Роман моего любимого, и как я считаю одного из самых выдающихся американских авторов Кормака Маккартни “Дорога.” потрясает душу своей безнадегой и одиночеством. Я считаю что ещё не пришло время для этого произведение когда общественность в полной мере смогла бы осилить его значимость.

О чем сам роман? О надежде, любви, человечестве, и само собой о смерти, самый волнующий автора теме его произведений. Как бы не звучало странно, но после прочтение этого романа хочется жить, радоваться каждому момент.

Главные герои отец и мальчик. Они идут по миру разрушенному неизвестной катастрофой, по Дороги им попадаются разные люди. Сам мир умирает, но в нем все ещё есть остатки жизни, а значит надежды.

Ну что ж, пришло время ознакомиться с одним из так называемых «великих американских романов», от «современного американского классика главного калибра»; лауреата всяких разных престижных литературных премий.

Итак ...... середина 19 века, техасско-мексиканское пограничье. Четырнадцатилетний паренёк из Теннесси, сбежавший из дома, присоединяется к банде охотников за индейскими скальпами и отправляется в путешествие по настоящим глубинам ада. Стоит подчеркнуть — рукотворного ада, потому что весь кошмар что творился далее, устроили «малец» (так автор называет паренька) и его спутники. Бессмысленные массовые убийства, грабежи, насилие, снятие скальпов ...... уровень жестокости в романе, пожалуй заставил бы скромно потупить глазки какого нибудь экстремального хоррорщика, вроде Джека Кетчама.

Что мне понравилось в романе Кормака Маккарти?

В первую очередь, наверное визуальная составляющая. Очень ярко, атмосферно и по хорошему кинематографично. И язык автора, органично перетекающий от сухого треска сломанной ветки, к великолепному поэтическому разноцветию радуги на фоне романтичного, полыхающего вдали заката. Причём эта самая условная радуга, могла появится в самое неожиданное время ...... например тогда, когда охотники зверски убивали племя мирных индейцев и сдирали скальпы, с ещё не успевших остыть тел. В эмоциональном плане — очень сильно. Нисколько не украшает и не романтизирует творимое зло, а лишь ещё сильнее подчёркивает весь ужас творимого белыми, цивилизованными людьми.

С этим эмоциональным разноцветием, прекрасно контрастирует сухое и монотонное движение отряда, описанное автором с мельчайшей детализацией. Во все эти разговоры, байки у костра, случайные встречи и спонтанные, казалось бы, поступки, Кормак Маккарти щедро напихал некие «старые смыслы о главном», которые каждый читатель поймёт или не поймёт, в силу своей образованности и начитанности. И из этого уже плавно вытекает то, что мне в «Кровавом меридиане» не понравилось.

Вот эта самая условная сухая ветка, порою трещит слишком громко, слишком нудно и слишком долго. «Старые смыслы о главном» перекрикивают и забивают напрочь саму историю, которую рассказывает автор. Порой хотелось заорать благим матом: «Ну мы же не кроссворд здесь решаем, ребята. Двигайте уже жопами». На мой субъективный вкус литературного дилетанта, «высокое, умное и глубокое» должно органично и плавно вытекать из истории, а не небрежно насаживаться на неё, как жирные куски мяса на шампур.

Не понравилось, практически полное отсутствие ярких, внятно прописанных персонажей. Как-то даже удивительно для великого классика (без сарказма). Выделяется разве что судья. Тем, что неприлично много разговаривает и тем, что автор практически в каждой главе сообщает, что он лысый как бильярдный шарик и здоровенный, как бизон. Все остальные, включая «мальца», шаблонная и однообразная массовка подонков и моральных уродов. Мне по душе неоднозначные герои, а тут, что называется, глазу не за кого зацепиться. Единственная эмоция, которая время от времени посещала в процессе чтения: «Сдохнуть-то эти сволочи никак не могут!».

Не понравились отсутствие выделения прямой речи и текст сплошной кашей, но тут будем считать, что я просто не догнал гениальный авторский замысел, убежавший далеко вперёд и помахавший ручкой из-за горизонта. Хотя бы разбито на абзацы и на том спасибо.

В общем и целом, резюмируя — «Кровавый меридиан» пополнил достаточно обширный список «великих американских романов», с которыми у меня не сложились отношения. Если я и впечатлялся, то очень и очень эпизодически. Большую часть времени, «мучил страницы и терзал корешок». Возможно, просто не моё. Тем не менее, со временем планирую прочитать у Кормака Маккарти ещё и «Старикам тут не место», «Дорогу» и «пограничную трилогию». Раз уж стоят на полке, раз уж уплочено. Но точно не скоро!

Дорога без конца и без начала…

Обычно романы постапокалиптического содержания редко бывают оптимистичными и жизнерадостными. Мир, переживший ту или иную глобальную катастрофу, нормального человека скорее пугает и напрягает, нежели «смех и радость мы приносим людям». Однако если устроить некий рейтинговый конкурс среди такого рода книг за звание «Самая безысходная и депрессивная постапокалиптика», то я бы на первое место, безусловно, выдвинул этот роман.

Но самое ужасное в этой книге то, что по здравому рассуждению понимаешь, что, скорее всего, случись с миром нечто похожее (гибель цивилизации вследствие всеобщей атомно-ядерной войны), то на развалинах остатков, скорее всего мы встретим именно вот такого рода явления. Каждый будет бояться каждого, каждый будет представлять опасность для каждого, всеобщий голод и обнищание (отсутствие или как минимум острый дефицит материальных благ) непременно станут поводом для появления бандитско-мародёрствующих групп и группировок. И охота человека на человека же с целью завладения тем немногим, что у того имеется, а то и в качестве пищи, если и не станет массовой, то всё-таки будет.

Вообще считаю эту книгу самым сильным из романов-предупреждений. Из довольно большого количества прочитанных за более чем полувековой читательский стаж.

«Он пугает, а мне не страшно». Пожалуй, так, кратко и ёмко, можно очень точно описать роман. – Маккарти, конечно, не Делилло, который и в восемьдесят мог писать, не сильно уступая себе пятидесятилетнему, пиковому. Тут другой ландшафт – с резким перепадом высот. «Дорога» – это уже почти у самого подножия – кристально чистый голливуд, как слеза. Словно нарочно для экрана: плоско, прямо, с трюизмами и популярными религиозно-философскими аллюзиями. Маскируя литературное бессилие и как будто бы затаённое желание к старческому назиданию притчеватостью. – Как литератор Маккарти очевидно постарел (а в литературе старикам есть место? «не висят ли слишком долго они на своих сучьях»?). Это уже не выстрелы из «главного калибра». Больше на холостую пальбу из пугача похоже.

Выходит с Маккарти пока (хотя надежда на последние два романа призрачная – 88 лет!) следующая картина: есть у американца первоклассные, пиковые «Саттри» и «Кровавый меридиан», а есть голливуд (разной степени качества), – что после: «Трилогия», «Старики», «Дорога», – массовый книжный продукт, бестселлеры, или литературный белый шум (пропустишь – ничего не потеряешь).

Кровавый меридиан это не совсем историческая книга, конечно талантливо написанная , с массой допущений и намеренных ошибок. Автор использовал воспоминания дезертира и авантюриста Чемберлейна, относиться к ним нужно с большой осторожностью. В банде Глэнтона Чемберлейн скорее всего был, но увы правду сей товарищ не написал. Красиво не соврать, полправды не сказать-это про Чемберлейна. Книга воспоминаний есть в сети, на русском и английском. Еще автор использовал воспоминания английского путешественника, офицера и шпиона Ракстона. Из его книги например описание дерева, на котором висят мексиканские дети, повешанные команчами. Ракстон в отличие от Чемберлена документально и без прикрас ведет хронологию событий. Его описания яркие, но точные. Вскоре после поездки Ракстон помер от лихорадки.Использовал автор и воспоминания переводчика/журналиста Кремони, как его называли современники «нашего американского Мюнхгаузена». Верить ему можно было только тогда, когда он требовал налить виски с опохмела. Книга Кремони об апачах есть в сети, в том числе и на русском. Кремони подобно своему европейскому сотоварищу Мюнхгаузену несомненно участвовал в описываемых событиях. Просто «немного приукрасил». Читать интересно, главное делить потом все на пять. Или десять. Еще автор использовал книгу Барлетта, проводившего демаркацию американско-мексиканской границы. Как раз у него Кремони был переводчиком.Например Кремони пишет, как выстрел из пушки убивает и ранит за раз 400 апачей, смелые американцы добивают выживших и снимают с них со всех скальпы. Барлетт о том же событии пишет, как группа мексиканцев под предводительством англичанина Джонсона сначала опоила маленькую группу рейдеров апачей Хуана Хосе, а потом застрелила 18 человек, с троих мужчин сняли скальпы , Хуан Хосе был в розыске за убийства и грабежи, за его скальп мексиканцы выплатили награду. Конечно Маккарти знал, что Кремони и Чемберлейн ненадежные рассказчики. На то это и художественная книга, чтобы донести до читателя мысль автора. Автор умело сплел вымысел и реальность. Могу рекомендовать эту книгу серьёзным читателям.

Не советую читать эту книгу первой, лучше взять Дорогу. Она хотя бы по объему меньше, и дает представление о стиле автора (если автор не ваш, то дальше не советую ничего читать).

1850-е гг., США и Мексика. Малец (мы его знаем только под этим «именем») в 14 лет сбежал из дома в Теннеси, долго скитался то здесь, то там, но в итоге оказался в Техасе и примкнул к отряду капитана Уайта для борьбы с мексиканцами. Собственно, в Мексику они и отправились. Однако отряд потерпел поражение в своей миссии, а наш герой попал в плен. В тюрьме он встретил других заключённых и присоединился к банде охотников за скальпами под предводительством Глэнтона. Большую часть повествования Малец пребывает в банде Глэнтона — группе охотников за скальпами, которые убивали коренных американцев с 1849 по 1850 год из-за денег, ради удовольствия и даже по нигилистической привычке. В банде выделялся загадочный судья Холден. Никто не знает, откуда он, что он, судья ли он. Да и ещё его физические данные — огромный лысый мужчина без волос на теле, философ и полиглот, жестокий и загадочный. Кто он? Какова его роль во всей этой истории?

С каждой страницей книга всё больше оправдывала своё название. Крови было столько, что Джордж Мартин позавидовал бы. Да, время тогда было суровое — или мы, или нас, но если бы откладывала по рублю за каждого убитого персонажа (эпизодического или нет) или животного, то к финалу я б 10 000 точно имела в копилке.

Стиль у автора скупой. Много действий, но описания скупые, но в то же время чёткие и меткие, как будто смотришь фильм, у меня не часто так бывает!

Ахматова однажды точно и тонко оценила пушкинского «Дубровского», охарактеризовав текст «желанием заработать много, много денег, чтобы о них больше не думать». С «Трилогией» Маккарти вышла та же история. Причем независимо от того, было такое желание у американца или нет. На выходе качество романов прямо коррелирует с ахматовской оценкой. То есть это произведения по духу коммерческие, массовые, с оглядкой на потребителя. Формы погрубее. По литературному счету – сработанное словно не мастером, а подмастерьем. – У всякого писателя неизбежен спад в творчестве, обратное движение от собственного предела, – спуск с вершины. «Трилогия» – это начало спуска Маккарти. Уже по преимуществу кино, нежели литература, голливуд на бумаге и топтание на месте в плане развития авторской мысли. Больше для литературного зрителя, нежели читателя.

Невидимая телевизионная камера летает по Дикому Западу и выхватывает выверенные кадры исторической хроники. Красивейшая природа, жалкие и жестокие люди, ноль сюжета, модернистский текст, бесконечное движение по пустыне. Не хватает только закадрового голоса Дэвида Аттенборо, вещающего о том, «как умело молодой отморозок снимает скальп с очередной индейской девочки».

Пример описаний из книги под спойлером. Если вам близки подобные пассажи, книга понравится несмотря на натуралистичную жестокость. Читается текст легко. Забывается еще легче. Автор, конечно, талантлив, но ответить себе на вопрос «зачем я это прочитал?» я не могу.

«Саттри» – мировоззренческий роман Маккарти, краеугольный, здесь он весь, вся его картина мира, «философия», и отсюда – остальные тексты его. Всё, что имел сказать как Писатель, американец проговорил тут, это его акме, творческий пик (наряду с «Кровавым меридианом»).

Отбросив короткие и тесные одежды этических категорий, в «Саттри» Маккарти предъявляет жизнь во всех её переливах, изводах и переплетениях со смертью. Как есть. Под светом звёзд и при свете электрических ламп. В сопровождении вечных и неотступных спутников – грубости, дикости, насилия, крови. В компании которых она только и может выживать в этом мире. А мир по Маккарти – это место, где царствуют смерть и энтропия. Ворочается слепая материя и миллионы лет перемалывается органика. Кругом немые звёздные пространства по ту сторону добра и зла. Где-то такой же потусторонний, абсолютно неведомый и безмолвный Бог. Всё человеческое здесь как будто вопреки, а не благодаря. Ютится и бедствует на краешке существования, дожидаясь неизбежных конца, темноты и забвения. Мир умопомрачительно красивый и одновременно холодный к человеку, глухой к его страданиям. Под тонкой плёнкой красоты – хаос и безобразие.

