13. В рубрике “Publicystyka” размещена очередная статья Агнешки Хаски и Ежи Стаховича из «чуланного» цикла, которая носит название:
Мы уже писали в нашем «чуланном» цикле о будущих войнах в польской фантастической литературе. Обычно нам приходилось бороться за свою и вашу свободу с чумой с Востока или германскими варварами. Однако центр этого типа литературных видений располагался не на Висле, а на Темзе, где тамошние писатели сочиняли мощные и леденящие кровь истории для джентльменов и дам о вторжении с континента.
Началось, как обычно, со страха
Все началось, конечно, с традиционного страха перед французами. Вопреки видимости, речь шла не о подготовленном Наполеоном вторжении — первую масштабную литературную истерию начали братья Монгольфье. Раз уж эти заклятые наши враги за столько лет не покорили нас десантированием с кораблей, то теперь они обязательно прилетят на боевых аэростатах! Однако поворотным моментом в британской поп-культуре стала франко-прусская война. В 1871 году, после победы Германии, в журнале «Blackwood's Magazine» появился длинный рассказ капитана инженерных войск Джорджа Томкинса Чесни «Битва при Доркинге» (George Tomkins Chesney “The Battle of Dorking”). Весьма вскоре он был переиздан в виде книги и стал бестселлером.
История была простой и трогательной: пруссаки, не удовлетворенные победой над Францией, хотят завоевать и Британию. Они высаживаются на островах и начинают победный марш на Лондон, и давно уже не воевавшие англичане оказываются слабым противником. Титульный бой в графстве Суррей проигран, поскольку недостаток опыта английские офицеры восполняют неоправданной самоуверенностью. В результате вторжения Империя разделена: Пруссия управляет Англией, Гибралтаром и Мальтой, американские колонии переходят к США, а Австралия, Индия и Ирландия становятся независимыми.
Успех Чесни нашел отклик у его последователей, которые начали массово выпускать сотни книг об альтернативной истории империи, в которой вторжение играло центральную роль. Литература о вторжении быстро стала особым поджанром, стоящим на границе между популярной литературой и амбициозной фантастикой и абсолютно триумфальным. Большинство романов были направлены на удовлетворение потребности среднего читателя в острых ощущениях, а некоторые доходили до того, что черпали из Чесни не горстями, а ведрами. Дальше всех зашел, вероятно, Грант Ричардс: популярный публицист назвал свою книгу 1900 года «Новая битва при Доркинге» (Grant Richards “New Battle of Dorking”).
Стремясь быть хоть немного оригинальным, он учинил захватчиками... французов. Однако время от времени появлялись жемчужины. Наконец, знаменитая «Война миров» Уэллса — не что иное, как как классика литературы о захватчиках, в которой инопланетяне заменили немцев и французов.
А вот Уильям Ле Кë (William Le Queux), француз по происхождению, считал, что его соотечественники нападут на Англию. В романе «Великая война в Англии в 1897 году» (“The Great War in England in 1897”, 1894), вторжение является прелюдией к мировой войне. Французы и русские вторгаются в Англию, а немцы становятся союзниками англичан и нападают на французов. Война охватывает всю Европу и большую часть Азии и даже некоторые части Африки, однако в конце концов немцы и англичане побеждают.
В следующем романе «Вторжение 1910 года» (“Invasion of 1910”, 1906, польский перевод 1907) Ле Кë меняет, однако, фронт. На этот раз в бой вступают жестокие немцы; британская армия, как обычно, позволяет застать себя врасплох, поэтому организовать оборону должны простые граждане.
Создается Лига Защитников — подпольная армия, которая движется к Лондону. Романы Ле Кë имели большой успех во всей Европе; в 1906 году смекалистый немецкий издатель опубликовал пиратский перевод «Вторжения 1910 года», конечно, с соответствующим изменением финала.
Выдуманные сражения
Начало Первой мировой войны привело к тому, что на какое-то время отпала необходимость в воображаемых сражениях. В Англию, увы, никто не вторгся, поэтому британские писатели все еще могли развивать жанр на своем родном языке. Одним из самых интересных изображений военного вторжения мы обязаны конечно Уэллсу и кинематографии. Классик фантастики написал сценарий к фильму 1936 года «Things to Come», сюжет которого частично основывался на романе «A Shape the Things to Come/Облик грядущего», опубликованном тремя годами ранее.
Фильм режиссера Уильяма Кэмерона Мензиса (William Cameron Menzies) оказался пророческим во многих отношениях, он рассказывает о великой войне, начавшейся в 1940 году, в которой принял участие весь мир. Сюжет охватывает столетний промежуток времени, показывая падение и возрождение западной цивилизации, и полон действительно отличных для тех времен спецэффектов.
С точки видения завоевания Великобритании ключевыми являются первые военные сцены фильма, показывающие массированную бомбардировку Эвритауна, города, удивительно похожего на Лондон. Хотя национальность агрессоров нигде не упоминается, зрители легко догадывались, о ком шла речь.
Фантазии другого порядка
Через год после выхода на экраны кинотеатров фильма «Things to Come» писательница Кэтрин Бëрдекин (Katharina Burdekin) опубликовала под псевдонимом Мюррей Костантейн (Murray Constantine) антиутопический роман “Swastika Night/Ночь свастики” (позже многократно переиздававшийся и под настоящим именем писательницы).
