Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Престолы на берегах Инда, или Зарождение эпичного противостояния
Древняя Индия.
Давным-давно с помощью волшебных Элементалей повержены ужасные дэвы, осталась лишь угасающая память о тех славных для нашей расы днях. Магия покинула этот мир, людскими мыслями правит жадность и стремление возвыситься. Владыки государств играют в свои политические игры, порой забывая о них и поддаваясь обыкновенной жажде мести.
Как император южной державы Магадха, уже 10 лет стремящийся уничтожить республику Матхура и ее лидера Кришну, допустившего гибель внуков императора при перевороте.
В другом мощном государстве — Союзе Хистины свои разборки. Начинается возня по вопросу престолонаследия между Кауравами — сыновьями слепого царя Дхритараштра и детьми его покойного брата Панду. Разборки, в которых немаловажная роль отводится выскочке из низшей касты – юному воителю Карне.
А в Доме оракулов матроны пытаются разобраться в предсказаниях, похоже, предвещающих огромные неприятности всем обитателям этого мира. Неужто речь идет о возвращении тех самых могущественных дэвов – главных врагов человеческой расы?
Или все еще хуже?
С Махабхаратой любители фантастики знакомы по большей части благодаря отличной трилогии Олдей «Черный Баламут». Индиец Гурав Моханти, создавая свой цикл, также взял за основу ключевой для его народа эпос, сразу заявив в предисловии, что мир «Сынов Тьмы» полностью отличается от классической Махабхараты. Там же мы узнаем, что вдохновила автора на написание книги «Игра престолов», что заметно без дополнительных уточнений. «Сыны» вышли во многом вторичными, но способными подарить читателю немало увлекательных минут.
Вступление нас ждет в духе Штормсвета, эпичное, вводящее в вековое противостояние, намечающее глобальную угрозу нашему миру.
Далее, уже по мартиновским канонам, мы увидим несколько держав с гербами и девизами, противостоящих друг другу в холодных, горячих и экономических войнах.
Героев также хватает, как всемирно известных, таки не слишком раскрученных в наших краях. Их представят нашему вниманию в первых двух разделах книги, которые составляют своеобразную экспозицию.
Первая часть романа посвящена в основном Кришне, его противников олицетворяет некий Шишупал.
Вторая – подводит к будущему противостоянию Пандавов с Кауравами. Тут лидерство у Карны, немало времени отведено также серому кардиналу Шакуни (аналог Глокты), резвой царевне Мати и юному Нале. Главки персонажей сменяют друг друга, стараясь нарисовать максимально объемное полотно.
Третья – сводит героев, с которыми мы познакомились в первых двух, во время красочного и эпичного Сваямвара панчалской царевны Драупади (Панчалская армия нужна сейчас буквально всем заинтересованным сторонам). Сваямвар – оригинальный индийский способ выдать принцессу замуж, во время которого прибывшие женихи проходят различные испытания и состязания.
Именно здесь автор фактически впервые скупо отмерит нам немного экшена и введет в дело большую любовь (куда ж без нее).
В последующих разделах Гурав подстегнет темп событий, подробно покажет крупное сражение, начнет потихоньку двигать вперед магистральный сюжет.
Центральной нитью через все повествование проходят интерлюдии от лица обитательницы Дома оракулов, ордена занимающегося пророчествами, работающего со своими оракулами через наркоту и жуткую боль. Героиня этой арки долгое время стоит над событиями (к финалу ситуация изменится), ведь то, что для остальных персонажей жизнь, для нее видения, строки в дневниках и книгах.
Здешний мир (как мы узнаем из пролога лишь один из многих) утратил магию и память о былых свершениях, сохранив лишь беспощадный вачан (обряд, не дающий нарушать слово) да способ рисования бессмысленных нынче мандал. При этом без рассказов о волшебстве минувших дней (идущих длинными абзацами в виде лекций) нас не оставят. И, поскольку мы прекрасно понимаем, что возвращение волшбы не за горами, смотрятся они не бесполезными «прогрузами», а постепенной подготовкой к будущим колдовским свершениям.
Основана магия на жизненной энергии, накапливаемой путем медитаций и воздержаний. На непременной йоге и асанах. Магических знаках-мандалах, создающихся через Чакры. Чакры, являющиеся инструментом самопознания, открывающие двери на более высокие уровни силы. Позволяющие связывать Элементалей стихий (напрочь подевавшихся неведомо куда многие сотни лет назад), таких как Земля, Вода, Огонь, Ветер, Жизнь, Свет и Тьма, через которых творилась по-настоящему крутая волшба. В теории звучит красиво, как будет выглядеть на практике — будет известно в следующих томах цикла.
