Медальон Ктулху (The Rondure of Cthulhu)

Перевод и редактура DeepSeek, с моим минимальным влиянием. Выполнено в рамках изучения возможностей нейросетей

Медальон Ктулху (The Rondure of Cthulhu)

Стивен Герцег (Stephen Herczeg)

Из всех приключений, что выпали мне за годы близкого общения с Соларом Понсом, ни одно не приближалось к потусторонней жути дела, явленного нам холодным осенним утром визитом инспектора Джемисона.

Понс развалился в своём любимом кресле, держа во рту сигарету и уткнувшись в «Таймс», когда я вернулся с вызова. Пациентка страдала от банального гриппа, но воображение рисовало ей уже пневмонию. Я предписал постельный режим, тепло и обильное питьё — само мое присутствие, полагал я, станет лучшим лекарством.

Не успел я поздороваться с Понсом и снять пальто, как миссис Джонсон ввела в гостиную инспектора Джемисона.

Он выглядел взволнованным и растерянным сильнее, чем когда-либо.

— Понс, Паркер, слава богу, вы здесь! — выдохнул он.

Понс опустил газету, на мгновение изучая Джемисона.

— Инспектор, вы кажетесь смущённым. Не хотите ли успокаивающую чашку чаю? Кофе, пожалуй, будет слишком бодрящим, — произнёс он.

— Некогда! — отрезал Джемисон. Его нервозность была очевидна. — Внизу ждёт автомобиль. Умоляю вас сопроводить меня в морг. Там тело... оно ставит меня в тупик, а начальство требует результатов. Tout de suite, как говорят французы.

Столь же примечательной, как и возбуждённость Джемисона, была готовность Понса двинуться в путь незамедлительно. Я знал: он изнывал от скуки из-за отсутствия занятных дел. Внутренне я радовался, что Джемисон предоставит пищу его недюжинному уму.

Мы с Понсом устроились на заднем сиденье полицейского автомобиля, тогда как Джемисон сел впереди — рядом с молодым констеблем Коннорсом. Лицо Коннорса казалось знакомым, но деталей я припомнить не мог. Понс, несомненно, позже просветил бы меня.

Автомобиль петлял по лондонским улицам мимо Тауэра, через Тауэрский мост, углубляясь в Ротерхайт. Мы остановились у церкви Святой Марии, за которой располагался морг. Старинная церковь, реликвия прошлого столетия, выглядела уныло и запущенно.

Район явно лежал вне участка Джемисона, но методы Скотленд-Ярда подчас не терпят вопросов.

Обойдя церковь, мы столкнулись с человеком в длинном тёмном пальто и шляпе, надвинутой на уши. Джемисон представил его как инспектора Чепмена. Меня охватило смутное подозрение: он не походил на столичного полицейского. Скорее — на агента Пятого или Шестого отделов, спецслужб. Эта догадка пробудила во мне жгучий интерес. Взгляд Понса тоже заострился.

Нас ввели в ярко освещённый морг. Стены и потолок были выложены поблёкшей белой плиткой; пол — угольно-чёрный, вероятно, чтобы скрыть пятна крови. Чепмен остался у двери, бдительно наблюдая.

Посреди комнаты стояли три стола; лишь на одном лежало тело, укрытое грубым белым полотнищем.

К нам подошёл мужчина лет пятидесяти в запачканном лабораторном халате. Он представился доктором Брентцем — Понсу и мне, что говорило о его знакомстве с Джемисоном и Чепменом. В его речи уловился лёгкий немецкий акцент.

Он подвёл нас к столу и встал у изголовья.

— Господа, приготовьтесь. Зрелище не для слабонервных, — предупредил он, стянув простыню до ступней трупа.

Как врач и ветеран войны, я повидал немало ран, но ничто не подготовило меня к увиденному.

Мужчина лет пятидесяти, дородный, относительно здорового вида — если не считать трёх глубоких ран, пронзавших тело от ключицы до пупка. Кожа была разорвана неровно, будто её вспарывали когтями, а не резали ножом.

— Боже милостивый! Есть предположения о причине? — вырвалось у меня.

Брентц пожал плечами:

— Учитывая обстоятельства смерти, я не могу даже предположить, чем нанесены эти раны.

