Глава 2.
Дамиан тревожился за свою — как ни крути — дочь. Конечно, Лаэль была вовсе не была его биологической дочерь, но он воспитал ее. Лаэль была необычным ребенком. Эти ее странные способности, эти порой необъяснимые поступки. И еще — Лаэль медленно, крайне медленно росла. Он повстречал ее, маленькую, испуганную, ничего не помнящую о своем прошлом девочку очень давно. Очень давно. Сколько лет... Двадцать два года ему тогда было. А сейчас — сорок семь. Значит... Двадцать пять лет потребовалось, чтобы девочка, выглядевшая на восемь лет, превратилась девочку, которой можно было дать десять лет. Конечно, это ничего не значит. Ни-че-го. Лаэль просто необычная, особенная. Это даже лучше, чем если бы она была самой обыкновенной. Да-да, лучше.
А теперь эта ее затея с историком. К чему сообщать ему их самую главную тайну? Если честно, то Дамиан не доверял историку. Странный он какой-то. Не злой, нет. Просто странный. Ненормальный.
Как он назвал Лаэль? Номасея...нет, эммонасея...насея... Все то, что подчеркивало необычность дочери, раздражало Дамиана. И это тоже. Выдумал!...монасея...монася...
И слово-то какое дурацкое!
— Значит, вот он, Ключ от Ворот, — задумчиво произнес историк, глядя на массивный золотой ключ, который Лаэль извлекла из их походного мешка.
— Да, — хмуро подтвердил Дамиан.
— И где же вы его...взяли?
— Мастер Эпперайд, — противным голоском ответила ему Лаэльреда, — вам лучше этого не знать. Лучше не знать.
Молодец дочка! Так с ним и надо!
— Хорошо, — склонил голову историк. — В конце концов, это не важно, особенно при том обстоятельстве, что у вас — у нас — есть Ключ от Ворот. Давайте обсудим, чего вы хотите от меня; что вам нужно в Серой Башне; что вы намерены дать мне от этой добычи. Все ведь не просто так, да?
— Мы ищем там,..- осторожно начал Дамиан, но Лаэль перебила его:
— Мы ищем Героя!
Нет, нет, зачем же так!
— Помолчи, дочка, — поспешил вмешаться Дамиан. — Мы, уважаемый, ищем там сокровища. Там есть сокровищница, вы же понимаете...душа человека алчна...а что же делать...Просто...
— Я понял, — отрезал историк. — Все ясно. Мне нужны Летописи; только не спрашивайте, зачем. Это уже мое дело.
— Вы не должны творить с их помощью злые дела! Поклянитесь, что не сделаете этого, и только тогда мы отведем вас туда! — потребовала Лаэль, и Дамиан умилился: так хорошо она это сказала!
Реакция историка была весьма странной и испугала Дамиана до глубины души.
Эпперайд встал, наклонился к Лаэль и тихо произнес:
— Лаэльреда, я могу сейчас убить и тебя, и Дамиана, забрать Ключ и сам найти Башню. Более того, если бы у меня были злые намерения, я бы так и сделал. Что ты на это скажешь?
Дамиан понял, что надо сейчас встать и вмешаться. Ударить историка. Но он замешкался.
— Нет, ты бы этого не сделал. Если бы ты причинил мне или папе вред, я бы убила тебя, — безмятежно сказала историку Лаэль.
Дамиан замер.
Историк долго смотрел ей в глаза, потом произнес — медленно, с расстановкой:
— Я клянусь бессмертием своего аэра, что я не воспользуюсь найденным в Серой Башне, чтобы творить злые дела.
— Я верю тебе, — кивнула Лаэль.
Дамиану было чем гордиться. Его дочь победила историка.
***
— Чтобы подойти к Башне, нужно войти в Иной мир, что между Мнейнором и Каверной. Это опасное место. Конечно, сейчас Каверна пала, и демоны ее рассеяны, но темные эманации все равно распространяются от ее развалин по всему Иному миру. Это безумный, страшный мир, где все вывернуто, изменено, перекручено. Это перевернутый мир, — если честно, то всезнание Лаэль уже начало пугать Дамиана. Обычно, чтобы не смущать отца, она держала свои «странности» в узде. Но теперь, с появлением этого историка...
Путники стояли в поле перед городом Хайден, где и проходил сбор королевских войск. Вдно было, как по дорогам в Хайден стекаются солдаты короля, наемники, рыцари — «Великая Армия», как успел высокопарно назвать это разношерстое воиство король Касвелл.
— И где мы сможем перейти в Иномирье? — спросил историк.
Сегодня Эпперайд выглядел еще омерзительнее, чем обычно: его дряблая кожа, запавшие глаза, гнилые зубы — все это делало его похожим на живого мертвеца. Его ворон сидел на плече как чучело — неподвижно.
— Уважаемый, зачем вы всюду таскаете с собой эту птицу? — вдруг, ощутив себя ненужным и незначительным, влез в разговор Дамиан. Почувствовав бестактность своего поступка, он разозлился еще больше.
