«Революция вышла из семинарии», под таким парадоксальным, казалось бы, заголовком в Православном журнале «Покров» опубликован материал замечательного ученого, заслуженного профессора Московской духовной академии Алексея Ильича Осипова. На самом деле, ничего парадоксального нет, революция февраля-октября 1917 года стала возможной благодаря крупнейшей нравственной катастрофе тогдашнего российского общества. Разрушение массированной идеологической пропагандой системы нравственных ценностей общества, обеспечивавшей возможность различения добра и зла, различения того, что человеку делать можно, а что нельзя ни при каких обстоятельствах, повлекло за собой крушение страны, распад общества, гражданскую войну с миллионами жертв, массовый террор, голод, уничтожение культуры...
То, как рушились нравственные основы общественной российской жизни, как «романтическое» увлечение «революционными идеями», проникшее даже в умы семинаристов, вызвало отнюдь не романтичное массовое взаимоуничтожение людей, свидетельствуют современники событий.
цитата
Ад выплеснулся на поверхностьНо вернемся к событиям столетней давности, о которых игумен Никон (Воробьев) говорил: впечатление такое, будто ад прямо из середины земли выплеснулся на поверхность и дьявол буквально начал командовать в нашей стране. Шло уничтожение народа: топили, увозили в пустыни и бросали на произвол судьбы, морили голодом, расстреливали. Ад выплеснулся на землю – только так, наверное, можно охарактеризовать события после отречения Николая Второго. Философ Василий Васильевич Розанов пишет: «Русь слиняла в два, самое большее – три дня. Не осталось царства, не осталось Церкви, не осталось армии, и не осталось рабочих. Что же осталось-то? Странным образом буквально ничего».
цитата
А что у нас творилось в духовных школах?Преподобный Варсонофий Оптинский говорил: революция вышла – можно вздрогнуть даже – из семинарии. Выпускник Московской духовной академии митрополит Вениамин (Федченков), действительно святой человек, писал: «У нас, семинаристов, укоренилось убеждение, что если кто умный, тот неверующий… Мы, в сущности, были больше католическими семинаристами, фомистами (от имени Фомы Аквинского), а не православными». В первых рядах революционеров часто мы видели семинаристов. Когда инспектор нашей академии священномученик Иларион Троицкий читал лекцию о Церкви, один студент встал и сказал: «Спасибо, вы очень интересную лекцию прочитали, но вы не упомянули о революции. Что мы должны сейчас делать для революции? Как мы должны теперь спасать Россию?»
Митрополит Вениамин (Федченков) вспоминал, что происходило в Санкт-Петербургской духовной семинарии, когда он был назначен в нее инспектором: «Я по вступлении в должность захотел вывести, чтобы не курили в спальне, потому что от табака к утру воздух был отвратительный. Но семинаристы устроили бунт, и утром я увидел следы этого бунта. Ручки из дверей были вывернуты, лампады разбиты, все прокурено. На обеде семинаристы устроили мне демонстрации, кричали, свистели, мычали, блеяли, остановить их я не мог».
цитировать