Джером Клапка Джером
Странствия принца
The Prince's Quest, 1890
Давным-давно, в далёкой стране, жил принц, должный быть счастливым, но увы. Он правил в великолепном дворце, обладал богатством, властью и величием — всем, что только можно пожелать. Вернее, почти всем. Не хватало лишь одного — ради чего стоило отдать полцарства. Да что там полцарства! Он отдал бы всё, если только кто-нибудь сказал бы, чего же ему не хватает.
Все пытались угадать, но безуспешно. Что ни предлагали – всё уже имелось. Всё, что можно купить богатством или добыть умением. Тогда он обратился к мудрецам города, те умудрились вместе — но без толку. И принц впал в ещё большее уныние.
Во дворце его весёлые товарищи смеялись и шутили, и стены тряслись от шумного веселья. Целыми днями они охотились на оленей в лесных чащах или скакали с соколами в пёстрой кавалькаде. А целыми ночами пировали, плясали, пели, лилось вино, громыхал смех, и счастье сияло на каждом лице — кроме лица принца. Сидел он молча и одиноко посреди шумного веселья, избегал охоты, дабы предаваться тяжким раздумьям: что же это за вещь, чьё отсутствие при всём богатстве делает жизнь столь неполной?
— О, неужели никто не скажет, чего мне не хватает? — вздохнул принц однажды, усаживаясь на землю у поваленного дерева.
— Я скажу.
То маленький старичок — сгорбленный, сморщенный, с седыми, как снег, волосами. Но глаза горели ярче, чем у юноши, голос звенел чисто, как колокольчик, и когда он, сидя на дереве, взглянул на принца, то рассмеялся беззаботным детским смехом.
Принц уставился на собеседника, недоумевая, как тот тут оказался, но в изумлении не мог вымолвить ни слова — только глядел в искрящиеся весельем глаза.
— Что ж, — наконец спросил старичок, — сказать тебе? Хочешь узнать, чего не хватает тебе, или уже пришёл ты к разумному выводу, что знать того не стоит? Пожалуй, лучше не знать, — продолжал он, сменив весёлость на серьёзность. — Ты лишь несчастнее станешь. Знание принесёт боль и страдания. Ты молод и слаб — зачем оно тебе? Пребывай в счастливом неведении, дитя. Радость познаётся только через скорбь.
Но принц не внял предостережению. Охваченный нетерпением и надеждой, вскочил он, ухватил старика за руку и уже не отпускал.
— Скажи мне, о мудрейший и знающий! — воскликнул юноша. — Скажи, и буду искать я сквозь огонь и воду. Не слаб я, но силён — силён для дерзаний, страданий и побед. Я найду, даже если поиски займут всю мою жизнь и потребуют всех моих сокровищ.
Старик мягко положил руку на голову принца, и жалость проявилась в его ярких, живых глазах.
— Дитя моё, — сказал он, и голос стал тёплым и печальным, — ты отправишься на поиски своего желания. Ты будешь трудиться ради него, и изнеможет твой разум. Ты будешь ждать, и сердце твоё будет трепетать. Сквозь скорбь и страдания пройдёшь ты в поисках. Но когда ты устанешь и изотрёшь ноги, мечта придаст тебе сил. Когда на сердце станет тяжелее всего, надежда поднимет тебя. И в самый тёмный твой час явится искомое к тебе, словно прикосновение могучей длани. Принц, тебе не хватает Любви. Ступай и ищи её.
Словно пелена упала с глаз принца. Он замер, подобно человеку, внезапно шагнувшему из тьмы на свет, не понимая ещё, но уже ощущая. Затем простёр руки и воззвал к Любви, словно хотел притянуть с небес и прижать к сердцу.
— О Любовь! — воскликнул он. — Как мог я быть так слеп, что не узнал посланника твоего, говорившего во мне? Я мог проскитаться в одиночестве всю жизнь, не любя и не будучи любимым, и даже не мечтая о присутствии твоём, не понимая, что весь мир кажется унылым лишь в отсутствии сладкого голоса твоего!
Переполненный благодарностью, он обернулся, дабы поблагодарить загадочного провидца, но маленький старичок исчез.
Стражи едва узнали своего господина по возвращении во дворец. Даже старый привратник, качавший его на коленях двадцать лет назад, пристально вглядывался, будто собираясь преградить путь запыхавшемуся принцу. Никто ещё не менялся так сильно за полчаса. В лес ушёл угрюмый, печальный юноша с неуверенной походкой и задумчиво опущенным взором, а вернулся отважный принц — с твёрдой поступью, гордо поднятой головой и глазами, пылающими решимостью. Неудивительны сомнения привратника.