Понс повернулся к Джемисону:

— Инспектор, рискну предположить: раны носят звериный характер. Слишком рваные края для ножа, топора или меча. — Он пристально разглядывал разрывы у шеи, затем примерил положение рук относительно торса. — Нападавший был выше жертвы. Раны глубже у верха, где атакующий имел лучший замах. У живота — мельче, но не менее смертоносны.

Он склонился над грудными ранами:

— Рёбра возле ключицы сломаны — нечеловеческая сила. Ниже — лишь царапины на кости: возможно, сила иссякала... но способ умерщвления отвратителен.

Взгляд Понса устремился на Джемисона:

— Расскажете об обстоятельствах, упомянутых доктором?

Джемисон кивнул, вынул блокнот:

— Это Брэндон Латкинс. — Он перелистнул страницу.

— Тот самый Брэндон Латкинс? — уточнил я.

— Владелец отелей в Уэст-Энде. Состояние — миллионы.

Чепмен бросил на меня подозрительный взгляд. Смерть такого человека интересовала спецотделы Скотленд-Ярда — вот где его место.

— Он самый, — подтвердил Джемисон. — Вчера ужинал в «Антуане» (Ритце). Зал был полон. Внезапно он вскочил, закричал на невидимого врага... грудь взорвалась кровью, он рухнул. Официантка подбежала первой — он уже мёртв.

Джемисон захлопнул блокнот. На лице — мрачная решимость. Он снова взглянул на Чепмена:

— Начальство жаждет быстрого решения, а улик ноль! Свидетели твердят: никого не было. Он видел кого-то — остальные нет. Плюс его статус... Отчёты придётся приукрашивать.

Понс долго изучал раны через лупу. Попросил у Брентца пинцет. Приподняв лоскут кожи у шеи, он извлёк из мышцы крошечный предмет.

— Похоже на ноготь, — сказал я, разглядывая продолговатый прозрачный осколок.

— Да, — согласился Понс. — Им и нанесены раны. Животное убило его когтями.

Он повертел находку в свете.

— Ужасает другое: никто не видел тварь, но вот доказательство её реальности.

— Ранения столь тяжелы, что их нельзя получить до ресторана, — вставил я. — Разве что он вышел, был атакован снаружи и вернулся... — Джемисон отрицательно мотнул головой. — Значит, убийство совершено внутри зала.

Брентц добавил:

— Массовая истерия могла стереть память свидетелей... но маловероятно.

Понс кивнул, не отрывая взгляда от «ногтя»:

— Невидимый убийца оставляет следы. Надо понять, что он такое.

Я посмотрел на дверь — инспектор Чепмен исчез так же незаметно, как и появился.

Пока Коннорс вёз нас к следующей точке, мы с Понсом обсуждали увиденное.

— Какие мысли, Понс? — спросил я.

— Как известно, Паркер, великий детектив говаривал: исключи невозможное, и то, что останется — сколь бы невероятным ни казалось — и есть истина.

— Верно, но здесь всё отдаёт невозможным! — воскликнул я.

— Согласен. Но обратимся к фактам. Перед нами — тело с чудовищными ранами. Их характер указывает на когти или клыки некоего существа, возможно, двуногого. Хотя свидетели не видели нападавшего, они наблюдали сам акт. Жертва видела агрессора и пыталась защититься.

— Мало для выводов, не так ли? — заметил я.

Понс помрачнел:

— Увы, недостаточно. Потому мы и едем туда. Надеюсь, место преступления даст ключи.

Мы выглянули в окно, узнав Странд; автомобиль остановился у новооткрытого ресторана «Антуан» — детища эмигранта-итальянца Антуана Де Минуты, шефа, скопившего капитал и открывшего своё заведение.

— Латкинс был одним из его инвесторов, — заметил Понс, видя, как я разглядываю фасад. Я удивился, но не чрезмерно.

Дверь ресторана оказалась незапертой, хотя на витрине красовалась табличка «Закрыто». Внутри царило запустение. Угол был отгорожен ширмами — видимо, там и разыгралась трагедия. Я ожидал увидеть центр зала, но Латкинс, судя по всему, предпочитал уединённые места.

Понс двинулся к ширме, но громкий голос с континентальным акцентом донёсся с кухни:

— Мистер Понс! Какая радость видеть вас!

Мы обернулись. К нам шагал смуглый статный мужчина. Антуан. Не знал, что они знакомы.

Он подошёл, схватил Понса за плечи и расцеловал в обе щёки. Понс смутился, но улыбнулся.

