Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Романы Кейт Мортон пронизаны волшебством, таинственной магией человеческих отношений. Здесь переплетаются судьбы, рождается любовь, открываются двери в прошлое, из пыльных сундуков достаются старинные тайны, а из тайников викторианских особняков выглядывают призраки прошлого. "Дочь часовых дел мастера" из таких: несколько сюжетных линий автор умело переплетает между собой, чтобы свести воедино в финале. Действие разворачивается в прошлом и настоящем, герои живут в разное время, и поначалу кажется, что эта пёстрая многоголосица просто отвлекает читателя от чего-то важного.
Действие разворачивается неспешно, текст полон пространных описаний старинных зданий, пейзажей, маленьких улочек, внутреннего убранства домов — тем самым создается неповторимая атмосфера, свойственная прозе Мортон. Читатель словно сам бродит по улицам Лондона и рассматривает вычурные фронтоны его особняков, а после оказывается на залитой солнцем лужайке Берчвуд-Мэнор, где с упоением следит за полётом дрозда.
Завязка обычна для подобного рода сюжетов: молодая архивариус Элоди натыкается на таинственную сумку, принадлежавшую известному некогда художнику, и решает разузнать о нём побольше. И, как водится, это приводит её также к разгадке собственных семейных тайн и пониманию верного пути в жизни. Банально? Возможно, но лишь отчасти. Потому что автор умело ведёт нас от героя к герою, связь между которыми становится понятной только перед самым финалом. Вереница судеб проходит перед глазами читателя, и все они по-своему трагичны. Каждый герой обладает яркой индивидуальностью, своим голосом, каждый рассказывает нам личную историю, которая не оставит равнодушным и заставит задуматься о верности своего пути, о правдивости молвы, о преданности и чести, о любви к ближним, о войне и утрате, о разнице между мимолётным и вечным. Особенность героев Мортон в том, что они не делятся на инь и ян, на положительных и отрицательных — это просто люди, такие же, как мы с вами, они могут совершать неприглядные поступки, делать неверные выводы и ошибки, приводящие порой к необратимым последствиям. А потому к ним нельзя относиться только лишь с симпатией или антипатией. Автор раскрывает характеры своих героев постепенно: через их истории, через мелкие детали, на которые порой и не обращаешь внимания, через поступки и слова, через отношения с близкими и через отношение к постигшей их трагедии.
Главным связующим звеном в романе выступают таинственный особняк Берчвуд-Мэнор, обросший легендами, и загадочная Бёрди — призрак, обитающий в нём. Она незримо присутствует за спинами героев, направляет их, переживает за них и рассказывает свою историю, постепенно распутывая нити повествования. И вот мы уже догадываемся, кто она, но как она погибла — в этом и состоит тайна, в этом разгадка трагедии, развернувшейся в особняке сто пятьдесят лет назад, трагедии, определившей и связавшей судьбы нескольких поколений разных семей и протянувшей свои щупальца в будущее.
Эта история многогранна, как Синий Рэдклиф — алмаз, утраченный в то роковое лето. Она не раскрывает все свои грани сразу, а лишь по прошествии времени поворачивается к читателю новой стороной. И когда кажется, что вот мы уже приблизились к разгадке, автор снова удивляет, и разгадка ускользает, открывая новые грани истории. Мортон умело ведёт читателя по лабиринту человеческих судеб и отношений. Эта история трогательна в своей вере в людей, она проста и сложна одновременно, она точно не пройдёт мимо и заставит задуматься о многом.
Роман этот — мозаика из достаточно традиционных Sci-fi концепций, часть из которых разменяла шестой десяток лет.
Есть корабль поколений, и есть ускоренное развитие цивилизации насекомых, есть генетические эксперименты и есть попытки обрести бессмертие в объятьях электроники, есть конец земной цивилизации и есть её возрождение.
