Многие десятилетия непрерывного потребления фантастики — всякой, всевозможных категорий, поджанров и прочего — помимо выявления интересных нативных эмпирических закономерностей — заставили ещё и задуматься над очевидным противоречием.
При отсутствии очевидного Дара Божьего (такого, что позволил бы обеспечить безбедное существование) — тысячи самодеятельных авторов (многие — десятилетиями) упорно продолжают выдавать на-гора, согласно определению классика, «…тонны словесной руды…». А удивительно здесь именно то, что, среднестатистически, качество оной руды — должно быть именно неизбывно графоманским: ежели Бог таланту нЕ дал — тут хоть упишись, толку — всё одно не будет.
НО. В подавляющем числе случаев техническое (то бишь — редакционное, стилистическое, тематическое) качество — оказывается на удивление приемлемым. То есть текст воспринимается достаточно легко, по крайней мере — без раздражения от графоманских вывертов. Что — однако — более чем странно. Ибо естественным путём такого относительно знаАчимого числа более-менее приличных литераторов — просто не может быть. Сие — нонсенс, отвергаемый законами природы.
Не один раз замечал, что наличие в тексте определенной авторской искренности, вне зависимости от тематики и прочего — каким-то волшебнейшим образом — резко увеличивает позитивизм восприятия оного текста, придаёт ему некое новое качество — энергетической насыщенности, что ли. И, вот, только по прошествии упомянутых выше десятилетий, пришло сначала подозрение, а потом и твёрдое убеждение, что слова-определения «некое» и «что-ли» — в предыдущем предложении — лишние. Это — не гипотеза, и не фокус подсознания, это — вполне себе адекватный физический эффект: в тексте, побудительным мотивом ваяния которого выступает «безысходная бессеребрЯнность» и который истоками своими прислонился к искренности «на грани фола», в каждом таковом тексте — просто океан дармовой энергии.
***
…Ангел молча спустился с Небес,
В пене крыл, ослепительно белых,
Шелуху бесталанных словес
Вздыбить пеплом – как сущий удел их.
—-
И заплакал злосчастный пиит,
Сопли мзды рукавом утирая,
Глядя с болью на вспыхнувший скит
Своего рукотворного рая.
—-
ОплылА талым воском душа,
Дым надежд загребая в охапки,
Вместо бабочки – дохлая вша
В рваном коконе скрючила лапки.
—-
Мира горнего доброе Зло
Молчаливо вздувало уголья,
Миру грешному – свет и тепло
Щедро сдобрив пиитовой болью…
***
Лично я ничем иным не могу объяснить столь знАчимый процент «вполне приличной читабельности» всего этого мутного потока самодеятельной словесности. Увы и ах — мы живём в довольно прагматичном мире, тут у нас самое простое объяснение — оно же и самое верное. Господин Оккам — даже специальный принцип огласил на эту тему, именуемый его персональной бритвой.
На удивление практически каждый новый автор — из упомянутых мною «бессеребреников», настойчиво и неотвратимо плодящих свои бесконечные эпопеи — оказывается не только не хуже предыдущих, но и вполне себе даже сравнимым с метрами Жанра.
Не знаю, как тебе, уважаемый потенциальный читатель, а по мне — так сие есть самое настоящее Чудо.
***
Вот такое кино