В: Ты глядишь на меня с изрядным скепсисом. Тебе не кажется, что будучи журналистом с десятилетним стажем, мне хватает квалификации, чтобы провести это интервью?
О: Если быть жёстко-откровенным, нет. Чтобы взять у меня интервью как положено, тебе надо было не только прочесть все мои работы (мне известно, что ты это проделал), но и много читать в жанре. Этого ты не делал. Года, эдак, с 1960, а возможно и раньше.
В: Я довольно много читал…
О: Лафферти, Ле Гуин, Найта, Вильгельм и Будриса…
В: И нескольких других авторов.
О: Это мне известно. Ты прочёл хоть один из последних трёх романов РЭХ?
В: —
О: Я так и думал, что нет. Что насчёт «Феи»?
В: Я прочёл «Маленький, большой». Великолепно!
О: Понимаю, что ты имеешь в виду: роман сам по себе может служить для просвещения в жанре современной фэнтези. Окей, задавай вопросы.
В: У тебя репутация одного из самых милейших парней в жанре. Но мы-то с тобой знаем, что ты гиена на задних лапах. Как тебе удалось всех одурачить?
О: Держу рот на замке, читая всякую дрянь.
В: Находишь это трудным?
О: Нет. Я постоянно сталкиваюсь с людьми, которые дочитывают плохие книги до самого конца — и восхищаюсь ими сильней, чем могу выразить, поскольку сам так не умею: когда дерьмо попадает мне в глаза, я их быстренько закрываю и пла́чу.
В: Ещё ты швыряешь книгу в стену, пугая собаку.
О: Ага. А потом, когда кто-нибудь спрашивает меня, понравилась мне эта книга или нет, я говорю, что не читал её, поскольку с моей стороны и в самом деле было бы несправедливо судить её, так и не закончив. Быть может, последние девять десятых изумительны. Однако я сомневаюсь в этом.
В: Оставляя в стороне тех, кого ты уже назвал, кто не заставляет тебя кидаться книгой в стену?
О: Лорд Дансени, Честертон…
В: Знаю-знаю, Диккенс. Давай не будем вовлекать мёртвых.
О: Эллисон, Лейбер, Кинг, Сингер, много хороших людей.
В: Если бы тебе пришлось назвать самого выдающегося на сегодня в Америке автора фэнтези, кого бы ты назвал?
О: Я уже говорил, что тебе не хватает квалификации, чтобы задавать подобный вопрос.
В: Окей, давай поговорим о чём-то, о чём я кое-что знаю — о твоём собственном творчестве. Это тяжело?
О: Да.
В: Почему?
О: По той же самой причине, по какой прежде мне было тяжело писать матери: нужно быть настороже, чтобы не скатиться в банальность.
В: Постоянно?
О: Да. Не буду заявлять, что на каждом слове (это было бы преувеличением), но в каждом предложении.
В: Перечитывая то, что у нас написано на сегодняшний день, я бы даже и не подумал об этом.
О: Если бы ты об этом подумал, мне бы пришлось это переписать. Должно казаться, словно я этого не делаю. Имя Будриса означает Страж. И он, и я знаем, от чего он защищает.
В: Ты помешан на именах, не так ли?
О: Да, но, пожалуйста, не надо рассказывать мне о разнице между именами и предметами. Имена людей влияют на них ровно настолько, насколько они знают, что означают эти имена, и не больше. Это психологический механизм.
В: Имеешь в виду, так же, как доктор Вигглсворт изучает жуков? «Волк» не значит Страж.
О: Это правда, но волки должны быть крайне осторожны, иначе умрут с голода либо же будут подстрелены. Волк не пойдёт одним и тем же путём более одного раза, а если по этому пути уже кто-то прошёл, волк вообще не пойдёт этим путём. Возможно, пройдёт параллельно ему. Кроме того, Джин означает «рождённый»; подразумевается, что этот Джин свеж и нов.
В: Ты-то отнюдь не «свеж и нов».