Автор не делает ставки на какое-то одно допущение, выводя на передний план то одну, то другую аналогию — сюжет достаточно запутан и оставляет место для самых странных поворотов. Но над всеми этим костяшками домино нависает главное противоречие: с одной стороны жажда экспериментов по созданию новых разумных видов, с другой — зашоренность и временами фанатизм самих экспериментаторов.
Люди хотели создать мир, в котором разовьются обезьяны, но — "зеленые" или же "человеческие фундаменталисты", или же "био-луддиты" — устроили диверсию. Обезьяны погибли, но развились там и муравьи, и раки, и, главное, пауки — потому как подходящая нанокультура оплодотворила биосферу.
Эти же радикалы начали войну по всем планетам, где существовали колонии, и человечество почти погибло.
Потому бОльшая часть сюжета — это игра в "цивилизацию" на двух досках:
— есть планета, вокруг которой вращается спутник с замороженным человеком и его программной аватарой. Бог для живущих внизу, у которого поехала крыша и есть в запасе сколько-то ядерных бомб. Обеспечивает прогресс пауков;
— есть громадный корабль, который смог добраться из Солнечной системы (там гибель), в поисках терраформированного для обезьян мира. Но "бог" не пускает на свою планету, и творится на этом корабле трэш, угар, содомия. Люди изо всех силы пытаются выжить, но их раздирают внутренние конфликты, пока через пару тысяч лет не складывается там нормальная команда (анабиоз как фактор отбора отлично себя показывает)...
Автор достаточно откровенно ставит эксперимент — смогут ли два разумных биологических вида сосуществовать так, чтобы не сожрать друг друга при первой возможности? Можно хотя бы предпосылки откопать для такого сотрудничества? Потому не стоит ждать от сюжета хорошей детективной логики — натяжка там, умолчание здесь, благожелательность к эксперименту всегда.
Интереснее смотреть за тем, как выкладываются на стол новые и новые козыри, что позволяют паукам бешено развиваться.
Наследственная передача памяти. Генетическая инженерия без серьезных микроскопов. Биохимическое управление поведением других существ. Биохимическая передача знаний не только потомству, но и любым другим паукам...
Среди прочего это позволяет автору "работать" с подобиями одних и тех же героев — паучиха Порция, с которой началось обретение разумности, все повторяется и повторяется в своих потомках, пока очередная Порция не выходит на орбиту в довольно странном "челноке".
Получается относительно твердая научная фантастика, сюжет которой изрядно портится от необходимости быстрого пересказа истории двух тысяч лет. Политические, социальные, биологические особенности паучьего мира — показаны больше пунктиром. Да, Чайковски улыбается — в цивилизации разумных паучих именно пауки начинают борьбу за гендерное равенство, за возможность не быть съеденными после полового акта. Есть и почти земное сомнение в божественности воли неба, которое, в итоге, получает полное подтверждение. Но ощущение компьютерной игрушки, где есть только один путь к победе — не отпускает. Психологией пауков, которые так странно и разнообразно получают свои знания — автор не занимается. Уровня В. Винджа с его собакоподобными "стаями" из "Пламени над бездной" — и близко не достигает. Единственная настоящая, без шуток, трагедия — это судьба ученой-генетика, которая стала божеством не обезьян, как хотела, но пауков — и тысячу лет рассыпалась под грузом энтропии строчек программного кода.
Финт, которым автор пытается доказать, что мечта — как восьмилапые и двурукие разумные будут сидеть за одними столами — не кажется мне самым достоверным. Прежде всего потому, что если один вид набрал такой темп развития, то второму виду надо или принять такой же быстрый темп перемен, или отстать навсегда. Автор, иронизируя или сочувствуя чужим заблуждениям, сам — не очень-то хочет смотреть в зеркало.
.
Итого: это достаточно лёгкая — как бы странно это не казалось — НФ об альтернативной цивилизации. Она хорошо подойдет неискушенному читателю: богатство образов, неожиданные повороты сюжета, прозрачность мотивации персонажей.
