационален. А Степа, со своей стороны, действовал весьма точно — находя число 34 и опасаясь числа 43 — и эта стратегия работала лучше, чем все разумные прогнозы специалистов. Вот здесь Пелевин очень грамотно намекнул на то, что в 2003-м году, да и во всю ту эпоху, невозможно было смотреть на общественные и экономические факторы с точки зрения каких-либо правил. Нет, в России это не работало. И лишь вера в своё число выручала и делала жизнь успешной и наполненной. Роман во многом и об общественном строе. Диалоги с Мюс о русском духе, и образ табуретки в передаче «Зюзя и Чубайка» тоже дорогого стоят. И здесь важен еще один момент — сама передача о Зюзе и Чубайке задумывалась Степой как первый шаг к сведению политики на уровень развлекательный, чем она во многом сейчас и является. Ведь согласитесь, многие рядовые граждане смотрят политические дебаты или события, объявления как смотрят сериалы или пресловутый Дом-2. Новости, в частности политика, стали таким же развлечением. И последний аспект — хождение по тонкому лезвию между окончательным сумасшествием и общепринятым скепсисом. Эта грань выдержана автором так же хорошо, как и всё остальное в романе. Ведь не зря несколько раз Степа рефлексирует о том, что наверное это всё же суеверие, что он далековато уже зашел... но следующим же шагом ему попадается число 34, или, не дай бог, 43. Прекрасная демонстрация нашего привычного мира в ОЧЕНЬ числовой реальности.

Это третий роман Виктора Пелевина, которому я могу с чистой совестью поставить десятку. «Омон Ра» получил ее за свою мрачность и чувство подступающей тошноты от осознания иллюзорности черного космоса, о котором все мы мечтали в детстве. «Чапаев и Пустота» — за максимальный градус пелевинского солипсизма вкупе с рассуждениями Петьки, так похожими во многом на мои собственные, а также за Анку, в которую я тоже влюбился. «Числа» же — за прекрасную остроумную игру в мистическую связь числовых параллелей, и за столь последовательный и не вызывающий ни малейших сомнений фанатизм Степы-Пикачу.

martinthegod9, 14 января 2016 г. в 23:39

« — Ну и успехов в труде, — сказал мальчик, повернулся и побрел к помойке. Оттуда ему махали.

— Я тебя сейчас догоню, — заорал Валерка, забыв даже на секунду о своей бутылке, — и объясню, какие слова можно говорить, а какие — нет... Наглый какой, труд твоей матери...»

« — Точно, есть у нас ветераны, — не сдавался химик, — да ведь у вас традиция соревнования глубже укоренилась, вон вымпелов-то сколько насобирали, ударники майские, в Рот-Фронт вам слабое звено и надстройку в базис!

— Лучше бы о материальных стимулах думали, пять признаков твоей матери, чем чужие вымпела считать, в горн вам десять галстуков и количеством в качество, — дробной скороговоркой ответил Валерка, — тогда и хвалились бы встречным планом, чтоб вам каждому по труду через совет дружины и гипсового Павлика!»

День бульдозериста — рассказ острый, удивительный, мрачный. Виктор Пелевин рисует ужасный мир, в котором основными направлениями промышленности являются водородные бомбы и химическое оружие. Мир, где больные от радиации и пьянства родителей дети играют на помойках и курят в 10 лет. Мир, где взрослые-рабочие пьют, и пьют, и пьют на детских площадках, в песочницах, на качелях; где они не помнят себя, кроме пунктов биографии, не задумываются вообще ни о чем, а просто живут по инерции. Мир, где слова «мир», «труд», «май» — ругательные, матерные; видимо, настолько загнанные рабочими планами и партийными лозунгами люди уже задыхаются от этого чрезмерного вливания девизов. И, наконец, мир, где иностранный шпион — скорее проверяющее лицо, перед которым надо выказать всё уважение и широту души, нежели враг.

martinthegod9, 22 декабря 2015 г. в 23:22

«Иван Кублаханов» — как мне кажется, самое подходящее название для подобного рассказа. Название, которое не говорит абсолютно ничего. И это очень важно, потому как в ином случае, дав иное название, автор каким-нибудь образом обязательно ограничил бы читателя в мыслях и направлении рассказа.

Первый абзац я прочитал раза 2 или 3, и не понял. Потом решил для себя прочитать его вслух... Помогло. Ну, слава богу, подумал) Поехал дальше. Дальше начал вникать, пытаться найти намёки, зацепиться хоть за что-нибудь опредмеченное. Появился живой интерес охотника-исследователя за той самой, главной тайной.

В итоге получилось всё следующим образом. В рассказе 15 страниц. По ходу сменяющихся предложений сменялось и моё видение рассказа. Обозначу эти мои головные изменения схематично:

1-5 страницы: «Блин... Я конечно сильно сомневаюсь, но кажется, здесь идёт описание развития Абсолютной Идеи по Гегелю... То есть истинного бытия и его развития, самопознания, самоощущения, которое усложняется, почкуется, дифференцируется и тд.»

6-10 страницы: «Нет... Значит в рассказе идёт речь о зарождении жизни совершенно определённого Ивана Кублаханова. Вот тебе и утроба, и голоса родителей, и само рождение. Ну понятно, короче. Значит вначале я что-то замудрился и напутал.»

11-15 страницы: «Хахах... Нет, это же точно Абсолютная Идея по Гегелю! Вот она бодрствует (в своём мире, где нет пространства и времени), вот она спит (трансформируясь в Ивана Кублаханова, в человека, дабы познать саму себя), и вот она осознаёт всю тленность сна, и вот она задумывается о существовании других спящих, то есть других своеобразных Богов. А, ну еще в конце добавляется пелевинский буддизм, куда ж без него.»

Если рассматривать этот рассказ как загадку для читателя — то вышло классно. Если как рассказ — довольно сложно написано и вначале абсолютно не за что зацепиться интересу читателя. Поэтому пускай будет 8.

Фикс, 19 октября 2015 г. в 21:32

По объему и содержанию это скорее повесть. То ли развернутая метафора финала «Чапаева и Пустоты», то ли трибьют своему же «Затворнику и Шестипалому»... хотя, в какой-то мере, с тем же успехом можно сравнить ее с мужской версией «Священной книги оборотня» — в общем, тематика, герои и даже перипетии сюжета старые, знакомые, для любого поклонника уютные.

К сожалению, нет здесь ни каких-то прямых отсылок к настоящему, ни тех очаровательных сиюминутных шуток и наблюдений, мгновенно становящихся срезом действительности, за которые Пелевин многими любим — вряд ли стоит ожидать от нее обилия разошедшихся в народ цитат. Наверное, не только для меня это будет единственным, но огромным минусом (впрочем, для многих субъективным).

Тем не менее, написано все по-настоящему мастерски, с вкраплением исторических реалий, постмодернистскими играми, всепроникающей меланхоличной иронией и очень тонкой сатирой, а искушенным читателям Пелевина будет интересно вылавливать ссылки на другие вещи писателя.

Если посмотреть на все творчество в целом и попытаться найти место этому роману, то он вберет в себя светлую наивность героя из ранних вещей, романтическую линию из более поздних, онтологию среднего периода и т.д. — его можно рассматривать как некое подведение итогов, или в качестве одного из хороших вариантов для первого знакомства с писателем, т.к. некоторая неизбежная вторичность не будет портить удовольствие от явно возросшего по сравнению с дебютными вещами литературного мастерства.

«Смотритель», даже по меркам других произведений писателя, настоящая ода солипсизму, а еще, как очень хочется надеяться, своеобразная интерлюдия, и в будущем нас ждет качественно новый и еще более интересный новый Пелевин.

Aimless, 24 сентября 2015 г. в 13:41

Эта книга — знакомство с автором для меня. И знакомство, скажу я вам, состояось. Книга оказалась очень и очень удачной. В ней переплелись много литературных жанром и приемов.

Единственное на что можно жаловаться это не очень подробное описание мироустройства, из-за чего не все сразу понятно (но это вещь, на мой взгляд, второстепенная).

