17. Очередная статья-рецензия Лукаша Орбитовского/Łukas Orbitowski носит провокационное название:
При римлянах, древних и недавно обращенных в христианство, господствовал культ то ли белого червя, то ли змея или дракона размером с многоквартирный жилой дом в Гливицах. Это чудовище пожирало самых красивых женщин и вилось кольцами вокруг креста. Легионеры разгромили эту странную секту и загнали бестию в близлежащую яму. Чудовище выжило благодаря недоистребленным последователям культа, сумевшим обеспечить ему постоянный приток девственниц. Безобразие прекратил лишь отважный рыцарь, который сказочным образом разрубил его пополам. На том все и закончилось? А вот фига с маком, глупец-археолог выкапывает из недр земли большой череп, поблизости крутится сладострастная сатанистка, и все начинается сначала.
Перечитываю вышеизложенный абзац и не могу решить, не напутал ли я чего-нибудь, ведь уже даже сама идея "Логово Белого Червя" кажется несколько нестандартной. Так как если червь фигурирует в единственном числе, то это не иначе как сам Люцифер, потому что каким-то чудом он появляется в двух местах одновременно? Ибо в одно и то же время у нас есть череп и живое чудовище. Кен Рассел, режиссер этого странного фильма, по-своему объясняет загадку: эта извечная тварь — гермафродит, порождающий сам себя, достигающий таких высот сексуального удовлетворения, которые недоступны простым смертным.
Это первые пять минут фильма, пересказ всего остального занял бы весь объем, отпускающийся редакцией журнала “Nowa Fantastyka” на статьи и рецензии. У Рассела даже поедание макарон на кухне можно интерпретировать по-разному. Доверие редакции ко мне настолько далеко не распространяется. Короче говоря: здесь посреди всего этого сидит Хью Грант, тот самый, который подмигивает девушкам в миллионе романтических комедий. Он, будучи циничным наследником семейного состояния, в основном интересуется вечеринками, но, по примеру предка, вступает в борьбу с белым червем. Этот современный рыцарь признает превосходство тротила над мечом. Змеиная девушка собирает очередные подношения своему божеству, живет в корзине и плюет на кресты. Археолог и его коллеги мечутся по локациям и обнаруживают, что для нестандартной борьбы требуется нестандартное оружие. Им является волынка.
Режиссер Кен Рассел уже раньше предлагал зрителям смесь жанрового кино с психоделикой. В фильме «Другие ипостаси» (1980) он воспользовался условностями научной фантастики, здесь мы имеем horror, трактуемый еще более условно. Никакой подростковости, любители всяких разных «Пятниц 13-е» разбегутся с криками, тем более что режиссёр применяет комедийные вставки, несмешные по замыслу, не ищет смысла в сюжете, не пытается блеснуть силой образа -- то есть его видение не имеет ничего общего с тем, к чему нас приучили Бертон с Гиллиамом.
Это вопрос о ценности неудачного фильма, провального по всем возможным категориям. Полулюбительские поделки типа «Фантазма» или «Ведьмы из Блэр» — это одно, а совсем другое — запускаться в подобные регионы режиссеру, имеющему статус звезды. Эксцентричной, правда, звезды, но все же. Забудем о нищем бюджете, у нас есть популярный уже на тот момент актер Хью Грант и номинация на «Сатурн» за девушку-змею. Так о чем идет речь? Это не фильм в жанровом смысле и не киноэксперимент, а дикая поездка по сексуальным символам.
Здесь старик-режиссер проясняет в головах других сладострастных стариков горящие в них образы. О значении змея в пещере каждый может догадаться, но еще у нас есть сексапильная и сексуально наряженная девушка-змея-сатанистка, которая даже вьется под звуки подходящего инструмента, фломастер с красным кончиком тоже свое говорит, все там продолговатое и враждебное, а в конце мы получаем странные видения времен древнего культа: есть там даже языческие эквиваленты похотливых монахинь. И все это так же невинно, как первая поллюция подростка. В отличие от вуайеристов, Рассел редко позволяет себе быть буквальным, нагота появляется умеренно. и ее присутствие ассоциируется с хеппенингом, а не с эротическим ужасом. На самом деле, если вдуматься – вся эта перегруженность символизмом придает фильму невинности.
Поскольку и такой разновидности старики тоже невиновны, я желаю всем такой невинности. Кен Рассел разводит руками и говорит, что сейчас он может только видеть сны. То, что было эротикой вчера, сегодня превращается в ядовитые фантазмы, но этот яд можно высосать, змею можно затанцевать и проткнуть ей голову. Самое большее, что может выползающее из пещеры чудовище, это проглотить гранату — старик уже не опасен. Вы можете помочь такому человеку перейти дорогу. Вспоминаю сейчас одно из последних стихотворений Чеслава Милоша. Поэт жалуется, что он все еще думает о вещах, не подобающих старику: выпить бы водочки, поглядеть вслед девушке. Рассел углубляет ощущение дискомфорта, добавляет к нему меч и рыцарские доспехи и вот-вот бросится рубить голову терзающему его чудовищу. Прежде чем обрести покой, он пытается разбить свою тревогу об экран кинотеатра.
Чудовища-гермафродиты бессмертны.
“The Lair of the White Worm”. Reż. Ken Russel. Wyst. Catherine Oxenberg, Hugh Grant. USA, 1988 («ЛОГОВО БЕЛОГО ЧЕРВЯ». Реж. Кен Рассел. В ролях: Кэтрин Оксенберг, Хью Грант. США, 1988)