В последней своей глубине «Саттри» – тяжелый, мрачный и безысходный текст (он и начинается-то с самоубийства). Книга отчаяния и крушения. Многое в ней по духу от печального Экклезиаста и неистовых речей несчастного Иова. «Если взвесить горесть мою и вместе страдание мое на весы положить, то станут они песка всех морей тяжелее» – мог бы повторить вслед за ветхозаветным старцем Маккарти после того, как глазами Саттри «обозрел всё, что есть на небе и на земле». – За картиной неприглядной действительности, которую увидел герой и изобразил автор, читаются неподдельные боль за человека (за его удел) и ошеломление от мира, – от его слепых и безжалостных ко всему живому основ и законов.

В книге бесконечный калейдоскоп жестокости и насилия, все это происходит постоянно и буднично. С одной стороны, это создает определенный настрой, с другой не вызывает никаких эмоций и мне было совершенно все равно на героев и что с ними будет. Практически после самого начала я как-то потерял нить и читал будто в полудреме.

Глэнтон, судья, Малец, Глэнтон то, Глэнтон это... Возможно автор и добивался такого эффекта спецом, будто накрывает кровавый морок, и ты вместе с героями двигаешься

по истории как в бреду, через бессмысленные убийства — но лично мне такое не по вкусу, я вот потерял нить, и дочитал только потому, что привык все дочитывать до конца.

И только ближе к концу я как-то очнулся и опять стал более-менее понимать, что происходит.

Что хотел сказать автор я не понял, не претендую. Не хочется писать банальщину, что он хотел сказать про то, насилие бессмысленно и плохо. Ну вот, написал.

Отличный роман. С одной стороны сюжет до банальности прост, как будто записи дневника читаешь, несколькими абзацами описаны день за днем. Идут двое по дороге, поели, устроились на ночлег, поискали что-нибудь съестное, изредка натыкаются на людей, или скорее нелюдей, немного воспоминаний. Но как же все это атмосферно написано, кожей чувствуешь обреченность героев и безысходность их путешествия. Книга проглатывается на раз. И неспроста в романе нигде не упоминается имена героев, все для того, чтобы ощутить себя в их шкуре.

Особняком в писательской карьере Маккарти стоит последний на данный момент, но опубликованный еще в 2006 году роман «Дорога» (The Road). Эта книга, которую правильнее было бы на русском языке озаглавить «Путь», на первый взгляд кажется самой нестандартной для писателя. Маккарти практически всю жизнь писал вестерны, будь то классическая история про Дикий Запад XIX века или неовестерн о ветеране Вьетнама и безжалостном киллере «Старикам тут не место» (экранизация которого получила множество наград, в том числе «Оскар» за лучший фильм). И тут вдруг Маккарти выпускает роман, по сути, в фантастическом жанре постапокалипсиса. Правда, если приглядеться повнимательнее, можно обнаружить в этой несвойственной автору книге закономерный итог всех тем и вопросов, волновавших его на протяжении всего творческого пути.

Маккарти описывает мрачный мир после глобальной катастрофы, в котором двое безымянных героев, просто Отец и Сын, бредут через выжженную Америку к морю. Герои идут без цели и надежды, пытаясь бороться в пути с дикарской жестокостью немногочисленных выживших. Как и на Диком Западе или в Техасе 1980-х, так и после глобальной катастрофы люди, по Маккарти-реалисту, обречены только порождать насилие и страдать от него же. Но, по Маккарти-гуманисту, надежда еще может зародиться хоть в темной пустыне среди ночи, когда молчаливый старик поделится с юным ковбоем остатками пищи, хоть на руинах цивилизации, где умирающий отец сделает все, чтобы как можно дольше оградить своего ребенка от неминуемой смерти.

«Когда я писал „Дорогу“, знал ли я, чем все закончится? У меня не было ни малейшего представления, к чему все приведет. Откуда пришла идея? Не имею ни малейшего понятия. Потому что обычно ты не знаешь, откуда приходят книги», — вспоминает писатель.

«Ну хорошо, была одна предпосылка. Однажды я остановился с семилетним сыном в маленьком городке. Мы ночевали в мотеле. Я проснулся в два часа ночи. Сын спал. А я посмотрел в окно. Было очень тихо. Я слышал только пронесшийся поезд где-то вдали. И тогда я представил, как этот город выглядел бы через 100 лет, если бы случилась большая катастрофа. Картинка просто пришла ко мне. А потом, когда пришло время, я написал книгу».

p.s. это фрагмент моей статьи с bookmate journal, который ныне закрыт

Настоящая слава не только среди критиков, но уже и среди читателей пришла к Кормаку Маккарти в 1990-е годы после публикации трех его шедевров: «Кони, кони…» (1992), «За чертой» (1994) и «Содом и Гоморра, или Города окрестности сей» (1998), объединенных в условный цикл «Пограничная трилогия». Формально выполненные в жанре вестерна, эти три романа написаны так, словно никогда не существовало фильмов Серджо Леоне, одного из основателей спагетти-вестерна, или огромного множества книжек про ковбоев и индейцев, которые, казалось бы, уже давно к этому времени устарели.

В недружелюбный жестокий мир автор помещает жаждущих приключений парней, к которым не будет никакой пощады от корыстных людей и безразличной природы. В романе «Кони, кони…» 16-летний Джон Грейди после смерти деда решает пересечь границу и отправиться в Мексику в поиске работы и новых ощущений, но сталкивается с предательством, смертью друзей и в итоге попадает в тюрьму, где правят заключенные. Если первая книга цикла больше всего похожа на романтический реализм Хемингуэя, то во втором романе «За чертой» рассказывается история о противостоянии человека и природы в духе Джека Лондона. Паренек Билли нашел пойманную в капкан волчицу и решил отвезти ее на свою родину — в горы Мексики: по сути, вся книга — это путешествие героев вдоль границы (оригинальное название The Crossing — «переход», «переправа»), где каждый встречный либо расскажет библейскую притчу, либо попытается убить, причем к финалу книги вторых становится все больше.

В последней книге цикла

p.s. это фрагмент моей статьи с bookmate journal, который ныне закрыт

Больше всего читателей раздражают в этом романе Кормака Маккарти длинные монологи шерифа Белла (выделены курсивом) и отсутствие нормальной пунктуации (вообще, надо сказать «спасибо», что автор был милостив и сохранил хотя бы разбитие текста на предложения). Это раздражение объяснимо, но оно мешает понять, что именно в этих пространных речевках и в недостающих запятых как раз и кроется ключ к пониманию этой книги. А по сути она про непостижимый хаос и страх перед будущем.

Сам же сюжетец очень простой, идеально подходит для боевичка категории «В». Правда, за экранизацию «Старикам тут не место» взялись братья Коэн, потому у них вышло большое кино, четыре «Оскара» тому подтверждение. Но это ненужное уточнение. Итак, где-то вблизи с границей между США и Мексикой случилась капитальная заварушка между наркоторговцами. Мосс, ветеран войны во Вьетнаме, ныне вполне себе законопослушный сварщик с молодой женой, случайно оказывается на месте побоища. Почти все мертвы, обнаруживается не только огромная партия наркотиков, но и чемоданчик с парой миллионов наличными. Мосс не может устоять против такого соблазна. Закономерно, что на него достаточно быстро начнется охота. И все бы ничего, – в конце концов, «бэшки» убеждают всех нас в том, что ветеран вьетнамской войны выстоит против любых наркодиллеров и киллеров, – но по следу Мосса идет самый натуральный монстр в человеческом обличье, Антон Чигур. У этого Чигура не просто отсутствует эмпатия, кажется, он, вообще, не оставляет в живых тех, кто видел его в лицо. Перед нами этакая машина убийства, которая иногда дает сбои, когда предпочитает решить судьбу очередной жертвы с помощью подбрасывания монетки. Ну, вы поняли – орел-решка, жизнь-смерть. Конечно, убийц достаточно и без Чигура, но он – именно что «король горы». А где-то в стороне находится тот самый болтливый шериф Белл, он бы и рад поймать Чигура и помочь Моссу, но самообманом не занимается и не верит, что у него получится. Перестрелки, кровь, кишки, трупы – безумно, бессмысленно, беспощадно.

Написано все это крайне энергично. Одна будоражащая сцена сменяется другой не менее будоражащей, диалоги стремительные, при этом выписано все так, что перед глазами встает достаточно детализированная картинка. Все это неудивительно, ведь Маккарти изначально писал «Старикам тут не место» как сценарий. А за основу взял уважаемый киножанр – вестерн. Хотя у Маккарти, кажется, каждая книга – вестерн. Тут и декорации соответствующие: Техас, Мексика, все эти прерии до горизонта и безлюдные горы. И персонажи типичные: бравый ковбой (пусть в данном случае и сварщик), разбойник и шериф. Вот только действие помещено в начало 1980-ых. Нет уже романтики фронтира, земли заселены, но никуда не делся высокий уровень преступности, а закон все так же бессилен. А положительные типажи уже и поистрепались. Легко перефразировать название романа в «Ковбоям тут не место». Ну, а чтобы и вовсе ввергнуть читателя в отчаяние, Маккарти ломает общий посыл любого вестерна. Истории про освоение фронтира всегда были еще и историями о том, как белые мужчины наводят порядок, обуздывают первозданный хаос, приносят цивилизацию в дикие места. Вестерн в этом отношении следует считать крайне конструктивным жанром, ведь добро сразит зло, беззаконие будет наказано, все мерзавцы отправятся в могилу. У Маккарти не так: с каждым действием Мосса хаос лишь усиливается, Белл никогда не догонит Чигура, и это лишь начало разрушительного процесса. Тут любой может погибнуть в любой момент, смерть не придерживается законов сторителлинга, она просто забирает свое. А в конце лишь гора трупов, мораль, конечно, есть, но она такая, что в нее не хочется верить. Но если ее пропустить, все станет еще беспроглядней, ведь это означает, что читатель сознательно уходит от смыслов. Вот просто гора трупов. И ничего больше. Так часто бывает в жизни, но редко в книгах. Поэтому, пожалуйста, верните мораль на место.

Кормак Маккарти ставит перед собой амбициознейшую задача (а в амбициях ему не откажешь), он стремится описать весь этот хаос как он есть. И тут, знаете ли, мало отказаться от выверенного сюжета, нужно еще что-то. В итоге автор как раз и отказывается от пунктуации. Ее нет даже в монологах шерифа. Запятые, тире и прочие знаки препинания всегда структурируют текст, из нагромождения слов создавая что-то осмысленное. Вот поэтому-то в данном случае они и не нужны.

В романе есть наблюдатель, который остро все это ощущает. Старый шериф, конечно, бурчит, что раньше такого не было, а вот теперь… Но это такая удобная форма примирения с действительностью, штамп потребный только для самообмана. Шериф, кстати, все это хорошо осознает, местами проговаривается. А за всем этим стоит еще одно: шериф понимает, что вот они, контуры грядущего, вот он, конспект будущего, все уже разваливается, развалится когда-нибудь и до конца. Шерифу страшно. И это как раз понятно и простительно. Будущее всегда нас пугает, ведь оно что твой хаос, про него ничего толком и не скажешь. Да, мы можем надеяться, но подсознательно все равно страшимся. Потому и радуемся, что все сложилось вот сейчас хорошо, а ведь могло бы и не хорошо. Но будущее, встающее перед глазами шерифа, оно в некотором смысле уже определенно: ничего хорошего не случится, ничего благоприятно не сложится. Это вот такое вот настроение человека, который видит набирающий силу свершившийся апокалипсис. Катастрофа началась, жизнь вроде продолжается, но тебя в любой момент может убить пуля, предназначающаяся для другого. А самое фатальное для шерифа (и, скорее всего, и для автора) в том, что каким бы ни было будущее, в нем никогда не найдется места для стариков (то есть для нас всех). И если посчитать незначительными социальные и политические аспекты романа, если закрыть глаза на условности жанра что боевика, что вестерна, то окажется, что Кормак Маккарти написал, пожалуй, самый честный репортаж из головы человека, который страшится грядущего. Правильно делает, кстати говоря.

Тут остается только попечалиться, что таких романов не пишут у нас про девяностые. Да еще и с цитатами из классических поэтов в качестве названий. Хотя, наверное, вышло бы слишком похоже.

Одна из тех книг, после которых хочется помыться.

Особенно хочется отметить как Маккарти в своих произведениях раскрывает природу насилия. В данном случаи мы имеем дело с антисоциальным расстройством личности. Деградацией сознания в рамках индивида. Стиль повествования классический для автора, для тех кто знаком с ним проблем не будет. Книга является одной из первых у автора, но начинать знакомство с творчеством Маккарти именно с данного произведения не рекомендую.

Если смотреть на этот роман, как на типичный образец литературы в жанре пост-апокалипсиса, то он не представляет особого интереса. Мир здесь описывается крайне скупо, героев мало, действия их однообразны, а цели туманны. А если учесть, что это 2006 год, когда данный жанр уже полностью раскрыли не только в книгах, но и в фильмах, сериалах и играх, то смысл создания Дороги и вовсе кажется сомнительным.