Видно, что автор взял за основу вполне рациональные тенденции, и так же видно, что почти во всем он ошибается, опаздывает, а дыры предпочитает заделывать идеологическими штампами:
— была Япония в свое время экологически грязным, преступным и опасным местом, в котором бешено развивалась техника? Была. И Сингапур был, и Южная Корея... Теперь должен быть Китай — и автор взялся за реалии родной страны. Туда ведь свозят мусор из первого мира? Но это относилось к Китаю 2000-х, а в 2020-е, не говоря о более позднем времени — первая экономика мира не буде выглядеть вот так "третьесортно", как описал её Чэнь. И Китай уже прекратил импорт мусора. Надо было показывать Индию или же современный берег умирающих кораблей — в Бангладеш. Или думать, какая другая территория станет подобным техно-адом через двадцать лет. Но это направление куда лучше разработано Паоло Бачигалупи с его "Заводной", "Разрушителями кораблей". В результате — "Мусорный прибой" получается "киберпанком после натурализации", но написанным не про будущее, а про вчерашнее;
— протезы, биотехнологических изделия, нанотехнологии — к ним всем можно относиться как в "без пяти минут чуду", надо только дать побольше наукообразных объяснений. Если взять собаку с нейронным протезом, если ей можно приказывать — то почему не человеку? /нужна мера в таких фокусах: автор описывает, как человеку поставили протез глаза, и одновременно загрузили в мозг информацию — как им пользоваться. Тут последствия в стиле "Всесожжения" Збешховского — когда миллионы людей начнут приставлять себе навыки. А этого нет/;
— настолько мощная работа с нейронными сетями и управлением живыми существами — означает очень серьезную роботизацию. А это значит — падение спроса на неквалифицированную рабочую силу. Что опять-таки автор игнорирует, ведь из деревень в прибрежные зоны свободной торговли всё едут и едут миллионы людей...
— мера наказания — замедление интернета. Это бывает. В этом году даже Иран сделал, но — не то. При долговременном наказании очень быстро начнет развиваться альтернативная сеть, которую не будет контролировать правительство. Тут тонкий момент, который не желает учитывать автор — если на орбиту выйдут все спутниковые группировки по "условно бесплатной раздаче интернета" и дальше будут развиваться технологии связи — то длительная изоляция крупных административных единиц, где есть своя, полуподпольная власть — станет контрпродуктивной;
— есть США и есть периферийный мир. Автор описывает экономического убийцу, который должен вытащить из трущоб мусорного острова некую женщину и, заодно, наладить неравноценный обмен между Мусорным островом (как частью Китая) и западными заказчиками. Ориентируется автор автор на достаточно известные исповеди подобных специалистов. Но где же китайские спецслужбы? Хотя бы мысль о противодействии этих организаций?
— Чэнь Цюфань пытается произвести впечатление игрой с диалектами китайского, с использованием разных словечек. Но, увы, собственной смысловой нагрузки это почти не несет. Играть со вторым-третьим смыслом получается плохо (исключение разве что с парой ругательств). Подобное насыщение текста уникальными словами само по себе производило впечатление лет двадцать назад. До широкого распространение интернета. Сейчас все могут подключиться к переводчикам. В результате у автора эффект детского шифра, когда ребенок пытается закодировать текст не сложностью комбинаций, а сложностью знаков — просто заменяя буквы эффектными пиктограммами.
Словом, с прогностической точки зрения текст не представляет из себя почти ничего — выручает лишь образ чипированных собак, которым можно эффективнее давать приказы.
.
В остатке имеем классический шпионско-криминальный детектив — да еще с богатыми политическими ассоциациями.
Иностранный шпион-вредитель, который пытается вывезти из страны ценнейший артефакт. Он проиграет.
Бандиты-мафиози, которые в процессе сюжета делятся на патриотов и просто уголовников. Уголовники погибнут.