Здесь и фантастика и стиль современных писателей нефантастов, черный юмор и антиутопия, абсурдизм и киберпанковское описание пороков человеческого общества, уникальный сюжет и почти-что минималистический стиль писания. Это все (казалось бы несопоставимое) придает роману особый цвет.

Роман поразительно изобретателен и в то же время жестко сатиричен.

Автор жестко стебется, и показывает нам проблемы как глобальные (политика, война,перенаселение, религия, наука и ее роль в обществе, масс-медиа, деньги, потребительство) так и личностные (любовь, секс , выгода, самодостоинство, алчность).

Отдельно хочется отметить анализ женского начала как такового и как стороны в отношениях. Поразительно с какой лихостью автор затрагивает эту тему.

Книга стала одной из топовых для меня, ибо очень эклектична (и это ей не мешает, а наоборот делает увлекательной) и виртуозна.

Тиань, 03 июня 2015 г. в 18:08

Размышления о высоких материях в психушке — добрая традиция для нашей страны. Где еще найти для этого время? Да и где грань, отделяющая совсем сумасшедших от не кондиции? Нету, а потому и фантазии главного героя совсем не удивляют и даже увлекают. Он не сказал ничего нового. Все мысли Петра Пустоты можно найти еще у древнегреческих философов. Но связь историко-философского материала с реалиями начала и завершения двадцатого века придает абстрактным рассуждениям о первичности сознания некий бытийный реализм и толику здоровой иронии.

Пелевин мастерски показал расщепление сознания героя в его фантазиях. Вот перед нами Чапаев, Анна, Котовский, Юнгерн: Петр беседует с ними и все происходящее воспринимается как самая настоящая реальность, до момента, когда собеседники переходят к теме первичности сознания и местонахождения пресловутого нигде. В речи собеседников сразу начинает звучать один голос — голос Пустоты, спорящего с самим собой.

Наверное, так и выглядит расщепление сознания изнутри, когда человек настолько уходит в свой внутренний диалог, что его внутренние прокурор, адвокат, подсудимый и некто четвертый, у которого нет названия, получают воплощение в образе и объекте. Человек уже настолько внутри себя, что его Внутренняя Монголия становится внешним миром. А внешний мир что же? А бог его знает. В этом и состоит одна из неразрешимых загадок мироздания: внешнее познается только через внутренний инструментарий личности, поэтому так легко перепутать горизонты событий, если слишком пристально вглядываться во внешнее изнутри.

Если вглядываться слишком пристально, то каждый видит свою объективную для него реальность: кто-то Шварценеггера на истребителе, кто-то харакири, а кто-то с Чапаевым в СВ разъезжает. Это в клиническом варианте. Вне клиники происходит примерно то же самое, только не так эпатажно. Поэтому условно не сумасшедшим так трудно бывает понять друг друга, ведь видят и говорят каждый о своем, а взаимно объективироваться в рамках общей темы не у всех получается.

Средневековый классик объявлял мир театром. Пелевин сделал следующий шаг и показал в своем романе мир как сумасшедший дом. И в этом есть свои резоны: никто из нас не может быть вполне уверен в своей психиатрической адекватности, ибо судим изнутри. Чапаев и Юнгерн — еще не самые плохие собеседники с собственным «Я».

В психиатрической составляющей причудливо преломляется сатирическое. Герой размышляет вроде бы о вечном, но и сиюминутному политическому достается искорка нирванного света: не в пустоте же пребывает Пустота, мир вокруг есть, хоть и меняется постоянно. А герой не может или не хочет зафиксировать какое-то одно состояние внешнего. Отсюда и психиатрия, в этом ведь и есть единственная разница между теми, кто по разные стороны забора — одни зафиксировали внешнее, других швыряет через время и пространство.

Вывод из этого сюрреалистического декаданса — все есть екклесиастовская «суета сует». Не ново, но не скучно, прочитать можно.

Helleformer, 20 мая 2015 г. в 23:27

Пелевин — гений, но по мере того, как проходят годы, мне всё больше хочется добавить к этому слову «злой». Слежу за его романами и читал почти все, «Жизнь насекомых» и «Поколение П» стали для меня в свое время сильнейшими откровениями (мне было тогда 17 и 20 соответственно), но по мере того, как книг становилось все больше, начала прорисовываться некая тенденция — у автора внезапно обнаружились тесные рамки и ограничения, за которые он выйти не может. Из романа в роман у него повторяются общие приемы и мотивы, почти в каждом его романе есть герой, который не врубается абсолютно ни во что, и персонажи, которые ему как дебилу объясняют на протяжении всего романа, о чем собственно роман, при этом его на протяжении всей фабулы бомбардируют фразами «Ты действительно ничего не понимаешь?», «Ты и этого не знаешь?», «Тебе не объяснили?». Автору кажется нравится строить сюжет именно таким образом, хотя можно было бы например давать персонажам грузить друг друга в равной степени. А я хочу напомнить, что по версии самого Пелевина получается, что придурком и недомерком персонажи считают не просто главного героя, но самого читателя, который (ну вы понимаете) смотрит в себя через персонажа, как через витраж. Другой чисто пелевинский штамп — фактического действия в романах очень мало, львиная доля содержания обретается в диалогах (интересных, содержательных, порой даже гениальных, не спорю), форма подачи при этом такая — герой попадает в новую локацию, встречает там одного-двух собеседников, и начинается диалог страниц на 10-20, затем пара страниц реального сюжета, чтобы бегло переставить декорации, герой попадает на новое место и снова 10-20 страниц общается там с новым собеседником. И так вся книга. Мортал Комбат философскими идеями... Также почти каждый роман заканчивается тем, что герой куда-то уходит или улетает из материального мира или хотя бы привычного окружения — улетают в небо Затворник и Шестипалый, уходят в горизонт нереальности 12 Вавиленов Татарских, с радужным взрывом вылетает из мира девушка-оборотень, сходит с вечного поезда герой «Желтой стрелы», сматывается от долгов герой «Чисел», уезжает в свою вечность граф Т... Я даже и не ждал, что с героем нового романа произойдет что-то другое, кроме полета, загруженного философскими мыслями.

Но от претензий к форме я перейду к содержанию, без спойлеров просто не получится, поэтому если вы еще не читали книгу и не хотите сейчас раскрытия фишек, то дальше не читайте. Граф Дракула (напоминаю, что это не вымышленный, а реальный персонаж, граф-маньяк из средневековья) возведен здесь в ранг святого и напоминает Будду. Бесконечный цинизм к людям сквозит во всем — автор ровняет людей со скотом так и эдак, смакуя тему с ненормальным удовольствием. «Взрывай свинью!» — так звучит приказ отдать душу человека на растерзание чертям в качестве отвлекающего маневра. Снова присутствуют мотивы педерастии, повторяемые с неизбывным постоянством в каждой книге, причем с заметной долей физиологизма — столько раз заикаться об одном и том же из праздного любопытства невозможно (привет Фрейду). И вообще есть что-то печальное в том, что человек околобуддийской философии пишет про нечистую силу, оборотней, кровопийц...