— Здравствуйте, Антуан. Давненько не виделись, — сказал он, окидывая взглядом заведение, но возвращаясь к ширмам. — Рад вашему успеху. Жаль, что мой первый визит случился при столь мрачных обстоятельствах.

Антуан помрачнел:

— Мистер Латкинс… Такой щедрый клиент, столько помогал эмигранту вроде меня… — Затем лицо его просветлело: — Но великий Солар Понс раскроет это дело, да? Я верю в вас, друг!

Понс улыбнулся:

— Приятно слышать. Дело… тревожное. Испытание для моих навыков. Но ради вас приложу все силы.

— Отлично, отлично! — Антуан пожал руку Джемисону (без поцелуев — видимо, привилегия для близких). — Инспектор, спасибо. Всё оставил как вы велели. Гости недовольны, что угол закрыт, но я обязан Латкинсу.

Джемисон кивнул:

— Благодарю. Понс терпеть не может, когда место преступления топчут. Надеюсь, мои люди и ваш персонал не слишком навредили.

Понс одобрительно кивнул, оглянулся:

— Паркер, не поможете?

Я понял: он хочет убрать ширмы, наблюдая за открывающейся картиной. Коннорс помог мне сдвинуть панели.

За ними предстал кошмар ресторатора. На столе — остатки трапезы Латкинса, тронутые тлением. Зловещий зеленоватый налёт, лёгкое зловоние. Рядом, под столом — огромное пятно засохшей крови с отпечатками обуви внутри и вокруг. На лице Понса мелькнула досада: место осквернено.

Он окинул сцену стальным взглядом сначала издали, затем приблизился, изучая детали. Платочком поднял столовые приборы, включая нож для мяса.

— Атака была стремительной, но Латкинс успел крикнуть — значит, не мгновенной.

— И?

— Реакция человека на угрозу: бой или бегство. Если бы он дрался — схватил бы оружие. Нож, к примеру. Если бы бежал — повернулся бы, и раны были бы на спине. Его либо парализовал ужас, либо он знал нападавшего, и удар стал полной неожиданностью.

Взгляд Понса упал под стол. Море крови, хлынувшее из ран на груди Латкинса, растеклось по полу к самому низкому месту комнаты. Теперь это лишь тёмное липкое пятно. Множество следов — жертвы, помощников, полиции, санитаров…

Понс цыкнул — знак раздражения при осквернённом месте преступления. Внезапно он опустился на колено, вглядываясь в участок под столом. Достал лупу, затем обернулся:

— Паркер, чистую салфетку, прошу.

Я взял белоснежную льняную салфетку с соседнего стола. Понс накрыл ею интересующий участок, прижал. Ткань вмиг пропиталась тёмно-красным. Он выждал, аккуратно приподнял за уголки, избегая смазывания.

Встав, он поднёс салфетку к свету. В центре — зеркальный отпечаток предмета, лежавшего на полу во время кровопролития. Изображение расплывчато, но различимо: фигура в центре круглого медальона. Существо приземистое, с шарообразной головой, щупальцеподобными отростками от лица и очертаниями крыльев летучей мыши за спиной.

— Что это, Понс?

— Знакомый символ… Требуется изучение на Прайд-стрит.

Он обратился к Джемисону и Антуану:

— Инспектор, вы упомянули людей, пришедших на помощь Латкинсу. Допросы проведены, но могу ли я побеседовать с ними здесь?

Джемисон заглянул в блокнот:

— Официант Майкл Хэддин.

Антуан добавил:

— Майкл здесь. Смена скоро начнётся.

— И официантка Лора Бернли. Первая подбежавшая.

Понс вопросительно взглянул на Антуана. Тот покачал головой:

— Не видела её с того дня. Персоналу дали выходной. Вчера она не явилась — видимо, ещё не оправилась.

— Поговорим с Майклом.

Вскоре Антуан привёл юношу лет двадцати. Тот смутился, побледнел, увидев открытое место преступления.

