Он даже гнев в божественность облек,
Он не жалел для счастья краски лишней.
Он начинал стихи свои, как Бог,
И завершал их – тоже, как Всевышний.
Он был крылатым и не знал покой.
Вся жизнь его – событье, миг, явленье.
/ К. Салыков /
Поэт предрекал: «Слух обо мне пройдет по всей Руси великой, и назовет меня всяк сущий в ней язык…». Уже при жизни пророчество начало сбываться. А в наши дни творчество А. С. Пушкина интересно и популярно на всех континентах планеты.
«Поехал я в Уральск…»
Достоверно известно, что во время короткого пребывания на Казахской земле в 1833 году, когда Пушкин, собирая материалы для «Истории Пугачева», заезжал в Уральск, его встречали как известную личность. Ему же самому пришлись по душе казахские степи. То ли факты, то ли вымысел легли в основу неподтвержденной версии, что у Пушкина состоялось знакомство с казахским поэтом трагической судьбы Махамбетом Утемисовым. Но и без того поездка в Оренбург и Уральск отозвалась в его творчестве. Часть собранных материалов вошла в «Историю Пугачева», а также в повесть «Капитанская дочка». Но интерес к культуре казахов Пушкин проявил еще раньше, когда читал заметки А. Левшина о киргиз-кайсаках и публиковал эти исследования в своей «Литературной газете».
Ученый, писатель из Уральска Николай Щербанов в своей книге «Поехал я в Уральск…» предполагает, что название крепости из «Капитанской дочки» могло возникнуть «на основе фольклорных источников, в частности, топонимических преданий Приуралья. Известно, что изначальное название Уральска – Белый городок. Это второе, народное название города удерживалось долгие десятилетия. Об этом писал историк В. М. Витевский ( Раскол в Уральском войске… Казань, 1878 г.): «Уральск называется иногда Белогорск (от местности Белые горки, расположенной на западе от города), подобно тому, как, например, Казань называется Черноозерск, Симбирск – Приволжск…». Пушкину, конечно, было известно неофициальное название Яицкого городка, впоследствии, работая над «Капитанской дочкой», он мог им воспользоваться, назвав вымышленную крепость Белогорской.
…Пребывание поэта в Уральске обогатило его восточными материалами. Где-то в окрестностях города он мог услышать калмыцкую сказку об орле и вороне, а также казахскую эпическую поэму о Козы-Корпеш и Баян-Сулу. Сказку об орле и вороне Пушкин использовал в повести «Капитанская дочка». Она очень убедительно и колоритно характеризует образ Пугачева.
Что касается казахской поэмы, то текст ее был обнаружен в архиве поэта и впервые опубликован лишь в 1937 году в «Вестнике пушкинской комиссии» Л. Б. Модзалевским.
До сих пор мы не знаем, кто исполнил эту поэму и перевел ее на русский язык, и пересказал Пушкину…
Сам факт обнаружения поэмы среди бумаг Пушкина является доказательством того, что великому русскому поэту было близко народно-поэтическое творчество казахского народа. Таким образом, у истоков изучения фольклора степей стоял великий Пушкин».
Пушкиниана в Казахстане
«Чем лучше мы знаем жизнь Пушкина, тем глубже и точнее понимаем смысл его творений»,- писал казахстанский пушкиновед Н.А. Раевский в своей книге «Портреты заговорили». В научной литературе Казахстана, начиная с середины ХХ века, появились серьезные труды, посвященные необъятной теме – Пушкин.
«Когда заговорят портреты» и «Портреты заговорили» своеобразны по жанру. Это не воспоминания современника, хотя, по свидетельству супруги писателя – Н. Раевской, «он был духовно связан с этой средой. А прабабушка его бывала на одних балах с Пушкиным».
Казахстанская пушкиниана рубежа ХХ и ХХI веков была бы не полной без книг К. Гайворонского «Поговори мне о себе» и «Между Сциллой и Харибдой».
В повести-эссе «Между Сциллой и Харибдой» автор пытается разобраться в сложностях отношений поэта и императора Николая Павловича, человека энергичного, требовательного, властного, неутомимого. В частной переписке поэт отзывался об императоре с глубокой симпатией. Именно этот факт пушкиноведы игнорируют, так как он не поддается привычной интерпретации.