Беднота, разобщенная и суеверная, которая может сплотиться, и плечом к плечу противостоять наймитам иностранных шпионов и стихийным бедствиям. Бедноте выйдет постройка завода.
Наконец, главный герой, обретая любовь, не стремится к войне (не пришло еще время?) а желает дальше бороться с мусорной проблемой, только уже в океане — имеются в виду "мусорные острова".
При том роман вполне себе соответствует требованиям к текстам такого объема: есть несколько разных персонажей, описан мир, есть полифония, есть путь трансформации главного героя (хотя завязка любовной линии тут смотрится маловероятно...). Композиция тоже вполне выдержана.
.
В результате сочетания никакой футурологии и стандартного "триллера" — мне постоянно становилось скучно.
.
Итого: ремесленная работа, в которой ощущается старание, но и решительный недостаток визионерства. Автор слишком хочет писать о современном Китае, но получается страна пятилетней давности, которой на пути в светлое будущее недостает величия... 6-7 баллов
Всякая добротная работа с мифом, когда автор одновременно погружается в собственные эмоции и классические сюжеты, но не выключает при этом голову – производит впечатление основательной научной статьи или даже монографии, из которой тщательно удалили все ссылки.
История получается многослойной, и в этом пироге находятся свои монетки истины.
Вороны, живущие поблизости от людей, не вовлечены в работу как лошади, не друзья нам, как собаки, не капризные миньоны, как кошки, и даже не мелкие нахлебники вроде крыс. При том черные птицы умны.
А фэнтези позволяет дать им речь – свою собственную, которую могут понимать некоторые люди.
Дальше – неизбежное притирание вороны к человеку, научение – как жить рядом. У людей можно перенять обычай звать другу друга по именам. Можно подружиться и участвовать в смерти человека – тогда выйдет хорошо попировать на трупах.
И тут — находка автора романа – это очеловечивание идёт не только через обычную дружбу птицы и человека, но через мифологические, мистические сюжеты. Ворона Дарр Дубраули – спускается с друидом (хотя поздновато для друидов, там очень много от викингов) в загробный мир. Потом снова – ведь дочь друида ищет самую драгоценную вещь на свете, бессмертие. Как должно быть во всех историях о подобном – человек тут же теряет найденное, но птица буквально, непосредственно обретает вечную жизнь.
А дальше начинается трагедия длиной в тысячу лет – потому как ворона, с клювом и перьями, куда ближе к людям чем все её сородичи, но всё еще птица. Одна стая сменяет другую, один смертный друг-человек сменяет другого, но вся жизнь – эпоха за эпохой – как маятник. Ближе к человеку, новое обучение, новый сюжет, потом смерть. Человека или вороны, воскресающей в новом теле, без разницы. Но воронья стая остается стаей, каждый год гнездовья и парования, поиски падали и кормежка птенцов. Жизнь слишком простая, чтобы содержать настоящие человеческие сюжеты, и даже если найдется вторая бессмертная ворона – она будет уже слишком уставшей от своего бесконечного бытия… Попытка вот так украсть у людей истории, прожить их самим, как украдена была самая драгоценная вещь – приведет лишь к новым слезам, хоть и не плачут эти птицы.
Рук у ворон нет, да и разум не так уж быстр, чтобы стать бессмертным советником какой-то династии или говорящим символом государства. Слишком вороны любят проказничать и летать в стае, чтобы навсегда поселиться в какой-то семье. Получается неукоренноное существо, которое одновременно и старше и младше всех вокруг себя – кроме совы, койота, вОрона и других, таких же как он, волшебно-бессмертных созданий.
Все утра мира для ворон – тоже проходят. Потому Дарр Дубраули, общаясь с сегодняшним его собеседником, ищет смерти. Нет, здесь и сейчас он хочет жить, и рад, что человек подобрал его, выходил в своем доме. Но цель его неизменна уже какое-то время – небытие.
