Современное состояние вопроса качественной оценки сетературной фантастики может быть очень точно и емко охарактеризовано одним единственным, но очень сочным словом – «ритуал». В «Оракуле» периодически печатается подборка статей на тему роли и места ритуалов в человеческом сообществе. Сие избавляет меня от необходимости подробного и нудного изложения общеизвестных, в общем-то, положений. Кому интересно – «ищите и обрящете». Ограничусь всего двумя предложениями: «…Какими бы ни были ритуалы, их главная цель всегда одна – коммуникация, общение между человеком и человеком, между людьми и богами. Даже если кто-то придумывает ритуал лично для себя и выполняет его строго в одиночестве…». Подавляющее число рецензий вовсе не преследуют целей, хотя бы мало-мальски связанных с информативностью, у них совершенно иное поле целеполагания, никоим образом не связанное ни с механизмами, ни с сутью оценки. Именно поэтому любые попытки оценить качество рецензий наталкиваются на бурю негодования. Ритуалу не нужны объективные критерии оценки его (ритуала) эффективности, он сам по себе самоцель, и ни в какой дополнительной трактовке эффективности не нуждается.
Сие вовсе не следствие только лишь подробного изучения множества профильных тематических текстов, мой собственный опыт не просто глаголет – вопиет о том же. Многочисленные диалоги на трех сетературных узлах заканчивались как раз именно утверждением о величии ритуала как такового, о самоценности коммуникативной составляющей: от «а без цифр и всяких умных слов – оно прикольнее» до «от этих заумных мудрствований толку никакого нет, элементарно хочется нормального, живого человеческого общения».
Да кто же против, Братья и Сестры? Общайтесь. Упаси Господь препятствовать. Тем более, что общение по сегодняшним временам весьма ценная разновидность удовольствия. Вот только термин «рецензия» надо бы убрать со сцены. Для порядка. Чтобы самого себя не обманывать. И всяческие литобъединения «рецензентов» переименовать в «Бюро ритуальных услуг». И — никаких проблем.
НО. Ежели — всё-таки — есть желание попытаться-таки сваять некую более-менее объективную метОду оценивания фантТекстов, то — необходимо отдавать себе отчет в том, что на этом пути предполагаются некие жертвы. И я — не про беспристрастность и честность. Все мы люди, все — человеки, и любую потенциальную объективность — можно купить. И вовсе не обязательно для этого озадачиваться калькуляцией материальных благ, вполне достаточным может оказаться понимание, сопереживание, либо – желание плечом к плечу доказывать Истину кулаками. Тем более, что подавляющее число сетераторов, как правило, излишней щепетильностью не отягощены.
И все же. Существует объективность и объективность – это две большие разницы, как говорят в Одессе. Даже Господь Бог не беспристрастен, Десять Заповедей – прямое тому доказательство. Мои чаяния на возможность существования некой достаточной для практических целей объективности основываются на том, что я вполне конкретно и четко формулирую целевую установку процесса рецензирования, а именно: информативность.
Могут существовать и иные системы координат целеполагания, — это кому как нравится. Но, и что весьма существенно, в таком случае я воспользуюсь своим правом потребовать снять с хоругвей оценивающего сам термин «рецензия». Не надо путать Божий дар с яичницей. Хотите участия, поддержки, созвучия душ, либо, наоборот, конструктивной критики идеологической, социальной и прочей подоплеки процесса общения с Музой – да флаг Вам в руки. Только не называйте собеседника рецензентом, беседуйте «без чинов».
И не гордыня во мне злобствует, и не ложным образом интерпретированный опыт, не стоит хвататься за топор негодования. Дабы не повторяться через каждый абзац, скажу один раз, но громко: из любого правила существуют исключения, из любого, на то они и правила, чтобы лишь подтверждаться редкими исключениями. Ибо существуют статистически значимые формулировки, тезисы и выводы, определяющие самостоятельную суть процессов и явлений, не зависящую от субъективизма наблюдателя, а существуют исключения, не обладающие свойством статистической значимости, и, стало быть, не имеющие к характеристике рассматриваемого процесса никакого отношения. Или, мягче, отражающие отношение этого самого наблюдателя к сути процесса. Тут важно определиться, что Вам важнее: результат познания, либо Ваши эмоции в процессе познания. Каждому — свое.
***
Таки, и — в чём же суть методики Альтова (объективной качественной оценки фантастических текстов)?
Ежели кратко, то – оная методика лишена недостатков «обычных», стандартных методов рецензирования: Ибо все оные, вне зависимости от категории, грешат рядом существенных недостатков, а именно:
1. Отсутствие четкой формулировки темы и идеи текста.