Понс представился, мягко расспросил о событиях. Майкл подошёл к столику в центре зала:

— Я уносил закуски от гостей тут. Они просили передать шефу благодарность… — Он умолк, мысленно переживая сцену. — Повернулся к угловому столику. Мистер Латкинс ел, левой рукой теребя что-то на шее. Сзади прошёл посетитель — вероятно, из уборной. Крупный мужчина. Задел локтём Латкинса…

— Помню серебряную вспышку! Что-то упало. Не знаю, то ли это было… Тот мужчина пошёл дальше. Кажется, наступил на предмет… И вдруг мистер Латкинс забеспокоился! Стал шарить по шее, карманам, воротнику! Потом замер… Поднял взгляд. Я не видел, на что он смотрел — там было пусто! Но с него будто смыло краску! Он вскочил, заговорил с пустотой!

— Различили слова? — спросил Понс.

— Нет! Я был далеко, гул разговоров заглушал. Но я заворожённо наблюдал. Он воздел руки, будто умоляя воздух! Странно… Он молил о пощаде! И потом… случилось это.

— Что?! — не сдержался я.

Майкл вздрогнул, обратился к Понсу:

— Его рубаха распахнулась кровавым ливнем — от плеча до пупа! Он вскрикнул… Жутко, пронзительно! У меня душа ушла в пятки… Я уронил тарелки! Весь зал уставился на него. Ближние гости вскочили, шарахнулись прочь! Время замедлилось… Я видел, как его руки впились в живот, кровь хлынула на них, затопила пол… Он рухнул на колени, затем лицом в растущую багровую лужу!

Он замолчал, лицо искажено ужасом воспоминаний.

— Вы подошли к нему?

— Хотел, но Лора опередила. Я бросился на кухню за Антуаном.

Антуан подтвердил кивком. Понс похлопал Майкла по плечу:

— Спасибо. Это тяжёлое испытание для вас. Вы дали мне больше, чем ожидал. Пока достаточно. Отдохните.

Антуан отпустил Майкла домой, пообещав оплатить смену.

— Нам нужна Лора Бернли, — сказал Понс. — Требуется её версия. Будем деликатны.

Антуан сообщил адрес в Ламбете.

— Превосходно.

Когда Коннорс свернул на указанную улицу в Ламбете, мы увидели дым и две пожарные машины в конце улицы. Сердце моё сжалось, пока мы подъезжали к первой из них.

Джемисон поговорил с констеблем, сдерживавшим толпу зевак. Мы шагнули за ограждение — и я в ужасе замер перед разрухой.

Сверившись с адресом от Антуана, я убедился в худшем: небольшой дом Лоры Бернли сгорел дотла.

Пожарные не дали огню перекинуться на соседей, но её жилище спасти не удалось. Страшнее всего была мысль: не заперта ли она внутри?

Понс и Джемисон коротко переговорили, затем инспектор стал опрашивать зевак. Понс пояснил:

— Ищет тех, кто видел Лору последние два дня.

Крик позади привлёк внимание. Джемисон махнул нам, подводя из толпы пожилую женщину.

Понс протянул руку:

— Солар Понс, доктор Линдон Паркер.

Женщина, Нора Стокс, пятьдесят лет жившая напротив, затараторила:

— Ой уж я Лору-то знаю! Тихая девчонка, ни шуму, ни гаму.

Понс мягко спросил о последних днях.

— Ой, не то чтоб я суюсь не в своё дело, да помню: ходила-сходила она туда-сюда. Уходила — вся в себе, а возвращалась — сияет! Не шпионю, ей-богу, — просто Герберта моего ждала у окошка, вот и видела.

Я едва сдержал улыбку. Понс же просиял: эта «нелюбопытная» соседка — мечта сыщика!

— Заметили что-то странное сегодня утром? До пожара? — спросил Понс.

— Ой, как же! Вышла рано, вернулась через часик. И тут — эти мужчины! Шли следом, ясное дело. А уж как колотили в дверь! Хотела полицию звать, да Герберт пришёл — побежала бутерброды делать. А потом — сирены, дым... Боюсь, бедняжка Лора... — голос её дрогнул.

Понс поблагодарил её. Джемисон, записав контакты, проводил Нору за ограждение. Мы повернулись к тлеющим руинам. Пожарные отключили воду. Один из них пробирался сквозь пепелище, вдруг остановился, наклонился. Отодвинул обугленную балку — и в ужасе отпрянул, маша товарищам.

Старший подошёл, взглянул вниз — и тут же указал на Джемисона. Пожарный поспешил к инспектору.

Джемисон кивнул, велел нам следовать. Мы пробирались через почерневшие обломки к тому, что они обнаружили.

Под обрушившимися балками лежали два обгоревших тела. Я подумал: одно из них — Лора. Но Понс, вглядевшись, покачал головой.