Мир населен разными расами (которые пока не слишком выделяются, мы встречаем и ракшаса и человеко-медведя, но своих расовых особенностей эти герои почти не проявляют).
Мир не слишком подробно расписан, есть некоторые локации, которым достается больше авторского внимания, но как на меня описаний откровенно не хватает.
Люди этого мира (точнее его индийской части) делятся на касты: намины-священники, кшарьи-воины, драхмы-торговцы, решты-низкорожденные. Что любопытно, мы встретим решт, исполняющих исключительно грязную и грубую работу. Не совсем понятно, куда подевались мастеровые, крестьяне и прочий люд рабочих профессий? (о! первое упоминание земледельца, и по-моему единственное). С ключевой для индийской нации идеей каст автор обращается слишком уж вольно. У него имеется не только Республика, где официально уничтожены любые кассовые различия, вплоть до стирания кастовых знаков. Но и морская держава, где на касты практически не обращают внимания. Ситуация слабо возможная для Индии, но Гурав автор, он так видит.
Мир романа как на меня многовато взял от либерального 21-го века, в отношениях, реакциях, феминизме, стремлении к равенству. Но опять же, Гурав автор…
Мир, в котором обитает колоритное варварское племя лесных жителей Валки. Воинов, решающих все вопросы через силу и состязание. Из рядов которых выдвинулся самый безжалостный военачальник Империи.
Мир, которым в теории правит Саптариши — Достопочтенные Семеро, кукловоды о которых много говорят, но познакомимся мы с ними далеко не сразу.
В этом мире все большую популярность приобретает новая, жесткая религия, активно практикующая жертвоприношения, зародившаяся среди низших слоев, но уже ставшая официальной религией самой мощной державы. Хотя о сути Унни Этрал информации у нас пока недостаточно.
Мир, условно сохраняющий земную географию, как минимум в его составе имеется Греция: один из персонажей эллин, и Египет.
Мир, где далеко не все главные герои прикрыты сюжетной броней – по заветам Мартина не все полюбившиеся протагонисты доживут до финала. Впрочем, до жестокости старины Джорджа Гураву далеко.
Роман несколько подзатянут. Действие развивается неспешно, порой проскакивая через несколько месяцев. Боев и сражений в первой половине книги мы не увидим (они появятся после экватора), несмотря на вялотекущую десятилетнюю войну (те что есть – за кадром), зато интриг и политики будет предостаточно. Как и долгоиграющих, хитроумно-изысканных планов, которые по разным причинам идут не так, как хотелось бы их создателям. Неожиданных ходов, выводящих на первый план тех, кого мы не ожидали там увидеть. Не обойдется дело без зубодробительных индийских имен и анахронизмов типа «гильотины».
О героях.
-Кришна. Неотразимый красавчик с павлиньим пером в короне, гроза женского пола. Некогда пастух, нынче лидер Республики Матхура – того самого образования, отринувшего кастовый порядок. Человек, всегда держащий руку на пульсе мировых событий. Обладатель шикарной шпионской сети. Искусный манипулятор, видящий и умело создающий причинно-наследственные связи. Хитрец, управляющий людьми как фигурками в игре. Далеко не безошибочный, допускающий «косяки», порой остающийся в дураках. Хозяин грифона, который: «пушистик с крылышками, а не огнедышащая ящерица».
-Сатьябхама – третья жена Кришны. Повелительница войны. Грозный боец, одолевший царя ракшасов. Организатор воинского подразделения из обездоленных женщин. Надменна, противоречива, самоуверенна.
-Шишупал — сын бывшего короля Чеди, страны, захваченной империей. Нынче верный пес императора, сменивший, тем не менее, почетную службу в армии на городскую стражу. Чрезмерно жестокие методы коллеги-полководца отвернули от воинской карьеры. Один из лучших фехтовальщиков государства. Попущенный, скромный пофигист, стеснительный парень (в Индии стесняшки? Ладно фантастика все-таки). Хозяин оруженосца-ракшаса (точнее полукровки).
-Каляван – тот самый грек, непобедимый военачальник, прикрытый назгульским пророчеством (ни один мужчина…). 17-летний юнец, владеющий Проклятым пламенем, не гаснущим в воде, способным расплавить камень и сталь. Как такое богатство до сих пор в руках наемника, а не аккуратно покоится в арсеналах империи, оставим на совести автора.