Но на протяжении всей книги автор сначала намёками, а потом и прямым текстом показывает ещё одну грань своего труда. Это христианство, вера и Бог. И если посмотреть на это произведение как на библейскую притчу, то всё становится на свои места. Во-первых, сам мир после глобальной катастрофы уже описан в Библии — это мир после потопа. Во-вторых, главные герои — «хорошие люди», также как библейские праведники исчезающе малочисленны и постоянно окружены злобой и насилием со стороны других людей. А отношение отца и сына к грешникам повторяет догмы Старого и Нового заветов, где в одном случае Яхве наказывает, а в другом случае Иисус — милует. И в финале носитель милосердия остается жить, а каратель умирает, уходит в прошлое. При этом смерть отца повторяет описание смерти Моисея, который увидел Землю Обетованную за рекой, но так и не смог ступить на неё.

В конце-концов, сама структура текста, целиком состоящая из коротких отрывков, напоминает библейские стихи.

Конечно, это только некоторые из возможных интерпретаций и часть из них могут быть ошибочны. Но то, что роман пропитан христианской моралью и при этом он не становится поучительной декларацией, делает книгу намного более ценной. А глубина идей выводит её за рамки обычной жанровой литературы.

Произведение очень атмосферное, много мелких деталей описания действительности и времени проведенного в поисках пищи и укрытия. Это несомненный плюс. Немногословность персонажей вечно уставших и голодных тоже играет на атмосферу. В целом понятна мотивация и героев и окружающих, это страх смерти и попытка найти смысл и цель жизни в разбитом и разрушенном мире. И все это можно было описать полнее, интереснее, детальнее если бы автор интересовался наукой а не религией, отсюда все нелепости, допущения и ляпы. Можно было описать борьбу с действительностью интереснее и реалистичнее без подкидывания героям роялей, и без скатывания в гремучую безнадегу, настолько глубокую, что сам автор ее испугался и дал заднюю, подарив чудесное спасение мальчику в виде хороших людей. А может в этом и смысл, что бы найти жизнь и добро даже в сером мертвом мире, хотя эта мысль возникает только на последних полутора страницах и до этого ни одного проблеска належды не чувствуется. Чисто deus ex machin.

Жестокий с немного сюрреалистичной концовкой ревизионистский вестерн. Роман несколько специфичный и явно не для всех. Тут реалистичное насилие и смерть сочетается с описаниями красивейших пейзажей, философскими (иногда) диалогами в небольшом количестве которые никак не выделяются знаками препинания в тексте. Главный герой это формально Малец, но за ним мы плотно следуем в начале и в конце книги, а остальное время уделяется другим членам отряда наемников. Самый яркий конечно же Судья Холден — отпетый негодяй и почти волшебник или если угодно Люцифер в каком-то смысле со своей философией оправдывания насилия. Есть ещё другие члены отряда, но они мало выделялись разве что бывший послушник церковный. Сам же гг Малец немногословен, но и самая менее негодяйская (условно) из этого отряда.

Какого-то сюжета внятного нет, кроме приключений Мальца и отряда, однако читать это было увлекательно, хотя и привыкал к особенностям диалогов в этом романе.

Поэтическая повседневка о жизни бирюка на окраине американского городка Ноксвилл (штат Теннесси).

У Маккарти я читал исторический роман о генезисе американского Юга “Кровавый меридиан” и бильдунгсроман о взрослении сурового парнишки на том же американском Юге “Кони, кони…” и остался к ним в целом равнодушен. Книги как книги. С “Саттри” была примерно та же ситуация где-то до 200-й страницы, несмотря на все литературные красоты и излишества, которыми этот роман полнится, поскольку по сюжету это всего лишь более длинная и велеречивая версия “На Биг-Ривер” Эрнеста Хэмингуэя: мужик-одиночка, занимается одинокими делами на отдалении от общества, словно бливетом из-за угла нахлобученный.

Но дальше я как-то втянулся и принял правила игры, что весь текст некий Корнелиус “Кореш” Саттри будет ловить рыбу, трепаться со знакомыми, бухать, сидеть в каталажке, ввязываться в околобессмысленные аферы, любить женщин, спасать приятелей, бродить по лесу и просто маяться от безделья. Предыстория одиночества Саттри дана в не вполне складывающихся в единое целое обрывках и, по существу, не важна — герой всего лишь действует в соответствии со своими склонностями, так же как его антипод, молодой придурковатый пройдоха Хэрроугейт, у которого никакой предыстории нет. Если Хэрроугейту не нужны глубокие мотивы, чтобы травить летучих мышей на лету или грабить банк из канализации, то зачем они Саттри для того, чтобы чураться семьи и жить в плавучем домике? Мужику повезло с характером и все на этом.

В “Саттри” Кормак Маккарти позволяет читателю немножечко (600 страниц в русском издании, три года по сюжету) пожить на отшибе большого мира. Прогуляться в соседний штат в одном одеяле пешком по зимнему лесу. Половить рыбу сетями, а как надоест — позаниматься добычей ракушек и речного жемчуга. Послушать, как сумасшедший, мимо чьего дома приходится ходить по дороге в город, призывает на вашу голову библейские проклятья изо дня в день. Выпить чудовищного пойла, подраться, полежать в блевотине, побегать от полиции. Побывать на грани жизни и смерти, а после как ни в чем не бывало вернуться к привычным занятиям. В целом понаблюдать за тем, как бесконечная Вселенная вращается вокруг, даже не догадываясь, что вы тоже — ее центральная точка.

Роман написан очень красивым, сгущенным метафорами и эпитетами литературным языком, к какому Маккарти уже не вернется. Поэтому для любителей богатого языка, кто невзлюбил “Дорогу” и пограничную трилогию за их сухость, “Саттри” будет прекрасной возможностью оценить автора по достоинству. Для остальных (ну, кроме острых фанатов автора) — это просто приятная работа без сюжетных глубин и идейных высот, любовный рассказ о том, как мила и прекрасна грязь нищего захолустья, когда человек не ставит перед собой цели, не выбирает направления и во всех смыслах этих слов плывет по течению реки Теннесси.

Ничто не остановит того, кто не видит преград.

24.09.2024. Старикам тут не место. Кормак Маккарти. 2005 год.

На пустынной границе Техаса развернулась тихая драма. Ветеран войны Ллевелин Мосс находит груду мёртвых тел и чемодан, полный денег, и забирает его, не осознавая, что его выбор запустит цепь жестоких событий. Смерть следует за ним, скрываясь в тени немногословного, хладнокровного убийцы, который полагается на судьбу, играя жизнями, как монетой. Шериф Белл, наблюдающий за этим хаосом, ощущает упадок мира, где старые порядки рушатся, а насилие, что он не в силах остановить, становится обыденным. Всё в этом мире движется к неизбежному концу, но никто не знает, кому повезёт дожить до завтра.

«Старикам тут не место» — роман, в котором Кормак Маккарти сплёл кровавый триллер с философской притчей, глубоко погружаясь в темы судьбы, морали и неумолимой жестокости мира. Это произведение одновременно мрачно и прекрасно в своей суровости, как бесплодные пейзажи Техаса, где разворачивается действие. Маккарти задаёт читателю вопросы, на которые, возможно, нет ответа, и заставляет взглянуть в глаза неизбежности, от которой не убежать. Однако этот роман, несмотря на свою жестокость, имеет более приземлённый контекст, чем его более эпическое произведение «Кровавый меридиан».

Главный плюс романа — способность удерживать читателя на грани, заставляя размышлять о моральной двойственности. Ллевелин Мосс, на первый взгляд, действует как традиционный герой — человек, пытающийся вырваться из хаоса с найденными деньгами, но его поступки далеки от совершенства. В мире Маккарти нет чётких границ между добром и злом, а персонажи, включая шерифа Белла и безжалостного Чигура, действуют, подчиняясь своим внутренним кодексам, которые часто противоречат общепринятым представлениям о морали. Такой подход к характерам делает роман особенно ценным: он не упрощает моральные дилеммы, а углубляет их.

В этой книге можно столкнуться с великолепным воплощением антагониста – Антоном Чигуром. Его холодный рационализм и абсолютная вера в судьбу, которую он решает с помощью монетки, создают напряжение и чувство ужаса. Чигур — это больше, чем просто убийца: он — инструмент хаоса, решающий судьбы людей с холодной объективностью. Его подход напоминает Холдена из «Кровавого меридиана», чьи философские размышления оправдывают насилие как естественную часть существования, но Чигур действует ещё более хладнокровно, как орудие беспощадной судьбы. Антон — более «приземлённый» антагонист, он действует в реальности современной Америки. В отличие от него, Судья — это почти мифическая фигура, воплощение божественного зла, которое сеет хаос в диких просторах Дикого Запада. В «Кровавом меридиане» Холден выходит за рамки обычного антагониста, становясь философом смерти, а Чигур в «Старикам тут не место» действует более хладнокровно, как орудие судьбы.

Стиль Маккарти — это отдельный плюс. Его короткие, рубленные фразы, отсутствие кавычек и минималистичная проза передают атмосферу пустоты, в которой насилие и отчаяние кажутся неизбежными. Такой стиль создаёт ощущение непосредственности, как будто все действия происходят в реальном времени, а мрачный тон подчёркивает трагедию происходящего. Так и чувствуешь каждый удар, каждый выстрел и каждую потерю. Однако, минимализм Маккарти понравится не всем. Отсутствие кавычек для диалогов, длинные, безостановочные описания могут усложнить восприятие текста. Это требует не просто внимания, но и готовности адаптироваться к необычному ритму повествования. Некоторые могут посчитать этот стиль излишне трудным или раздражающим.

Роман постоянно задаёт вопросы о судьбе, свободе воли и силе случая. Маккарти заставляет нас задуматься: насколько мы контролируем свою жизнь, и насколько случай и непредсказуемость играют в ней роль? Судьба каждого персонажа кажется предопределённой, и эта фатальность наводит на мысли о человеческой хрупкости перед лицом хаоса.

«Старикам тут не место» — это сложный роман, который бросает вызов как читательским ожиданиям, так и традиционным моральным рамкам. Маккарти создаёт не просто историю о погоне и насилии — он вскрывает суть зла и неизбежность судьбы, которая, как хищник, выслеживает своих жертв. В мире, где случай и судьба ведут смертельный танец, люди — всего лишь пешки на огромной шахматной доске, обречённые двигаться по заранее проложенному пути, не понимая, кто и зачем управляет ими. 8 из 10.

Одиссея мальца в мире без морали

13.09.2024. Кровавый меридиан, или Закатный багрянец на западе. Кормак Маккарти. 1985 год.

В пыльных просторах Теннесси появился на свет малец — дитя, чей первый вздох стал последним для его матери. Отец, погрязший в пучине алкоголя и жестокости, не смог стать опорой для ребенка. В четырнадцать лет малец, гонимый ветрами судьбы, покинул дом, где был рожден, устремившись в бескрайние дали американского Юго-Запада. Там, среди выжженных прерий и скалистых каньонов, он познавал суровую науку выживания, балансируя на грани закона и беззакония. Каждый шаг по этой земле открывал ему новые грани жестокости и насилия. Но истинное испытание ждало впереди: роковая встреча с бандой Глэнтона — кровожадными убийцами и охотниками за скальпами, чьи руки обагрены кровью множества людей. Эта встреча разделила жизнь мальца надвое, ознаменовав начало новой, мрачной главы его существования.

«Кровавый меридиан» Кормака Маккарти — это эпическое произведение, которое погружает читателя в жестокий мир американского Запада середины XIX века. В сравнении с другим произведением автора, такими как «Дорога», «Кровавый меридиан» выделяется своей эпичностью и историческим контекстом. При этом роман перекликается с классическими произведениями, например, «Моби Дик» Германа Мелвилла. В «Кровавом меридиане» Маккарти мастерски рисует картину Дикого Запада, лишенную романтического ореола, навеянного вестернами. Его мир — это мир крови и костей, войн и убийств, где насилие является неотъемлемой частью повседневной жизни, где нет места морали, где слабый не выживает, а сильный делает все то, что ему заблагорассудится. Автор не щадит читателя, описывая жестокость во всех ее проявлениях, от бытовых стычек до масштабных сражений.

Язык романа уникален. Он архаичен и больше всего напоминает библейские тексты. Это создает ощущение вневременности повествования и погружает в атмосферу старинного мифа. Автор использует редкие слова, сложные синтаксические конструкции и необычную пунктуацию. Отсутствие кавычек в диалогах и минимальное использование запятых создает эффект непрерывного потока сознания и событий. Поначалу это затрудняет восприятие, не всегда понятно, кто говорит и где заканчивается одна мысль и начинается другая. Но чем дальше движется произведение, тем все сильнее и сильнее погружаешься в текст, и роман целиком завладевает вниманием.