Сие, свое видение, подразумевается, трактуется в ряде косвенных замечаний, реплик и фраз. Но отсутствие четкой формулировки ставит автора по отношению к рецензенту , окончательно и бесповоротно, в весьма невыгодную позицию. Прием «ну, Вы понимаете, что я хочу сказать…» — сродни удару ножом в спину. Сказать «не понимаю» — значит выставить себя дураком, «понимаю» — и остаться в том же состоянии «догадывания», информативность коего – чистое zero. Еще хуже откровенность сомнений рецензента в своих способностях зафиксировать тематичекую направленность или форму текста, а также обороты вроде «тема — вполне-е-е» (либо «тема не блещет», знак — не суть важно). На подобные замечания, да еще поданные в виде вступления, автор вполне вправе отреагировать следующим образом: «О какой теме идет речь, милейший? Вы разве ее сформулировали?»
Сие вовсе не мелочные придирки. Профессионализм рецензента выражается, помимо прочего, и в усвоении элементарных технических приемов. Способность четко очерчивать предметные области и формулировать претензии – не самый последний из них. Для сомневающихся предложу следующее упражнение: берете, наугад, десять текстов и формулируете для каждого тему и идею, но так, чтобы не услышать в ответ «Чего? Что за фуфло ты мне несешь, родной? Да ты меня в упор не понял!». Не такое уж и простое действо. Уверяю Вас.
Надо отдать должное мудрости Петра Первого с его указом о высказываниях в Сенате: «…Дабы дурь каждого – видна была». Заметьте – каждого. Ситуация «Учитель – Ученик» в контексте рецензирования – вообще вне досягаемости индекса информативности. При обращении к авторитетам (мнимым либо истинным, не суть важно) восприятие оценки никогда не определяется соответствующим посылом. В качестве иллюстрации – диалог из знаменитого фильма «Неподдающиеся»:
— Она назвала тебя дураком.
— Что, вот так прямо и сказала – «дурак»?
— Ну, не «дурак», «дурачок». Какая разница?
— О-о-о, разница – огромная…
2. Отсутствие четкой границы между личным отношением рецензента и формальными претензиями к формальным недостаткам.
Речь даже не о том, что в самой структуре рецензии личностные оценки запросто перемежаются с сухой констатацией проколов, что называется. «по учебнику», хотя и это, само по себе, свидетельство всего лишь неряшливости изложения, а не утонченности стиля. Я, к примеру, в данный конкретный момент использую сей прием вполне осознанно. Не только для того, чтобы можно было, не отвлекаясь на тест конкретной рецензии, убедиться в справедливости высказанного утверждения. Отнюдь не только. Мне это просто нравится. Так же как и большинству «рецензентов». Ну, еще бы – глаголить истину в последней инстанции, опираясь на безусловный авторитет громких имен, расхожих цитат и т.п., по-отечески похлопывая открывшего от благоговения рот начинающего литератора по плечу – разве это может не нравится.
Но я не об этом. Хотя, повторюсь, даже формально чередование субъективного и объективного, пусть «относительно объективного», вызывает сумбур восприятия: что «мог выдумать или придумать», а что «так и есть, не придерешься», что «можно списать на эмоциональность», а что «стоит взять на заметку, ибо и крыть-то нечем». Кроме чисто технической несуразицы, существует несуразица, если хотите, философская. Фразы вроде «казалось бы…», «единственный этот аспект…», «только эта фраза…», «безусловно, …, но — …», «как-то не верится…», «я думаю…» и т.д. и т.п. , вполне закономерно и вполне обоснованно вызывают у автора тривиальнейшую реакцию: «…Ах, вы думали? Вы, значит, иногда думаете? Вы мыслитель. Как ваша фамилия, мыслитель? Спиноза? Жан-Жак Руссо? Марк Аврелий?...» Да какая кому разница, что кому кажется? Креститься надо, если уж на то пошло. Почему для автора справедливо утверждение о мытарствах, в которых «…изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды…», а рецензент свободен от сего ограничения?. И даже более того, волен употреблять подобные цитаты, как свидетельство своей близости к литературному Олимпу, при полном пренебрежении к структуре «собственного словесного ресурса», оказывающегося при ближайшем рассмотрении чистой воды полуфабрикатом, который еще изводить и изводить.
3. Отсутствие четкой границы между оценками содержательной части текста и техники его же (текста) исполнения.
Здесь – масса изобретений. Что называется — кто во что горазд. Дабы не быть неверно понятым, приведу несколько возможных уровней оценивания конкретного текста:
— цензурные соображения (в данном случае – весьма широко понимаемые, применительно к идеалам, вкусам и пристрастиям конкретного рецензента);
— стилистика изложения материала;
— достоверность фабулы, сюжета;
— техника оформления диалогов, «натурных» сцен;
— ритмика;
— грамотность;
— и т.д. и т.п.