-Эклаввья — военный вождь Валки. Девятипалый юноша, неподражаемый воитель, демонстрирующий недюжинный ум. И кое-что еще.
-Карна – выходец из рештов. Еще один красавчик, родившийся с золотым нагрудником приросшим к коже. С младых ногтей стремился стать непобедимым воином и достичь великой славы, оставив свое имя в веках. Великий лучник, отменный боец. Наивен, молод, придерживается кодекса чести. Готовый объект для самых банальных манипуляций.
-Мати – царевна Калинги, пиратка, обладательница самых различных талантов. Беспринципна, умна, изысканно-коварна, сучка еще та, если подытожить.
-Нала – еще один представитель Валки. Позор семьи, которого не интересуют состязания, боевые потехи и охота. Сперва оказывается учеником ачарьев (образованные люди, потенциальные советники царей и богачей) в некоем аналоге прикладного университета, где изучают дисциплины от истории и алхимии до сельского хозяйства и рукопашного боя. Затем отправляется по пути Арьи. В его главах мы чаще всего получаем те самые лекции по магии. Благо Нала получает в учителя легендарного ачарью Пашурама — Воина с топором.
-Шакуни – бывший царевич, дядя наследника трона Хастины. Духовный наследник Глокты, чужой среди своих лелеющий планы мести (мстителей в романе прям толпы) слепому владыке. Циник, сноб, безжалостный палач, политик современной формации. Хитрый змей, создатель и глава Теней – службы тайной полиции. Кукловод за троном и самый страшный человек в Союзе. При этом аж никак не всевластный временщик, есть в Хастине лилипуты и покрупнее. Шакуни для достижения целей приходиться укорачиваться, исхитряться, балансировать.
Эрго. Небезынтересное, хотя далеко небезгрешное темное фентези, плотно стоящее на плечах Мартина и творчески перерабатывающее главный индийский эпос.
Опыт нового прочтения отечественной фантастической классики
На исходе века
Взял и ниспроверг
Злого человека
Добрый человек.
Из гранатомёта
Хлоп его, козла!
Стало быть, добро-то
Посильнее зла!
Евгений ЛУКИН
Евгений и Любовь ЛУКИНЫ в «Миссионерах» высказались настолько ясно и полно, жирно подчеркнув еще и эпиграфом — «Hell is paved with good intentions», что добавить к сказанному трудно. Можно лишь разбавить. Повесть гениальной простотой конструкции и функциональностью напоминает автомат Калашникова: бьет кучно и точно. Не зря же в одном из интервью Евгений ЛУКИН заявил:
— Мы с Белкой (Любовью ЛУКИНОЙ) долго боролись с текстом, хотели переписать, расширить, превратить «пьесу» в «сценарий», но «Миссионеры» оказали столь сильное сопротивление, что нам пришлось смириться.
Каравеллы
Впервые «Миссионеры» были опубликованы в «Искателе» в 1989 году. Наши современники обнаружили дыру в прошлое – в доколумбову Америку и решили подготовить аборигенов к предстоящему приходу европейцев, памятуя, что творили в свое время Кортес, Писарро и прочие. И так хорошо подготовили, что четыре наконец-то появившиеся утлые каравеллы встретила не знающая жалости мощная армия из тысячи кораблей с ракетопланами, ручными ракетометами и напалмом. Туземцы легко уничтожили три деревянных судна и отпустили одно, дабы проследить за ним до Европы:
— Перед глазами с безжалостной ясностью в полный рост вставало грядущее: горящие лувры и эскуриалы, ракетометы против мушкетов, смуглые татуированные цивилизаторы против белых дикарей христиан. Пружина неудержимо раскручивалась в обратном направлении, и помешать этому он был бессилен (это мысли одного из тех, кто все это осуществил, – изрядно постаревшего – ему уже за 80 лет – и понявшего, что исправить содеянное он не в силах).
При этом люди с той и этой стороны по сути своей не особо изменились по сравнению с реальной
нашей историей. У девушки-снайпера с двухкорпусного катамарана «Тахи тианга» — татуировка на груди перекрыта шнурком с шестью человеческими клыками, а священник с каравеллы «Святая дева» пишет в дневнике:
— Сердце мое ликует при воспоминании о том, какой радостью и благочестием светились обветренные грубые лица этих людей, как ободряли они — низкими словами, но искренне — туземца, готового воспринять свет Божий.
