Аркадий и Борис Стругацкие. Стажёры

Оказывается, существуют еще любители фантастики (в том числе и советской), которые не читали в детстве ранних произведений Стругацких. В этом есть как очевидный минус (объяснять не надо), так и не менее очевидный плюс, поскольку во взрослом возрасте все воспринимается более критично, да и читается вдумчивее.

Итак, «Стажёры». Если говорить в целом, повесть является примером гуманистической фантастики. В строках и между ними читается безграничный оптимизм, вера в лучшее в человеке, в его творческие возможности, моральное величие.

Сюжет? Сюжет, по моему мнению, здесь второстепенен. То есть он, конечно, есть. Динамики, однако, не так много. События на международном ракетодроме где-то в Средней Азии, базе смерть-планетчиков, промышленном предприятии какой-то западной фирмы в поясе астероидов служат скорее декорациями для показа человеческих отношений, характерных для нового общества. Несколько выбивается из общей канвы сюжетная линия на Марсе, а также окончание повести (драматические события на сатурнианской орбите), где от размеренного, неспешного темпа произведения осуществляется переход к своеобразному «экшну». Именно в этих двух эпизодах братья расставляют свои характерные недомолвки, загадки, которые так и не были раскрыты — осталось непонятным, кто строил старую базу на Марсе и почему марсианские пиявки с таким упорством нападали на людей, невыясненной также осталась природа объектов явно искусственного происхождения внутри колец Сатурна.

Главные герои прописаны хорошо, складывается впечатление, что это реальные, живые люди со своими особенностями, привычками и характерами. Сдержанный, выносливый Алексей Быков, Владимир Юрковский, который стал генеральным инспектором Международного управления космическими сообщениями (МУКСа), спокойный Михаил Крутиков, Григорий Дауге, отлетавший свое... Интересно было наблюдать, как Стругацкие изобразили старение своих героев, ведь в «Стране багровых туч» все эти персонажи были в расцвете сил. Несмотря на общий мажорный настрой повестей, в обоих произведениях часть главных героев погибает. Причем описано это все так, что поневоле вздрагиваешь от того, как авторы решили «убрать» персонажей, к которым читатель уже успел привыкнуть. Правда, трагический для Юрковского финал уже предчувствовался с какого-то момента — не тот характер, не тот типаж (ну не сидел бы он на пенсии с удочкой у пруда ни при каких условиях)... Здесь еще можно отметить, что к группе персонажей, переходящих из повести в повесть, в «Стажёрах» присоединяется Юра Бородин, вакуум-сварщик, отставший от группы добровольцев, полетевших на Рею, спутник Сатурна. Из всех действующих лиц это единственный представитель рабочего класса, до того персонажами выступали специалисты среднего звена, техническая интеллигенция. Ну и, конечно же, как не вспомнить инженера Ивана Жилина, настоящего человека, который никогда не откажет в откровенном разговоре и всегда придет на помощь, добродушного великана, любителя клетчатых рубашек с закатанными рукавами, в котором угадывается сам Аркадий Стругацкий.

О мире повести. Мир Полудня тут содержит некоторые противоречия. Стругацкие оставили какие-то островки капитализма — отдельные страны (очевидно, прежде всего, США), живущие по-старому. Логикой повести, возможно, это и было оправдано (ради противопоставления двух типов людей), однако коммунизм может быть только глобальной планетарной системой, иначе это обычный фаланстер, коммуна, временный проект, обреченный на вырождение. Вызывает также вопрос тот факт, что на Западе странным образом исчезли крупные корпорации и монополии, а остались лишь небольшие фирмы. Непонятно, каковы политические взаимоотношения «старого» и «нового» миров. Гротескно выглядят дружинники с красными повязками, которые на фоне неоновой рекламы и шумных баров приводят в чувства нетрезвых посетителей, а также советский чиновник, следящий за соблюдением трудового законодательства на американской горнодобывающей фирме, владельца которой, в конце концов, арестовывают за злоупотребления.

В плюсы романа я бы поставил проблематику. Очень хорошо обыгрывается тема мещанства, обывательщины. Стругацкие справедливо отмечают, что люди, подсаженные на потребительство, на примитивные жизненные «предпочтения» — вкусно поесть, посмотреть неприхотливое шоу, купить очередную не очень нужную мелочь чтобы выглядеть «не хуже» соседа, существуют в каждом современном обществе. Они есть на Западе, присутствуют они и в мире Полудня (читай — в СССР). Но в последнем, как отмечается в повести, их гораздо меньше и они уже отходят в прошлое. Здесь следует отметить, что в начале 1960-х братья были идеалистами. Советская и постсоветская действительность породила, пожалуй, не меньшее, чем на Западе количество обывателей, людей, исповедовавших «колбасную философию». Да, это тоже мещане, но мещане особого толка.

Интересно было читать диалог Дауге со своей бывшей женой, которая упорно цеплялась за прежнюю молодость, мужские взгляды, и жизнь ради себя, и которую дети мира Полдня за это могли высмеять — настолько это было вызывающе-неприличным в том мире. Примечательно, что для современных детей в своей массе жить ради себя и не обращать внимание на других как раз норма...

Мещан типа бармена Джойса сложно убеждать в чем-то, такие люди примитивные мелочи возносят на высоту смысла жизни. Желание из раба превратиться в господина также является показательным. Но свет в конце тоннеля, все же, есть, это показывает окончание эпизода с событиями на горнодобывающей фирме. Появляется надежда на постепенное изменение психологии потенциального хозяйчика.

...Ну а стажерами являются не только такие «кадеты» как Юра Бородин. Все мы стажируемся на звание быть человеком независимо от возраста. В течение всей жизни...