О: Ты имеешь в виду маску, которую я брею по утрам. Это не я.
В: Значит, тот Джин Вулф, с которым разговаривают люди?
О: Это тоже не я, или, по крайней мере, я им бываю очень редко.
В: Что же это тогда?
О: Роль, которую я, после стольких лет практики, научился довольно хорошо играть. Мне потребовалось научиться тому, как ладить с другими детьми, чтобы меня не поколачивали (однажды меня сунули в муравейник), а затем — как ладить с людьми в колледже. Затем — как удержаться на работе и содержать жену и детей.
В: Потерял ли ты себя настоящего?
О: Нет. Я всё ещё здесь.
В: Разве все остальные не такие, как мы?
О: Не думаю. Некоторые — конечно. У меня это может быть просто результатом того, что я левша. Левши иначе используют свой мозг. Вероятно, между двумя американцами — правшой и левшой — больше различий, чем между двумя правшами — американцем и китайцем. Полагаю, я — инопланетянин; но нас таких много.
В: Свеж, нов и самовлюблён. Что значит Ле Гуин?
О: Сомневаюсь, что имя, полученное при замужестве, будет иметь такой же эффект, но Урсула значит «маленькая медведица». Нет более осторожного животного, чем медведица с медвежатами, и нет более свирепого.
В: Ты всё-таки читал Киплинга. Но я понимаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь о Кинге, Найте и Сингере. А что насчёт Лейбера?
О: Лейбер очень близок к lieber, которое по-немецки значит «любовник». Нет никого, более осторожного, чем любовник, или того, кто также терпеливо старается доставить удовольствие возлюбленному.
В: Эллисон значит «опущение». Как ты думаешь, не в этом ли причина его сжатой, энергичной прозы?
О: Понятия не имею. Спроси Харлана.
В: Он написал грандиозное эссе в журнале «Fantasy Newsletter», где заявил, что большинство людей никогда не смогут быть писателями, поскольку не слышат музыку. Это цитата. Ты согласен?
О: Да.
В: Но ты в разное время пытался учить людей писать: например, не далее как прошлой весной в Бока-Ратоне.
О: Я пытался научить их слышать музыку. Но большинство тех, кто пытаются писать, никогда не научатся её слышать, поэтому Харлан был прав.
В: Этому можно научить?
О: Я себя научил.
В: Но ты же такой придурок!
О: Знаю, но мне так этого хотелось!
В: Значит, прежде всего это вопрос мотивации?
О: Не так, как это обычно понимают, что-то вроде: «Честно, учитель, я так хочу получить хорошую оценку, что готов, если нужно, работать еженочно». Это только начало. Ты должен… должен слушать.
В: Так, вроде бы, и сказал Харлан? Звучит довольно просто.
О: Это не так. Мой сын Рой — художник, и он говорит мне, что всё, что нужно для занятий искусством — научиться рисовать то, что видишь, а не то, что «знаешь». Он учился этому годами, и всё ещё пытается научиться. Ты должен отбросить свою раковину, свой защитный орган…
В: У тебя их изначально-то негусто было.
О: Знаю, знаю. И построить новые органы, уши.
В: Значит, ты имеешь в виду, что это правда — придётся продать душу.
О: Полагаю, да.
В: Дьяволу?
О: А кто сказал, что он единственный покупатель? Нет, я так не думаю.
В: Мы совсем немного поговорили о том, куда идёт фэнтези.
О: Хорошо!
В: А что насчёт Северьяна? Он — это ты? Что с ним случится?
О: Конечно, он — это не я. А о том, что с ним случится, читайте в «Урсе Нового Солнца».
В: Он ещё не опубликован.
О: Он ещё даже не написан.
В: Ты заявлял, что собираешься написать тетралогию, а теперь намекаешь, что пишешь пятую книгу. Хитро́.
О: Нет, это не так. Я написал тетралогию. Она доступна, и люди могут прочесть её, в точности, как я написал её. Почему бы мне не написать ещё одну книгу?
