«Это не моё!» и «Это не я!» — так, пожалуй, восклицал каждый художник, открывая новую книгу со своими рисунками.
Такими фразами пытаясь и объяснить, и оправдаться от того, чего он не делал.
А кто делал?
Тот деятель (дизайнер, верстальщик, худред), который улучшает книгу, вносит лепту, трудится над уже созданными иллюстрациями, правит.
И таких «правок» насчитал я на своём опыте и из увиденного в книгах несколько видов, в той либо иной степени варьирующихся и повторяющихся.
Первая, самая безобидная правка – когда переставлены в книге местами рисунки.
Но и тут надо оправдываться, что это не ты, что ты книгу читал и знаешь, что за чем там по тексту идёт по смыслу.
«Обрезание» — более болючий процесс. Когда кто-то там решает, что рисунок маловат/великоват, увеличивает/уменьшает его масштабированием и часть иллюстрации пропадает.
При увеличении срезается, обрезается, при уменьшении сливается, слипается.
Так, например, однажды в макете я увидел лишь лица героев новеллы, а рисовал их в арке, в стену которой были вмурованы черепа предков.
Все черепа, что над ними нависали, исчезли после правок (дизайнера, верстальщика, худреда). Потом я стал этот макет смотреть внимательнее (удивленными глазами) и увидел, что ВСЕ рисунки оказались обрезаны по сантиметру сверху и снизу, и немного по бокам! Рамочка моя тоненькая, кривенькая тоже им не понравилась, они рисунки обрастили новой рамкой, в несколько миллиметров, ровной, черной, «похоронной». Конечно, я написал кое-что редактору. Макет изменили.
Или нарисованные хмурые надбровья и брови не входят и по оставшимся глазам уже не считывается посыл; не видно запонок в виде черепов; меняется композиция листа; когда зашифрованное изображение уже не угадать из-за отрезанной полголовы ворона в небе, полдома с окнами-глазами.
Но бывает и хуже, когда размер рисунка меняют растягиванием под внезапно появившийся формат, уже после всей сделанной работы. В вышину или в ширину. Тогда твоя круглая Луна становится овальной. Люди — их лица и фигуры – длинными или толстыми. Такое теперь встречаю реже, но есть и такие книги «в багаже».
Раскраска. Это когда в ч-б графику добавили цвет и когда ты снова думаешь, что тебе придется объяснять, что ты не дурак. Что ты знаешь, что форма у «австрияк» была мышиного, серого цвета, а вовсе не зелёного, как напечатали в книге. Что в национальном головном уборе не все ленточки красные, что небо не фиолетовое. И трэш, когда для форзаца черный контур заменяют желтым, печатают на белом и не видно почти ничего. Или когда «обратили» цвета и черное стало белым, а белое – черным.
Переворачивают рисунки. Фотографии писателей для фронтисписа тоже часто переворачивают. Ну, пробор у дяденьки сместился и пиджак/жилет застегнут на женскую сторону.
Обиднее всего за: «А дорисую-ка я!» Когда в твоем творчестве потворил другой творец. Меняются очертания и края складок, по-другому развевается простыня, да что угодно может произойти на твоём-не твоём рисунке!
Ведь всё это, пожалуй, от неуважения к чужому труду. Глобально.
Потому что никогда не уходит книга в печать на следующий день после того, как художник сдал проект. Макет готовится, лежит до отправки в типографию месяцами, годами иногда. Есть время на утверждение макета – не присылают ПДФ, не советуются, не просят самому что-то изменить, подровнять, добавить/убавить, покрасить, выровнять.
Всегда можно попросить, договориться, найти компромисс.
Но с позиции «Я начальник, ты дурак» или «Вас много, а я один» не видно косяков.
Никакие рисунки не прикрепляю, чтобы никого не обидеть. "Все имена и события случайны и вымышлены".
Но был вопиющий случай, когда в подарочном, дорогом издании оказалась вообще не моя иллюстрация.
И ничья как будто бы. Не было указания авторства нигде «в титрах». Самый ключевой момент в книге!
Декабрь 2023г.
цитировать