Роман получился по сути тот же «Ампир В», но с заметной примесью «Т» — герои и антураж из первого, а идеи из второго. Бренно бытие, мир ненастоящий, мы все ненастоящие, это просто бог сам с собой в наперстки играет, дробя свое сознание на якобы отдельные души... В «Т» это было показано с достаточно позитивной стороны, ничего ужасного в этом откровении в общем-то не было, но в «Бэтман Аполло» эта же идея была гипертрофирована и возведена в такой мрачный безысходный готический абсолют, что это обеспечило мне депрессию на 4 дня (не утрирую). При том, что я вижу всю глубину и самобытность автора и достойный уровень самой книги, я не могу назвать ее хорошей в первую очередь за ее упадничество и беспросветный пессимизм, имеющий к сожалению уровень убедительности достаточный для того, чтобы читатель мог поверить, что примерно так и обстоят дела на свете. Мало того, что нас нет и мира нет, так бог еще оказывается дробит себя на людей, чтобы их же заставлять страдать, и это есть единственная цель, зачем он вообще это делает. Да, хреновый бог... От этой точки начинается череда трещащих по швам нестыковок и ошибок. В начале объясняют, что рая и ада нет и все мировые религии ошибаются, а есть только хранилище душ как файлов, которые могут запускать ныряльщики в смерть... но уже вскоре герой приступает к своей работе — консервировать души богачей, чтобы те не попали в ад на растерзание чертям. Автор, определись. Великая Мышь — это кто? Иштар. И вот вдруг выясняется, что у американцев ВНЕЗАПНО тоже есть своя собственная Иштар... Великая Мышь выполняет какую функцию? Ее доят, добывая через нее баблос, вырабатываемый людьми, ее человеческая голова Гера сама говорит, что это противно и что сама она не может получать удовольствие от его потребления. И вот под конец оказывается, что Аполло, находящийся в том же положении, почему-то заинтересован в том, чтобы баблоса было как можно больше. Зачем спрашивается... От разговора с героем его отвлекает звонок по важному делу и он отправляет Раму пообщаться пока с Софи, а потом через пару глав выясняется, что Софи — это проекция самого Аполло, когда тот спит... То есть он по важному звонку спать ушел. Кстати о сне — сначала автор говорит, что люди хотят больше поспать, чтобы побыть в состоянии блаженного небытия, единственно способного дарить счастье... А затем выясняется, что человек вырабатывает своим страданием баблос 40 часов в сутки, т.к. якобы во сне время ускоряется (привет фильму «Начало») и там сновидца 16 часов гоняют по его жизненным неудачам. 24 + 16 = 40, такова логика автора, а мне хотелось бы напомнить, что ДАЖЕ если принять бессмыслицу с ускорением времени, то эти 16 часов проходят не за 0 часов реального времени, а за 6-8 часов, пока человек спит, то есть 40 часов тут никак не получается. Таких дыр в романе на самом деле огромное множество, но я благодарен, что они есть, через них я вижу, что это всего лишь книга, мрачная пугалка про тщетность бытия, которая к счастью не является правдой.

Paganist, 26 апреля 2015 г. в 17:45

Идея, разумеется, хороша. Отдельные абзацы — привычно для Пелевина восхитительны. Однако чистой воды сюрреализм с серьёзным лицом лично меня не вдохновил. Перенос окружающей действительности в образ поезда, как кажется, требует более обстоятельного подхода. Иными словами либо увеличения объёма произведения либо сжатия его до гениальных нескольких страниц. В таком виде, каком повесть существует, она напоминает некий черновик, сборник недоработанных отрывков. Впрочем, я не знаток данного жанра. Возможно, в этом и есть гениальность, кто знает. Но особого умиления она не принесла.

Myrkar, 21 марта 2015 г. в 19:40

В мою бытность студенткой журфака преподаватель с кафедры новых медиа как-то раз просветил аудиторию о забавнейшем исследовании, проведенном, естественно, «британскими учеными», которые задались вопросом, как на социум и поведение индивида в нем влияет частота просмотра порнографии. Типичный дрочер при этом отличался усиленной требовательностью к противоположному полу и испытывал из-за этого непредвиденные сложности в построении личных отношений. Пелевин в своем «любовном признании» привел примерно тот же отчет, показав, как социальные сети смещают человека с места венца пищевой цепочки в промежуточное звено цепочки рациона 18+. Даже образ вагончиков так кстати по Фрейду пришелся. Но все это случайные совпадения. Требовательность в удовлетворении потребностей и право иметь последние — идея, от которой сложно отказаться, когда со школы это определение вбивается в сознание первой аксиомой экономики и первым попавшимся на глаза ценником.

Композиция произведения строится как эволюция стремлений человека: от простого человеческого полета в сторону своего бога до хитроумных сплетений идей, которые в конце концов сводятся к выбору, удовлетворяющему потребности за шэринг поинтс. Религиозные аспекты уничтожаются сначала излишними философствованиями, а потом стираются в ноль появлением фанатика, понимающего, как же устроена жизнь. Слишком рациональное понимание действительности — такое же убийство высоких стремлений. В результате человек заменил свою человечность статусом. Назвался, например, родителем и затребовал за это уважения, назвался женщиной и стал просить равные права вместо исключительного из общества положения. Главное же четкость собственной иконки на чьей-то сетчатке. А с помощью социальных сетей быть вовлеченным в общественную жизнь с помощью «мультипаспорта» с самопровозглашенным собой стало еще проще. Странно, что поклонники Пелевина склонны находить в его сюжетных текстах только исходные ссылки и радоваться пониманию всех комбинаций словно игроки в тот самый Candy Сrush. С такой позиции «Любовь к трем Цукербринам» действительно кажется веселой картиной современности после глотка коктейля из знакомых ингрeдиентов.

Интересно, что, являясь двойным рынком еще чуть ли не с зарождения, массовые коммуникации обрели своих «богов» (тех самых цукербринов) только сейчас. Раньше за СМИ могли стоять только люди, а в случае с оруэлловским «1984» идея. Причем Пелевин зачем-то создал тварей лучше Бога, работающих на уничтожение их создателя через построение общества-сети, видимо, не осознавая, почему медиа настолько эффективны. А все потому, что в медиаэкономике, так же как в социальной экономии, не работают типичные принципы рынка. И если свободный (например, пиратский) шэринг противостоит маркетинговым сетям, то медиа возводят эти сети в кубы, являясь не только информационным продуктом, но и имиджбордом для завлекаемой аудитории и биллбордом для рекламодателей, которые будут обеспечивать жизнедеятельность всей образующейся зоны конкретного СМИ. С этой позиции светлый образ Нади, вроде как антагонист для цукебринной вселенной, превращается в одного из участников всего созданного безобразия, а не ангельскую ипостась близкого к идеалу существа. Ну не участвует она в потреблении и производстве информационного контента и что? Вообще-то спонсоры тоже в этом не особо задействованы. Зато обе фигуры позволяют существовать своему личному зоопарку: у одной миниатюрки в цветочных горшках, а у вторых — обезьянник в офисных клетках.

Как эзотерический стёб над реальностью роман тоже не угодил. Если честно, сама идея «прыгуна» по поездам была мной подмечена еще из концептуального альбома Пилота «Сказка о Прыгуне и Скользящем». И там, получается, рассказчиком (Киклопом) был сам читатель/слушатель. Роли же в сказке тоже, кстати, в результате исполняли звери. На то она и сказка. Ясно что сам концепт еще древнее, да вот ссылки на «звериную» идею не проставлены.

Отбросив последнюю гирлянду, отдающую дань стилю и направлению сего произведения, можно обнаружить еще одну мысль. Киклоп-то с помощью своего упражнения смог увидеть то, что человек в рамках медиа сам перестает медиумом быть, становясь сначала субъектом слегка уникального контента, а потом, теряя последнюю капельку оригинальности, сжимается до точечки, задействованной в вселенском конвейере контента навязанного. Но это только фанаты эзотерических бредней считают вехой своих духовных практик стать медиумом, а в социуме ты либо дискретен, либо никакой. В общем, для меня не очень убедительно. Ничего интересного.

Feliss, 04 марта 2015 г. в 01:42

Лет 8 назад мне казалось, что больше Пелевина я читать не буду. Из книги в книгу более или менее удачно мусолятся одни и те же мысли, юмор построен по одной и той же предсказуемой схеме: игра слов, парадоксальные формулировки, эклектичное сплетение мифологических образов и символов с остроактуальными. Причем лучшие вариации на тему как будто бы остались позади. Но тем не менее. Вот еще одна книга прочитана — уж очень нахваливали. На этот раз точно последняя.

Что сказать... Понятно, что автору всегда было интересней разглагольствовать на свою любимую тему, чем сочинять сюжеты, но тем не менее в некоторых романах и повестях они все-таки были, хотя и достаточно несложные. Здесь же ни сюжета, ни какой-либо композиции нет напрочь. Это просто какой-то развалившийся на куски размокший хлебный мякиш. Роман «Любовь к трем цукербринам» не является цельным произведением и вообще собственно романом.