— Тебе так нужно это знать? Разве это поможет тебе в грядущей жизни, или облегчит твою нынешнюю жизнь? — ядовито произнес историк. Его ворон вдруг взглянул на Дамиана своими мертвыми глазами, и дисмеец покрылся холодным потом.
Историк мерзко ухмыльнулся.
— Прекратите, — строгий голос Лаэль вернул их к действительности.
Они повернулись к ней.
— Надо найти реку, — сказала она.
***
Река Фирас, питавшая водой Хайден, была узкой и крайне грязной. По ее берегам обильно рос камыш, почва вдоль реки была твердой и каменистой. Квакали лягушки, шлепали в воде рыбы. Выйдя к берегу, путники взглянули в мутные воды Фираса.
Дамиан тщательно рассмотрел лицо Лаэль и попытался найти в нем сходство со своим. А в принципе, сходство есть. Нос такой же формы, например. И волосы такого же оттенка, хоть и потемнее...
— Надо войти в реку, держась за руки. Ключ будет у меня. Мы войдем...и выйдем на берег в Ином мире.
— Поплывем? Я не умею плавать, — сказал историк.
— Ну и что? — угрюмо произнес Дамиан.
— Мастер Эпперайд, вам не придется плавать.
Они выстроились в ряд: Лаэль, сжимающая в руке Ключ, затем Дамиан, и последним — историк. Дамиан держал за руки Лаэль и Эпперайда.
— Ты священник? Бывший? — спросил у Дамиана историк. — Я чувствую это, по твоему прикосновению.
— Магия? — Дамиану захотелось выдернуть свою руку.
— Да нет, просто фокус. Вот то, что сейчас делает твоя...дочь — это и есть магия.
Лаэль и в самом деле творила что-то невообразимое. Она коснулась Ключом поверхности реки; артефакт сиял нестерпимым голубым светом. И воды...разошлись. Перед путниками был достаточно широкий проход на другой берег, свободный от воды. На осушеном дне виднелся ил и копошащиеся там рыбы.
— Чудеса, — шепнул Дамиан.
Они двинулись вперед, осторожно ступая по вязкому илу. И тут небеса окрасились красным, затем — оранжевым, затем — желтым... Воды забурлили, угрожая сомкнуться. Дамиан почувствовал панику и сильно сжал пальцы дочери. Та шепнула:
— Ничего, ничего, только иди вперед...
Где-то за спиной гадко усмехался историк. Или ему это показалось?
Они шли вперед, прямо по трепыхавшейся рыбе. Небеса словно обезумели: зеленые, голубые(наконец-то нормальный цвет!), синие, фиолетовые, снова красные...И тут они достигли другого берега.
Первое, что их поразило — это огненные небеса.
***
Иной мир.
Мрачный, безумный. С небесами, охваченными вечным пожаром, без солнца, с темно-фиолетовой землей, с ядовито-красными растениями.
Отражение Мнейнора в кривом зеркале.
Путники увидели местный Хайден. Он был непомерно высокий, с множеством домов, напоминавши кривые гвозди. Они торчали из земли во все стороны, производя неизгладимое впечатление. Их вершины курились дымом, который застилал огненные небеса.
— Это...это, — но Дамин не смог найти нужных слов, но их нашла Лаэль:
— Это Запределье, Иной мир. Место обитания неупокоенных аэров. У бедняг нет нормальных воплощений в Мнейноре, вот они и пытаются имитировать человеческую жизнь здесь. Небезуспешно, надо сказать, но все равно видно их происхождение. Еще тут обитают уцелевшие демоны Каверны. Они в два раза выше человеческого роста, покрыты костяной броней и с множеством рук, у многих есть крылья. Так что вы их увидите сразу.
— Дочка, неужто ты была здесь до этого? — не удержался Дамиан, но прикусил язык. Лаэль взглянула на него с укором.
— Конечно, была, — усмехнулся историк.
Лаэль не ответила ему.
Они двинулись по направлению к ненормальному городу.
Вблизи Хайден был еще более странным. Обнружилось, что дома-гвозди медленно, но двигались, раскачиваясь из стороны в сторону. Улицы были вымощены чешуей, матово поблескивающей в свете небес. По чешуе расхаживали самые обыкновенные люди, одетые, правда, в одежду кричащих расцветок и с огромными жабо. Одежда, присущая скорее королям, чем простым людям.
Среди них иногда попадались твари с костяной броней, которые спешили куда-то на трех ногах. Демоны Каверны. Эти вели себя нагло, расталкивая горожан и угрожающе прищелкивая челюстями, если им не уступали дорогу.
Дамиан шел с открытым ртом. Лаэль почему-то побледнела и крепко держалась за его руку. Историк вышагивал с мрачным непроницаемым лицом, ворон на его плече то и дело каркал.
«Наверно, этим с их идиотской одеждой мы кажемся уродами,« — неожиданно подумал Дамиан.