Маккарти провел обширные исследования для создания достоверного фона романа. Он опирается на реальные события, такие как экспедиция Глэнтона, которую он изучал по мемуарам одного из участников банды, и включает исторических персонажей, например, апача Мангаса Колорадаса. Детали быта, оружия, одежды и ландшафта точно соответствуют описываемой эпохе, что позволяет читателю полностью погрузиться в атмосферу Дикого Запада. Кроме того, Маккарти специально переехал в Эль-Пасо для погружения в культуру мексиканского приграничья. И даже выучил испанский язык, на котором часто общаются персонажи «Кровавого меридиана». Помимо этого, автор обладает исключительным талантом в создании визуальных образов, на который наложились и множественное повторение пути банды Глэнтона по Мексике. Описания пустынных ландшафтов, закатов, сцен насилия настолько яркие и детальные, что создается ощущение, словно видишь происходящее своими глазами. Пейзаж в «Кровавом меридиане» не только фон для событий, но и символом моральной пустоты и безжалостности описываемого мира. Он становится полноценным «персонажем», отражающим внутреннее состояние героев и усиливающим атмосферу безнадежности и жестокости.

Помимо историчности и красочности, в романе присутствует и философская глубина. В произведении затрагиваются фундаментальные вопросы о природе зла, насилии и человеческой сущности. Через диалоги и монологи персонажей и их действия автор исследует темы судьбы, свободы воли, морали в экстремальных условиях. Роман поднимает вопросы о роли войн и насилия в истории человечества и о том, являются ли они неотъемлемой частью людской природы.

Хочется отметить и героев, созданных автором. Главный герой, известный как малец, проходит путь от невинного подростка до закаленного участника банды головорезов. Его трансформация служит зеркалом для поднятых в романе тем. И, конечно, нельзя не упомянуть фигуру судьи Холдена — загадочного, харизматичного и ужасающего антагониста. Его интеллект, эрудиция и философские рассуждения контрастируют с его жестокостью и аморальностью, создавая запоминающийся образ.

Все же, несмотря на все вышеперечисленное, перед чтением стоит быть готовым к определенным моментам. Во-первых, роман содержит многочисленные сцены крайнего насилия, описанные с шокирующей детализацией. Автор не щадит читателя, изображая жестокость во всей ее неприглядности. Это включает сцены массовых убийств, пыток и других актов бесчеловечности. Во-вторых, «Кровавый меридиан» не следует традиционной структуре повествования. Вместо четкой сюжетной линии с ясно обозначенными завязкой, кульминацией и развязкой произведение представляет собой серию эпизодов, связанных общими персонажами и темами. В-третьих, общий тон романа крайне мрачен. Постоянное погружение в темные стороны человеческой природы может быть эмоционально истощающим. Отсутствие моментов легкости или позитивных поворотов сюжета может легко оставить с чувством безысходности. В-четвертых, книга намеренно избегает простых ответов и четких моральных выводов. Многие события и мотивации персонажей остаются неясными или открытыми для интерпретации. Финал романа также оставляет многие вопросы без ответа.

«Кровавый меридиан» – это не просто роман, это опыт, который меняет мировоззрение и оставляет неизгладимый след в душе каждого, кто осмелится пройти этот путь вместе с мальцом и судьей Холденом. 9 из 10.

Мрачная , местами жуткая и очень печальная история ... Отец и сын плетутся по дороге на юг , по выжженной после катастрофы Земле — кругом только пепел , постоянно холодно и идёт снег... и голод , еды в этом мире практически не осталось , им постоянно приходится искать что бы поесть сегодня что бы не упасть без сил . Вымерло всё живое — нет не зверей , не птиц , не рыб и даже деревья готовы рассыпаться в труху ... Выжила какая то горстка людей , и даже от них им приходится постоянно прятаться — мальчик иногда спрашивает отца — А остались ли вообще хорошие люди ? Книга конечно атмосферно написана , страниц вроде бы немного , но автору их хватило что бы передать ужас происходящего ..Прочитал и так тяжело на душе было , как будто сам где то рядом шёл по этой дороге с этим мужчиной и мальчиком , и сам всё это видел и чувствовал...

С творчеством Кормака Маккарти я знаком по роману «Дорога». Автору явно везёт с экранизациями: два фильма по его произведениям, «Дорога» и «Старикам тут не место», были удостоены многих престижных наград. Правда за воплощение на большом экране его романа о Диком Западе так пока никто и не взялся, на что есть серьезные причины. О них поговорим далее.

Сюжет романа довольно прост. Безымянный парнишка по кличке Малец вступает в банду Джона Глэнтона и путешествует по северу Мексики в компании охотников за скальпами. На его пути будет множество опасностей, крови и запредельной жестокости. Нередко Малец в этих событиях будет выполнять роль стороннего наблюдателя и лишь местами выходить на первый план.

Роман был написан на основе мемуаров Сэмюэля Чемберлена. В своей книге он буквально восхваляет свои приключения. Стоит отметить, что под конец своей жизни Чемберлен был удостоен различных наград и даже стал бригадным генералом. И вот на основе этой хвалебной автобиографии Кормак Маккарти и написал свой мрачный роман. Автор очень дотошно подошёл к написанию «Кровавого меридиана»: помимо упомянутой автобиографии он долгое время работал с различными документами того времени и даже лично прошел тот путь, который преодолел Малец. Многие критики отмечают, что описания природы тех мест оказались очень точны. Таким образом «Кровавый меридиан» – в первую очередь исторический роман. Большинство действующих лиц в нем имеют реально существовавших прототипов. В этом и заключается главный парадокс романа: при чтении он напоминает кровавые галлюцинации сумасшедшего, но при этом полностью основан на реальных событиях. Такое было время.

События «Кровавого меридиана» – возможно, самый кровавый период истории Америки. В 1849 году закончилась Американо-мексиканская война. Техас официально стал частью Соединённых Штатов. Между двумя странами образовалась своеобразная «буферная зона», или фронтир, где законы работали весьма избирательно. Название романа – это отсылка к условной линии, где начиналась территория, на которой кровопролития стали ежедневной рутиной. Победа США была весьма условной. Индейские племена по-прежнему считали эту территорию своей и всеми силами боролись с белыми захватчиками как умели: вырезали и грабили мирные поселения. Местные власти назначили очень высокие награды за убийство индейцев, точнее их скальпы. Со всей страны в Техас повалили толпы разных маргиналов, т.к. тут за один рейд можно было заработать больше, чем честным трудом за годы. Таким образом и без того опасное место превратилось в самую настоящую кровавую бойню. Речь идёт не просто об освоении диких земель. Нет, происходящее в то время можно смело охарактеризовать, как холокост коренного населения. Интересен пример из романа. Племена краснокожих часто мигрировали вместе со стадами бизонов, которые составляли основу их рациона. Чтобы лишить их пищи, американцы убивали миллионы бизонов, из-за чего эти животные до сих пор находятся на грани исчезновения. Что ж, в те времена об экологии никто не думал.

Главный вопрос критиков был «зачем писать вестерн в 1985 году?». Мода на вестерны уже давно прошла, и к новому ее витку люди были не готовы. Это в настоящее время жанр возрождается. Чего только стоит нашумевшая игра «Red Dead Redemption 2», буквально взорвавшая индустрию. Однако многие упускали то, что «Кровавый меридиан» и не вестерн в классическом понимании этого слова. Здесь нет ярко выраженного положительного героя, типичного для подобного жанра. К тому же автор явно тяготит к гиперреализму: повсюду мы видим реки крови, грязь и сцены безумного насилия. Ничего героического в происходящем нет. Нет здесь и героев, которым хотелось бы сочувствовать. Это отбросы общества, зачастую упивающиеся жестокостью. Однако гораздо страшнее те, для кого кровопролитие стало утомительной рутиной. Автор очень подробно описывает убийства, что может оттолкнуть людей со слабой психикой.

В романе довольно много библейских мотивов, но как в обзоре на роман «Дорога», я решил подробно не разбирать данную тему, дабы избежать ошибок трактовки. Слишком поверхностны мои знания по данному вопросу.

Одним из ключевых персонажей стал Судья. Это тот случай, когда второстепенный персонаж получился гораздо ярче, чем главный. Более того, Судья с самого своего появления в романе начинает менять сюжет. Судья – главный проводник потустороннего. Его личность буквально полумифическая. Кто же он, бог, дьявол или обычный отморозок предстоит решить читателям самостоятельно. Его образ самый яркий и запоминающийся в романе. Огромный абсолютно безволосый мужчина с совершенно непредсказуемым нравом. Настолько притягательного, но в то же время отталкивающего и отвратительного персонажа создать очень сложно.

Интересным приемом, на мой взгляд, стало то, что Малец временами выпадает из повествования, и мы видим происходящее глазами других персонажей. Неизвестно, что делает Малец в это время. Возможно, автор сделал это, чтобы показать кровавые картины с разных ракурсов.

Итог: «Кровавый меридиан» – одновременно и красивый, и мерзкий роман. Читать его тяжело из-за непрекращающегося ультранасилия. Не спасает даже красивый образный язык автора, полный метафор и отсылок. В описанном мире просто нет места ни для чего чистого и доброго. Роман можно читать только людям с крепкой психикой. Однако именно таковы реалии того периода американской истории. Без прикрас и напускного героизма. Любителям исторических романов он может и понравиться. Возможна ли достойная экранизация столь кровавого и насыщенного философией романа? На мой взгляд, только очень талантливый и смелый режиссер возьмётся за подобное. И даже при этом, получится ли передать все скрытые смыслы? Покажет время.

Пограничный для автора роман, извините уж за каламбур. До этой книги Маккарти — писатель для писателей, объявленный наследником Фолкнера и традиций южной готики, любимец критиков, живущий на гранты, но неизвестный более или менее массовому читателю. «Кровавый меридиан» — жестокий модернистский вестерн, внезапно начинает издаваться и продаваться, ну а после него приходит уже настоящая известность — признание живым классиком, попадание в разнообразные рейтинги, экранизации, большие тиражи и переводы на иностранные языки.

Безымянный парень, которого все зовут Малец, нанимается в отряд баунтихантеров, снимающих скальпы с индейцев за награду. Самый заметный в отряде — судья Холден, человек, который может показаться сумасшедшим, если он конечно человек, а может и нет, что многое объясняло бы. Малец — просто предлог, чтобы начать рассказ, бледная тень, один из многих. Жестокие земли — пустыни у мексиканской границы, жестокие люди, вся книга — гимн жестокости. Отряд идёт вперёд сквозь хаос и смерть, оставляя за собой кровь и трупы, ну а что же впереди?

Модернистская подача, минимум знаков препинания, скупые диалоги, повествование, периодически переходящее в поток сознания. Схематичные люди и живая, безучастная ко всему, по-настоящему дикая природа. Стилистически — много от упомянутого выше Фолкнера, сюжетно чувствуется другой любимый автор Маккарти — Мелвилл со своим «Моби Диком» — многочисленные библейские аллюзии, судья Холден, как и капитан Ахав, маниакально ведущий за собой к призрачно-недостижимой цели, произнося при этом духоподъёмные речи с изрядной примесью сумасшествия.

Болезненная ядовитая книга, притягивающая отрицательным обаянием.

«Дорога» – один из самых известных романов американского писателя Кормака Маккарти. Он был удостоен Пулитцеровской премии, а в нашей стране получил известность в том числе благодаря оскароносной экранизации. По жанру «Дорога» – типичная роуд-стори, и в то же время постапокалиптическая драма с глубоким философским подтекстом.

Действие романа происходит в мире, где по неизвестным причинам цивилизация была разрушена. Запасы еды почти на исходе, как и остальные припасы, о медикаментах можно забыть. Животных практически не осталось. Немногочисленные выжившие люди всеми силами борются за выживание. И в этом безрадостном мире безымянные Отец и Сын идут через опустошенные Соединённые Штаты Америки на юг. Зачем? Есть шаткая надежда, что там жить проще. На их пути встречается множество опасностей. Отец нередко вспоминает времена до катастрофы, а Сын их попросту не застал. Единственная их цель проста – выжить. Круг их интересов сводится к самым простыми бытовыми потребностями: найти еду, согреться, добыть лекарства, устроиться на ночлег, не стать жертвой банд. Людям доверять нельзя – здесь убьют за кусок хлеба, а, возможно, и того хуже. Главный вопрос романа – нужно ли жить в мире, у которого нет будущего? Воспитывать детей, вынужденных жить в таких условиях? Возможно, жажда жизни в людях так сильна, что они готовы пренебречь всеми моральными принципами и стать подобными животным. Примеров этого мы увидим на страницах множество.

Лучше всего Кормаку Маккарти удалась атмосфера. Она очень мрачная, беспросветная, гнетущая. Это именно тот апокалипсис, который и означает конец человечества, без мутантов, перестрелок с мародерами и радиоактивных выбросов. Просто мир стремительно деградирует и увядает, разлагается, как от неизлечимой инфекции. И спасения нет. Выжившие это прекрасно понимают, что не может не сказаться на их мышлении. Отец по утрам каждый раз проверяет, дышит ли его Сын. Каждый новый день ничем не лучше предыдущего. Бесконечная серость кругом и стремление выжить, правда, непонятно для чего.