— Не она, Паркер.

Вспомнив слова Норы: «...те мужчины», я понял: оба трупа были мужскими.

Понс склонился, раздвинул полуобгоревшее пальто на первом. Моё сознание помутилось: грудь была распорошена точно как у Латкинса! Три рваные раны от шеи до живота. Рубашка пропиталась запёкшейся кровью. Дополнительный разрез рассек горло.

Второй труп оказался в таком же состоянии.

— Боже, Понс! Та же участь!

— Да, — он обыскивал карманы, не трогая улики. Платочком прикрыв руку, извлёк револьвер. Показал нам:

— Вряд ли это «джентльмены-визитёры».

Он проверил брюки, достал кожаный бумажник. Внутри — членская карта джентльменского клуба. Прочтя имя, Понс усмехнулся:

— Несчастный — Пол Джонс.

Лицо Джемисона исказилось:

— Пол Джонсов много!

— Кто это? — спросил я.

— Возможно, знаете его как Полли Бритву, — сказал Понс.

Я остолбенел. «Полли Бритва» — гроза лондонского дна, участник похищения дочери лорда Бельмора! Тогда доказательств не хватило, Понс клялся довести дело... Теперь его миссия упростилась.

— На кого он работал?

— На Фредди Райта.

— Букмекера?

— Его самого.

Пожарный прервал нас:

— Больше тел нет. Девчонка, видать, сбежала чёрным ходом. Поджог? Раскалённый жир на плите воспламенил полотенце, огонь перекинулся на пол.

— «Несчастный случай»? — Понс усмехнулся. — Сомнительно.

— Какая связь официантки с этими уродами или Райтом?

— Спросим у Фредди, — Понс повернулся к Джемисону. — Инспектор, потребуется подкрепление.

Пока Джемисон вызывал констеблей, Понс тихо сказал мне:

— Главный вопрос: почему убийца Латкинса защитил мисс Бернли от этих людей?

— Случайность?

— Или нечто глубже. После визита к Райту — на Прайд-стрит. Надо найти Лору.

Он глянул на хмурое небо:

— Паркер, помните: «Есть многое в природе, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам»?

— Гамлет, конечно. К чему это?

— Порой и меня поражают новые истины. Это дело — из таких.

Миссис Стокс помахала нам через улицу. Мы машинально ответили.

— Паркер, — заключил Понс, — узнаем о мисс Бернли побольше.

Фредди Райт держал контору в Ковент-Гардене, меж цветочниц, зеленщиков да мясников. Шёпотом болтали, что местные «мусора́» с ним в доле — вот и не трогают. Джемисон терпеть его не мог, но участок не его, так что делал вид, будто не замечает.

Мы подкатили к рынку, где к нам примкнули четверо констеблей. Они с Коннорсом разошлись — искать местных копов, чтобы те не встревали.

Пока Джемисон, Понс и я подходили к Райту, вся полиция в округе была начеку, готовая прижать его головорезов.

Фредди торговался с клиентом, когда Джемисон встал у будки. Клиент шарахнулся в сторону.

— Эй! — рявкнул Райт. — Это чё за свистопляска? Клиентов пугать!

Джемисон лишь холодно уставился на него. Райт обернулся — мы с Понсом сзади. Он метнулся к другому выходу, но там уже стояли двое незнакомых констеблей.

Поняв, что слинял, Фредди выдавил улыбку, сверкнув золотыми коронками:

— Инспектор Джемисон! Чем могу служить элите Скотленд-Ярда? — голос его липко стекал слащавой уверенностью.

— Поболтать надо, Фредди. Мы с компаньонами, — буркнул Джемисон.

Райт окинул нас с Понсом:

— А этих стервецов я и не знаю. На кой они мне?

— Знакомься: мистер Солар Понс и доктор Линдон Паркер.

При имени Понса фальшивая улыбка слетела с лица Фредди, сменившись виноватой складкой у рта.

— Чего надо? — прошипел он.

— Полли Бритва? — вставил Джемисон.

Райт снова осклабился:

— Полли? Да я его сто лет не видел! Жив-здоров?

— Мёртв.

— Господи... Чё, хворый был? — даже не дрогнув, соврал Фредди.

— Рыбу потрошат чище! В Ламбете, в сгоревшей хате. По твоему приказу! — Джемисон придвинулся вплотную.