Его действие начинается через семьсот лет после окончания Двадцатилетней войны, установившей новый мировой порядок: Германия оккупирует всю Европу и Советский Союз аж до Урала, плюс Африку, Азию, Ближний Восток, а остальное, с Америками в том числе, захватывают японцы. Старая религия заменяется новой, прославляющей святого Гитлера, Сына Божия, «рожденного не женщиной, а взрывом», который, когда «исполнится все сущее», вернется к своим последователям под грохот орудий и рев самолетов, с архигероями Герингом и Геббельсом по обеим Его сторонам. В нацистской империи евреи истреблены, а в категорию «недолюдей» зачислены не только христиане-неприкасаемые, но прежде всего женщины, лишенные всяких прав (а, по мнению идеологов, и души), задача которых заключалась исключительно в воспроизводстве людей. Обритые наголо и одетые в лохмотья, они и являются объектом крайнего презрения. Однако у расы господ есть проблема – диспропорция между новорожденными мальчиками и девочками становится настолько большой, что грозит серьёзными осложнениями не только идеологического, но и биологического характера.
Главный герой «Ночи свастики», англичанин по имени Альфред, отправляется в паломничество в Германию — помимо прочего, он хочет увидеть Священный Аэроплан, на котором, по легенде, Гитлер прилетел в Москву, чтобы окончательно уничтожить Сталина. Альфред, хотя и не является ни рыцарем Гитлера, ни нацистом, занимает довольно высокое место в иерархии Империи – ибо он авиатехник, а авиация играет в книге особую роль, которую подчеркивает тот факт, что единственными дозволенными в Империи книгами Библия Гитлера и руководство по техническому обслуживанию самолетов. Аэропланы здесь являются символом войны, порабощения, но также и свободы: Альфред мечтает о полетах и рисует в мыслях запретную картину бомбардировки гитлеровской Империи. Паломничество — не единственная его цель — он хочет узнать правду о расе господ, чтобы уничтожить ее. Он обнаруживает, среди прочего, что Гитлер не был высоким, красивым блондином, как утверждают его последователи, и что, вопреки канонам господствующей религии, он был осквернен присутствием женщины, о чем свидетельствует фотография, на которой он изображен в компании длинноволосой блондинки. Альфреду не удается выполнить поставленное им себе самому задание — однако перед смертью он успевает передать все полученные знания своему сыну.
Конечно, после начала войны воображаемые картины оккупированной Гитлером Великобритании перестали относить к категории «фантастика» и переложили в ящичек с пометкой «чертовски вероятно». Интересно, что это были не благородные пропагандистские истории, написанные под лозунгом «Вся нация храбро сражается с захватчиком», а скорее предостережения, напоминавшие читателям, «почему мы сражаемся». Вероятно первым произведением на эту тему стал опубликованный в 1940 году роман Дугласа Брауна и Кристофера Серпелла «Потеря Эдема» (Douglas Brown & Christopher Serpell “Loss of Enen”, в более поздних изданиях «If Hitler Comes/Если придет Гитлер»).
Ее герой, новозеландский журналист Чарльз Фентон, наблюдает за падением Великобритании, вызванным не столько военной мощью врага, сколько неверными решениями британского правительства. Чемберленовская политика умиротворения приводит к подписанию с немцами мирного договора в Нюрнберге, но, как легко догадаться, его положения соблюдает только одна сторона. В результате Гитлер без единого выстрела триумфально въезжает в Лондон; его политических противников отправляют в концентрационные лагеря, а рабочих -- на заводы в Германии, английский язык официально запрещается. В свою очередь, в романе Виты Саквилл-Уэст «Гранд-Каньон» (Vita Sackville-West “Grand Canyon”1942), поэтессы и писательницы, также известной благодаря дружеским связям с Вирджинией Вульф, в 1943 году Советский Союз и Великобритания оккупированы немцами.
Придя в ужас от этого, Соединенные Штаты предлагают Гитлеру союз, который продлится недолго -- в 1945 году начинается вторжение в Америку, а в разрушительном акте нацистам помогает землетрясение, превращающее Нью-Йорк в руины. Однако в книге Г.В. Мортона «Я, Джеймс Блант» (H.V. Morton “I, James Blunt”, 1942) Англия защищается немного дольше, немецкое вторжение на острова происходит в 1944 году. Здесь мы тоже видим насильственную германизацию, символом которой становится снос собора Святого Павла в Лондоне под строительство на этом месте штаб-квартиры нацистов.
Романы этого периода не были, однако, лишь мрачными историями альтернативной реальности; создавались также произведения, в которых источником зла выступали не только нацисты или коллаборанты, но также война как таковая. Наилучшим примером здесь является аллегорический роман Рекса Уорнера «Аэродром» (Rex Warner “Aerodrome”, 1942, польский перевод 1947), где свойская, но полная отсталости, жестокости, алкоголя и прочей гадости Деревня противопоставляется соседнему стерильному современному Аэропорту.
Однако оказывается, что мир Аэропорта не так идеален, как его малюют, индивидуальная жизнь подвержена контролю в мельчайших аспектах, а «рыцари неба» — не великие герои. Наконец, не инопланетянин становится врагом, а военная машина, которая пытается все переделать на свой технологический лад: главный герой, соблазнившийся рассказами о прекрасной жизни в ВВС, в конце концов выбирает Деревню.
Интересно, что во время Второй мировой войны наибольших успехов в пропагандистском использовании английской литературы о вторжении добились немцы. В 1940 году, у во время битвы за Британию, они откопали в чулане «Битву при Доркинге» и опубликовали ее под изменённым названием «Что ждёт Англию!» (“Was England erwartet!"). Таким образом, история литературы о вторжения замкнула круг. Как мы знаем, вскоре после этого тема немецких высадок на островах перестала быть актуальной, а врагом номер один стали Советы и триффиды.