И это мое первое знакомство с Владимиром Березиным.
Во вторых, это очень многослойно.
И, в третьих, это не передать словами, хотя я постараюсь.
И еще это восхитительный язык.
Люди, которые пишут рецензии на “Уранотипию” пытаются загнать ее в рамки философского, шпионского, исторического, даже мистического романа, но это чушь.
Собачья.
И даже послесловие, в котором рассказывается про удивительных, просто потрясающих людей, ставших прототипами для главных героев, оно не отменяет этого ощущения.
Формально, это действительно какой-то роман потому, что там есть сюжет, там есть действие и кульминация. И идут через “Уранотипию” по Святой Земле русские картографы, идут путешественники, идут шпионы и тайных дел мастера. А на дворе девятнадцатый век, время просвещенное. И здесь, на этом клочке тверди, сталкиваются интересы держав. Будет война, будет кровопролитие, чем уж, простите, Святую Землю никак не удивить. И это понимают все персонажи, вернее, все, кто путешествует через страницы “Уранотипии”, оставляя на них следы, не более зыбкие, чем те, что оставляет идущий через судьбу и время человек. Но и не менее зыбкие.
Они ведут разговоры, они плывут сквозь время романа, как смутные силуэты людей в табачном дыму. Иногда становясь ближе и четче, иногда удаляясь совсем, они понимают, что смертны и что могут случиться причиной смерти друг друга, повернись обстоятельства определенным образом, а могут просто разойтись, как две песчинки в пустыне. И никогда больше не пересечься.
А еще по страницам “Уранотипии” шествуют слоны. Или, быть может, это один Слон. Ведь слон — это загадка, тайна, нечто непостижимое и чуждое России, не более, впрочем, чуждое, чем, вы уж поверьте, русский человек на Святой Земле, как бы ни стремился он стать здесь своим.
.
Образы, роящиеся в моей голове после “Уранотипии”, они все ложатся в единый ряд потому, что герои “Уранотипии”, они, как слепцы из индийской притчи. Слепцы встретили слона, ощупывают его, и не могут понять, каков он. И то, чего слепцам не понять никогда — Слон больше, чем они способны вместить в себя или осознать. Поэтому Слон останется для них непостижим. А теперь скажите, что Время, Святая Земля, Небесный Иерусалим — не то же самое. Что каждый из этих образов не больше нашего восприятия.
Поэтому все попытки тупо и механически сделать Слона частью окружающей реальности, такой же обыденной, как дом, снег, холод, они настолько же бессмысленны и бесполезны, как попытки приручить Время, не понимая его сути. Или постичь Святую Землю, измерив ее шагами, но не сердцем. Как наивные старания перенести Иерусалим к себе домой, построить его образ и надеяться, что перенес вместе с копией нечто существенное. Суть. Магию.
Можно попытаться запечатлеть Небесный Иерусалим на уранотип — примитивный аналог фотографии. Все равно будет фиаско. Нарисовать, то есть, преломить через себя, осмыслить, понять — да, можно. Заставить стать своим силой — нет. Даже если это сила науки.
Поэтому, если хотите, для меня “Уранотипия” это книга о взаимоотношениях человека и Создателя. Который так же непостижим, и так же не вмещается в наше понимание и нашу реальность, как Время, Иерусалим, или любое иное из Его отражений.
И мне будет чертовски интересно, что я напишу через пару лет, когда перечитаю “Уранотипию” еще раз. А я обязательно это сделаю.
цитировать
свернуть ветку