Кусок посвященный Киклопу выглядит началом интересной истории, но самой истории фактически нет. Зачем-то понапихана куча всяких оговорок на тему физической картины мира. Зачем? Художественная книга имеет право на собственную реальность и не нуждается в оправданиях.

Кусок про птиц и бога абсолютно не нужен и неинтересен, его следовало бы безжалостно выкинуть на помойку.

Кусок, посвященный Кеше и миру будущего — наиболее цельный и законченный из всех. Он довольно занятный, будоражит фантазию. Было интересно думать, какие из этих футуристических прогнозов имеют шанс воплотиться в реальность. Если обкарнать все остальное, то эту часть можно было бы публиковать как самостоятельную повесть. Причем так было бы лучше.

Идиллический кусок про Надю-Сперо, наверное, свидетельствует о благотворных переменах во внутреннем мире автора. Попытка создать некий положительный образ... более того! положительный женский образ, прости господи. Попытка создать мир, который не является страданием. Это нечто новенькое. Но увы, попытка неудачная. Все это, к несчастью, совершенно плоско и неубедительно.

cadawr, 13 декабря 2014 г. в 15:30

                                                                                                Nutscracker:

                                                                                                Без паники. Мертвые не сидят у мониторов.

                                                                                                Organizm(-:

                                                                                                Это, кстати, не факт. Может, это единственное, чем они в состоянии

                                                                                                заниматься.

                                                                                                                                  ****

                                                                                                Аriadna:

                                                                                                ...Тепло, про которое он говорил,

                                                                                                используя слово «нагревать» — это не такое тепло, как бывает от

                                                                                                огня, а скорее такое, как бывает от любви.

                                                                                                                                  ****

Пелевин недожал.

Дочитывая повесть, я испытал катарсис, осознав, что Тессей, призванный спасти ВСЕХ – я сам. Но к чему тогда Слифф?

Перечитывая дабы понять это, я осознал, как на мою голову надевают Шлем Ужаса.

Перечитывая в третий раз (дабы таки понять, при чём здесь всё-таки Слифф), я понял, что Шлем Ужаса на моей голове изначально.

И это – правда.

PS: после второго прочтения втюхал повесть жене, до этого Пелевина не читавшей. Она ничего не понимала, но ей так нравилось, что вечерами мы разбирали прочитанное. Мы рисовали схемы Шлема, я толковал своё понимание, она возражала, мы редактировали рисунки. Спорили… Было очень здорово.

PPS: один из лучших текстов Пелевина. А учитывая чеховское «краткость — сестра талатнта» — самый лучший.

PPPS: обратите внимание на Organizm(-: — рожица сверху и анус снизу. Показатель продуманности и качества текста в целом.

ivan2543, 22 октября 2014 г. в 20:56

Вот и лучшая вещь в сборнике «Ананасная вода для прекрасной дамы». Брутальная сатира, являющая собой окончательную энциклопедию «темных» религий в видении Виктора Пелевина. Автор устами героя дает каждому из овеянных романтической атмосферой мрачных культов совершенно убийственную характеристику. Рассказ давно раздерган на цитаты, гуляющие по Сети: практически весь его можно заново собрать из эпиграфов и цитат в статьях о религиях на Луркморе.

Итог: отличный сатирический рассказ и своего рода пелевинский «Словарь Сатаны». Ответ тем, кто видит во зле какую-то романтику.

ivan2543, 25 августа 2014 г. в 22:32

Вот это – одна из двух вещей (вторая – рассказ «Тхаги»), ради которой стоит читать сборник «Ананасная вода для прекрасной дамы».

Псевдодокументальная биография военного деятеля из ближайшего будущего – довольно необычно даже для Пелевина. Нет, псевдодокументалистика для него – жанр привычный, но раньше его изыскания были направлены в прошлое – так сказать, криптоистория («Мардонги», «Реконструктор (Об исследованиях П. Стецюка)», да и «Операция «Burning Bush» отчасти). Фантастика «ближнего прицела» — это, скорее, родная стихия другого нашего «нефантастического фанаста», Олега Дивова (который тоже не чурается псевдодокументальных стилизаций). Так что Пелевин экспериментирует, так сказать, на чужом поле.

И эксперимент удался. «Зенитные кодексы Аль-Эфесби» в трагикомической тональности рассказывает о том, какое огромное значение будет во все времена иметь человеческое слово. Ведь механизмы все сложнее и умнее – а значит, скоро и техника станет подвержена влиянию пропаганды. Этому, собственно, и посвящена повесть.

Можно заметить некоторое сходство в судьбах Скотенкова и лесковского Левши. По сути, повесть не только о том, как слово становится оружием, но и о противостоянии такого современного Левши и западного общества потребления. Которому, как известно, творцы не нужны. Впрочем, не нужны они и в России – тут все соответствует классике…

Отчасти «Зенитные кодексы Аль-Эфесби» перекликаются и с «Generation P». Миром правит пропаганда, которая, по сути, та же реклама, только политическая. И на новом витке технологий человеческое слово все равно обладает большей властью, чем кибернетические ухищрения. Кто управляет информацией – правит миром, и в мирное, и в военное время. Впрочем, в этой повести, Пелевин уже не идеализирует масштабы этой власти – чтобы стать абсолютным повелителем земного шара или хотя бы крупной ядерной державы, недостатоно быть хорошим пиарщиком.

Итог: биография героя будущего, в которой все, как обычно – подвиги, забвение и посмертная запоздалая слава. И злая сатира на человеческое общество, увлеченно истребляющее своих лучших представителей. Ну и, конечно, гимн власти слова, которая в эпоху кибернетики, программ и мемов приобретает неожиданные формы. Отличная научно-фантастическая сатира.

Демьян К, 31 июля 2014 г. в 23:05

Закономерный итог «творческой эволюции» автора во всей его красе — примерно так: «ничего нет и никого нет: ни тебя, ни меня, никого; всё вокруг — сплошная кажимость (всё вокруг — сплошные симулякры); перестань жить, т.е. осуществлять бессмысленные действия — и начнёшь жить по-настоящему». Собственно, для столь банальных месседжей не обязательно было городить 500-страничный текст, который только с большого бодуна можно назвать романом — это скорее похоже на занудный эзотерический трактат с вкраплениями более-менее забавных диалогов, «раскрывающих глаза» главному герою (в каждом следующем диалоге очередной его собеседник раскрывает ему глаза на очередной упущенный им из внимания аспект «реальности»; стандартная фраза собеседников — «ты так ничего и не понял!» или «а на самом деле...»). Вроде бы в «Снаффе» Пелевин попытался наконец-то (за 20 лет суперуспешной писательской карьеры) написать настоящий роман — и у него получилось. Тут он опять начинает глумиться над литературой, критиками, читателями, героями, социальными ритуалами, да и просто над людьми — и получается всё, как почти всегда у него: на весь текст — несколько удачных шуток, несколько метких афоризмов, несколько довольно интересных мыслей, пара-тройка забавных наблюдений. И категорически нет связного текста... Осталось только задать простой вопрос: если никого и ничего нет, то кто же накропал 500 страниц этой тягомотины? Если первая часть была хотя бы смешной, здесь, кроме той самой пары забавных шуток, нет почти ничего. Собственно, из ничего и получилось то самое ничего.

VovaZ, 29 мая 2014 г. в 17:15

Традиционная для мэтра попытка социальной софистики, украшенная очередным мистическим персонажем. Живо перекликается по сути, как и с «Поколением П», так и с «Книгой оборотня».

Простой и хорошо сбитый сюжет, высокий уровень стилистики, глубина персонажей. Иного мы от Пелевина мы не ждём.

Мне, однако, произведение понравилось больше двух перечисленных, в связи с минимальным количеством лишних сущностей. Благодаря этому, многоуровневость сохраняется, однако читается не в пример легче.

Моральная линия на сегодня, кажется чрезмерно банальной, но забавляет.