Сюжет максимально прост. Казалось бы, отец с сыном просто идут через руины человечества. Что тут можно придумать нового? Маккарти же умело и незаметно смещает центр конфликта. Поначалу мы видим лишь противостояние двух героев окружающей жестокой реальности. Отец учит сына, прививая ему моральные ценности, которые в новом мире выглядят атавизмами. Следовать же им в сложившихся обстоятельствах – непозволительная роскошь. Однако без подобных принципов может ли человек считаться человеком, или он ничем не лучше животного? И тут Сын своими глазами видит парадокс: Отцу ради выживания приходится раз за разом переступать через собственные идеалы и ценности. Постепенно в разуме сына зреет протест. Это тихий, молчаливый, но все же бунт. И Отец видит, что Сын прав, но изменить что-либо не может. На кону стоят их жизни. Казалось бы, типичный «конфликт отцов и детей» подаётся Маккартни под совершенно новым углом.

В своем обзоре я умышленно не стану разбирать религиозные отсылки, которые есть в произведении. Дело в том, что Америка, откуда родом автор, – страна крайне религиозная, в отличие от России. Кто-то может поспорить, но многие ли из ваших знакомых полностью читали Библию? Думаю, нет. Знание теологии, необходимое для разбора романа, попросту не заложено в моем культурном коде. Нравятся ли мне подобные отсылки, в большом количестве разбросанные по роману? Скорее нет. Слишком я от этого далек. Возможно именно это помешало мне в полной мере насладиться романом, что ничуть не умаляет его значимости для литературы.

Итог: «Дорога» – сложный и многогранный роман. Своеобразная философская притча, завернутая в обёртку постапокалиптической роуд-стори. Роман сложно рекомендовать к прочтению, т.к. он очень мрачный и тяжёлый. При этом он прекрасно написан – язык по-настоящему красив и метафоричен. Очевидно, за что Маккартни был удостоен столь престижной премии. Минусом же для меня являются религиозные аллюзии, которых могло бы быть и поменьше, ведь автор размышляет о вечных вопросах, независимых от каких-либо конкретных вероисповеданий.

очень мощная и очень жестокая книга в стиле «вестерн+хард-реализм»)) книга из серии «Такое щас никто не напишет»...кишка тонка. Здесь чувствуется глубина интеллекта, жизненный опыт автора, чуткое понимание человеческой души и ее безумия. Лишний раз убеждаюсь, что мощнее классики ничего нет, велосипед уже придуман и переплюнуть «отцов основателей» можно только через крутой маркетинг.)))

P.S.: «Кровавый меридиан» — колодец, наполненный субстанцией прикасаться к которой вам может не очень захочется. Это взрослая книга для взрослых людей

Книга-шок

Оцениваю Девяткой за стиль и сильнейший авторский слог: жесткий, грубый и прямой — безжалостный к читателю.

Это не описание деградации личности, это картина жизни и смерти человеческого животного. В книге есть история боя с обезьяной, непонятно что ждать от нее: ее, неказистую и неуклюжую, можно бить и атаковать, а она будет просто смотреть бездушно добродушными серыми глазами. Потом просто вцепляется лапами в твое лицо и безжалостно грубо разрывает челюсть.

Важный момент — книга специфичная, чтобы не разочароваться, советую ознакокомится с первыми 3-4 страницами и решить, насколько вам такое по душе. Если интереса не возникло, то возможно оно того не стоит, ибо история весьма похожа и монотонна на всем протяжении повествования.

«У самурая нет цели, только путь.» — На протяжении всего повествования автор показывает нам разные картины и ситуации в декорациях постапокалипсиса не утруждая себя объяснениями причин произошедшего, историей персонажей или их мотивацией. Несмотря на небольшой объем и достаточно простой к восприятию язык, книга оставляет смесь разочарования и досады в конце и вопрос «И что?».

У книги есть флёр чего-то глубокого, но я не нашел для себя ни интересных концепций, ни вопросов, ни ответов. Просто история про путь.

Прочитал роман Дорога Кормака Маккарти.

Книга не большая, тоненькая — 300 с небольшим страниц, четверть из которых это пустые пространства между главами-абзацами.

Кажется, что книга реалистичная, местами ультра-жестокая, но ключевое здесь — кажется. Есть ряд совсем неправдоподобных моментов, один из них даже ключевой для истории.

Далее идут спойлеры по сюжету.

Описания выживания, поиска еды, разведения костров, приготовления пищи, сбора валежника, обшаривания заброшенных домов, все очень мелко и детализировано.. открывания консервных банок и конечно ходьбы, бесконечной ходьбы по дороге. Это все читается очень медленно, но тут приходят на выручку главы с абзац. Малый объем на самом деле спасает произведение. Прочитать можно, но зачем, наверное, лучше фильм посмотреть один раз. Соответствие почти полное, кроме ненужной шок-сцены у костра.

Получилась сказочная история. За псевдореализмом автор скрыл рассуждения, которые в старости волнуют всех — о конце дороги жизни человека.

Язык своеобразный. Без местоимений. Диалоги скупые и специально холодные, односложные.

Книга очень «старческая», личная (потому что не все люди в старости настолько впадают в уныние, которым изливается автор в книге), нарочито депрессивная.

6/10.

Да, издание 18 года от Азбуки с супер-обложкой, белыми листами, компактное, но не карманное, шрифт не мелкий — великолепное. Приятно держать в руках. Перевод и корректура на высшем уровне, встретилась лишь одна ошибка — два слова слились в одно. Спасибо.

Утопленник.

Маленький мальчик ,воспользовавшись тем, что младшая сестра заснула посреди бела дня, отправился на прогулку вблизи своего поселка. Лето, жара, природа расцвела. На берегу пруда мальчик продолжает познание мира, но вдруг видит проплывающего под узким деревянным мостиком утопленника...

Вот это Маккарти, которого мы так любим! Смерть , во всем ее натуралистическом безобразии, бессмысленная жестокость, бескомпромиссное насилие. А всего-то малец погулять вышел!

Меня всегда удивлял и восхищал этот метод и умение Маккарти — создать настроение и даже показать строй мыслей персонажа, не прибегая вообще к описанию его внутреннего мира, подчас даже не транслируя его ощущения. Только поведение, только поступки и взаимодействие с предметами окружающей реальности. Он так ловко группирует материал, что в голове читателя все нужное как-будто самостоятельно выстраивается без манипуляций автора.

Мастак! Ну и «жестокий талант» разумеется))

П.С. Этот рассказ ,как и дебютный, я прочитал в чудесном переводе Сергея Карпова. низкий ему поклон за отличную работу, и всем тем, кто опубликовал эти ранние произведения начинающего Мастера!

Будущий великий классик виден уже в первом опубликованном произведении. Он нашел и свою основную тему — одинокий человек посреди мироздания, на ветрах истории. Вечный путник из вчера в завтра. И метод тоже уже обретен — сопряжение предельной предметности и самого высокого символизма. Но низкий и высокий план пока остаются на своих местах, не создают контрапункта или симфонии, скорее это просто напряжение между полюсами. Но в поле между полюсами уже создается отличная проза.

Собственного стиля пока почти нет, но читать Маккарти уже одно сплошное удовольствие.

Настроение — это даже почти не мысль — ради которого рассказ написан ,меня также подчас обуревает. Сколько людей в прошлом прожили свои незаметные жизни и никакого следа на Земле, часто даже потомков, не оставили! И скольких из нас будут помнить в веках? Как говорил Сергей Есенин ,от таких мыслей «пла-а-акать хочется!»

Да ,и теперь это рассказ мне по-своему дорог. Он переведет меня на новую ступень развития на Фантлабе))

„Ты должен сделать добро из зла, потому что его больше не из чего сделать.“ — Роберт Пенн Уоррен

Гиперреалистичный роман. Последняя дорога человечества в никуда в образе отца и сына. Дорога на обочине которой встречаются различные люди-как правило «плохие люди». Человек нового мира. Здесь торжествует первобытное-выжить. А цена и способы не имеют значения. Но отец постоянно внушает сыну, что это неправильно. Так быть не должно. Мы другие. Казалось бы, вот она преемственность отец- сын. Но этого слишком мало, чтобы победить зло. Роман с заведомо несчастливым концом. Дорога не имеющая смысла.

Что, чёрт возьми, это было? И не пытайтесь меня убедить, что это была литература! Литература подразумевает, нет, не запятые, как таковые, а интонацию, которую эти запятые обозначают. А здесь невоспринимаемый набор слов!

А главное – зачем? Я могу принять многие новаторства, но только если они имеют художественную ценность или практический смысл. Вот в «Цветах для Элжернона» коверканья языка были уместными, а тут? Как сей «гениальный» выверт помог донести до читателя основную мысль? И в чём была основная мысль? В динамике, брутальности и натурализме погони? О, настигнуть свою жертву, навести на неё пушку и долго-долго говорить по душам, прежде чем нажать на спуск, – очень брутально, динамично и натуралистично! Или главными были стариковские брюзжания шерифа из серии «раньше было лучше»? О, революционная мысль, до которой никто никогда прежде не додумывался!

Говорят, по этой книге снят неплохой фильм. Не знаю, не смотрела. Но не удивлюсь. Текст книги – готовый сценарий с отличной визуализацией. Ноль внимания на движения мысли, зато подробно каждое движение тела. Часто бывает, что удачная экранизация бессмертит проходную книжонку.

Но помимо экранизации, чем запомнится книга сама по себе? Отсутствием, мать их, запятых! Да, да, кто о чём, а вшивый о бане! Ладно, в англоязычном тексте это может прокатить, там одна запятая на десять предложений, но в русском, где на одно предложение десять запятых? Понятно, что автор в последнюю очередь думал об особенностях русской пунктуации, но о чём думали те, кто отвечал за русский перевод? Причастия, деепричастия, сложносочинённые и сложноподчинённые предложения, вводные слова – сплошным текстом? Почему нельзя было хотя бы разбить сложные конструкции на простые – это гораздо лучше передало бы «уникальный авторский стиль», нежели отсутствие запятых. Покойся с миром, русская школа перевода… И не надо прикрываться уважением к первоисточнику. Почему ради того, чтобы уважить забугорного писателя, переводчик, корректор и редактор так легко выказывают неуважение к родному языку и собственному читателю?

Есть книги как литературные события (удачные или неудачные). А есть книги как перформансы (эпатаж неудачным не бывает). Геростратов комплекс налицо: очень уж хотелось выделиться, но всё хорошее, нужное, правильное (знаки препинания в том числе) уже изобретено, теперь в историю можно войти лишь от обратного – отменить запятые! А я традиционалистка, я против перформансов, я за то, чтобы человек входил в историю, умением творить в строгих рамках своего искусства, а не тем, что к чертям разносил все эти рамки… Как однажды сказал один мой приятель (цитата): «Художники, которые умею писать картины, пишут картины, а которые не умеют – прибивают яйца к брусчатке Красной площади».

Мир «Дороги» удручающе безрадостен и сер. Апокалипсис уже произошел. Об этом говорится в воспоминаниях. Длинная вспышка света, а затем серия слабых сотрясений. Мы никогда точно не узнаем, что стало причиной катастрофы. Все органы власти и все коммуникации исчезли. Не осталось никого, кто мог бы дать ответы. Из других воспоминаний и из состояния мира мы узнаем, что произошло после катастрофы. Мир горел. Горели деревья.

Я допускаю, что мог произойти обмен ядерными ударами, или падение астероида, но что меня действительно озадачило, так это то, что нет иной жизни. Земля покрыта пеплом. Пепел засоряет реки и скрывает солнце. Воздух наполнен пеплом. Здесь трудно дышать и часто невозможно что-либо увидеть. Ничего. Деревья мертвы. Откуда берется кислород? Здесь нет ни крыс, ни мух, ни тараканов... Эти животные довольно живучи. Но здесь бродят люди. Людей немного, но достаточно, чтобы мы видели их раз в двадцать-тридцать страниц. Но в поле зрения не было ни одной мыши. Реки описываются как отвратительный ил. Даже снег выпадает серым. Возникает закономерный вопрос: где герои берут воду, достаточно чистую для питья. Временами они натыкались на несколько забытых тайников с едой и водой, только на последних нескольких страницах мы действительно увидели, как они набирают воду из ручья, процеживают ее, чтобы очистить.

Автор демонстрирует духовную деградацию человечества. И лишь главные герои — безымянные отец и сын — преодолевают сотни миль без травм. Нет никакого объяснения тому, как у них оказалась тележка, полная припасов. И по мере продвижения истории герои неизменно натыкались на другие тайники. И все это досталось нашим героям. Как удобно! Нет никакого объяснения, что именно стало с мамой мальчика. Мы узнаем, что она покончила с собой еще до того, как началась история. Но что к этому привело?