В: Почему бы нам не покритиковать тебя за это? Тебе помогали в твоей карьере?
О: Конечно. Думаю, с сотню человек или около того. Но в особенности моя мама, Мэри Оливия Айерс Вулф; мой первый настоящий редактор, Деймон Найт; и моя жена, Розмари Франсес Дитч Вулф. Сомневаюсь, что у меня бы получилось без этих трёх человек.
В: Как трогательно. Ты спишь в голом виде?
О: Интервьюеры обязательно должны задать этот вопрос? Нет, я сплю в кровати.
В: Ты написал почти двести рассказов. Назови свои любимые.
О: «Детектив снов», «Западный ветер», «Бог и его человек» и ещё несколько.
В: Почему именно эти?
О: Потому что, на мой взгляд, в них нет фальшивых нот. «Нью-Йоркер» обычно утверждает, что мои рассказы слишком сентиментальны, но я думаю, что это честные сантименты, по крайней мере, в этих рассказах.
В: Почему ты продолжаешь писать рассказы? До них никому нет дела.
О: Чтобы убедить себя, что я всё ещё могу их написать, что я не растерял этого умения.
В: И как, не растерял?
О: Думаю, нет.
В: Я так понимаю, ты не все из них продал. Назови свои лучшие непроданные рассказы.
О: «Красная Борода», «Солнечный лабиринт» и «Паковые поля».
В: Предположим, в один прекрасный день ты узна́ешь, что растерял это умение? Что тогда будешь делать?
О: Снова отправлюсь на поиски. Однажды я уже нашёл его, почему не сумею отыскать снова?
В: Начать сначала?
О: Начать сначала.
Эссе «Одинокий Вулф» было написано в 1983 г. и опубликовано в сборнике «Замок дней» («Castle of Days», 1992), куда помимо рассказов вошли статьи на различные темы и письма, написанные в разные годы. О предыдущих публикациях автоинтервью информации найти не удалось, похоже, все эти годы оно лежало «в столе».
Название статьи («Lone Wolfe») обыгрывает (в очередной раз) волчью фамилию автора.
В: Я довольно много читал… О: Лафферти, Ле Гуин, Найта, Вильгельм и Будриса… (Lafferty, Le Guin, Knight, Wilhelm, and Budrys) — Это излюбленные авторы и (так совпало) друзья Вулфа.
Рафаэль Алоизиус Лафферти (Raphael Aloysius Lafferty; 1914–2002) — писатель-фантаст, известный своим необычным стилем.
Урсула Крёбер Ле Гуин (Ursula Kroeber Le Guin; 1929–2018) — кто такая пани Урсула, все знают. Крёбер — девичья фамилия. Ле Гуин — от бретонского gwyn — «белый, светловолосый»; по другой версии — англо-французская фамилия, предположительно от др.-англ. leggr — «нога» и прозвища Длинноногий.
Деймон Френсис Найт (Damon Francis Knight; 1922–2002) — американский писатель-фантаст (считался мастером короткой формы), редактор и критик. В конце 50-х он сосредоточился на воспитании следующего поколения фантастов (к их числу принадлежал и Вулф), основав, вместе с Джеймсом Блишем и Кейт Вильгельм, семинар для начинающих писателей-фантастов — Милфордскую Конференцию писателей-фантастов (Milford Science Fiction Writers’ Conference), а позднее — Мастерскую Клэрион (Clarion Workshop), существующую по сей день. (Вулф не раз отмечал, что многим обязан Найту, показавшему на одном из его первых рассказов, «Трип, Трап», как следует чередовать точки зрения персонажей. Позднее Вулф сам станет преподавать в Клэрионе.)
Кейт Вильгельм (Kate Wilhelm; 1928–2018) — супруга Деймона Найта, автор НФ и фэнтези, однако с конца 1980-х в основном писала детективы. Также активно преподавала в Клэрионе.