Однако птица, которая весь своей судьбой провожает-нас-отсюда, сталкивается с тем, что выдуманный людьми загробный мир – Имр — как-то истончается и разрушается. Птица видела самые разные посмертия, даже воронье. Автор создает вполне «канонические» картины загробных миров – со множеством отсылок к мифологии, к религии, к чисто эмоциональным доводам, к хитросплетению намеков и умолчаний уже рассказанных историй о смерти и воскрешении. Однако же ощущение того, что поменялось там существование, ведь вокруг нас не друиды, и не христиане — пропитывает книгу. Как родилось в Средние века чистилище, как до того родился ад, так ведь может и умереть людское посмертие. И даже маленький народец, властный над вечной жизнью, не сможет помочь…
Наконец – история слушателя. Который не от большого счастья начинает прислушивается к вороньему карканью, чтобы выучить язык Дарра Дубраули. Это жизнь человека – показанная лишь промельком, как случайная тень на стене – который отчаянно ищет смысл жизни, хотя не хочет признаваться себе в этом…
Финал в этой неспешной, как ночное вращение небосвода, истории — точка совмещения трёх линий. Завершение рассказов покажет, что даже суицидная ворона, старый черный самец, если только он действительно прожил рядом с людьми тысячу лет – не стремится приносить нам зло, не хочет лишних смертей.
У этого романа две главные героини – Политика и Магия.
Политики много – и не нужно думать, будто она придумана автором. Перед нами – постоянно возникавшее с давних времен и тщательно проанализированное противостояние Империя – Степь (оно же Государство – Орда, оно же ментальность города против ментальности племени). И нельзя сказать, что эти разборки остались в прошлом. Сейчас мы имеем противостояние Европы и миллионов мигрантов, которые ее осаждают.
Если понять это – можно только удивиться энциклопедическим знаниям и аналитическим способностям Натальи Резановой, сумевшей на пространстве романа создать экстракт этого противостояния. Там – все, и сражения, и звон клинков, и полет огненных стрел, и стратегия с тактикой, а чтобы читатель не соскучился – вот ему опасные игры тайных служб, шпионы и шпионки, причем одна из агентесс оказывается вовсе не…
Но обойдемся без спойлеров.
Магия занимает гораздо меньше места. Но автор самим названием романа дает понять – она тут главная. Не ищите это странное слово в словарях – тут у него совсем иное значения.
« — Кажется, мы установили, под какой личиной скрывался чародей и что там творилось, — Ротескальк, не оборачиваясь, обращался к официалам:— Одно меня смущает —криптия.
— Никогда не слышал такого слова.
— Это термин, принятый в мистериях некоторых культов. С нашей точки зрения, сугубая ересь. Таким образом мисты тщатся пробудить стихийные силы и достичь единства с ними.
— Как?
— Жертвоприношением. Или самопожертвованием. Вы слышали — мальчик упомянул о жертве».
Да, за магические способности приходится дорого платить. Но всегда находятся люди, способные приносить жертвы ради такой цели. И находятся люди, способные приносить в жертву других, – тоже ради великой цели. Политика политикой, а у чародеев и магов – свой мир, свои задачи, свои ценности. Они стремятся к загадочной Горе, чтобы пройти там суровые испытания. Иногда можно нанять чародея, заставить его служить городу, или военачальнику, или тайной службе. Но разгадать его собственные тайны, кажется, невозможно – потому что истинный чародей способен передавать свою силу сквозь смерть. Криптия – таинство, оно открывается тем, кто способен соединиться с божеством…
По всему роману проходит избалованный маменькин сынок Раи. Ему ни политика, ни магия не нужна. И вообще не очень понятно, зачем он в этом безжалостном мире. Он ученик доктора – но доктором не станет. Но у него своя криптия – он становится поэтом. У поэзии же свои таинства – и своя магия. На войне им не место. Но войны кончаются, пусть даже ненадолго, и поэты возвращаются.
облако тэгов