Фредди разыграл шок:

— На меня-то чё взваливать? Я Полли не видал...

— Неделю назад видел! — встрял я.

— Месяц! — поправился он.

— День, месяц, год? Фредди, давно ли? — вклинился Понс. Он протиснулся между Джемисоном и букмекером, взял с лотка деревянную дощечку с расчётами. Полистал — и усмехнулся.

Фредди потянулся:

— Эй, не лезь! Частные дела!

— Что нашли? — спросил Джемисон.

Понс развернул доску, ткнул в записи: имя «Л. Бернли» и суммы, растущие до пяти тысяч фунтов. Последние цифры были обведены кроваво-красным.

Джемисон навис над Райтом:

— Ну?

— Клиентка хорошая... Выиграла вчера, я поздравить хотел!

— Вот и послал двух громил с стволами — «поздравить»? — голос инспектора стал опасен.

— Э-э... нет? — съёжился Фредди.

Джемисон кивнул констеблям:

— Лавочка закрыта, Фредди. Поедешь в мой «букмекерский клуб». Там мои козыри.

Его схватили под руки. Джемисон повернулся к Понсу:

— Присоединитесь?

Понс потряс головой, поднял дощечку:

— Нет. Мне надо сверить записи. Это придержу?

Джемисон махнул рукой.

Вернувшись на Прайд-стрит, я был вызван к пациенту. Понс же, оставшись, стащил с полков десятки фолиантов и погрузился в изучение.

Я вернулся под утро — он всё ещё сидел в бумагах.

— Удача? — спросил я.

Понс поднял глаза:

— Разве вас не ждёт пациент?

— Прошло шесть часов, Понс. Вы ели?

Он выпрямился, осознав голод. Я велел ему остаться, сварганил сэндвичи. Вернулся с подносом и кофейником.

Разливая кофе, Понс спросил:

— Что помните о культе Ктулху?

Я замер. Кофе перелился через край.

— Лишь ваш разговор с Августом... Он хотел опубликовать ваши заметки как манифест.

— Ах да, опубликую когда-нибудь. Август обрадуется. — Он отодвинул чашку. — Я вычислил амулет.

— Тот медальон Латкинса? Странный узор...

Понс открыл фолиант с потрескавшейся кожей. На пожелтевшем пергаменте — гравюра: круглая брошь с рельефом спящего божества. Существо с головой-сферой, щупальцами вместо рта и свёрнутыми крыльями летучей мыши.

— Боже... Чья больная фантазия родила это? — прошептал я.

— Основатели Культа Ктулху, — ответил Понс. — Это «Медальон Ктулху». Древний артефакт, ключевой в их безумных ритуалах.

— Почему?

Он перевернул страницу. Новое изображение: человек с амулетом на шее. По бокам — две смазанные тени. Лишь зубы видны отчётливо — длинные, игольчатые. А вместо рук... трёхпалые когтистые лапы.

Я попытался прочесть подпись — древний шумерский.

— Что там?

— Удалось перевести фрагменты. Язык почти утрачен. — Он записал что-то. — Но ясно: носящий медальон обретает дар видения. Чего именно — неизвестно.

Понс вновь углубился в текст.

— Здесь говорится о... Наблюдателе. Значит, «видение» — это наблюдение.

— А твари?

— Хранители. Вот где начинается интересное.

Он провёл пальцем по строке:

— «Наблюдатель» — так точнее. — Понс сделал пометку в записи. — А это — стражи, его защитники.

Он пробормотал что-то, вернулся к началу абзаца.

— Здесь сказано: пока Наблюдатель носит амулет, стражи оберегают его. Но если амулет теряется, особенно в момент опасности для Наблюдателя – стражи воспринимают это как крах договора, как предательство или слабость, недостойную защиты. Напротив, это сигнал к... ликвидации неудачника.

Вдруг он замер:

— Латкинс.

— Да?

— Амулет сорвали с шеи.

— Да?

— И убили.

— Он был... Наблюдателем?

— Видимо. — Понс отложил перо. — Я изучил его прошлое. Несколько лет назад он был нищим, как наша мисс Бернли. Внезапно — состояние, инвестиции, даже рыцарское звание светило!

Я взял дощечку Райта: против имени Лоры стояло «£5000».

— А мисс Бернли внезапно разбогатела на пять тысяч.

— Совпадение? — поднял бровь Понс.