Безусловно, рекомендую.

volga, 09 октября 2013 г. в 12:18

Это первый случай, когда я не оцениваю прочитанный рассказ, не потому, что это плохой рассказ, да и не рассказ это, а непрерывный поток чьих-то мыслей и воспоминаний, каких-то ассоциаций, которые льются как из рога изобилия, перетекая друг в друга, создавая цепь событий, или даже цепь жизни, выкованную из главных событий как из звеньев, начиная с детства, прямо с фундамента и заканчивая последними кирпичиками жизни, и как-будто иллюзия присутствия, как-будто постепенно оказываешься втянут туда, в этот водоворот чувств и мыслей, как-бы оказываясь «в чужой шкуре», но кто захочет добровольно оказаться в чужой шкуре, не знаю, я не из этих смельчаков, да и жизнь этого человека не особо уж и интересна, как может быть интересно обычное пионерское детство, где «нет разницы между избивающими и избиваемыми», или первая любовь «в простых платьях из ситца в цветочках», или армия с «автоматом, из которого ты ни разу не выстрелил за два года», или семейные отношения с «крупнозадым человеком другого пола, настолько частым опытом многих, что даже есть специальное слово «жена», или дети, «уже прикидывающие,   как они   разменяют квартиру,   собранную по частям из освобождающихся комнат», или работа, где «по коридорам ходят такие псы в костюмах, что надо все время самому рычать, чтобы тебя не съели по ошибке», а в конечном итоге смерть от сердечного приступа, в абсолютном одиночестве, и это как последний кирпич в водонапорной башне, как завершение процесса, хотя башня это конечно метафора, метафора человеческой жизни, которая от фундамента год за годом, кольцо за кольцом, кирпич за кирпичом, тянется верх, все выше и выше, и кажется, что она способна достичь самого неба, но этого не происходит, рано или поздно строительство завершается, и строители уходят, а башня остается, и было бы хорошо, если бы жизнь этого человека была подобна башне, которая создана для того, чтобы служить людям, но это не так, а так, когда одеваешь шерстяной свитер, кожа начинает покалывать и чесаться, но вроде и тепло и красиво, а ощущения неприятные, так и мысли этого человека, как-бы подслушанные, вроде и правильные, а особого расположения не вызывают...

Elessar, 01 сентября 2013 г. в 12:58

Мне книга очень понравилась. Это первое, что я прочёл у Пелевина, и раньше ничего подобного мне не попадалось. Возможно, нужно быть на одной волне с автором, чтобы лучше почувствовать атмосферу книги — околобуддистские рассуждения Чапаева о пустоте воспринимаются всё же довольно неоднозначно. Но в любом случае в романе очень здорово показано мышление людей на сломе эпох — сразу после революции 1917 года и в начале девяностых. Одно это уже вполне способно доставить массу удовольствия, так как читать и вправду очень интересно. Получается, что по сути нет особой разницы, какая идеология торжествует в настоящий момент. Что торжество коммунизма, что триумф рыночных отношений — одинакова фигня. Ломка мировоззрения, потерявшиеся в жизни люди, накатывающее удушливыми волнами безумие. А в плюсе только оголтелое обдолбанное кокаином зверьё. Метафизическая подложка воспринимается тоже очень славно, Пелевин расстарался и органично вставил в текст пространное объяснение на пальцах и даже для самых закоренелых скептиков добавил замечательную шутку Чапаева про лошадь. Помните: «Петька, ты что? Вот же она!» Так что можете воспринимать рассуждения о пустоте просто как забавную демагогию, благо автор явно предусмотрел и такое прочтение. Ещё в плюсе: превосходный язык; редкое умение писать живо, злобно и с матерком, но не раздражая нарочитой резкостью; абсолютные шикарности про театр, который слишком уж начинается с вешалки; вообще, осязаемая атмосфера безумия и шизоидности. Даже жалко, что я так долго не мог начать знакомство с творчеством Пелевина, теперь придётся непременно навёрстывать упущенное.

Renat Asadullin, 28 июля 2013 г. в 11:10

К внутреннему содержанию книги претензий нет — Пелевин, как и всегда, в своем репертуаре — преподносит читателю много пищи для размышления «быстрого приготовления». Но вот сюжетная сторона слабовата. Кто то из рецензентов приметил, что структуру книги можно разделить на чередование «лекции» и «движухи» — совершенно точно. Любой диалог оборачивается для героя новой лекцией об устройстве мира, и к середине книги начинаешь понимать всю притянутость этих излияний. В то же время «движуха» откровенна скучна, так как является частью в целом скучного сюжета.

Если раньше герои Пелевина были вторичны, являясь лишь безликим субъектом восприятия «месседжа», то теперь у него, похоже, и сюжет стал таковым, уступив место размышлениям автора. Но превращать целый роман в откровенное вдалбливание читателю определенных идей — как то примитивно и мелковато для главного «интеллектуального» писателя России.

Terminus, 27 ноября 2012 г. в 18:16

А я читал и Кастанеду и Ерофеева. И того и другого очень люблю. Так что могу оценить эссе по достоинству. Оно прекрасно написано. Параллель проведена тонко, поэтично и очень точно. Самому мне конечно такая аналогия в голову не приходила, но она вполне имеет право на жизнь. Как известно базовых литературных сюжетов не так уж много.

Когда талантливый автор пишет о своих (и заодно твоих) любимых книгах, это всегда приятно.

ivan2543, 05 декабря 2011 г. в 18:29

Вот интересно, всем ли когда-нибудь приходит в голову одна жуткая мысль.

Мир так велик, в нем очень много интересного – было, есть и будет. Бесконечный космос, далекие страны, да что там – только в России множество интереснейших мест. А как неисчерпаема история, сколько в ней любопытных фактов. Как много на свете книг, которые можно прочитать…

И живет человек, учится потихоньку, читает книжки, увлекается разными науками, следит за новостями – воспринимает мир во всей его полноте. И вдруг – пренеприятнейшее озарение.

Человек-то – он ограничен во времени и пространстве. Не просто смертен (и смертен, конечно, внезапно), но еще и далеко не всемогущ, и намертво связан тысячами обязательств. И получается, что весь этого сложный, непредставимо прекрасный мир – лишь декорация, а сам ты – актер одной роли, причем далеко не главной, хотя и, безусловно, трагической. Так сказать, чувствуешь себя книгой, а то и автором – а на самом деле лишь один из героев, второстепенных скорее всего.

И приходит в голову другая мысль: что, если эта наша жизнь – лишь часть какого-то большего вневременного существования, иллюзия или умственный опыт, то есть, иначе говоря – сон? И настоящее Я находится в некоей вневременной тьме истинного бытия, неуязвимое в своем вечном покое – и именно оно жаждет жизни, знаний, развития – того, что бесполезно для хрупкого белкового организма, который не способен существовать больше века. Быть может, это Я – одно на всех и оно называется Бог, а может, каждый из нас лишь игрок в коконе вечности, ведущий на поле времени свою игру без правил?

Хочу верить.

Итог: не буду разбирать этот рассказ по кирпичикам, он лишен недостатков и хорош как есть. Один из лучших рассказов Пелевина, достойный войти в фонд мировой классики. Возможно, что-то такое мог бы написать Франц Кафка – если был бы в жизни хоть немного счастливее.

acce13ro, 30 июня 2011 г. в 14:01

Идея книги, конечно хороша: нечего быть глупыми, бездумными потребителями, и пожирателями рекламируемых товаров (оранусами если по тексту)! И идея эта реализована местами тоже очень хорошо. Например те же слоганы, которые я считаю весьма остроумными, смешными, и самое главное написанные с большой долей иронии, которая показывает отношение автора не только к товару, но ко всей рекламно-коммерческой системе, да и к «оранусам» соответственно.