К. Гайворонский восстанавливает суть происходящего на основании дневниковой записи Пушкина от 28 февраля 1834 года: «Государь позволил мне печатать «Пугачева»; мне возвращена моя рукопись с его замечаниями (очень дельными). В воскресенье на бале, в концертной, государь долго со мною разговаривал; он говорил очень хорошо, не смешивая обоих языков, не делая обыкновенных ошибок и употребляя настоящие выражения». 6 марта 1834 года Пушкин фиксирует в дневнике следующий факт: «Царь дал мне взаймы 20 000 на печатание Пугачева. Спасибо».
Прочтя книгу К. Гайворонского, читатель другими глазами будет смотреть на Россию, в которой жил Пушкин, на общество в котором он вращался, на тех лиц, кто были его друзьями и недругами. Еще одна книга К. Гайворонского так и называется — «Дорогие недруги».
Жайсан Акбай, уральский писатель, историк-краевед, назвал свой труд «Казахская пушкиниана». Он пишет: «Дата рождения А.С. Пушкина почти совпадает с образованием Букеевского ханства (1801 г.) на территории между Уралом и Волгой и рождением последнего хана казахов Жангира. Бурные события начала ХIХ века в России коснулись и Казахстана. Начался процесс духовного пробуждения казахов.
Первыми из казахов открыли Пушкина букеевцы. Хан Жангир, ровесник Пушкина, был человеком весьма просвещенным… В ханской ставке в школе хана Жангира дети обучались русскому языку, в библиотеке имелись книги, атласы, энциклопедические словари на русском языке. В публичных экзаменах в школе хан принимал личное участие. Дети, успешно окончившие эту школу, продолжали образование на средства хана в Москве, Санкт-Петербурге, Казани и Омске. Выпускники школы Жангира в последующем стали видными государственными деятелями и учеными. Хан бывал в Санкт-Петербурге. Особый интерес проявлял к русскому искусству. Как люди, широко известные в тогдашнем обществе, Пушкин и Жангир, возможно, знали друг друга…»
Как отмечает далее Жайсан Акбай, хан Жангир с особым старанием за 22 года своего правления использовал свою власть по преобразованию жизненного, бытового, социального уклада жизни своих соплеменников. В 1841 году Жангир был избран почетным членом Ученого совета Казанского университета. А через два года, в 1843 году, “Божьей милостью Всероссийский самодержец Николай I пожаловал хана Жангира в генерал-майоры”.
Сам Жангир не упускал возможности познакомиться с приезжавшими в Орду путешественниками, исследователями и поддерживал эти отношения в дальнейшем. Среди них всемирно известный энциклопедист Гумбольдт, ученый-ботаник Карл Клаус, химик А. Бергман, профессор Тартуского университета Гебель, исследователь-этнограф Г. Карелин, ученый-путешественник Е. Ковалевский и другие. Все они побывали в ханской ставке, их лично принимал Жангир.
Известно, что потомки хана Букея были пропагандистами поэзии Пушкина. Первым из династии Букей-хана в степи пропагандировал стихи Пушкина Кушеккали Шигайулы, выпускник Неплюевского училища 1820 года, а затем продолжил это дело старший сын хана Жангира Сакыпкерей, учащийся Петербургского пажеского корпуса, удостоенный княжеского титула.
В 40-е годы в канцелярии хана Жангира в Ханской ставке работал близкий друг М.Ю. Лермонтова – Святослав Раевский. Он был сослан в Букеевскую степь за распространение стихов М.Ю. Лермонтова «На смерть поэта». С. Раевский не только распространял стихи Пушкина и Лермонтова, но ему удалось привлечь семью хана Жангира для перевода стихотворных произведений русских поэтов на казахский язык. С.Раевский по поручению хана Жангира составил географическую карту Бокеевского ханства.
Подлинным подвижником пушкинского дела был сын хана Жангира Губайдолла – крупный военный и государственный деятель (возглавлял российское телеграфное ведомство того времени). Он близко общался с пушкиноведами, а также Натальей Гончаровой-Ланской – вдовой Пушкина. Губайдолла собрал 1000 рублей от букеевцев на сооружение известного памятника Александру Сергеевичу Пушкину в Москве. Как человек, внесший свою лепту в это дело, он был одним из ораторов, выступивших на торжестве открытия памятника. Другой потомок хана Жангира, известный кюйши-композитор Даулеткерей внес большую сумму денег на сооружение памятника А.С. Пушкину у здания лицея в Санкт-Петербурге».
