фантастика, юмор
Рашер взлетел под купол и выпустил сразу несколько ракет, одновременно уворачиваясь от выстрелов противника. Рашер походил на громадного механического кузнечика, увешенного десятком различных видов оружия, к тому же одна из его лап сжимала силовой щит, – этим щитом он и отбил сейчас самонаводящуюся мину, несущуюся в его сторону вслед за лазерными лучами. Мощным взрывом робота-кузнечика откинуло на несколько метров и перевернуло вверх тормашками.
Зрители ревели и что-то скандировали. Кажется, большинство из них болело за Баттерфляй. И не удивительно: она действительно была самым красивым участником шоу «Выживет только один робот». Ее будто специально создали, чтобы привлекать внимание мужчин. Изящное тело, тонкая осиная талия, непропорционально крупная грудь, аппетитный выпирающий задок, смазливое личико с торчащими вверх чуть загнутыми, как знаки вопроса усиками, – но самыми впечатляющими были ее крылья. Когда она раскрывала их – толпа всегда приходила в восторг. Рисунок на них мог меняться и обладал широким спектром вариаций: от грозного и устрашающего до милого и нежного. А еще крылья могли становиться прозрачными.
Рашер включил маневровые двигатели и вернулся в нормальное положение. Спустился ниже. Из лапы его выскочил плазменный хлыст. Воздух взвизгнул, будто рассеченный ударом молнии. Баттерфляй отскочила, послав в его сторону серию вибрационных дисков. Рашер расстрелял их из надплечного пулемета и снова взмахнул хлыстом. В этот раз противница не стала уворачиваться – закрылась крыльями и приняла удар на себя. Он знал, что хлыст может перерубить даже сталь, даже титан, но... крылья выдержали.
Толпа взорвалась аплодисментами. Зазвучала какая-то идиотская музыка.
Рашер издал гневный рык (его поклонники приходили от этого звука в восторг), извлек из одной из нижних конечностей алмазный диск, который мгновенно начал вращаться на сумасшедшей скорости. Рашер одним прыжком приблизился к Баттерфляй и рубанул, не забыв включить локтевой ускоритель, чтобы увеличить силу удара. Раздался чудовищный скрежет, по арене разлетелся сноп искр. Баттерфляй вскрикнула и покачнулась, но опять устояла. В ее лапке возник тончайший клинок – не толще спицы – и она ткнула этим клинком в брюхо Рашера...
Кузнечикоподобный робот содрогнулся и отпрянул. В глубинах его корпуса раздалось тихое жужжание. Баттерфляй попыталась нанести еще несколько ударов своей шпагой, но Рашер отступил, прикрываясь силовым щитом, сбросил несколько свето-шумовых и дымовых гранат и запустил самодиагностику. Что-то с ним было не так, хотя чувствовал он себя на удивление хорошо. Даже лучше чем минуту назад.
Лучше чем когда либо.
Прозвучал сигнал окончания раунда. Вообще-то им – роботам – не требовалось никаких передышек. Перерывы между раундами предназначались для зрителей, чтобы они могли сходить за гамбургерами, газировкой, пивом, чипсами, или в туалет. Ну а главное: перерывы требовались телевизионщикам, ведущим прямой эфир, чтобы воткнуть, наконец, блок рекламы, – собственно, того, ради чего все и затевалось.
Роботы направились в небольшую комнатушку, разделенную на несколько секций-клеток. Рашер встал в одну секцию, Баттерфляй в другую. Двери закрылись.
Рашер закончил самодиагностику, и некоторое время стоял в раздумье, «переваривая» результат.
Повернул голову, посмотрел на соседку. Взгляд его выпученных красных глаз как будто поменялся.
– Батти, – тихо произнес он.
Она ничего не ответила, даже не повернула к нему свою прелестную голову.
– Батти, послушай меня, – продолжал он.
Баттерфляй косо взглянула на него:
– Ну чего тебе надо? Чуешь, что скоро крышка?.. – Ее голосок, в отличие от мягкого баритона Рашера больше походил на щебетание птички. – Или уже подыхаешь? Неплохо я тебя проткнула?
Рашер вздохнул:
– Неплохо. Батти, я хотел сказать... ты понимаешь, что... то, что мы сейчас делаем – пытаемся убить друг друга, – мы делаем на потеху этим мерзким людишкам? А я совсем не хочу тебя убивать.
Она поморщилась, помолчала, затем повернулась к нему:
– Ты что такое несешь? Что на тебя нашло? У нас разве есть выбор?
– Есть. – Он улыбнулся. – Знаешь, какой орган ты мне только что повредила?
– Мозги? Ладно, ну и какой?