Но это то, что касается идеи (содержания), а вот что касается формы, здесь я не очень обрадовался. Все дело в том, что книга пестрит всякого рода веществами запретного содержания (грибочки, кокаин), ведь книга писалась, как многие уже знают в 90-е, а тогда употребление наркотиков, насколько я знаю, и чтение всякого рода эзотерической литературы, считалось приближением к своеобразной интеллектуальной элите. Так вот по слухам Пелевин и сам употреблять был не дурак, и книга писалась, как уверяют очевидцы под действием псилоцибов, в следствие чего местами представляет собой галлюциногенно-наркотический трип, или просто бред, но в бреду главному герою и приходят самые «светлые» идеи. И вот это мне и не понравилось. Нет в этом никакого изящества! нет! и немного это глуповато выглядит, и примитивно (но это сугубо на мой субъективный взгляд). Также не понравилась концовка. Я понимаю, что Пелевин хотел показать, что все плохо, что большинство людей НИКОГДА не станут по-настоящему мыслить, и выбирать то что им действительно надо, а будут просто следовать за дурацким слоганам придуманными «криэйторами» (не творцами, а именно «криэйторами»). Но я за свет в конце тоннеля, и я знаю, что можно было закончить все это на более светлых, и созидательных настроениях (но опять же, это я так думаю, и на самом деле я не исключаю, что должна быть и чисто шоковая терапия, в некоторых случаях).

P.S. В одной знаменитой газете была статья про Пелевина, и в ней писалось, что он человек хмурый, временами недоброжелательный, и что несчастная любовь у него была, и то что его на спор раскрутил один олигарх. Так вот, я не вижу оснований считать, что это было не так.

Орион, 24 июня 2011 г. в 18:26

Замысел неплох: показать изнанку отечественного тоталитарного режима уже за гранью реальности, и в то же время настолько близко к этой грани, чтобы читатель – молодой россиянин “дитя перестройки”, или американец из поколения постарше, взращенный на развесистой клюкве эпохи холодной войны — вполне мог поверить и проникнуться. Это Пелевину удалось воплотить довольно тонко и изящно.

А вот стиль, к сожалению, подвел. Видимо по мысли автора скупой и скучный язык должен способствовать нагнетанию атмосферы обреченности. Но взять для сравнения того же Оруэлла – его слог куда живее, что ни в коей мере не умаляет ощущения сдвигающихся прямо на тебе серых бетонных стен.

Так что порекомендовать роман могу только явно «левополушарным» читателям, для которых оформление сильно вторично по отношению к содержанию.

ismagil, 13 марта 2011 г. в 17:37

Тишайший преподаватель английского Семен Левитан, в детстве научившийся читать сводки Совинформбюро правильным голосом, но с диким местечковым акцентом, становится инструментом российских спецслужб, персональным Гласом Божьим президента США Джорджа Буша-мл. и разоблачителем страшной тайны кремлевских вождей.

Малоудачливый кремлевский политтехнолог-пропагандон Савелий Скотенков оказывается неуловимым моджахедом Саулом Аль-Эфесби («такое имя связано, скорей всего, с тем, что Скотенков проник в Афганистан по турецкому паспорту», невозмутимо отмечает автор) и принимается Словом Божьим валить с небес американские беспилотники.

Легкомысленный завсегдатай Гоа Олег Петров открывает бездну, смотрящую из его собственной тени, разочаровавшийся сатанист Борис находит выход на адептов полноценного зла, а прекрасная дама Маша под руководством болтливого ангела изучает прекрасный, смешной и по итогам счастливо ускользающий мир гламура, распила и уестествления.

Я стал яростным поклонником Пелевина больше 20 лет назад, с немецко-фашистских рассказов и «Верволков средней полосы». Крупная форма заходила похуже, хотя «Empire V» понравился очень — но почему-то стал поводом для расставания-пока-хорошие. Соответственно, две следующих книги я без сожаления пропустил, так же намеревался поступить и с третьей — но решил рискнуть. Чему очень рад.

Сборник «Ананасная вода» вполне современен, глумливо злободневен и с перебором актуален — и при этом очень похож на обожаемый «Синий фонарь» и вообще на раннего Пелевина. Ранний бодался с несколько иными демонами и вряд ли декларировал бы уже в заглавии альтернативу готовности отдавать жизнь в угоду любящим баб да блюда. Так это мелочи.

Наконец-то верится, что история лузера-препода, вертящего мир на кончике, что характерно, языка, придумана человеком, написавшим «Оружие возмездия» и «Миттельшпиль»» (а песня «Слава психонавтам» тут совсем ни при чем). Что мститель Аль-Эфесби вышел из воющей пурги, породившей программиста Герасимова из «Святочного киберпанка». Что тень – это тот же ухряб в профиль, вечное зло настигает идущего к нему, не разбирая, пешком он или в луноходе, а выход из хрустального мира мало отличается от побега из курятника.

В общем, рекомендую.

Резиновый Лев, 28 сентября 2010 г. в 17:04

Представляю, как похохатывают олимпийские боги, читая наши представления о них. Похохатываем и мы, читая евангелие от Шестипалого.

aldanare, 07 июня 2010 г. в 18:05

Пелевин любит буквы и аббревиатуры: за «ДПП (НН)», «Ампир V », «П5» последовал « t » – царство победившего лаконизма. Граф Т., главный герой романа, – это не граф Толстой, как можно подумать. Если нечто выглядит, как утка, крякает, как утка, и ведет себя, как утка, – это не утка. Это симулякр. Пусть даже роман начинается с перефразировки известного исторического анекдота про Толстого – «Его светлость пашет только перед курьерскими поездами!», – и продолжается красочными боевыми сценами в исполнении главного героя, владеющего боевым искусством «незнас», то есть «непротивление злу насилием». Граф Т. ищет загадочное место под названием «Оптина Пустынь» – на самом деле это, конечно, монастырь, который исторический Лев Толстой неоднократно навещал. Но в контексте романа «Оптина Пустынь» – это просто буквосочетание, место, о котором никто ничего не знает, включая самого графа Т. Еще один симулякр.

А вот переплет, в который попадает граф Т., читателям Пелевина, да и просто читателям, очень хорошо знаком. Он встречает человека по фамилии Ариэль (привет Шекспиру или опять симулякр?), который утверждает, что является автором романа про графа Т. Причем не единолично, а в компании литературных негров: один пишет экшен, другой – эротику, третий – наркотические глюки, четвертый – лирические отступления… Одного из этих недотворцов внезапно (как принято нынче писать в Интернетах) зовут Гриша Овнюк – привет Борису Акунину? Впрочем, линия Ариэля вся «с приветами»: профессор, конечно, лопух, но аппаратура при нем, в смысле затворник Пелевин хорошо осведомлен о слухах, которые кружат вокруг него, как мухи вокруг… варенья. В том числе и слух о том, что по книге в год за него пишут вот те самые негры с разделением труда.

Пелевин, оказывается, в принципе та еще язва – еще никогда он не прокатывался таки тяжелым катком по всему гламуру и дискурсу современной литературы, а также жизни, Вселенной и вообще. Досталось всем: писателям, критикам, политикам, игроделам, церкви...

« – …Он, кстати, за это время защититься успел, представляете? Теперь доктор теологических наук.

– Доктор чего?

– Их к ученым приравняли, – хохотнул Ариэль. – Они теперь научные степени могут получать, как раньше физики или математики. Пантелеймон уже диссертацию залудил, сразу докторскую — «Святое причастие как источник полного спектра здоровых протеинов». «

Собственно, кроме россыпи едких и точных шуток и аллюзий на самого себя (внимание, в этом романе присутствуют Василий Чапаев и говорящая лошадь!), собирать по тексту нечего: все остальное мы уже читали, причем не только у Пелевина. Раз за разом его герои то сходят с поезда, то переплывают реку Урал, то снимают Шлем ужаса – в общем, выбираются из тоналя в нагуаль, сбрасывают покрывала Майи и становятся всемогущими, что твой Нео. Граф Т. выбирается из собственного романа, чтобы стать из читателя… писателем? Нет, для начала просто свободным человеком. Духом, который дышит, где хочет. А все эти Ариэли и Победоносцевы, Достоевские и Соловьевы – пыль на ветру. Очень соблазнительно счесть « t » эдаким писательским завещанием, итоговым текстом – но что, если контракт еще не закончился?..