В пиршественном зале гости ждали его возвращения. Не говоря ни слова, он прошёл через толпу, поднялся на возвышение в конце зала, обернулся и заговорил:
— Друзья, — провозгласил принц, — возрадуйтесь со мной, ибо сегодня узнал я, чего не хватает мне. Сегодня понял я, что лишь одна вещь на свете может сделать меня счастливым — единственное, чего у меня нет, единственное, без чего я не могу жить, и что буду искать я, пока не найду. Пусть истинные друзья присоединятся ко мне, и на заре отправимся мы на поиски Любви на всём белом свете.
Тут грянуло громкое «ура» и поклялись все, что каждый — его истинный друг, и что последуют они за принцем хоть на край света. Осушили кубки за успех, затем — за Любовь, и никогда ещё во дворце не бывало столь весёлого пира, никогда ещё залы не оглашались столь ликующим смехом. До глубокой ночи лилось вино, звучали песни, и громкий хохот наполнял дворец, вырывался в открытые окна и двери, разметаясь в тишину. Олени, щипавшие траву, вздрагивали и мчались прочь по лунным долинам, не ведая, что придёт время, и будут они без страха пастись у самых стен дворца и отдыхать на заросших террасах.
Но ничто не омрачало блистательного шествия, когда его озарило сияние утреннего солнца. Шёлковые одежды, сверкающая сталь, развевающиеся перья, гарцующие кони — по склону холма двинулась пёстрая свита рыцарей и оруженосцев. Сердца — легки, надежды — высоки, но ничьё сердце не было так легко, как у принца, ничьи надежды — так высоки. Он ехал во главе этого весёлого войска, самый радостный из всех.
В каждом городе спрашивал принц о Любви, но, к изумлению своему, обнаружил, что хотя все о ней говорят, почти никто её не знает. Лишь немногие считали её реальной. Большинство видело в ней забаву; множество — массовое заблуждение; а те один-два человека, что будто знавали её, казалось, стыдились сего знакомства. Подделок и имитаций имелось в избытке, но саму Любовь, если и признавали, считали вульгарной, и никто не ведал (да и не интересовался), куда подевалась она.
Первой остановкой в пути стал город Здравого Смысла — место крайне неудобное, полное тесных улочек, населённое народом, знаменитым крепостью лёгких своих. Считалось, что один человек Здравого Смысла перекричит дюжину попугаев и за полчаса заткнёт за пояс пятьдесят человек Разума (их естественных врагов). Религия сего очаровательного народа трогала своей простотой: они твёрдо и искренне верили, что непогрешимы, а все остальные — глупцы. Каждый поклонялся лишь самому себе.
Они возмутились, когда принц спросил их о Любви.
— Мы ничего о ней не знаем, — так рекли люди Здравого Смысла. — Какое нам дело до Любви? За кого вы нас принимаете?
Принц был слишком вежлив, чтобы ответить честно, и, одарив их жалостливой улыбкой на прощание, отправился искать Любовь далее.
Но не улыбнулась ему удача и в следующем месте. То была Земля Тома-Собирателя, и жители её были невероятно заняты. Они так усердствовали, подбирая золото и серебро, что у них не оставалось времени привести себя в порядок. Особенно грязными были их руки — но ведь и работа была довольно грязная.
— Любовь? — удивились жители Земли Тома-Собирателя. — У нас нету такого. Никогда не слышали. Не знаем, что это. Но, наверное, можем достать. Сколько вы готовы предложить?
— Её нельзя купить, — объяснил принц. — Её дарят.
— Тогда вам здесь её не видать, молодой человек, — коротко ответили жители и вернулись к перебиранию монет.
Наконец прибыл принц в Наукоград, где приняли его с радушием и где впервые узнал он великую истину: всё — именно то, чем оно никогда не казалось, и ничто не является тем, чем кажется. Жители были философами и занимались открытием вещей, коих никто не хотел знать, и ежедневно доказывали, что всё, сказанное ими накануне, — ошибочно. Очень умные люди, знавшие всё — включая Любовь.
— Она здесь, в городе, — сказали они обрадованному принцу, — и мы готовы провести вас.
Показав город и объяснив, чем всё «не является», философы привели принца в музей, полный удивительных вещей. В центре стояла Любовь — самая удивительная из всех. Принц не смог сдержать смех при виде её, но философы гордились своим творением. Сидела Любовь на жёстком стуле, прямая, неподвижная, холодная, как лёд.
— Сами сделали, — гордились философы. — Разве не прекрасна? Работает на часовом механизме, никогда не ломается. Гарантированно безупречна во всех отношениях.
— Очень мила, — согласился принц, стараясь скрыть разочарование, — но, боюсь, не та, что я искал.