Так жизнь и творчество А. С. Пушкина, поэта ренессансного типа, по-прежнему приковывают к себе пристальное внимание современных казахстанских исследователей, в книгах которых давно известные факты и эпизоды получают принципиально новое толкование и объяснение. Пушкин продолжается…
«И назовет меня всяк сущий в ней язык…»
Откуда пришла, появилась откуда
Ты, русская песня, в безбрежье степей?
Письмо русской девушки – это ль не чудо?! –
Поет по-казахски степной соловей.
/ Х. Бекхожин /
Да, Пушкин продолжается – в творчестве современных служителей муз, в творчестве своих многочисленных переводчиков и последователей. Широко известны слова самого Александра Сергеевича:
Нет, весь я не умру – душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит –
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.
И это воистину так! Принято считать, что Пушкин пришел в Степь, главным образом, благодаря Абаю, когда в 1889 году появились абаевские переводы пушкинской лирики. Поэт глубоко проник в дух подлинника, и поэтому переводы пушкинских стихов были восприняты современниками как свое, родное.
Таңғажайып бұл қалай хат,
Мағынасы – алыс, өзі жас.
Сөзі орамды, әр түрі жат,
Және әдепті, және рас.
Жас жүректің толқынын дөп
Жаза алыпсың толтырып.
Бойды жеңіп бұл асыл леп,
Тұрды титық көп құрып.
Предвижу все: вас оскорбит
Печальной тайны объясненье.
Какое горькое презренье
Ваш гордый взгляд изобразит!
Чего хочу? С какою целью
Открою душу вам свою?
Какому злобному веселью,
Быть может, повод подаю.
Абай не только перевел замечательные строки «Письма Евгения Онегина Татьяне», но и положил на музыку, как и «Письмо Татьяны». С тех пор у юношей и девушек стало доброй традицией объясняться в любви пушкинскими стихами. Степь запела о пронзительной женской любви Татиш – Татьяны Лариной.
Известно, что, кроме переводов Абая, трех вариантов полного перевода «Евгения Онегина», в Казахстане существуют пять вариантов народных поэм-переложений по мотивам всемирно известного романа в стихах. Впервые вариант «Евгения Онегина» в виде дастана был напечатан в газете «Социалды Казахстан» 17 мая 1936 года. Позже было уточнено имя автора. Им оказался прославленный поэт, композитор Асет Найманбаев.
«О, Татиш!» («Письмо Онегина Татьяне»)
Е, Тәтіш! Мен қырық алты, сен он сегіз,
Арамыз екеуміздің ұшан-теңіз.
Жадырап өзің теңдес жас жанға ти,
өлмейтін тіршіліктің қамын жеңіз.
Жүргенге сыртым тірі болма әуес,
Дүниеден біз пақырды қайтқан деңіз.
О, Татиш!
Мне сорок шесть, тебе восемнадцать,
Нас разделяет временной океан.
Найди себе равного, молодого мужа,
Веселись, радуйся прелестям жизни.
Я лишь внешне жив, не смотри на это,
Внутри же я – настоящий мертвец.
Автором еще одного народного варианта «Евгения Онегина» является Арип Танирбергенов. Герои Пушкина настолько вселились в сердца людей, что имя Татьяны в казахскую среду вошло под привычным, ласкающим слух девичьим именем Тәтіш. А это, действительно, уникальный случай.
Первым и самым известным переводчиком «Дубровского», безусловно, считается Шакарим Кудайбердиев, чье творчество – одна из вершин Шынгыстауских гор. Примечательно, что его «Дубровский» зазвучал как поэма.
Дубровский әңгімесі
Жер айналмай тұрмайды дүние жай,
Келер, кетер адамзат із қалдырмай.
Сол өткен көп заманның бір кезінде,
Болыпты Троекуров деген бір бай.
Осы бай Русияның шетінде екен,
Күнбағыс заграница бетінде екен.
Өлшеусіз жер, санаусыз ақшасы көп
Сүйтсе де тағы жұтпақ ниетінде екен.
Бұл кезден ол заманның заңы қызық,
Бар еді бір әдеті тіпті бұзық.
Кәдірлі, қолы жеткен мықтылардың
Құлы боп жүруші еді тамам мұжық.
Дейтұғын «Покровский» қышлағы бар,
Жазылған құлы болып көп мұжықтар.
Тамам бастық соңынан итше ереді.
Ұлығы ол заманның ақшақұмар.