— Невозможно!

— Скорее... невероятно. Но улики указывают на возможность.

— Я в полном тумане, — признался я. — Выходит, Латкинс, благодаря амулету, видел пути к богатству? Амулет потерян — он убит. Лора подняла его, надела, увидела выигрышные ставки? А когда громилы напали — хранители их убили?

Понс расплылся в улыбке:

— Точь-в-точь.

— Это безумие!

— Будь у меня меньше доказательств — согласился бы.

Я воздел руки:

— Ладно, пока принимаю. Что дальше?

— Найти мисс Бернли. Она опасна для всех. И для себя самой. Пока она носит амулет, её защищают. Но если он потеряется... её постигнет участь Латкинса.

— С чего начать?

— Вы — девушка двадцати одного года. Пять тысяч в сумочке. Где спрячетесь?

— Сняла бы люкс в «Кларидже» за десять фунтов в ночь. Потом — по магазинам!

— Отлично. — Понс встал к телефону.

Понс обзвонил «Ритц», «Савой» и «Кларидж», назвав имя и приметы Лоры. Положив трубку, сказал:

— Теперь ждём. Мои люди проверят регистрации. Рано ещё, но долго не затянется.

Я освежил кофе. О сне не могло быть речи, пока мы не нашли Лору.

Не успел я вернуться — зазвонил телефон. Понс кивнул в трубку, улыбнулся:

— Да, похоже на нашу пропажу. Спасибо, Элфи. В конверте на этой неделе — надбавка.

— Удача?

— Так точно. Мисс Бернли поселилась в «Кларидже» вчера в два, под именем Аниты Брайант. Люкс 102. Сейчас наверняка там. — Он встал. — Готовы к утренней вылазке, Паркер?

Несмотря на усталость, я поднялся:

— Всегда, Понс.

Такси высадило нас у Гайд-парка, напротив «Клариджа». Даже в предрассветных сумерках отель поражал своим величием. («Кларидж» был известен своей роскошью и респектабельностью задолго до 1930-х годов).

Швейцар в ливрее распахнул двери. Роскошный вестибюль встретил нас мрамором, гобеленами, коврами. Консьерж (тот самый Элфи) сунул Понсу ключ — массивный латунный, с биркой «S102».

Лифт дёргался, поднимаясь. Я ненавидел эти коробки. На последнем этаже проводник пожелал доброго дня — слишком бодро для нашего дела.

В коридоре — лишь три двери. Мы подошли к центральной. Понс достал пистолет. Я последовал примеру, вытащив служебный револьвер.

Ключ повернулся бесшумно. Внутри — кромешная тьма.

Глаза привыкли. Виден холл, гостиная с диванами, стол на шестерых. Справа — дверь в спальню (роскошь невообразимая). Слева — ещё одна, вероятно, хозяйская. Оттуда доносилось ровное дыхание.

Понс заглянул в щель, прошептал:

— Амулет на ней. Выманим в гостиную. Неизвестно, чем грозит нам его близость.

— Как выманить?

— Дверной звонок.

Понс вышел, нажал слоновую кнопку на раме. Резкий звук разорвал тишину спальни. Шорох простыней... Тишина. Он нажал снова.

Слышно, как Лора ворчит, накидывает халат. Она включила свет в столовой — и вскрикнула, увидев нас! Страх сменился яростью:

— Кто вы?!

Понс вежливо поклонился:

— Солар Понс, консультант Скотленд-Ярда. А это доктор Линдон Паркер.

— Знакомы?

— Нет. Расследуем гибель Брэндона Латкинса в «Антуане». Вы — свидетель. Ваш дом сгорел, внутри — двое мертвецов.

Лора отступила, лицо исказила подозрительность:

— Я тут при чём?

Понс окинул взглядом люкс:

— Мисс Бернли, простите, но девушка вашего положения и прежнего достатка не могла бы себе позволить этот номер. Думаю, вы унаследовали «преимущество» покойного Латкинса. То, что принесло вам пять тысяч через контору Фредди Райта. Он послал забрать деньги — те двое мертвы. А вы подожгли дом, чтобы скрыться.

— Чушь! Я выиграла на скачках! Имею право!

— Имеете. — Понс указал на её шею. — Но ставки вам подсказало это. И оно же защитило от головорезов.

Лора сжала амулет. Улыбнулась — тонко, зловеще:

— Вы умны, мистер Понс.