А читал ли ты хоть один из последних трёх романов РЭХ? — РЭХ — прозвище Роберта Энсона Хайнлайна (Robert Anson Heinlein; 1907–1988). Крайними, на 1983 г., романами были «Достаточно времени для любви, или Жизни Лазаруса Лонга» («Time Enough For Love», 1973), «Число Зверя» («The Number of the Beast», 1979) и «Фрайди» («Friday», 1982).
Что насчёт «Феи»? — «Фея» («Wizard», 1980) — научно-фантастический роман Джона Варли (John Varley; род. 1947), вторая часть трилогии «Гея», номинировался на Хьюго-1981.
Я прочёл «Маленький, большой». Великолепно! — «Маленький, большой, или Парламент фейри» («Little, Big: or, The Fairies’ Parliament», 1981) — фэнтези-роман Джона Краули (John Crowley; род. 1942); был номинирован на все основные премии жанра, но получил (лишь) Всемирную премию фэнтези за 1982 год.
Эллисон, Лейбер, Кинг, Сингер, много хороших людей (Ellison, Leiber, King, Singer, lots of good people) — Если с первой троицей всё понятно, то Сингер, о котором идёт речь — это, скорее всего, Исаак Башевис-Зингер (Isaac Bashevis Singer; 1902–1991) — в основном он писал мейнстримовую прозу (на идише), но есть у него и рассказы, которые можно отнести к жанровым.
Имя Будриса означает Страж. И он, и я знаем, от чего он защищает. — Альгис Будрис (англ. Algis Budrys; 1931–2008) — американский фантаст литовского происхождения, литературный критик и редактор; настоящее имя — Альгирдас Йонас Будрис (Algirdas Jonas Budrys). Ещё одна цитата Вулфа: «Мне сказали, что его настоящее имя (большинству из нас не под силу его записать, а тем более произнести — мне-то точно не под силу) значит что-то вроде Джон Сентри (John Sentry), это псевдоним, который он действительно использовал. Он и есть часовой (sentry), если храбреца, что следил за частоколом, чуждыми стенами захватчика, можно назвать часовым» («Algis Budrys I», 1984). Само имя Будрис образовано от литовского слова budrus — «бдительный», отсюда budrys стало означать род занятий — стража городища, замка. С 1965 писал книжные рецензии в журнале «Гэлэкси», а с 1975 — в «Журнале фэнтези и научной фантастики».
Ты помешан на именах, не так ли? — Так.
…так же, как доктор Вигглсворт изучает жуков… (like Dr. Wigglesworth studying bugs) — Вигглсворт — от wiggle («извиваться») + worth («достойный, цена») — подходящая фамилия для любителя насекомых (по аналогии с Вордсвортом — известным английским поэтом).
Кроме того, Джин означает «рождённый» (Besides, Gene means born) — Джин — уменьшительная форма имени Юджин (Eugene), образованного от др.-греч. εὐγενής, эвгенос «благородный, знатный» из εὖ, эв «хорошо» + γένος, генос «рождённый; род».
Но я понимаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь о Кинге, Найте и Сингере (But I see what you mean about King, Knight, and Singer) — Их фамилии переводятся, соответственно, как Король, Рыцарь, Певец.
А что насчёт Лейбера? — Правильнее, конечно, Ляйбер, но будем придерживаться традиции. Германское имя Lieb или Lib означало «добрый» или «возлюбленный».
Эллисон значит «опущение» (Ellison means an omission) — Предположу, что Вулф шутит, намекая на сходство фамилии фантаста и слова elision («элизия» — выпадение звуков при произнесении слов, вроде can not — can’t), а также образованного от него ellipsis («эллипсис» — пропуск слов в тексте). Для тех, кому любопытно, Эллисон значит «сын Эллиса», Эллис — вариант евр. Элийя́ху (т. е. Илья), «Бог мой Яхве».
«Паковые поля» («Parkroads») — тут требуется пояснить, что в оригинале «Parkroads» (досл. «парковые дороги») — это название фильма и ни к каким паркам отношения не имеет. Поэтому в переводе название выбрано столь же ничего не говорящее и максимально скучное.