— Далеко, в шестидесятые.
— А куда? В Дерри? Или любой другой маленький городок, к которому постепенно подступает тьма и безумие?
— Нет, на этот раз мы отправляемся в Джойленд.
— Ох, мне не нравится это название...
— Это всего лишь провинциальный, хоть и достаточно большой парк аттракционов на побережье, ничуть не похожий на Диснейленд. А мы просто постоим за плечом у одного парня, Девина Джонса, который в то лето нанялся подрабатывать в парке.
И что же с ним случилось? Он умер, сошел с ума, его искалечило морально и физически?
— А, ты опять хочешь узнать конец истории, не пережив ее целиком? Ну ладно, я тебе отвечу: он пережил самую прекрасную и самую жуткую осень в своей жизни.
— И все? Ну, хорошо, тогда я почти не боюсь идти с тобой. Только вот...
— Что?
— А там будет момент, когда уже закрывшийся парк включит все свои аттракционы, сияя огнями в ночи?
— Будет, будет...
— А действительно страшная история про комнату ужаса?
— Ну конечно.
— И мы поднимемся в чернильно-черное небо на колесе обозрения так высоко, что дыхание перехватит?
— О, еще как!
— Тогда пошли скорее, что же мы едва плетемся?
— Не спеши. Я знаю как нужно правильно рассказывать истории: мы начнем с самого начала, дойдем до конца и там остановимся. Ты идешь?
Чертово колесо, как мне кажется, достаточно подходящая метафора для всей книги. Если другие истории Короля больше напоминали мне американские горки, когда читателя вжимает в кресло от ужаса так, что он не успевает отдышаться, то в Джойленде есть неторопливый подъем вверх, прекрасные виды, атмосфера праздника, ветер с моря, свежий осенний воздух и постепенно, плавно подбирающийся к горлу страх. Вы видели слишком много оборотов этого колеса, чтобы испугаться всерьез, вы знаете, что сейчас кабинка замрет в верхней точке обзора, и начнется спуск вниз, к безопасной земле; и все-таки, и все-таки...
Подъем вверх и вправду неторопливый: первая половина книги целиком посвящена тому, как Девин Джонс осваивается со своими обязанностями в Джойленде, влезает в шкуру пса Гови и знакомится с его постоянными работниками и девяностолетним владельцем парка мистером Истербруком.
цитата
"– Наш мир безмерно порочен и полон войн, жестокости и бессмысленных страданий. Если кто‑то из вас еще этого не знает, то узнает обязательно. Принимая во внимание такой порядок вещей, этим летом вам достался бесценный подарок: продавать людям веселье. По ночам детям будет сниться то, что они видели и делали здесь. Помните об этом, когда работа окажется особенно тяжелой или когда почувствуете, что все ваши усилия идут насмарку. У нас тут совершенно другой мир, со своими обычаями и языком, который мы так и называем: Язык. Изучать его вы начнете сегодня же. А изучая – научитесь дело делать. Объяснять не буду, потому что объяснить такое невозможно – надо всё почувствовать самому».
А стоять за спиной Девина и вправду будет очень интересно, все-таки парк аттракционов — тема почти беспроигрышная. Стивен Кинг в «Мешке с костями» устами своего персонажа иронизировал над Хейли, но здесь он подошел к Хейли так близко, как только возможно. Читатель, вместе с Девином, и вправду изучит Язык работников парка.
И вы ведь знаете эту фирменную фишку Кинга: в почти спокойной обстановке сказать что-то вроде «а когда мы увиделись в следующий раз, она ползла по траве, хватаясь за нее окровавленными пальцами» или «ответа на свой вопрос он так и не получил, потому что вскоре между ними встала смерть». Здесь он использует тот же прием, но вывернутый наизнанку, заявляя в первой главе «мне шестьдесят лет, я поседел и пережил рак простаты, но все еще хочу знать, чем не угодил Венди Кигэн». Успокойтесь, говорит Стивен Кинг с улыбкой доброго дедушки, видите, я даю вам гарантию, что герой останется жив.
Что ж, сэй Кинг никогда не писал романы ужасов ради ужаса, но «Джойленд» получился совершенно замечательной историей о взрослении.
И атмосфера той чудесной и жуткой осени такова, что ее можно закупорить и поставить на полку рядом с бутылью вина из одуванчиков.
цитировать
свернуть ветку