Всю книгу пронизывают важные вопросы. Есть ли смысл жить дальше, если нет абсолютно никакой надежды? Где грань цивилизованности? Напряжение нарастает, когда мы видим человека, выкашливающего свои легкие, больного и раненого, голодающего, ковыляющего навстречу собственной смерти. Нам остается до конца гадать, хватит ли у мужчины мужества убить своего ребенка и спасти его от того, что постигнет его, когда его заберут каннибалы. И в конце, когда отец умирает, а мальчик находится на грани смерти приходят хорошо вооруженный мужчина, его жена и двое их детей, которые примерно того же возраста, что и мальчик. Конечно, здесь нет еды, и Земля не способна что-либо вырастить. Остается ли нам верить, что мальчик был спасен? Или он будет жить в страдании и отчаянии до тех пор, пока, так или иначе, тоже не умрет?..

Автор поднимает вопросы смысла человеческого бытия. Это сильные стороны романа. Помимо экстраординарного письма и потрясающе мрачного видения, Маккарти создает чувство постоянной опасности, которое усиливает урезанный язык автора. Каннибалы тоже пугают. Они шли, шаркая по золе, мотая из стороны в сторону головами в капюшонах. Некоторые из них были в масках. Один в костюме биологической защиты.

Книга великолепна, и я настоятельно рекомендую ее.

Вестерн — (полу)Дикий Запад, ковбои и мексиканцы, стрельба и погони, верная дружба и роковая страсть. Всё это есть в «Пограничной трилогии», хотя и несколько не в том виде, что мы привыкли видеть в разного рода «блокбастерах». Трилогия весьма условна, книги вполне могут быть прочитаны в любом порядке или по отдельности без какого-либо ущерба для восприятия. У меня чтение заняло больше года, каждая отдельная книга прочитывалась довольно быстро, но читать сразу следующую не возникало никакого желания, очень уж тоскливо.

Три книги, три истории, очень разные, но в то же время неуловимо похожие. XX век давно вступил в свои права, цивилизация наступает, вовсю ездят автомобили, но для кого-то лошади остаются чем-то большим, чем просто домашний скот. Ковбой — это, наверное, не просто профессия, это состояние души. Бескрайние просторы, рассветы и закаты в горах и предгорьях, простая жизнь и простые мужские ценности. Жизнь в двух странах, одной ногой в США, другой — в Мексике. В двух измерениях — в середине XX века и где-то, где время остановилось. В рациональном мире и в мифологическом пространстве.

Немногословные, довольно меланхоличные герои, всё делающие основательно, без особой спешки. Суровая красота окружающих мест. Приглушённые краски пейзажа, сдержанные эмоции. Патриархальная жизнь, скитания и много тяжёлой работы. Противопоставление цивилизации и порядка США с хаосом и беззаконием Мексики. Пограничье — местность между двух миров, жители которого дома и там, и тут (ну или ни там, ни тут, это уж как на это посмотреть).

Спокойное, размеренное повествование. Остатки Америки времён фронтира и пионеров. Совершенно не развлекательное, тяжёлое чтение, заставляющее подумать. Вестерн, который совсем не вестерн.

Очень кровавый жестокий роман, в котором показана Америка 80-х, в которой жизнь совершенно не ценится. Поначалу я не мог понять, что в романе такого, что он настолько знаменит. Он состоит из причитаний старика-шерифа между которыми киллеры, наркоторговцы, мексиканцы, сварщики палят друг в друга из пистолетов, автоматов, ружей, обрезов, оборудования для убоя скота. В книге показан хаос безысходной погони. С самого начала понятно, что все кончится плохо, причем для всех.

Чем дальше читаешь, тем все больше проникаешься задумкой автора. Разрушение старого мира, показанное через монологи шерифа, идеально подчеркивается отсутствием пунктуации в тексте. В результате роман становится похож на предсмертный бред больного человека. В то же время, новые правила написания символизируют их затушевывание в реальном мире. Есть Шериф — как столп старых законов. И есть Чигур — как символ того, к чему все может прийти. Но между ними в кровавом хаосе рождается новый мир, которому плевать как на старые законы, так и на новую, еще не созданную идеологию инфернального киллера.

Книга интересная, в ней почти нет передышки, монологи и диалоги героев интересны, Маккарти в конце почти все разжевывает, но это никак не может уберечь вас от безжалостной концовки. Все было плохо изначально, то, что казалось хорошим, было всего лишь ширмой, и прошлое обязательно воздаст всем, но не по заслугам.

Очень мрачная книга, нам со стороны американская жизнь такой не видится.

Но что мы о ней знаем?

Я очень долго (ОЧЕНЬ ДОЛГО) читал эту не такую уж и длинную книжку. И не потому что она плохая или неинтересная – просто очень тяжелое впечатление производит. В хорошем смысле! Но больше одной главы подряд как-то и не тянет читать. При том, что на первый взгляд это действительно вестерн про ковбойцев и индейцев, выполненный формально по канонам даже не приключенческой литературы 20 века, а скорее поучительных жизнеописательных романов века 19, временами заходя на территорию чуть ли не классического мифологического эпоса древности. При этом абсолютно лишен какой-либо романтизации, причем в любую сторону. Без голливудских героев с клинтиствудовским прищуром, без современной (и вообще какой-либо) морали, но и без натужного нагнетания гримдарка и жести. Жестокости ровно столько, сколько ее было в том месте и в то время, где разворачивается действие книги. То есть, довольно много.

Это история одного безымянного парня из Теннеси 15 лет от роду, который в силу ряда жизненных обстоятельств пускается в странствия, в конечном итоге приведшие его в начале 1849 года на юго-западные пограничные территории – специфическую зону, образовавшуюся после войны с Мексикой, где какой-либо закон и порядок по факту отсутствовали, где одни люди творили что хотели, а другие — выживали как могли. Остатки мексиканского населения, кочевые индейцы, караваны переселенцев и золотоискателей с востока, банды разбойников и авантюристов – кругом взаимная резня и хаос, а человеческая жизнь не стоит примерно ничего. Зато кое-чего стоит смерть — рынок скальпов переживает небывалый рост, и это один из немногих товаров, за который платят твердой валютой. Судьба приводит героя, известного нам лишь как «Малец» (Kid) в банду Джона Глэнтона – отряд наемников, завербованных губернатором штата Чиуауа для борьбы с набегами дикарей.

Сразу стоит обозначить, что герои этой книги – абсолютно ублюдочные, аморальные и потерявшие человеческий облик существа, которые убивают ради наживы людей, любых людей — и это все, чем они по сути занимаются. Показано это так, как оно происходит, без приглаживания и без попыток приписать какие-либо минимально приемлемые мотивы (таковых нет и не будет). Вот сначала они честно отрабатывают плату, уничтожая банды индейских налетчиков. Индейских детей, женщин и т.д. при обнаружении тоже естественно убивают, потому что скальпы это скальпы. Если вооруженных дикарей долго не попадается, они вырезают и удачно подвернувшихся мирных индейцев – потому что а почему бы и нет? А потом режут и мексиканских крестьян, которых их и наняли защищать, если можно вину удобно свалить на набег варваров. Скальпы имеют одну цену, происхождение их проверить невозможно, а поскольку известия распространяются не слишком быстро – банда разыскиваемых головорезов в соседнем штате может еще долго почитаться за героев, борцов с язычниками. Пока не наследит и там тоже, после чего можно просто пересечь границу и скрыться от преследования на формально американской территории. И заняться там тем же самым делом...

Часто доводилось слышать, что роман переполнен какой-то запредельной, неслыханной жестокостью и шок-контентом. Может, люди подобным образом рекламируют книжку, но это не совсем так. Шокировать она, конечно, способна – но цели такой автор явно не ставил. В ней нет какого-то смакования и живописания натуралистичных деталей. Насилие описывается всегда сухо и отстраненно, чему способствует некая отрешенность повествования от протагониста. Тут автор, на мой взгляд, проделывает также интересный фокус. Если в начале истории герой действительно подолгу находится в некотором охреневании от творящегося вокруг ада (не без его непосредственного участия), то уже к середине описания всех зверств, которые мы видим его глазами, приобретают максимально скупой характер. «Они приехали к ничего не подозревавшему селению и сделали с его жителями то, что делали всегда.» Да и сам пацан надолго пропадает из истории, словно растворяясь в массе всех этих черных-черных людей с черными сердцами. Очень много сцен, описывающих не процесс, а последствия боевых действий и резни: разоренные деревни, пришедшие в упадок города, и просто зарисовки из серии «недавно кто-то здесь кого-то убивал, а кто, кого и зачем – уже не так уж и важно».

Над всем этим нагромождением человеческих (слишком человеческих) мерзостей возвышаются две вещи: во-первых, феноменально яркие и красивейшие описания природы американо-мексиканского пограничья, и во-вторых, монументальная во всех смыслах фигура такого персонажа как Судья Холден. И если с пейзажными очерками все понятно – ими надо просто наслаждаться – то касаемо Судьи существует множество теорий, как следует интерпретировать этого человека (?) и его метафорическую роль в происходящем. Не буду их пересказывать, можете сами поискать в интернетах, там крайне широкое пространство для СПГС. И да, персонаж получился на редкость инфернально-жуткий и интересный. Его фразу из романа, зажившую своей жизнью, вы наверняка встречали: «Всё в мироздании, что существует без моего ведома, существует без моего согласия.» Можно это считать своеобразным девизом эпохи модерна. Ну, или нет... :)

Авторский стиль, который Маккарти использовал, насколько я понял, во всех своих произведениях — довольно своеобразный. Самым заметным, конечно, является полное отсутствие выделения прямой речи в тексте. Кому-то это может потребовать некоторого привыкания, меня лично практически не раздражало, читалось вполне органично. Перевод Игоря Егорова довольно хорош, сопровожден большим количеством комментариев исторического и культурно-бытового характера о разных деталях, которые могут быть неочевидны отечественному читателю.

Невзирая на то, что автор эксплуатирует явные эмоциональные триггеры в своем романе (детские вопросы ребенка, слезы и болезни ребенка, в общем ребенка со всех его жалостливых и веселых сторон) роман очень достойный и качественный. Кроме того, автор пытается угадать мироощущение ребенка в постапокалипсисе, если он никогда и не знал другого мира и жизни.

Не очень динамичный и насыщенный событиями роман, он скорее про «а поговорить!», а все события и описания в нем лишь для того, чтоб нарисовать мир в котором наши персонажи живут и дать им темы для переживаний и разговоров.

По сути, у романа вообще нет недостатков и если кому-то он покажется неинтересным, то это не потому, что роман плохой, а потому, что читатель хотел читать другое и о другом!

Хотите юмора — Вам не сюда!

Хотите экшена — снова Вам не сюда!

Здесь хмурые тяжелые облака безнадеги и конца человечества, здесь весь ужас бытия первоистекает даже не от угроз от других существ, а от враждебности самого окружающего пространства к человеку, независимо от его пола и возраста....и от этой гнетущей круговой враждебности и звери, и в своем большинстве люди теряют напыление гуманности и человечности отдаваясь первобытным инстинктам выживания.

Я обычно дочитываю всё что начинаю читать. Какой бы мутью мне не казалась книжка, я почти всегда даю автору шанс и страдаю до самого конца. Это я смог осилить максимум на треть. Книжка невыносимо плохо написана. Издатель в предисловии извиняется и поясняет, что это не рукожопый переводчик так перевёл, а гениальный автор выбрал такой неповторимый авторский стиль.Не понимаю такого. Зачем сознательно заставлять читателя страдать? Я не вижу в этом никакой гениальности, а только лишь неуважение. Проще всего было бы сказать, что автор по-другому не умеет и под видом своего гениального замысла маскирует свою косноязычность, но нет — «Дорога» написана изумительно. Про сюжет, героев и пр. — ничего сказать не могу, за попытками продраться сквозь этот корявый текст на всё остальное не обратил внимания.

Пожалуй, один их самых суровых и натуралистичных романов постапокалипсиса. С первого взгляда в нем много традиционных для жанра элементов: экологическая катастрофа, люди, выживающие на развалинах цивилизации и уничтожающие друг друга за банку тушенки, кочующие банды головорезов – но мало какие произведения описывают человеческие зверства столь бескомпромиссно. Судите сами: банды настолько одурели от голода, что не гнушаются человечиной; кто-то держит людей в подвалах как скотину, а кто-то (например, беременные женщины) делает шашлык из своих новорожденных младенцев...

От такого накала страстей тошнота подступает к горлу.

Как и многие другие образцы жанра роман демонстрирует технологическую и духовную деградацию человечества, при чем акцент делается на второй. Большинство людей лишились каких-либо моральных и, собственно, человеческих ориентиров, и такие качества как доброта, взаимопомощь, забота и доверие – отжившие свое анахронизмы. Реалистично? Очень даже. Но, конечно, не все стали нелюдями. Например, двое главных героев: безымянные отец и сын. И вот они, «хранители огня», бредут по просторам постапокалиптического США, держа путь на юг, ибо предполагается, что там жить будет полегче. Роман по мнению некоторых рецензентов, включая нижеподписавшегося, вовсе не реалистический, а философско-аллегорический с огромными и жирными библейскими отсылками. Да и не только библейскими. Но вернемся все-таки к огню, что же он символизирует? Они (отец и сын) несут в себе крупицу человеческого, огонь – это и есть утраченные анахронические доброта, взаимопомощь и доверие.