Следует отметить, что казахский читатель впервые смог тогда познакомиться с вольнолюбивыми стихами Пушкина: «Арион», «Анчар», «Послание в Сибирь», «К Чаадаеву», «Памятник», «Зимняя дорога», «Буран», «Пророк».
Также на казахский язык были переведены сказки А.С. Пушкина. Примечательно, что для многих наших соотечественников первое знакомство с этими удивительными сказками состоялось именно на казахском языке. «Лично я «Руслана и Людмилу» Пушкина и другие небольшие произведения, например, «Сказку о попе и работнике его Балде» («Молда мен Балда») впервые читал на казахском языке», — вспоминает Нурсултан Абишевич Назарбаев.
Еще в далеком 1899 году к 100-летию Пушкина в Казанской императорской типографии была издана на казахском «Сказка о рыбаке и рыбке». К сожалению, имена переводчика и издателя указаны не были. Одним из переводчиков был Тахауи Ахтанов. Благодаря ему «Сказка о золотом петушке» зазвучала на государственном языке.
Бір елде осы ғаламда,
Дадон атты хан болған,
Жасынын қатал жан болған.
Көршілерін зарлатып,
Қаласын шапқан шаңдатып.
Жасы жетіп қаптайып,
Демалуға жантайып,
Жаугерліктен безіпті;
Көршілері сөзікті
Еліне салды бүлікті;
Ұйқыны Дадон ұмытты.
Негде, в тридевятом царстве,
В тридесятом государстве,
Жил-был славный царь Дадон.
Смолоду был грозен он
И соседям то и дело
Наносил обиды смело;
Но под старость захотел
Отдохнуть от ратных дел
И покой себе устроить.
Тут соседи беспокоить
Стали старого царя,
Страшный вред ему творя...
«Творцу молитесь: он могучий...»
Он милосерд: он Магомету
Открыл сияющий Коран,
Да притечем и мы ко свету,
И да падет с очей туман.
/ А. С. Пушкин /
А.С. Пушкин прославлен и близок людям не только в Европе, но и на Востоке, людям Востока. В своем письме П.А. Вяземскому он пишет, что побывал в Мекке и Медине (в период ссылки в селе Михайловском).
Известно, что Пушкин был глубоко верующим человеком, сторонником веры в Единого Бога, именно поэтому его внимание привлек Коран – Священная книга мусульман. Сауытбек Абдрахманов в своей книге «Коран и Пушкин» утверждает, что в произведениях Пушкина на тему Корана охвачены положения 33 сур из имеющихся 114 в Священной книге. Согласно его исследованиям, русский гений в трудный период своей жизни обращался к Корану, который, судя по всему, знал глубоко: «В пещере тайной, в день гоненья, читал я сладостный Коран». Вывод казахского пушкиниста: «…Гениальный Пушкин, скромно называя цикл этих стихов «Подражанием», демонстрирует огромное уважение к Корану, преклонение перед Богом. И это очень сильный пример».
В городе Усть-Каменогорске в 2009 году Областным Драматическим театром им. Жамбыла был поставлен спектакль «Подражания Корану» по мотивам одноименного произведения Пушкина. «Подражания Корану» написаны поэтом в селе Михайловском в 1824 году и посвящены Прасковье Александровне Осиповой, владелице соседнего имения Тригорское. На основе русского и французского переводов Корана 25-летний гений создал шедевр мировой поэзии, великолепную интерпретацию книги такого же масштаба, как Библия, Тора и другие значимые произведения мировых религий. Девять песен «Подражаний…» помогают нам только приблизиться к неведомому и прекрасному миру исламской культуры, который Пушкин, опередив свою эпоху, отразил в своем знаменитом цикле.
Ант етемін таспихсіз, таспихпен де,
Ант етемін қылышпен әділетті күреспен де,
Ант етемін таңертеңгі жұлдызбен,
Ант етемін кешкі оқылар намазбен.
Жоқ, тастаған жоқпын сені мен,
Енгіздім тыныштандыру панасына.
Ұнаттым оның тарауы мен,
Қадала қудалаудан жасыра.
Мен емес пе ем сусын қандырған,
Шөлдегенде сені суымен шөлдің?
Мен емес пе ем сол тілді сыйлаған,
Ақылдан да асқан үстемдігі елдің?
Қаһарман, өтірікке шыдама,
Шындықтың жолын қууды таңда.
Жетімді сүй, Құранды сүй,
Түсіндір соны барша жанға!