— Что плохо в этой? Воплощены все новые усовершенствования!
— О да, — вздохнул принц. — В этом-то и дело. Я хотел найти её со всеми старыми недостатками.
И вновь принц отправился в путь, пока не достиг города, где проживали Знающие Жизнь. Славились они знанием устройства мира — слава, впрочем, довольно загадочная, учитывая, что никто из них никогда не покидал родного городка. Крошечного городка, но жители свято верили, что сие самое большое и важное место на Земле, а в других городах не стоит проводить и дня.
В центре города день и ночь горела тусклая масляная лампа, и жители были убеждены, что весь свет исходит только от неё. Ползали они на четвереньках, не поднимая глаз от земли, и посему ничего не знали о Солнце. Проползши разок туда-сюда по своему городишке, они уверялись, что «повидали жизнь», затем садились в угол и зевали до самой смерти.
Когда принц заговорил с ними о Любви, те разразились грубым хохотом.
— Так вот как вы называете это? — сказали они. — Да откуда вы такие взялись? Хотя мы поняли, о чём вы. Пойдёмте.
И привели они в убогую комнатушку, где показали отвратительную размалёванную тварь, тошнотворную видом своим.
— Скорее покинем место сие, — сказал принц, обращаясь к спутникам. — Смрад душит меня. Вернёмся на свет Божий.
Они поспешно вскочили на коней и ускакали, оставив «знатоков жизни» ползать по знакомым тропам.
Всё дальше и дальше в унылый мир углублялся принц в своих поисках, но недосягаемой оставалась Любовь. Хотя сердце его не знало трусости, но с каждым днём билось всё менее уверенно. Вновь и вновь принц слышал о ней, бросался в путь — и находил лишь жалкие подделки: золотую статуэтку, разодетую куклу, безжизненную статую, хихикающую дурачку. Повсюду — обман, и люди, поклоняющиеся ему, прижимающие его к груди, зная, что это обман. И каждый раз принц отворачивался с ещё большей горечью.
И вот, когда он, усталый, растерянный и обессиленный, повернул назад, рядом с ним не осталось никого из громко клявшихся в верности. Великая тоска по родине охватила принца — увидеть свой народ, свою землю ещё раз. И с этой последней надеждой он продолжал путь, день за днём ускоряя шаг, боясь, что смерть настигнет в дороге, и усталые глаза больше не увидят старых серых башен и милых зелёных лесов дома.
Но и этому утомительному пути пришёл конец. Однажды вечером увидел принц свой дворец, купающийся в багрянце заката. Он замер, упиваясь долгожданным зрелищем, и мысли медленно вернулись к давнему утру прощания с древними стенами, когда отправился он на поиски Любви.
Как изменилось это место! Как изменился он сам!
Он покинул замок гордым принцем, окружённым блеском и толпой льстивых придворных. Он вернулся с разбитым сердцем, в полном одиночестве. Он оставил дворец прекрасным и величавым в утреннем свете, полным жизни и звуков. Теперь же перед ним руины, безмолвные и заброшенные. Летучие мыши метались в пиршественном зале, очаги заросли травой. Иной узурпировал трон, народ забыл принца, и ни одна собака не встретила его.
Пройдя сквозь сырые, холодные покои, принц слышал, как эхом отдаются тысячи шагов — будто появление его прервало призрачный пир. Добравшись до маленькой комнаты, где когда-то любил пребывать в одиночестве, вошёл и укрылся там. Послышалось, как испуганные духи бросились прочь, захлопнув за собой тысячи дверей.
Там, в темноте, сел он, закрыл лицо руками и заплакал. Он сидел так долгие часы, погружённый в горькие думы. Настолько погружённый, что не услышал тихого стука в дверь... не услышал, как дверь открылась, и робкий голос попросил разрешения войти... не заметил лёгких шагов рядом и не увидел, как у его ног опустилась юная дева. Не знал принц, что она здесь, пока наконец со вздохом не поднял голову и не взглянул в полумрак.
Тогда их глаза встретились. Он вздрогнул, посмотрел на милое, застенчивое лицо — изумлённый, не верящий.
— Да ведь ты... Любовь! — воскликнул принц, беря её маленькие руки в свои. — Где же ты была, милая? Я искал тебя повсюду.
— Не повсюду, — прошептала Любовь, прижимаясь к нему с грустной улыбкой. — Не повсюду. Я была здесь всё это время. Я была здесь, когда ты уходил... и ждала, когда ты вернёшься. Так долго ждала.
И так закончились странствия принца.
Земля Тома-Собирателя — отсылка к детской игре «Tom Tiddler's ground», где дети собирают с земли воображаемые сокровища.