Многие комментаторы критикуют роман за отсутствие в нем правдоподобности. Самый очевидный и непростительный ляпсус это отсутствие радиации, которая по всем законам здравого смысла должна была прикончить героев быстрее любых каннибалов. Ляпсус он и есть ляпсус, если допустить, что автор в качестве глобальной катастрофы имел в виду именно ядерный взрыв. Да, в тексте упоминается некая вспышка, толчки, а в качестве последствий мы наблюдаем пепел, пыль, серые тучи. Но есть также мнение, что описываемый в романе апокалипсис не техногенный, а библейский, отсылающий нас прямиком к Откровению Иона Богослова. Потому-то он на реалистичность и не претендует. Так ли оно? Не знаю. Либо так, либо автор просто забил на правдоподобность в угоду общему замыслу и идее. А замысел тут есть, и проблематика, и отсылки (и к пещерам Платона, и к Данте, и к Библии) и полет мысли как полагается. Чего нет, так это установки неукоснительно следовать реализму. Еще раз повторяю для тех, кого не устраивает то, как нереалистично герои тащат тележку по снегу, как нереалистично они сидят в шалаше или не подыхают от радиации – ну нет у автора такой задачи: описать всё со стопроцентным правдоподобием. Художественная литература, по определению не об этом и не для этого.

Автор ставит в своем произведении вопросы взаимоотношения людей в семье и взаимоотношения человека с Богом, смысла человеческого бытия и места человека в мире. Проблемы связи поколений, человечности, жертвенности и т.д.

Почему отец с сыном сохранили этот огонь? Имеет ли смысл нести его дальше и есть ли другие подобные им люди? Пойдем по порядку. Смысл жизни для отца – его сын, который не дает ему скатиться подобно остальным, то есть является своего рода моральным триггером, голосом совести. Порой мальчик прямо вылитый ангел, добрый, заботливый, готовый поделиться с другими ценной едой, а отец вовсе называет его Богом. И как это понимать? А так, что Маккарти тут выстраивает какую-то свою религиозность и суть ее не столько в вере в Бога, сколько во взаимодействии между людьми, основанном на доверии, любви, отречении и искуплении. То есть, если Маккарти и видит спасение для людей, то не в боге, а во взаимопомощи, но сменит ли она повсеместную жестокость и эгоистические принципы – большой вопрос. Финал открытый и скорей пессимистичный, но и нотки оптимизма тоже есть –

Сюжет прост, книга читается легко и интерес не ослабевает до самого конца, автор постоянно держит нас в напряжении, заставляя переживать за судьбы героев. Язык простой, лаконичный, кто-то проводил параллели с Хемингуэем, думаю, уместно. Диалоги соответствующие – короткие и немногочисленные, но они от того хуже не становятся, даже наоборот. Топографические подробности минимальны (где идут? откуда?), герои то и дело сверяются с картой, но географические названия почти не употребляются, автор и про США то ни слова не говорит, хотя действие очевидно происходит там. Львиная доля текста — это бытовые подробности: как ищут еду, что едят, во что одеваются, как тащат с собой припасы, короче все подробности выживания освещаются. Если читали Робинзона, или «Я легенда» Ричарда Мэтисона, то знаете, о чем я толкую.

Подводя итоги скажу, что роман многоплановый, тут и драма, и робинзонада, и библейских пласт, короче, все, что полагается серьезной литературе.

Случилось так, что примерно на середине чтения романа «Кровавый меридиан» я узнал о смерти его автора, Кормака Маккарти. Есть ли в этом какой-то символизм? Понятия не имею, просто эдакий интересный факт.

Главный герой романа, чьего имени мы не узнаем, и которого все называют Малец, сбегает из дома в Теннесси. Во время своих скитаний малец попадает в банду Глэнтона – банду охотников за индейскими скальпами. Суть такова: индейский скальп стоит денег, и неважно, срезан он с ребенка, женщины, старика или воина. Никто не будет разбираться, это индейский скальп, или не повезло какому-то мексиканцу. Постепенно опьяненные жестокостью и безнаказанностью, банда Глэнтона совершает все более ужасные зверства.

Авторская пунктуация Кормака Маккарти (полный отказ от привычного оформления диалогов) и его стиль письма, напоминают идеально заточенное лезвие – здесь нет абсолютно ничего лишнего, повествование сухое, но режущее по живому. Сцены насилия описаны буднично и обыденно, словно мимоходом. Никакого смакования жестокости, никакой красочности, только нужные слова, только нелицеприятные детали. Насилие – неотделимая часть романа, но благодаря этой сухости, автор проводит границу между читателем и текстом. Посмотри, дорогой читатель, что они творят. Посмотри и ужаснись. Не ассоциируй себя с ними, ты здесь сторонний наблюдатель.

Все происходящее на страницах завораживает, но не жестокостью, а красотой окружающей природы. Скупые описания только подчеркивают эту красоту, также, как и безразличие окружающего мира к героям. Что есть люди? Лишь пыль. Жизнь их подобна мигу, после чего они возвратятся в землю. Прах к праху, пепел к пеплу. Но пустыня останется, останутся горы и озера, леса и реки, а звезды все так же будут молча наблюдать в ночи за миром смертных…

Про героев ничего особенно не скажешь. Все они люди своего времени, ступившие на путь убийства. Каждый из них получит по счетам – кто пулю, кто виселицу. Банда Глэнтона с ее жадностью и жестокостью не заслуживает на «долго и счастливо». Возможно мне показалось, а может автор специально в начале романа описал нападение индейцев на солдат, чтобы продемонстрировать, что в пустыне нет хороших или плохих, есть только живые и мертвые. А может это было сделано, чтобы посеять небольшое зернышко уважения к Глэнтону – они ведь убивают злых индейцев. Но этому зернышку судилось быть погребенным под горой трупов.

Стоит отметить одного из головорезов, а именно судью. Он толст, бледен, безволос, умен, хитер и коварен, жесток и талантлив. Это человек, который признал своей жизнью войну, и захотел стать властелином мира. И если путешествие мальца – сошествие в Ад, то судья здесь выступает ужасной и извращенной версией Вергилия.

Книгу хочется советовать всем подряд, понимая, что некоторые «сольются» еще на аннотации; большинство отсеется в процессе чтения, увидев внутренним взором чтеца всю творимую жесть; а тем, кто дочитает «на волевых», скорее всего не зайдет. Но найдутся те, кому понравится «Кровавый меридиан», кто рассмотрит за горами мертвых тел красоту романа. Те, которые увидят не кровавый вестерн, и не реалистичный исторический роман, а нечто большее – историю, в которой до мурашек пробирает не сотня кровавых убийств, а случайная искра от костра, улетевшая в бескрайнюю ночь или горящее посреди пустыни дерево.

Очень тяжёлый, но также и крайне захватывающий роман, который во время чтения вызывал у меня противоречивые чувства. С одной стороны, стиль Маккарти так кинематографичен, что оторваться от «Кровавого меридиана» крайне тяжело: сухой и выдержанный слог не позволяет отойти от книги и заставляет работать воображение на 100%. Но возвращаться в непроглядную бездну ужаса и мрака, правящих бал на этих страницах, оооочень не хотелось.

Главный герой по имени Малец забывается практически на первых же 50-60 страницах, когда его судьба становится полностью поглощена судьбой отряда, к которому он присоединился. Даже в конце книги Маккарти называет его просто «мужчина», будто намекая на тусклость и незначительность его личности. Это касается почти всех персонажей здесь, они растворяются в общем нарративе романа и становятся просто именами на страницах учебника. Более-менее выделен и ярко раскрыт, наверное, только Судья: воплощённое зло и будто бы сам Дьявол в своих варварских умозаключениях, смекалке и жестокости.

В этой книге Маккарти попросту ломает все каноны вестерна и выбрасывает их на свалку. Здесь нет никаких положительных персонажей, никакого героизма и не происходит ничего хорошего. Герои бродят по пустыне, натыкаются на индейскую деревушку — всех убивают, девушек насилуют, снимают скальпы, чтобы заработать побольше губернаторских денег, и оставляют после себя только трупы и выжженную землю. Женщина, ребёнок, собака, лошадь — неважно, убивают всех. Если наткнулись на какое-то ещё поселение, там тоже можно всех поубивать и свалить вину на индейцев. В американских городах, где этот отряд принимали как героев, они напивались вдрызг и продолжали заниматься тем же самым: убийства, насилие, драки, и длится это до тех пор, пока все жители города не перестают попросту появляться на улицах.

Иногда я уставал читать о бесконечных и крайне однообразных приключениях этого отряда конченных убийц, которые сам Маккарти описывает сверхкоротко и выжато, будто в сводке новостей. Выехали из города — шли столько-то дней по пустыне — доехали до деревни индейцев, всех поубивали, поснимали скальпы и поехали дальше — остановились на ночлег в такой-то местности — кто-то из отряда напился и убил своего товарища — доехали до города — их принимают как героев — они опять напиваются, всех подряд убивают и насилуют — едут дальше — и так много-много раз по кругу. При этом быт как отряда, так и всех прочих людей в этом романе описан так щепетильно и с таким вниманием к деталям, что это полностью окупает невыразительность приключенческой части. Я ни из какого фильма-вестерна (а смотрел я их очень много) не узнал столько информации о жизни на Диком Западе в 19 веке, сколько из одной этой книги. Кроме того, большим плюсом для меня являются точно такие же подробные и щепетильные описания природы и локаций, которые сразу создают в голове скрупулёзную фоновую картинку для всего происходящего.

Мне кажется, я никогда не читал книги, которая могла бы посоревноваться с «Кровавым меридианом» в концентрации воплощённого зла. Оно здесь является абсолютным, им пропитан воздух, которым дышат персонажи; вся их система ценностей, если она вообще есть, сводится к замшелому, глупому и всем известному выводу Судьи о том, что война — это естественное состояние человечества, и человек не может жить без войны.

«Кровавый меридиан», по моему мнению, не даёт никаких ответов и только лишь задаёт вопросы, морально опустошает и оставляет в душе выжженную землю, как и герои романа после своих злодеяний. Много читал о том, что здесь Маккарти мастерски исследует т.н. «человеческую природу» и делает несокрушимый вывод, что человек не может жить без злобы и жестокости, и это его естественное состояние, потому что так устроена Вселенная. Не знаю, как нужно читать эту книгу, чтобы увидеть там подобные умозаключения. Я думаю, что слова Судьи о том, что человек не может жить без войны, ну потому что вот такой вот он — это попытка вызвать читателя на диалог с самим собой, а не окончательная мысль всего романа. Как во многих других произведениях без чёткой авторской морали, так и здесь люди, которые разделяют мировоззрение Судьи, построили свою жизнь на насилии, убийствах, грабеже и прочих злодеяниях. Они находят этому оправдание в мыслях об однозначности человеческой природы: это не они плохие, это мир так устроен. Но живёт ли такой человек счастливо, следуя подобным выводам? Вряд ли.

На такие мысли натолкнул меня «Кровавый меридиан». Думаю, этот роман — не завершённая мысль, а призыв к мысли.

P.S. Если вам тяжело даётся смерть животных в книгах и фильмах, НЕ советую читать этот роман — животные умирают здесь очень часто и крайне жестоко.

Отличный роман, проницательный и волнующий. Сопереживал главным героям, сам продумывал где можно скрыться от ненастья. В общем погружение обеспечено)

Отец с сыном идут сквозь чистилище, в которое превратилась Земля после некоей катастрофы. Куда они попадут? Уж точно не в рай.

Окружающее нарисовано очень скупо — буквально штрихами. Взгляд выхватывает ближайшее окружение, всё, что чуть дальше, размыто и скрыто во мгле. Казалось бы, сюжет предельно прост, описаний произошедшего нет, герои весьма немногословны, наверное ерунда какая-то? При всей кажущейся простоте лично у меня временами было абсолютное чувство погружения, до дрожи и ужаса. Книга о том, что значит быть человеком, об упорстве, силе воли, жажде жизни.

Вряд ли я захочу её перечитать в ближайшее время, больно уж она местами страшна и безысходна, но наверное такие книги и не стоит перечитывать, одного раза вполне достаточно, след в душе уже остался. Очень сильная и очень тяжёлая книга.

Живой классик современной американской литературы вне жанров Кормак МакКарти напоминает одновременно Фолкнера и Хемингуэя. Первого – жесткими сюжетами и драматизмом, второго – модифицированным телеграфным стилем письма, который переработан и укрощен как строптивый конь. МакКарти управляет не просто словами, а их звучанием и лепит язык, ломает признанные стилистические приемы письма.

«Дорога» — один из лучших романов автора. Написанный формально в жанре постапокалиптики, этот текст конечно же по содержанию гораздо шире и является жизненной драмой, яркой и пронзительной. Главная тема – любовь на фоне смерти, между отцом и сыном, что бредут по отравленной земле куда-то на юг, силясь выйти к океану, где шанс выжить чуть больше, чем на равнине. Сюжет условный и его протяженность нужна лишь для того, чтобы насытить глубиной и тональностью отношения двух людей.

