Если кому интересно, этот материал был опубликован в казахстанском книжном обозрении «Книголюб» в 2006 г. Привожу без изменений...
Перекресток миров
«Облик Грядущего»
Здравствуйте, странники! Любопытные и неленивые! Фэны со стажем и те, кто только начинает свое знакомство с замечательным проявлением мировой культуры – фантастикой! Мы снова встретились с вами на «Перекрестке миров» — уже в новом 2006 году. А под Новый год, как известно, принято говорить (читайте — мечтать!) о будущем, строить различные планы – грандиозные и не очень.
Именно поэтому наш сегодняшний разговор пойдет о Будущем с большой буквы – как его видят писатели-фантасты.
Я. Абдеева, председатель КЛФ «Перекресток миров»,
Восточно-Казахстанская областная библиотека
им. А. С. Пушкина, г. Усть-Каменогорск,
«Мы не предугадываем Будущее,
мы его предотвращаем».
/А. Кларк/
Активное проявление фантастики в культуре ХХ-ХХI вв. продемонстрировало сложность и многогранность связей ее с человеком и современным миром вообще, имея в виду такие сферы, например, как общественное сознание, научное познание, политика, искусство, философия. На нашей прошлой встрече («Реальность невероятного» — «Книголюб» №11, 2005) мы постарались познакомить вас с этим поистине удивительным феноменом.
Формально считается, что будущее как бы постоянно и всеохватно «прописано» в фантастике. Есть читатели, как правило, плохо знакомые с фантастикой, которые при упоминании той или иной фантастической книги сразу же наклеивают ярлык «Выдумки о будущем», — пишет А. Н. Осипов в своем очерке «Будущее в фантастике». В том, что фантастика далеко не всегда связана с будущим, легко убедиться в любой библиотеке, перелистав на полке фантастики с десяток книг.
И все-таки тема будущего является одной из наиболее распространенных и разработанных в фантастической литературе.
«Прекрасный новый мир»
Потребность в мечте о завтрашнем дне, с которым непременно человек связывает свои надежды на осуществление тех или иных задумок или чаяний, известна давно. Поначалу в фантастике (имея в виду не science fiction, а давнюю предысторию жанра) появлялись утопические трактаты , специально описывающие будущее общества – разумеется, совершенное, с точки зрения авторов тех или иных сочинений. Естественно, в подобном обществе все одинаково трудятся и пользуются плодами общих трудов. Речь идет об «Утопии» Томаса Мора («Золотая книга, столь же полезная, как забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопии», 1516) и «Городе Солнца» (1623) Кампанеллы. Причем шести часов работы хватает для того, чтобы обеспечить общество всем необходимым. Остальное время отводится занятиям науками, играм на свежем воздухе и т.п.
Традиции идут от Платона. «Государство» и «Законы» великого древнегреческого философа оказали огромное влияние на развитие утопической мысли. Мор и Кампанелла ссылаются на него особенно часто, причем Кампанелла, очевидно, обязан Платону даже мыслью назвать свою идеальную республику «Городом Солнца». Дело в том, что столица Атлантиды, описанная Платоном в диалоге «Критий», была построена по кольцевому принципу, а «традиция строительства городов по кольцевой системе в древности была скорее всего связана с культом Солнца», — отмечает известный писатель и знаток фантастики Юлий Иосифович Кагарлицкий.
Политический и общественный идеал Возрождения, каким он предстает перед нами в утопиях Мора и Кампанеллы, существенно отличается от эстетического идеала этой эпохи. Эстетика Возрождения утверждала идею универсального развития человеческой личности, а конкретным образцом такого человека считала художника. Мор и Кампанелла избирают образцом платоновского «частичного человека» и лишь в малой мере, и далеко не всегда пытаются приспособить его к новому времени. Художник нисколько не является для них идеалом человека, а красота – высшей целью человеческой деятельности.
Конкретные формы будущего непредсказуемы. Как бы сейчас ни относились к творческому наследию К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина, эти мыслители (да и многие другие) для своего времени достаточно верно предсказали общие тенденции развития общества. Они с презрением относились к мелочному регламентированию будущего, твердо зная – жизнь богаче любых схем.
В более поздние эпохи место традиционной утопии заняли художественные произведения о будущем, но и здесь авторы многих романов задавались целью описать своеобразный экскурс в будущее с использованием незамысловатого сюжета.
Когда Г. Уэллс в романе «Люди как боги» помещает свой идеальный мир в «параллельной вселенной», тот не становится просто «образцом», как это было у Платона, Мора и Кампанеллы. Этому образцу нельзя подражать. До него можно только дорасти – он основан на совершенно ином уровне знания и производительных сил.
«Прогресс или регресс?»
Положить начало новому ответвлению утопического жанра должно было произведение эпохального значения, вобравшее в себя все, что было накоплено до него, и выразившее новый взгляд на мир. Это была «Машина времени» (1895) Г. Уэллса.