— «Медальон Ктулху» древний и опасный. Не игрушка. Снимите его — вернитесь к прежней жизни. Иначе вас поглотит тьма. Пока вы носите его, вы защищены. Но если амулет потеряется... вас постигнет участь Латкинса.

— Зачем мне отказываться?! — она засмеялась. — Вы не представляете моей силы! Великие Древние ждут возвращения на эту жалкую планету! Они даровали мне Зрение! Я — Наблюдатель! Через меня они взирают на мир! Когда Ктулху восстанет — они придут! А я тем временем построю империю!

— То же обещали Брэндону Латкинсу. Пока амулет не сорвали. Награда велика — но кара страшна.

— Награда — непостижима для вас! — Лора вскинула руки. — Никто не отнимет её! Ни вы, ни полиция, ни армии!

Она крикнула:

— Явитесь! Защитите меня!

Воздух перед нами заколебался. Сгустился в пелену тумана. Очертания вытянулись от пола до потолка. Из мглы протянулись щупальца пара, сформировав трёхпалые когти.

Одна фигура шагнула вперёд.

Я запаниковал и выстрелил в центр тени! Грохот оглушил! Пуля прошла навылет — но твари вдруг повернулись... к Лоре! Моя пуля перебила цепочку амулета!

Она стояла в оцепенении. Правая рука сжала левое плечо. Тёмное пятно расползалось по халату. Конвульсия боли скрутила её. Амулет сорвался с перебитой цепочки и упал.

— Нет! — завопила она, увидев медальон на полу.

Туманные исполины двинулись к ней. Лора в ужасе упала на колени, схватила амулет. Попыталась надеть — но одна тварь вырвала его, швырнув к стене!

— Я не подвела! Дайте шанс! — взмолилась она.

Гулкий голос заполнил комнату (или мой разум?):

— Наблюдатель... Ты пала. Твой час истёк.

Левая тварь подняла её когтистой лапой. Правая — распорола живот.

Я отвернулся, чувствуя, как меня охватывает тошнота и леденящий душу ужас. Даже после войны, даже после морга... мой ум отказался принимать это! Я задрожал.

Очнувшись, я увидел: твари исчезли. Тело Лоры Бернли лежало в луже собственной крови. Я проверил пульс — тщетно.

Понс поднял амулет. Рассматривал зловещую резьбу:

— Ничтожная безделица... и сколько смертей на её счету.

— Что делать с ней? — спросил я, всё ещё дрожа.

Он взглянул на тело:

— Её опасность перевешивает мнимые блага. Если слухи дойдут до остатков Культа Ктулху — они восстанут. Этого мир не знал веками. Я не допущу.

— Можно уничтожить?

— Легенды гласят: пытавшиеся — умирали в муках. Нет. Лишь спрятать навеки. Надеяться, что никто не наденет.

Мы дождались Джемисона с отрядом. Понс объяснил случившееся (опустив самые жуткие детали). Инспектор был потрясён, но искренность Понса развеяла его сомнения.

Тут в номер вошёл инспектор Чепмен. Увидев амулет в руке Понса, протянул ладонь:

— Передайте, мистер Понс.

Понс замешкался. В дверях возник Бэнкрофт — его брат.

— Солар, отдай безделушку Чепмену. В правительстве есть силы... заинтересованные в ней даже больше меня.

Понс уронил амулет в руку Чепмена. Тот исчез, не прощаясь.

Бэнкрофт обратился к Джемисону:

— Инспектор, в рапорте укажите: мисс Бернли убил тот же неведомый злодей, что и Латкинса с теми двумя. Мотив — неизвестен. Начальство примет.

Джемисон взглянул на Понса:

— Так и запишем?

— Увы. Хотя в личном дневнике будет иная версия.

Когда Джемисон ушёл, Понс спросил брата:

— Чепмен... Ваш человек?

— Нет. Его ведомство мне неподвластно. Его начальники держат и меня в узде. — Бэнкрофт строго посмотрел на меня: — Доктор, надеюсь, вы отложите публикацию этой истории надолго.

Я кивнул — скрепя сердце.

Позже я записал всё, но опубликовал лишь после того, как Понс закончил свой трактат о культе Ктулху. Август Дерлет принял рассказ с восторгом.

Нынешнее же место медальона известно лишь тайному отделу Его Величества. Понс пытался выяснить его — безуспешно.