В романе изображен пост-апокалиптический мир, представляющий собой максимально враждебную среду: очень холодно, с неба сыпет дождь вперемежку со снегом и пеплом, который покрывает собой все вокруг, природа умерла, кажется, окончательно и бесповоротно, цивилизация скончалась в ужасной агонии, оставив после себя лишь останки городов, поселков и массы трупов, техники, дорог, по которым никто уже не ездит – некому, да и некуда. Время действия – спустя несколько лет после условного конца света, когда большинство людей погибло, и остались лишь самые сильные или удачливые. Запасов еды не осталось, выжившие превратились частью в одичавших каннибалов, частью в грязных голодных бродяг, что силятся добраться до более теплых мест. Главные герои, отец и сын, как раз из второй категории.

И вот они идут на юг.

МакКарти не интересует причина изображенного конца света, важен он сам как немая жуткая сцена, на которой будет разворачиваться история борьбы за жизнь. Все описано максимально реалистично. Там, где фантасты ушли бы в приключенческие повороты (Желязны, «Долина проклятий») или мифологию этого нового мира (например, фильмы серии «Безумный Макс»), МакКарти консервативно сосредоточен только на персонажах, которые у него выступают настоящими архетипами. Отец и Сын. Прошлое и Будущее, помещенные в изуродованное настоящее, как бы зависшие в нем, словно в лимбе.

Действительно, есть искушение назвать описываемый автором мир воплощенным адом. Но для преисподней этот мертвый мир оказывается слишком пустынным, и скорее напоминает лимб – промежуточное, буферное пространство вне времени, где неприкаянные души ожидают своей участи перед окончательным вердиктом и отправкой либо на небеса, либо в ад. На протяжении всего романа решается их судьба, и только кажется, что кроме отчаянных поисков пищи и бегства к югу они не заняты ничем. Нет, с каждым пройденным шагом, с каждым вдохом контуры грядущего проступают все отчетливее, а миссия каждого из путников обретает предельную ясность.

Если кругом смерть и разрушение, ты можешь лишь одно – нести в себе свет жизни и добро созидания. И от того, как бережно ты их пронесешь, зависит Будущее в целом, не только твое, а всех выживших. В тексте сквозит очень важная мысль, которая проверяется на практике не раз – и мысль эта звучит так: что важнее, пусть и оправданная жестокость или нечаянное милосердие? Важнее выжить в схватке и скатиться в животную жестокость, или помочь упавшему, пусть даже ценой своей жизни, но остаться человеком? На первый взгляд, все действия и позиция Отца выглядят логичными и абсолютно оправданными, но не так ли уж не прав бывает Сын, желающий помочь безнадежным бродягам, что попадаются на пути? Если люди не увидят добра, зачем вообще жить?

У нас нет больше света, кроме того, что внутри нас. Только он способен разогнать тьму, что окутала этот многострадальный мир.

Это очень простой роман.

Это очень непростой роман.

Он замечательный потому, что ставит важные вопросы, на которые не может быть готовых, однозначных ответов.

Если честно, ожидала от книги совсем другого. И я рада, что ошиблась. Несмотря на всю жестокость и безнадежность описываемого умирающего мира, это одно из самых человечных произведений, полное любви, доброты, надежды. Тем необычнее, что все эти чувства показаны через отношения отца и сына, которые редко изображаются в литературе так пронзительно, трогательно и так… правильно. Обычно всю заботу, нежность и любовь принято ассоциировать с матерью, что, конечно же, неверно. Всегда все зависит от человека, от личности. В романе изображены двое очень сильных людей, которые, несмотря ни на что, не сломались, не деградировали, сохранили достоинство, не утратили способность сострадать и отличать добро от зла. Уже наученный жизнью, горьким опытом, разочарованиями, воспоминаниями об утраченном и более жесткий отец и еще полный доверия к миру и веры в доброту людей сын. Может быть, за последним как раз будущее и возрождение? Хотелось бы верить.

«Кто сказал, что Земля умерла?

Нет! Она затаилась на время».

«Кровавый меридиан» — не хардкорное чтение, не (пост)модернистская удавка на мозге читателя, а крепкий исторический роман о событиях сразу после победы США над Мексикой в 1840-х с интересными повествовательными приемами. Книга оставила меня скорее безразличным, чем впечатленным.

В романе юноша без имени прибивается к шайке головорезов, которая занимается скальподобычей по заказу американских властей. Головорезы режут скальпы индейцам, индейцы режут скальпы головорезам, потом все режут скальпы всем, забыв о госзаказе, потому что звери и дикари. Трудовые будни «три дня ползем по пустыне – ни одного индейца; откуда-то выскочили индейцы – мы умерли» оживляет местный Сатана – огроменный лысый мужик, по имени/кличке Судья Холден, который говорит на всех языках, предвидит будущее, искусно манипулирует людьми, все умеет и вообще непонятно, зачем ему эти жалкие людишки. Событийный ряд в итоге так и делится пополам: что натворила банда Глэнтона – что натворил судья Холден.

Когда говорят о «Кровавом меридиане», то обязательно упоминают отсылочки к Ветхому завету (книгу иногда так и называют – ветхозаветный вестерн) и говорят, что роман написан языком Библии короля Якова, а потому, мол, надо читать в оригинале, переводы этого не передают. Что могу сказать, отсылки есть, но не в событиях, а в пейзажах, и их считывание для понимания истории не обязательно; язык Библии короля Якова, понятно, оценить я не смог) Зато оценил сдержанность и даже сухость текста, которой автор добивается для передачи ощущений от исторических событий через стиль.

«Кровавый меридиан» постоянно называют одним из самых мясных романов XX века с кучей жутчайших сцен насилия. Так вот, их там нет. Насилие есть, его много, но Маккарти подает его отстраненно и кратко – напали на деревню – перестреляли индейцев – срезали скальпы – поехали в город сдавать добычу. Или: ехали по пустыне – нашли заваленное костями поле, где одни индейцы убили других – пожали плечами, поехали дальше. В целом весь текст такой: минимум слов обо всем, с исключениями только для живописных адских пейзажей американского юга. Автор как бы высушивает роман на солнце, выпаривая из него всю воду, в том числе знаки препинания в диалогах, и оставляет от книги один лишь ее сушеный скальп, вокруг которого танцует со скрипочкой вечной молодой сатаноид Судья Холден.

Обязательно перечитаю, вероятно, в оригинале, но без ожиданий, что от языка история как-то преобразится. Там все так же будет скакать по пустыне банда Глэнтона, которой уже все равно, чьи скальпы резать, лишь бы убивать, пока самих не убили. Возможно, американцами эта книга читается более вдохновенно, поскольку это их история, но я не американец.

Мы имеем дело с нацией дегенератов или Carroza de muertos, llena de huesos

Вестерн номер один по версии некоторых рейтингов, Великий Американский Роман.

Авторское отрицание пунктуационного выделения прямой речи поначалу воздвигает между читателем и текстом стеклянную стену. Возвращаешься к началу предложения, когда понимаешь, что сейчас была прямая речь. Кстати, в аудиоверсии таких проблем быть не должно, там актёры озвучки должны акцентировать прямую речь. Ну ладно, и не к такому привыкали, продеремся, хотя раздражало немного.

С переводом имени главного героя не согласен: малец это совсем не то же, что Kid. Называя своего персонажа Кидом, автор протягивает параллели ко всем легендам вестерна с этим именем. Выстраивает коннотации и тут же рушит и высмеивает их. А малец... какие уж тут аллюзии.

Читать жутковато. Как будто про мир убогих и душевнобольных читаешь, одержимых бродяжничеством. И, главное, это не малец малохольный, а, такое ощущение, вся Америка. Жестокая, глупая, оскотинившаяся. Неужели большая часть мира в середине девятнадцатого века такая была? А вся литература — это всего лишь лакировка неприглядной животной действительности, где человек от скота отличается только наличием сапог и револьвера.

Кид родился, дожил до четырнадцати и пошёл бродить по свету, в основном в юго-западном направлении, в сторону Техаса и Мексики.

Драки, грязь, поножовщина, нечистоты, шальная стрельба, сапожная вонь, отсутствие нравов. Место и время, где пытаются убить за то, что не уступил дорогу, где, поджигают двери, чтобы постоялец открыл гостям, где ради шутки на человека возводят напраслину, приводящую к гибели.

Бесконечная череда унылых локаций и персонажей. И насилие, насилие, насилие.

«Видать, не лучшие времена, сынок?

У меня хороших и не было никогда.»

Спустя пять лет бродяжничества Кид прибивается к отряду капитана с говорящей фамилией Уайт. Уайт ненавидит мексов и продолжает свою собственную войну.

Нападение команчей впечатлило насилием, выделяющимся даже на фоне всего остального. Передан весь извечный ужас европейца перед конной ордой дикарей — не зря индейцев сравнили с монголькой ордой. С этой сцены я стал признавать за романом некоторую художественную ценность.

Чуть дальше наткнулся на совсем уже масодовскую сцену с мертвыми детьми, развешанными на дереве, и задумался — а оно мне надо? Это великий роман или торче-порно, смакующее ужасы?

И это, внимание, только первая четверть нетолстого романа. Роман нетолстый, но текст очень плотный, слог местами нарочито шершавый, читается медненно.

Уровень жестокости сравним со всем корпусом натуралистичных текстов про Гражданскую войну в России. «Конармия» и «Железный поток», только с мексиканцами и апачами.

Ничья жизнь не стоит ничего. Жестокость, зачастую изощренная, обыденна. Проще встретить смерть, чем доброе слово.

Не знаю, что хотел сказать автор, но если целью было деконструировать и деромантизировать жанр вестерна, ему это удалось на сто процентов.

Во второй половине тома Маккарти излишне ударяется в пейзажистику. Десятки раз читать похожие описания суровой природы техасских пустынь достаточно утомительно.

Стоит отметить, что, как только автор забывает, что каждый абзац надо кого-то зверски умерщвлять, роман начинает сиять. Например, практически жюльверновская история про судью и порох прекрасна. Правда, и она заканчивается бойней индейцев.

За весь роман наберется ещё с десяток крайне ярких и выразительных сцен.

Есть завуалированные и прямые отсылки к христианской мифологии.

Вот антагонист в начале последней главы:

«В круглой шляпе с узкими полями он сидел за столом, и его окружали самые разные люди — пастух и погонщик, гуртовщик, фрахтовщик, рудокоп и охотник, солдат и торговец, жулик, бродяга, пьяница, вор.»

Внимание — перечислено ровно двенадцать людей. Что это, как не умеренно богохульная аллюзия на Тайную Вечерю, Христа и апостолов.

Вообще, мне не очень ясны мотивы и истоки противостояния мальца и Судьи, этого маньяка-эрудита и проповедника войны, как высшего предназначения человека.

Ближе к концу я просто заталкивал текст в себя.

Роман несколько раз собирались экранизировать. Безуспешно. И это понятно. В лучшем случае получился бы трэш в духе творений Ходоровски, в худшем — очередной вестерн. А вот в формате артхаусного сериала я бы «Кровавый Меридиан» посмотрел. Чтобы нарочито затянутые панорамы пустынь, насилие без причины и конца. Получилось бы бессмысленно и беспощадно.

Важное наблюдение, упускаемое в том числе западными рецензентами: главного героя зовут Кид. Настоящая фамилия легенды Дикого Запада, Билли Кида — Маккарти! То есть можно предположить, что роман написан, в том числе, как некий странный оммаж знаменитому однофамильцу-соклановцу.

Немного забавных совпадений:

I. Из текста романа впервые узнал о городке Накогдочес (старейший город Техаса, кстати). На следующий день услышал этот топоним в «Детстве Шелдона»

II. У меня на очереди пара романов Переса-Реверте: «Тень орла и «Территория команчей». Оба этих выражения встречаются на страницах «Кровавого меридиана».

Веха в жанре. Кровь просто хлыщет со страниц этого знакового антивестерна.

9(ОТЛИЧНО)

Напряжённый,плотный,кровавый вестерн/драма/философская притча.Местами — сюрреализм и психоделия.Странно,что этот кровавый эпос ещё не перенесли на экран,как это было с Дорогой и Стариками...

«Дорога» – мрачное и пронзительное произведение на тему постапокалипсиса. Мужчина и его сын пытаются выжить на опустошенной (возможно, постъядерной) земле, засыпанной пеплом. Они идут по пустынной дороге, которая, кажется, никуда не ведет. Они голодают. Иногда удача улыбается им, и они находят немного еды. Иногда удача поворачивается к ним спиной, и они вынужденны спасаться от групп людоедов.

В этой книге не так много сюжета, и все по большей части выглядит как бессмысленная и болезненная попытка двоих людей выжить в уже обугленном и мертвом мире. Большинство описаний посвящено пейзажам или подробностям выживания: герои исследуют заброшенные дома или собирают ржавые вещи. Большинство диалогов между двумя главными героями сводятся к тому, что они просто хотят убедиться, что с другим все в порядке. Повествование Кормака Маккарти необычайно тонкое и лаконичное.

В конце концов, чтение может показаться довольно унылым и мрачным, но на протяжении всей книги (главным образом через отношения между отцом и его сыном), меня поразило по-настоящему волнующее чувство человечности, сострадания, любви, надежды, которое возникает в этой истории.