Список – не полный. Его можно продолжить. А допустимость таких словесных взбрыков, как «масса» и «горазд» определяется числом сочетаний элементов указанного списка. Есть в математике такой раздел – комбинаторика, а в нем – формулы, позволяющие подсчитать количество возможных групп и объем возможных характеристик указанных групп для любого заранее заданного перечня элементов. Этот объем ужасен. Неудобоварим. Мастодонтален. Ни о какой упорядоченности, в принципе, не может быть и речи. Тем более, что элементы в приведенном списке не равновесны, обладают разной степенью обоснованности и взаимовлияния. В итоге: чехарда от морали к пунктуации, от достоверности к стилистике, от структурной целостности к технике, например, стихосложения. Господин Оккам с его знаменитым режущим инструментом уподоблен вентилятору в его последнем прибежище, как ни кощунственно сие звучит.
Но даже не это самое неприятное в данном конкретном аспекте. Сущности не просто плодятся сверх необходимости, они (сущности) интегрируются в некое подобие системы, формирующей не просто схему оценки, а подход, метод. И теперь уже эти подходы и методы вступают в противоречие друг с другом, плодят новые сущности, надситуационные, с претензией на систематику, на обоснованность системообразующих факторов.
***
И последнее — из области "Базовых аспектов".
***
Дело в том, что первоначально Альтов оценивал только "бумажные" тексты, то есть произведения, уже прошедшие горнило редакторской правки и редакционного совета. Что вполне естественно, ибо методике — уже больше четверти века.
С учетом внесенных изменений появилась возможность оценивать даже неграмотные, некорректные и неадекватные тексты. Иными словами, заготовки литературных произведений. Однако в самой первоначальной методике, методике Альтова, заложено весьма серьезное ограничение, обойти которое не представляется возможным ни при каких правках, а, именно, — условие трех «НЕТ».
Три параметра и три отрицательных ответа.
О чем речь? О весьма существенных с точки зрения возможности оценивания особенностях сетературного текста – о весьма высокой вероятности существования текста «ни о чем», созданного «на бегу, потехи ради». Альтов не предполагал, что необходимо уделять внимание вопросам локализации темы и идеи произведения, ибо таковых текстов к оценке предъявлено быть не могло по определению. Тема и идея могли быть вымученными, идеологически зашоренными, пропагандистски настроенными (и т.д. и т.п.), но они (и тема и идея) присутствовали в обязательном порядке. То же самое можно сказать и о казусе — если и не полного плагиата, то уж полнейшего подражательства.
Итак, три параметра и три отрицательных ответа.
Параметр 1. Текст должен быть внутренне непротиворечивым.
Если выдвигается некое утверждение, гипотеза и т.п., они должны быть либо доказаны в той степени, что станут понятны читателю, либо автор должен «имитировать» доказательность процесса и емкость смысловой базы настолько, чтобы читатель «спасовал» перед обилием непонятных аргументов. Но «спасовал» сам, признав либо свою неподготовленность в предметном плане, либо устав от разбирательств «хитросплетений логики автора». Должен быть получен (однозначно) отрицательный ответ для следующего тезиса: «Абстрактность утверждений, гипотез и доказательной базы, не подтвержденных либо структурной и смысловой организацией текста, либо набором прямых аргументов».
Параметр 2. Текст должен быть гарантированно информативным.
То есть, кроме чистых знаний (данных), текст должен содержать хотя бы гран смысла в следующих предметных плоскостях:
— философия, религия, теософия и т. п.;
— социология, психология и т. п.;
— этика, традиции, нравы и т. п.;
— эстетика, чувство прекрасного и т. п.;
— эвристика, эзотерика и т. п.
Не обязательно во всех плоскостях, но обязательно хотя бы гран, хотя бы в одной. Должен быть получен (однозначно) отрицательный ответ для следующего тезиса: «Чисто условная тема (идея), ничем не обоснованная, о человеке (обществе) сказано уже известное, никаких новых ощущений, отличных от бытовой повседневности, пусть и в различных ее проявлениях».
Параметр 3. Текст должен быть авторским.
Речь не о плагиате, не о случайных совпадениях, не о дословности или "недословности" дублирования и т.п. Должен быть получен (однозначно) отрицательный ответ для следующего тезиса: «Тема и идея использованы повторно "одно к одному" или перекрываются более ранней и более полной реализацией (в другом произведении, в целом ряде произведений)».
Вот такое кино