(«Құранға еліктеу — І», аударған Ә.Қоқанбаев)
Клянусь четой и нечетой,
Клянусь мечом и правой битвой,
Клянуся утренней звездой,
Клянусь вечернею молитвой:
Нет, не покинул я тебя.
Кого же в сень успокоенья
Я ввел, главу его любя,
И скрыл от зоркого гоненья?
Не я ль в день жажды напоил
Тебя пустынными водами?
Не я ль язык твой одарил
Могучей властью над умами?
Мужайся ж, презирай обман,
Стезею правды бодро следуй,
Люби сирот, и мой Коран
Дрожащей твари проповедуй.
(«Подражания Корану – I», А.С. Пушкин)
Сегодня мы с вами ходим по пушкинским площадям и улицам, посещаем музеи и библиотеки имени А. С. Пушкина в разных городах и странах мира. И у нас, в городе Усть-Каменогорске, уже 73 года носит имя великого поэта Восточно-Казахстанская Областная библиотека. В конце августа 2009 года перед ее фасадом состоялось торжественное открытие бюста А. С. Пушкина, приуроченное к 210-летию поэта. А второго октября у парадного входа библиотеки прошло яркое и необычное мероприятие «Болдинская осень – пушкинская осень» при участии самодеятельных артистов студенческого театра при ВКГУ.
2010 год по инициативе нашей страны был объявлен ЮНЕСКО Международным Годом Сближения культур. И литературно-музыкальная композиция «Пушкин в Казахстане», поставленная сотрудниками отдела обслуживания читателей и членами молодежного интеллектуального клуба «Сұхбат» совместно со студентами ВКГУ — активистами историко-патриотического клуба «Атамұра», открыла сезон Казахстанской пушкинианы. В перспективе – интересный разговор о современных переводчиках А. С. Пушкина, об исследователях-пушкиноведах и, конечно, о волшебных пушкинских сказках!
Тема пребывания поэта в наших краях, поистине, неисчерпаема и еще ждет своих глубоких исследований. Хочется повторить вслед за писателем Такеном Алимкуловым: «Для нас Пушкин – Абай, вышедший из русского народа». И именно поэтому казахский народ называет великого поэта – «Наш Пушкин».
Литература:
Доронин Г. «Чудное мгновенье. Тайны, загадки, предположения» 224-241 с. // Абай. Пушкин / Г. Доронин. — Москва: Русский Раритет, 2006. – 312 с.
Абдрахманов С. «О, Татиш!..» О казахских народных вариантах «Евгения Онегина» 253-275 с. // Перевод поэзии и поэзия перевода / С. Абдрахманов. – Астана: Аударма, 2008. – 472 с.
Абдрахманов С. «В стране сказок» 282-288 с. // Перевод поэзии и поэзия перевода / С. Абдрахманов. – Астана: Аударма, 2008. – 472 с.
Абдрахманов С. «Наш Пушкин» 170-182 с. // Коран и Пушкин / С. Абдрахманов. – Астана: Елорда, 2006. – 288 с.
Абдрахманов С. «Коран и Пушкин» 3-18 с. // Коран и Пушкин / С. Абдрахманов. – Астана: Елорда, 2006. – 288 с.
Шығармаларының үш томдық жинағы / Ш. Құдайбердіұлы. — Т. 2 : Өкінішті ғұмыр : дастандар, роман, аудармалар, мәнді сөздер, түрік, қырғыз, қазақ һәм хандар шежіресі, мұсылмандық шарты / Халықаралық Абай Клубы. — Алматы ; Жидебай : Халықаралық Абай клубы, 2008. — 423 б.
Ананьева С. «Казахстанская пушкиниана»/Ананьева С.//Amanat.- 2006. — № 1. – С. 126-132
Гайворонский К. К. Дорогие недруги: повести / Гайворонский К. К.- Алматы: Раритет, 2006.- 368 с.-(Библиотека «Алтын қор». Дружба народов)
Гайворонский К. К. Между Сциллой и Харибдой: повесть / Гайворонский К. К.- Алматы: Раритет, 2006.- 232 с. — (Библиотека «Алтын қор». Дружба народов)
Гайворонский К.К. Поговори мне о себе: Пушкинская эпоха (Пушкин-Николай І -Грибодов-декабристы):Повести-эссе.- Алматы: Гылым, 1999.- 312 с.
Раевский Н.А. Портреты заговорили.- Алма-Ата: Жазушы, 1977.- 432с.