Фрагменты последнего интервью Бэнкса, которое можно будет увидеть по ВВС (только в Шотландии) 12 июня в 21:00 местного времени.
КОГДА Я УЗНАЛ [что у меня рак], у меня вырвалось --- дословно --- "ёб твою мать!" (букв. oh bugger! --- F.G.) Такие вести обычно прикидывают абстрактно: с ними играют, вертят так-сяк, размышляют, как будут себя чувствовать, если кто-нибудь из близких и родных умрет или получит от врача такой вот диагноз-приговор. Если же пишешь о людях, которые сталкиваются со смертью, автоматически влезаешь в их шкуру, волей-неволей воспринимая эту идею вполне серьезно. Конечно, кое-кто напрямую работает рядом со смертью: могильщики, сотрудники чрезвычайных служб, парамедики, водители машин скорой помощи. Им, надо полагать, немного проще --- у них своего рода привычка, предподготовка, насколько это вообще возможно.
Я ВОСПРИНЯЛ это как неудачу. Меня почти сразу ударила мысль... хм, наверное, мысль эту подумала атеистическая часть моей личности. Значит, она просто постучалась ко мне... и я себе подумал: ха! Был бы я верующим, сейчас бы, возможно, ломал руки и причитал: "Господи! Почему я? Что я такого сделал, чем заслужил такую участь?" По крайней мере, я свободен. Я волен трактовать это как обычную неудачу и как-то существовать дальше.
КОГДА Я ВПЕРВЫЕ услышал эти дурные вести в госпитале Виктории, что в Керколди, я сразу взялся за лэптоп. Мне подумалось, что здесь можно поработать. Не то чтобы мне это сильно было нужно: свою дневную норму слов я уже выполнил. Но, получив эту новость, я сел на койке и принялся писать.
В МОЕЙ НОВОЙ КНИГЕ Каменоломня есть эпизод, где персонаж по имени Гай говорит: "Я совсем не расстроюсь, покидая эту чертову страну, проклятое человечество, идиотскую планету и придурочный мир. Это все такая невъебенная херня!" Я помню, как сидел в палате и размышлял: ну ладно, используй же как-то свои эмоции, которые сейчас тебя обуревают, поставь на службу идее. Некоторые самые темные мысли, что посетили меня в тот миг, перенесены в тот фрагмент книги.
РАССКАЗЧИК --- восемнадцатилетний парень, которого мотает между разными настроениями, пожалуй, аспергер в каком-то из них. Но в определенном смысле главный персонаж книги --- его отец, умирающий от рака.
ТАК ПОЛУЧИЛОСЬ, ЧТО Я НАПИСАЛ уже 87000 слов, когда мне стало известно [что я умираю]. Нельзя сказать, что меня эта новость вдохновила, то есть книгу не стоит рассматривать как отклик на болезнь, попытку ее описать. Книга была уже почти готова. И тут, когда до конца оставалось 10000 слов, так вышло, что я внезапно узнал: я сам болен раком.
БЫЛО СЛИШКОМ ПОЗДНО, и я бросил наблюдать [за собой в качестве персонажа]. Это, пожалуй, была моя ошибка.
ДРУГ ПОДАЛ НАМ превосходную идею сайта [friends.banksophilia.com], где люди могли бы высказать свои мысли по поводу. Я обещал, что прочитаю все посты. Я этим сейчас и занят. Пока что я дошел до 86-й страницы, мне остается прочесть еще 100 с небольшим. Я тронут. Я читаю посты второго дня, только второго дня после того, как мы объявили [о моей болезни]. В такой ситуации, как моя, постоянно ищешь позитивные моменты, хотя их может быть мало или они окажутся труднодоступны.
ОСОБЕННО ВОСХИТИЛИ меня все эти проявления любви и восхищения. Мне очень приятно получить их СЕЙЧАС, а не после смерти, когда люди стояли бы вокруг и говорили бы обо мне жутко приятные слова, будто рассчитывая меня этим поднять. Я рад насладиться этими словами именно сейчас, пока жив.
У МЕНЯ БЫЛА ЧУДЕСНАЯ ЖИЗНЬ, и в ней было счастья больше, чем несчастья, считая за несчастье новость о раковой опухоли. Я написал двадцать девять книг. Я много чего оставлю после себя. Что из моего наследия выживет, трудно предугадать, но я в любом случае очень горжусь собой и своей работой. Нет у меня таких книг, которыми бы я совсем не гордился. Есть только такие, с которыми я мог бы справиться лучше. Я по-прежнему полагаю, что Канал грез --- своего рода уродец в семье, и я по-прежнему очень, очень горд Осиной фабрикой.
МНЕ ОСОБО НЕ О ЧЕМ ЖАЛЕТЬ. Как и, подозреваю, многие мужчины, я доставлял женщинам боль --- либо своим эгоизмом, либо реальную боль. Как правило, то были мои бывшие подруги. Этого не стоило делать. Об этом я сейчас, пожалуй, больше всего в жизни жалею. Помимо этого, мне не о чем жалеть, в особенности что касается моей профессии.
Я УЖЕ ПРОДУМАЛ СВОИ ПОХОРОНЫ. Я думаю, мы это устроим в местном крематории. Адель [супруга Йена Бэнкса. --- F.G.] пообещала развеять часть моего праха над венецианским Гран-Каналом --- совсем малую толику, и втайне, если до этого дойдет. Еще немного праха будет развеяно перед входом в одно парижское кафе. И еще немного запустят в ракету, которой выстрелят в небо над Фортом. Совсем немного. Ага, чуть не забыл, еще немножко развеют на пляже острова Барра --- или соседнего, Ватерсэй, или где-то еще поблизости. И опять же совсем немного. Остаток запечатают в урну и опустят на дно Лох-Шила, где покоится прах моего дяди.
НЕОБЫЧАЙНАЯ СВОБОДА, даруемая научной фантастикой, объясняется просто: можно отправиться куда угодно и заняться чем угодно. Я люблю и стараюсь читать НФ и мейнстрим, и, соответственно, книги этих двух жанров я люблю писать. Моей привилегией в течение всей карьеры была возможность заниматься и тем, и другим.
Я ДУМАЮ, ЧТО МНЕ СЕЙЧАС ЛЕГЧЕ, поскольку я вдобавок пишу музыку. У меня некоторые композиторские амбиции. Именно на их удовлетворение я намерен пустить свою креативную энергию в оставшиеся мне пару месяцев, или сколько бишь там. Стану писать музыку и пытаться довести ее до уровня, когда она станет, гм, более или менее доступна слушателю. Ну вы поняли.
Я МОГУ ХОРОШО ДЕЛАТЬ только одно дело в каждый момент. Поскольку сейчас у меня получается сочинять музыку, то этому я и намерен посвятить себя всецело. Если даже этой музыки никто никогда не услышит, если она никому не понравится, мне все равно прикольно ее писать. Считайте это терапевтической процедурой. Честное слово, это очень здорово.
На пять минут.
цитировать
седая...
свернуть ветку