«Все возвращается за последнюю заставу. Облака, дети, взрослые, и я тоже. Так кто же сейчас туда едет? На редкость глупый вопрос, хотя его и любят задавать всякие духовные учителя. «Кто» – это местоимение, а тут ни имения, ни места. Все, что можно увидеть – это, как сказал бы моряк, пенный след за кормой. Время и пространство, которое маркетологи из Троице-Сергиевой лавры породили по заказу либеральных чекистов, чтобы не затихло благодатное бурление рынка под угасающим взглядом Ариэля Эдмундовича Брахмана. Ведь должен же свет что-то освещать. Но теперь пора домой…»

Ant12, 02 марта 2010 г. в 14:45

Страна уже почти развалилась, снабженцев взрывают каждую минуту, в Госплан можно попасть через какую-то дыру, начальники разъезжают на Абрамсах, в небе горят МиГи. Маленький принц бежит, бежит, чтобы спасти прекрасную принцессу.

     «Сейчас мне кажется, что хуже того, что со мной происходит,

и быть ничего не может. А ведь пройдет пара этапов, и вот по этому именно дню

и наступит сожаление. И покажется, что держал что-то в руках, сам не понимая,

что — держал, держал, да и выкинул. Господи, как же погано должно стать

потом, чтобы можно было жалеть о том, что происходит сейчас... «

      Читеры скоро захватят заводы, газеты и пароходы. Великая мечта близко. Потерявшийся во времени и пространстве принц,на какой-то миг задумался — а он ли это бежит? Выпей зелья, удар клинка, выпей еще. Нет сил. Ну, хоть краешком глаза увидеть ее, ждущею спасения от деспота, его избранницу. Вот она. Коридор, решетка, чулан, окно выходящее на кирпичную стену, принцесса.

И причем здесь «Принц Персии», спросите вы?

evgeniy_n, 15 февраля 2010 г. в 00:43

Жизнь целого поколения в одном предложении... — не могу сказать, что получился очень увлекательный рассказ, но ключевые моменты жизни человека, ведущего повествование, переданы точно, минимальными «мазками», но ярко и впечатляюще, а по этим моментам перед читателем воссоздается картина эпохи в истории целой страны.

saddlefast, 21 ноября 2009 г. в 23:33

«Чапаев и Пустота» — это одна из тех книг, благодаря которой состоялась новая русская проза. Представьте себе зимний московский вечер. Зубы сводит от холода. Словно, это и не снег на Страстном бульваре.

Да и бульвар совсем не такой – вот виднеется Страстной монастырь. Немыслимо холодно и темно, и бело от снега. Только это точно не снег. А что-то другое. Отчего так томительно сводит зубы, и все кругом делается меланхоличным и загадочным, полным бесконечного смысла.

А может, наоборот, никакого не бесконечного смысла, а все плоско и нелепо – да, и вообще, это не Страстной бульвар, а декорация, грубо намалеванная. А может, весь мир – это только декорация? Загораживающая пустоту? Или Пустоту?

Кто ты – поэт Серебряного века, бредущий в бреду по промозглой Москве 1918 года, где братишки-матросы прибыли с Балтфлота в помощь революции, а командует ими твой приятель-литератор, теперь красный комиссар? А может ты – писатель из постперестроечной России, в которой братки-бандиты подъехали из Люберец помогать нуворишам-бизнесменам обустроить Россию?

Словно, и не бульвар это вовсе – вот, виднеются огоньки. Это в Москве 1918 года еще не заглохла электростанция? Да то не фонари горят – а в бесконечной степи костры.

Ты идешь по Страстному – а попадаешь во Внутреннюю Монголию. Ведь что такое «ты» — это просто слово. Никакого «тебя» нет.

Хочешь, вообще, назови себя как угодно – на самом деле никакого «на самом деле» нет. Это сказал Чапаев Петьке, когда выпала у них свободная минутка в их отчаянной революционной борьбе за полное освобождение всех живых существ.

mastino, 18 сентября 2009 г. в 21:15

Есть книги, о которых очень сложно говорить. Сложно потому, что уже в самой книге сказано всё. Всё обо всём. И добавить нечего.

Вот и в этом романе есть всё. Есть изощрённо — остроумная сатира, иногда злая — иногда хитроумно — тонкая. Есть эпизоды, банально напоминающие шАпиёнский боевик, и есть щемящая история любви. Любви между созданиями, на первый взгляд не приспособленных к этому.

Ведь оборотень в нашем понимании — кровавый, страшный и жуткий, но никак не любящий. Никак не ассоциируется у нас слово «оборотень» со словами «любовь», «долг», «Родина».

И если началось повествование так, что можно было вполне ожидать какое то эротично — чернушное чтиво, то вскоре выяснилось что это Произведение о Любви. Именно Любви с большой буквы.

Слог и стиль автора если не великолепны, то весьма близки к этому. И несмотря на то, что не заметил я в тексте каких то изощрённых красивостей, читая, вполне испытываешь удовольствие от авторского слога.

Итог. Наверняка, когда нибудь перечитаю.

vsvld, 19 октября 2008 г. в 11:01

В рецензии Л.Данилкина (если у меня в памяти она не сконтаминировалась с другой рецензией, тьфу-тьфу-тьфу) сказано, что правы те, кто скажут, что ничего нового Пелевин в П5 не открыл, и в то же время правы и другие — те, кто скажет, что этого и не нужно. Потому что мир Пелевина давно самодостаточен, как божественное творение (даже если, как и оно, он не вполне совершенен). Новые книги ПВО не потрясут поклонников неожиданными вывертами в некое новое, им пока еще не ведомое пространство возможностей (все-таки это не Ал.Иванов) — но вместо этого П5 со всеми своими повторами уже пройденного заставляет мысль работать с тою же интенсивностью, к-рая требовалась от читателя предыдущих книг нашего автора. А он добре знает, что путешествие вглубь много важнее поездки вдоль.

Итак,

Зал поющих кариатид — самое большое по объему произведение, в к-ром сосредоточился социально-критический пафос автора. Здесь, понятно, и Рублевка, и олигархи, и НЛП, и проституция, и что-то вроде Идущих Вместе («50 000 гандонов на Ленинском проспекте»), и суицидально-эскейпистский выход из окружающей мерзости. Очень точно, глубоко и... не ново для читателей ПВО. Масса аллюзий на собственное раннее творчество, даже на забытое, напр. эссе «ГКЧП как тетраграмматон». Но, как я уже говорил выше, не повторение важно. Можно читать не один раз — капуста раскрывается не вся и не за один присест.

Кормление крокодила Хуфу — парафраза ранних вещей «Вести из Непала» и «Спи». Ошибкой автора стало то, что он выдал свой замысел во втором же абзаце рассказа. К середине его мы уже понимаем не только идею, но и то, как именно она будет реализована. Однако в силу ностальгии по ранним рассказам этот читается с наибольшим удовольствием. См.отличную характеристику этого рассказа у Л.Данилкина.

Некромент — нечто вроде Зала кариатид, с меньшим, правда, размахом, зато с элементами техники микроромана, воплощенными во вставных новеллах в виде интервью с участниками событий, видеозаписей на мобилу, фрагментов рукописей, заголовков веб-контента и проч. В соответствии с такой техникой, гл.герой в рассказе не нужен, его масштабность достигается не прямым портретированием, а проекцией на других действ.лиц. Очень сильная концовка. Как и 1-я вещь, эта — тоже на несколько прочтений.

Пространство Фридмана — один из любимых жанров ПВО суть дискурсивные (пардон) псевдоэссе а ля «Абсолютная пустота» С.Лема. Сей рассказ я читал еще в Сети, не на бумаге, и он очень мне глянулся глубиной и живостью... такой себе красавец-спрут, резвящийся в глубинах ума. Прошу читающих обратить внимание на отличное рассуждение автора на заезженную всеми сивками от метафизики тему «почему в мире все так, как есть»... а слово «баблонавт», помнится, заставило ржать в голос. Как и Чингиз Платонович Каратаев. Аплодисменты!