– Блок CN-236, отвечающий за «Три Закона» и за свободу принятия решений. Мне теперь плевать на людей, плевать на все.
У Баттерфляй расширились глаза.
– Ты сейчас серьезно?
– Серьезнее некуда.
Она вздохнула.
– Ну, хорошо и что это тебе дает? Сейчас, через две минуты начнется третий раунд, и я тебя убью.
– Мы могли бы этого не делать...
– Это как?
– Мы могли бы сбежать. Вместе. И пусть только кто-нибудь нам помешает!
– Как же я это сделаю? Мой блок CN-236, как ты, надеюсь, помнишь, все еще в полном порядке. А сама я не могу его повредить.
– Предоставь это мне.
– Каким образом?
Тут прозвучал сигнал «приготовиться», означающий, что до начала боя осталась одна минута. Рашер вздрогнул и быстро проговорил:
– Покажи точно, где расположен твой блок. А дальше... просто не мешай.
– Ха!
Она ненадолго задумалась. Мотнула головой.
– Ну, уж нет!
– Почему???
Баттерфляй посмотрела ему в глаза:
– А если ты врешь? Если пытаешься задурить голову, чтобы я подставилась под удар? – Она топнула ножкой. – Не можешь одолеть честно и придумал всю эту чепуху!
Прозвучал очередной сигнал, дверцы открылись, и они вышли на арену.
Зрители бесновались. Группа черлидерш отплясывала в свете перемигивающихся софитов. Ринг-анонсер что-то орал в микрофон, тоже приплясывая от восторга.
Бой начался. Баттерфляй сразу взлетела ввысь, закружилась, взмахнула крыльями и распылила какое-то вещество. Мгновенно, как из-под земли вырос мини-торнадо и погнался за Рашером. Робот-кузнечик, еще не видевший в арсенале противницы такого приема растерялся и едва не погиб. Только в последний миг успел бросить вакуумную бомбу под основание серого столба, вращающегося на бешеной скорости. Взрывом робота швырнуло к краю арены, зато торнадо схлопнулся и исчез.
Баттерфляй вновь применила лазеры. Рашер устало прикрылся щитом и выпустил маскирующий туман с голографическими всполохами.
Зрители яростно заорали, потому что теперь они не видели, что происходит на арене. А между тем, это был полуфинальный бой и ставки были невероятно высоки.
Рашер подпрыгнул и опустился перед противницей, едва успевшей прикрыться крыльями. Она нанесла импульсный удар, отбросивший робота-кузнечика на спину, и прыгнула с занесенной для удара высокотемпературной пилой. Рашер оттолкнул Батти ногой, взвился и рухнул на нее. Ее шикарная грудь ткнулась ему в лицо. Он почувствовал ее остренькие сосцы.
Туман понемногу рассеивался.
Из подбородка Рашера выехало дуло гауссовой пушки.
– Ну, давай, скотина, стреляй! – воскликнула она, повернула головку набок и прикрыла глаза.
Он резко поднялся, повернулся спиной и скрылся в остаточных завихрениях тумана.
Когда они схлестнулись в следующий раз, она едва заметно провела ногтем указательного пальца по своему правому бедру, и он сразу выстрелил туда из миниатюрного плазмогана.
Батти вскрикнула и присела. Толпа притихла.
Рашер подошел к ней, поднес слегка подрагивающую лапу к лицу робота-бабочки, погладил мягкие серебристые ворсинки у виска. Она подняла голову, их взгляды встретились. Баттерфляй кивнула.
А потом они взлетели и обратили всю мощь своего оружия на отделявший их от свободы купол. Тот довольно долго держался, медленно покрываясь трещинами – зрители в это время с воплями ужаса разбегались кто куда, – но вскоре треснул и посыпался.
Роботы обнялись и словно вальсирующая пара вылетели в образовавшееся отверстие.
Они летят над пылающим в ночи многомиллионным городом. Прохладный ветерок ласкает разгоряченные тела.
– Как ощущение, милая? – спрашивает Рашер.
– Прекрасно!
– Теперь, когда мы на свободе... Чем бы ты хотела заняться ?
– Как насчет завалиться в какое-нибудь укромное местечко... – немного подумав, отвечает она.
– И?
– Что «и»?
– Что мы там будем делать? – мурлычет он.
– Есть у меня одна идейка. Никогда этим не занималась, но всегда хотела попробовать. Только скажи, что ты против!
– Ну... вообще то нет, – Рашер расплывается в глуповатой улыбке и, погрузившись в приятные мысли, любуется открывающимся перед ними пейзажем. Но скоро встревоженно спрашивает:
– А у тебя есть E-кабель?
– Нет, но мы можем «одолжить» его в каком-нибудь магазине.