Серфер (2024)

The Surfer (2024, Австралия, США, Ирландия, Великобритания, реж. Лоркан Финнеган, 1 ч. 40 мин.)

В австралийской по духу киноленте все должно начаться и закончиться на пляже. Примерно такое мы видели в давнем Romper Stomper с Расселом Кроу, где предательство и карающее провидение шли рука об руку в неуютном и штормовом море, выбрасывая на берег соленые брызги, мешающиеся с кровью.

В фильме о серферах все должно быть радужно, приправлено легкомыслием и безудержной мужской харизмой и солидарностью, помноженными на ненужную смелость и удовольствие от собственных маленьких побед.

Но, "Серфер" не был бы фильмом с Николасом Кейджем, если бы его не воспринимали, как синоним фильма о неудачнике. Однако, вовсе не в мемах с Николасом Кейджем дело. Это фильм об испытаниях, тяжелом грузе прошлого и надеждой на будущее.

Респектабельный отец везет сына перед Рождеством на памятный ему с детства пляж в Лунной бухте, на побережье Австралии. Здесь он когда-то впервые встал на волну, и теперь хочет показать сыну пример. Однако заученные философские фразы, столь напыщенно сказанные сквозь стену непонимания отцов и детей, разбиваются о табличку "Только для местных" и агрессию среднего и молодого возраста серфингистов. Герой Кейджа сникает, ведь он хотел не просто произвести впечатление на сына, но вернуть себе себя, купив дом своего отца, когда-то трагически погибшего здесь же.

Сын растворяется в предрождественских хлопотах, так, словно его и не привозили, а с каждым кадром все заметно стареющий отец остается на пляже, со временем, примеряя на себя все оттенки страдания.

Яркое солнце сливается с выкрученным до максимума цветоколором фильма, и подслеповато вглядываясь в даль, получив для этого бинокль, оставшись без столь удобных гаджетов, банковских карт и машины, герой Кейджа низвергается на самое дно социума, за столь короткий срок.

Он не вершитель, он может лишь наблюдать и страдать от полученных ударов судьбы, раз за разом подставляя себя под оплеухи, под отвратительный смех кукабарры, под издевки молодежи. И вот тогда он полностью теряет связь с реальность, но лишь затем ,чтобы в один миг эту реальность обрести. Зритель почти должен поверить, что странный бомж и респектабельный мистер, облапошенный местными — одно лицо. Как бы не так.

Местные, со своими ритуалами, плясками и пляжными празднествами очень напоминают касту охотников в "Повелителе мух". Сквозь призму обезвоживания Серфер-Кейдж видит, что они респектабельны, с семьями и детьми, с благополучием, столь опостылевшим им, что они готовы войти в некий клуб (здесь уже явный оммаж в сторону Паланика), готовы страдать.

Если произнести слово "серфер" и "страдать" (suffer) пересохшими губами, разве не созвучны они фонетически. И именно это повторяют рефреном адепты культа волн.

Чтобы что-то обрести — необходимо потерять и почувствовать цену желаемого, не измеряемого деньгами (только ли деньгами?). И об этой инициации сам фильм, получившийся символичным, но и запутанным, возможно слишком арт-хаусным и фестивальным (в рамках 77 Каннского кинофестиваля). Но от своего посыла кино не делается заумным. Просто солнце слишком яркое и предполагает тепловой удар, галлюцинации и панические атаки.

Впрочем, философия этаких косплееров персонажей фильма "На гребне волны" легко рассыпается при первом же удобном случае. Ведь и они не вершители, они лишь играют и отвлекаются, но не могут в критической ситуации оставаться такими же развязными. Ведь это средний класс, отдыхающий в рождественские каникулы, а не банда серферов (хотя описание фильма вас попытается обмануть)

А важнее всего становится все же именно разрушение стены между родителями и детьми, без лишних притч и инициаций. Хотя последняя, самая жестокая из обрядов перехода сцена — становится и возрождением, и тем самым катарсисом, который мистер Серфер, все таки, достиг.