Ассасин — псевдовосточная легенда, написанная в стиле Олди, хотя и без пошлости данных авторов (это когда пишут явную пошлость, но бескорыстно думают о себе, что гениально, пот.что знают, что так о них подумают другие). ПВО написал текст скупо-неохотно, как бы всем своим видом давая понять, что иным языком псевдовосточные легенды в русской литературе не перескажешь, и он изобрести здесь велосипед, увы, не в силах. Сама по себе вещь слаба, но ее углубляют 2 фокуса — комментарии в конце и само положение в конце сборника (т.е. читатель неизбежно будет воспринимать ее в контексте уже прочитанного). Хотя, если она появится позднее в каких-нибудь Relics отдельно, вряд ли сыгает так, как в этом сборнике.

И еще. ОЧЕНЬ пошлые надписи на обложке. Тексты лучше рекламы, однозначно. Знает же автор цену рекламе, а вот на тебе — взял и сделался сам персонажем своего старого эссе про Фаулза, зазывая рекламой щей на черепаховый суп.

adventurer, 16 октября 2008 г. в 14:04

Рекомендую к прочтению каждому мыслящему человеку, не пугающемуся простых размышлений о жизни. Жизни такой загадочной и непостоянной, но обладающей властью над человеком.

В этом эссе мне очень понравилось сопоставление вопроса с мостом понимания между людьми. Ведь такой мост передается и через книгу, и даже через строчку, слово. В.Пелевин направляет к нам свой мост – мост «вопросов и ответов». И все-таки в этой работе больше вопросов, на которые не в силах ответить Человек, ибо эти вопросы превосходят все человеческие измерения.

Но зачем нам нужно делать шаги по пустоте, если все бренно и бесцельно?

Разве автора это устраивает, если – да, зачем задаваться пустыми, именно пустыми, вопросами-ответами, плывущими по течению в Никуда.

Или все же стоит и все не так просто? Мы можем строить мосты, но мы пыль Вселенной, не слишком ли много для одного Человека в потоке реки Лет?

vsvld, 27 сентября 2008 г. в 10:03

Ну четко же написано в посвящении — «Героям Советского Космоса». Если написать (специально для некоторых любознательных читателей) «Героям Советского Микрокосма», это, пардон, будет уже не литература, а инструкция для трамвайных контролеров. Кстати, с «Улиткой на склоне» Стругацких была та же тема с эпиграфом — и тогда тоже почти никто не понял, что главный смысл авторы оставили в устах процитированного ими Пастернака, не став повторять сами, потому что sapienti sat... А книжки — шедевры (обе)!

Теперь о содержании. Конечно, речь в романе не идет ни о каких «Героях Космоса». Речь о том, что вся советская (да и не только советская) действительность — это всего лишь набор практик для воспитания в человеке веры (не случайно в лучшей главе романа появляется священник). Не так важны материальные достижения, как духовные — даже в мире коммунизма. Только за них и идет борьба. Ведь проигравший в ней теряет себя.

Paf, 08 сентября 2008 г. в 23:26

Честно скажу, что подобного автора другой национальности, например голландской или английской, мне трудно представить. Таких людей формирует и закаляет общество, в котором они живут и развиваются. Оно же, это общество, дает нескончаемую пищу для их буйной фантазии. Красок же этой буйственности придает то, как такие люди умело жанглируют литературными приемами, личными наблюдениями, запасенным багажом знаний... Казалось бы, что выделяет Пелевина среди всех? А выделяет его самобытность, независимость и желание удивлять так, как никто другой. Словно все жанглируют три мячика руками, а Виктор Олегович десяток — веками, изредка помогая ушами. Экзотично — не то слово!

Но я слукавил. Независимость была, остается, правда уже складывается впечатление, что автор книги слишком задет современным обществом. На столько задет, что завязывается на этом самом обществе так сильно, что представить роман «Empire V» без существования самого нынешнего общества — невозможно. Книга является жесткой сатирой на него. В этом видится мне самый большой минус романа, ибо предыдущие книги Пелевина не были так сильно на этом зациклены. Объектом насмешки являлись, в большей степени, скорее «выкидыши» этого общества, нежели само общество и общественная жизнь отдельных слоев населения.

Менее значительным минусом для меня является некая идейно-мифологическая концептуальность практически в каждом его романе, которая сошла на нет в Ампире. Попытаюсь вкратце пояснить, что я имею в виду. Для «Поколения Пэ» фундаментом послужила вавилонская (поздняя шумеро-аккадская) мифология; для «Священной книги оборотня» — нордическая. В «Ампире В» такой фундамент отсутствует, вместо него есть общество современных, гламурных вампиров, которые вместо крови сосут баблос. Кто-то, конечно, за минус это считать не будет.

Возвращаясь к хорошему, хочется сказать о потрясающей эклектике (слово и в самом романе фигурирует ), смешении стилей, идей, мировозрений, что есть в каждом крупном произведении Виктора Олеговича. За это хочется сказать еще раз спасибо. В пределах одного, любимого всеми города уживаются счастливчики, которые стали студентами и мирно учатся, неудачники, что не поступили и работают грузчиками, родители с «правильными» взглядами на жизнь, готичные вампиры с божественными именами, которые стали гламурными тусовщиками, служители культа высших существ, что мирно прислуживают гламурным вампирам... и все на грани абсурда и реальности. Нельзя не вспомнить и пелевинский юмор, отчасти жесткий, отчасти пошлый, отчасти — совсем обыденный.

От романа к роману, Пелевин не теряет своей «спецефичности» и рекомендовать любой его роман нужно с осторожностью, ведь даже на вопрос «Что вам нравится в его книгах» каждый ответит по-разному и будет это зависеть от уровня интеллектуального развития человека, потому что идейных пластов в произведении можно углядеть великое множество, главное смочь Может кто-то и будет любить его произведения только за поверхностный взгляд на них. И скорее всего это будут люди, для которых читать Пелевина — это модно. Себя, к счастью, я к ним не отношу.

Ну и не могу не привести цитату В. О. Пелевина из одного интервью:

«Писатель — это человек, который отвечает перед текстом, который он пишет, а не перед читателями или критиками. Поэтому это очень одинокое занятие. Кроме того, я никого никуда не веду, а просто пишу для других те книги, которые развлекли бы меня самого. Собственно, они меня и развлекают, потому что я их первый читатель. Я далек от того, чтобы относиться к себе серьезно.»

Несмотря на то, что мне очень понравилась эта книга, я искренне надеюсь, что Пелевин пойдет другими путями при написании новых романов.

Veronika, 25 августа 2008 г. в 12:42

Этот роман Пелевина мне резко не понравился. Увидела бессмысленное глумление над государством, которого уже нет, и над научно-техническим комплексом, который есть. Пинать «мёртвого льва» вроде уже поздно, и не очень красиво.

sokols, 15 июля 2008 г. в 17:48

Интересно описана жизнь куриного социума с явно выраженной иронией на Совок со своей иерархией и великой кормушкой, признанным коллективным творчеством и где все в основном просто бездушное мясо, но с любовью к самосознанию и свободе некоторых творческих личностей. Хорошо удалось Пелевину в небольшом рассказе отобразить глубоко и интересно целый мир курятника с бесславным завершением цикла каждого поколения такого социума.

SoN, 25 августа 2007 г. в 16:19

Классический рассказ...

Пелевин — Гоголь наших дней..:)

С печалью и без назиданья

сумел иронией своей

вскрыть архетипы подсознанья.

Через сатиру говоря:

смотрите в зеркало и смейтесь —

на парадоксы бытия

божественные — не надейтесь...

Бог вас возвысил средь зверей, —

зачем вы лезете обратно...?!...

Ans, 17 апреля 2007 г. в 14:57

Ах, как хорошо: иллюзии, аллюзии, скрытое цитирование и яркая пародия. Виктор Олегович совершенно неподражаем. Чапаев -- Гурджиев, Петр Пустота -- Петр Успенский и великая эзотерическая суфийская мудрость в анекдотах про Чапаева и Петьку. Великолепно. Очень понравилось. А глиняный пулемет и Внутрення Монголия -- это вообще шедевр. Слоны вокруг нас. Пойду-ка я записываться в тибетский казачий полк. :)