Это очень странная книга. Понятно, что простых книг Джин Вулф, автор «Книги Нового Солнца» и много чего еще, не пишет (да и вообще, у нас только д-д-дубли простые, и к книгам это тоже относится). И тем не менее.
Действие «Огней дома» происходит в близком будущем (в романе есть намеки на хронологию, их можно поразгадывать на досуге). Мир поделен на несколько государств-конгломератов (Европейский Союз, Северо-Американский Союз и так далее). Человечество летает к звездам и воюет там с инопланетянами, именуемыми Os (о? оу? осы? озы? оусы?). Технология не ушла далеко, но от нашей уже отдалилась. Экономические проблемы, наоборот, схожи с нашими. Но это роман не о мире, он тут дан фоном, отдельными штрихами, не более.
Сюжет, если пересказывать вкратце, напоминает анимэ «Голоса далеких звезд» (которое «Хоси-но коэ») Макото Синкая. Он и она любят друг друга, она летит в космос биться с инопланетянами, вступает в силу парадокс близнецов, для нее проходит два года, для него — двадцать. Она возвращается. Они встречаются.
У Синкая, как мы помним (а кто не помнит, посмотрите этот 20-минутный анимационный фильм, он того стоит), коллизия строится вокруг процесса расхождения героев, которые существуют в разных временных потоках, но могут обмениваться SMS. У Вулфа всё начинается в момент, когда Шелл Си Блю, контрактница Скипа Гризона (contracta — аналог «супруги» в мире будущей политкорректности), возвращается на Землю. Пара отправляется в морской круиз на лайнере «Рани». За исключением нескольких глав именно на борту «Рани» и разворачивается действие романа. (Отдельное слово о структуре книги: традиционные главы перемежаются «reflections», «размышлениями», в которых Вулф воспроизводит то, что творится у Скипа Гризона внутри; эти вставки при всей их хаотичности, свойственной мыслительному процессу человека разумного, поначалу поражают логикой; но на том и строится расчет — Скип Гризон по профессии адвокат, он привык думать именно так.)
На корабле подбирается очень странная компания: сам Скип Гризон, уже немолодой, богатый, профессионально состоявшийся мужчина, всё еще влюбленный в девушку, которую он не видел двадцать лет; его контрактница, которая временами почему-то считает себя другой личностью (и, к слову, изменяет Скипу в первую же ночь); ее мать, которая не совсем ее мать, а (физически) другая женщина, в мозг которой вживили скан сознания покойной родительницы Шелл Си Блю; впоследствии к ним примыкают секретарша Скипа (и его многолетняя любовница), коллеги Скипа, безрукий нищий прощелыга Ахилл, морские пираты и так далее.
Да, в книге есть пираты и захват корабля, но это не авантюрный роман. В книге есть шпионы и контрразведка, но это не шпионский роман. В книге есть герметичный детектив а-ля Агата Кристи (кружок самоубийц, замкнутое пространство, несколько подозреваемых), но это не детектив. В книге есть темное прошлое. В книге есть загадка.
Но в том и штука, что все эти жанры, включая даже «историю любви» (по Эрику Сигалу), рассыпаются, как карточные домики, соприкасаясь с джинвулфовской реальностью. Жизнь всякий раз оказывается шире, уже, длиннее, короче, меньше и больше тех стереотипических сюжетов, в которые наш мозг норовит ее засунуть (а книга — это подобие жизни, естественно). И Вулф ведет читателя такой тропой, что поневоле наступаешь на одни и те же грабли много-много раз. Только впрягся в боевик, как уже в детективе. Только ощутил себя Пуаро в Восточном экспрессе, как сталкиваешься с метафизикой.
Апогей этого дела наступает, когда в финале Вулф приподнимает завесу над мотивациями героини. Тут-то и осознаешь по полной печальную истину: узнать, что творится в чужой голове, ты не можешь в принципе.
«Огни дома» — роман вообще печальный. О том, что любовь-то победит всё, но тогда и так, что еще вопрос, захочется ли этой победы. О том, что весь наш опыт воюет с этой любовью каждую секунду, и чем дальше в лес, тем страньше и страшней эта война.
И о том, что, несмотря на вышесказанное, omnia vincit amor. Пусть и двадцать лет спустя. Пусть при этом наше скроенное из сюжетов и жанров личное ментальное пространство обратится в прах; может, оно и к лучшему.
цитировать
свернуть ветку
Что создает свои проблемы (я учил чешский в свое время и представляю, какие именно), однако и легче гораздо, чем когда имеешь дело с другой языковой семьей, как у нас.
«Но это уже совсем другая история».
Мария Семенова, например, очень русифицирует тексты.