Именно Г. Уэллс, отмечают в своей статье «Эволюция» Н. Маркалова и Р. Масленников, был одним из первых фантастов, кто попытался представить возможные изменения внешнего облика homo sapiens в будущем.
Уэллс как никто другой показал в «Машине времени» губительные следствия материальной цивилизации. Но материальный прогресс, по Уэллсу, обернулся против человека потому, что он шел в рамках несправедливого общества, разделенного на эксплуататоров и эксплуатируемых. Один класс вырождается, превращается в инфантильных элоев, другой, в течение тысячелетий лишенный плодов культуры и человеческих условий существования, деградирует, превращается в звероподобных морлоков.
Верил ли Уэллс в неизбежность такого хода событий? Нет, разумеется, как не верил он в вечность капитализма. Но «Машина времени» была своеобразным «романом-предупреждением»: если капитализм не исчезнет, заявлял Уэллс, возможен и такой вариант истории человечества. Его задача и в «Машине времени», и в других романах этой поры состояла в том, чтобы покончить с бездумным оптимизмом фанатиков материального прогресса. «Быть может, вторжение марсиан не останется без пользы для людей, — писал он в эпилоге «Войны миров», — оно отняло у нас безмятежную веру в будущее, которая так легко ведет к упадку».
В начале ХХ века антиутопия складывается как жанр, органично совмещающий в себе многие черты: критику настоящего, изображение пессимистических вариантов будущего, вырастающего из этого настоящего, критику тех или иных утопических представлений.
В романах Дж. Оруэлла и О. Хаксли привычка к несвободе вошла в плоть и кровь. Человек считает состояние свободы противоестественным. Формы регламентации могут быть разные. Важно одно – подавить личность.
«Голубые города»
Чрезвычайно интересную картину будущего дает А. Толстой в рассказе «Голубые города» (1925). Эту картину рисует в своих мечтах главный герой – о Москве и нашей планете ХХI века.
К изображению будущего обращались в своих произведениях и другие писатели: Я.Окунев, С. Комаров, В. Никольский, Э. Зеликович, Я. Ларри, Г. Гребнев. Однако делали они это, по существу, в форме беллетризованных очерков, зарисовок научно-технических достижений, которых следует ожидать столетия спустя.
В 1958 году собралось первое Всероссийское совещание фантастов. Литература, которую раньше называли литературой мечты, выходила на новые рубежи.
Примерно в середине 50-х годов ХХ века, обращаясь к теме будущего, писатели-фантасты уже не задавались сверхцелью дать широкую панораму этого будущего. Они руководствовались каким-то конкретным замыслом, связанным с постановкой той или иной проблемы, которая, по их убеждению, может возникнуть в обществе грядущего при стечении определенных обстоятельств.
Иными словами, подчеркивает А. Осипов, «будущее стало местом реальных событий по самому широкому кругу проблем, превратилось в объект всестороннего «изучения», но всякий раз под каким-либо одним углом зрения».
В январском номере журнала «Техника-молодежи» за 1957 год читатели впервые встретились с героями нового романа И. Ефремова – «Туманность Андромеды». Эта встреча состоялась еще до того, как над нашей планетой прозвучало победное «Бип-бип!» первого искусственного спутника.
Не случайно появление «Туманности Андромеды» послужило переломной вехой в развитии послевоенной советской фантастики. На страницах романа перед нами возникают контуры мира грядущего: новая Земля, новое общество и новые люди. Думаю, что будет интересно уделить творчеству Ивана Антоновича несколько больше места и времени. А именно посвятить Мэтру и его удивительным героям одну из наших последующих встреч. Творчество Ефремова не теряет актуальности, ибо понятия Любви, Свободы, Долга вечны, как мир.
О будущем можно говорить бесконечно. По прогнозам фантастов, в 2020 году должен быть испытан первый «космический лифт». В 2011 г. должна произойти «Космическая одиссея» по А. Кларку (изначально автор датировал ее 2001 годом). Тот же Кларк определил дату первого полета человека на Марс – 2021 год. Ну что ж, поживем – увидим.
Фантастика теперь стала более широкой, чем просто мечта. И обширный ее пласт – это, действительно, литература о будущем, рассказывающая о нем с разных точек зрения.
Фантастика о будущем будит воображение, заставляет задумываться над проблемами, раскрывая перспективы грядущего.
На протяжении всей истории жанра и особенно с середины ХХ столетия фантасты стремятся показать не только возможности науки и техники и следствия прогресса, но и изобразить человека будущего.
Фантастика никогда не дает точных и однозначных ответов. Следующая тема нашей рубрики – «Человек будущего: каков он?».
Литература
1. Кагарлицкий Ю. Что такое фантастика? – М.: Худ. лит., 1974.
2. Масленников Р., Кабанов А., Маркалова Н. Эволюция // Энциклопедия «Кольца Дракона». – Сайт Пермского КЛФ “Солярис”. – http://www.sf.perm.ru.
3. Осипов А. Фантастика от «А» до «Я». Основные понятия и термины: Краткий энциклопедический справочник. – М.: Дограф, 1999.