Адмирал был недоволен, что отплытие откладывается, но даже ему пришлось уступить единому порыву осененной благодатью толпы. Обряд был совершен, и туземца с торжеством возвели на костер, ибо теперь, перестав быть бессмысленным животным, он подлежал церковному суду за явную связь с дьяволом.
Прими его душу, Господи! Он умер как человек, пламя костра очистило его, выжгло все вольные и невольные прегрешения.
Изменилось лишь понимание, кого считать «дикарем»: один из оставшихся здесь и состарившихся наших современников гневно восклицал об индейцах, которые когда-то «украшали себя блестящим мусором, выброшенным европейцами за ненадобностью!.. Можешь ты представить себя в ожерелье из стреляных гильз и с жестянкой от консервов на голове?» и не смог сдержать истерического смеха, когда увидел на шее захваченного с каравеллы адмирала «на цепочке словно некий орден или редкостная драгоценность, болталась стреляная керамическая ракета малого калибра».
Само просится сопоставление "культуры" и "цивилизации":
— Культура имеет душу. Цивилизация же имеет лишь методы и орудия (Николай Бердяев "Философия неравенства").
Спустя годы, попаданцы повалили в русскоязычную фантастику косяком, но повесть ЛУКИНЫХ была одной из первых.
Тупапау
«Миссионеры» ЛУКИНЫХ – притча, в которой не стоит искать прямых исторических ссылок. Авторы указали, что острова располагаются на параллельной Земле, но очень похожей, судя по появившимся европейцам, на нашу. Иначе встал бы вопрос о том, что Полинезия располагается в Тихом океане, а вся Конкиста проистекала по другую сторону материка – со стороны океана Атлантического. И много севернее. Даже Магеллан, первым вышедший в Тихий океан, встретил на своем пути из бесчисленного множества островов Океании лишь «два пустынных островка, на которых нашли одних только птиц да деревья». В повести история покорения новых территорий европейцами проходит по иному сценарию. У нас оставленной до поры в живых каравелле необходимо было для возвращения проплыть Магеллановым проливом и тем самым открыть сначала для отслеживающих судно гигантский американский материк, которого они не знали.
Первым подступом к теме стала для ЛУКИНЫХ повесть «Тупапау, или Сказка о злой жене», появившаяся в газете «Вечерний Волгоград» в 1983 году. Она, хотя и получила, в 1998 году, после книжной публикации, премию «Интерпресскон» за «среднюю форму», явно для писательского дуэта ученическая и проходная. Здесь группа молодых людей случайно (ударом молнии) оказывается в доколумбовой Полинезии. Татуированный местный вождь, двухкорпусный катамаран "Пуа Ту Тахи Море Ареа", табу, война между племенами – все это появилось потом в «Миссионерах».
Предтечи
Супруги ЛУКИНЫ писали не в безвоздушном пространстве. Тему лекарства, оказавшегося хуже болезни, поднимал в «Страж-птице» Роберт Шекли.
Север Гансовский рассказывал о попытке изменить историю, убив в прошлом Юргена Астера, которому только предстояло когда-то стать кровавым диктатором и воплотить в жизнь огороженные колючей проволокой «резервации воодушевления», эвроспиртовые котлы, сжигающие тысячи жертв, каменоломни и мировую бойню. Удавшаяся попытка привела к тому, что вместо Астера появился Гитлер ("Демон истории" 1968 года).
Как писал сам Евгений ЛУКИН в записи от 3 ноября 2021 года блога на author.today:
— Первая наша попытка прописать иной мир во всех подробностях. Где-то у меня до сих пор хранится картонная папка с эскизами парусных авианосцев, набросками карт (в том числе и карт распространения того или иного диалекта), словариками, выписками из удивительной книги о полинезийских мореплавателях “We, Navigators” и т. д.
Мы сознавали, что вторгаемся на творческую территорию Стругацких (островные империи, сопляки с гранатомётами, бесконечная бессмысленная война), но полагали, что восемь лет самостоятельной работы не позволят нам стать очередными подражателями Братьев.
— Детская придурь (сбежать в первобытную Полинезию) обернулась попыткой защитить идиллический выдуманный мирок от вторжения европейцев, в результате чего мы так изуродовали несчастные острова, что конкистадоры скромно курят в сторонке. Ей-богу, намерения у нас были самые благие. Нам и вправду не хотелось, чтобы «рай по правому борту» сменился адом, однако повесть оказалась сильнее, а главное, умнее нас самих.
Пользуясь случаем, спешу передать запоздалую благодарность Святославу Логинову, вдребезги разнёсшему один из первых вариантов «Миссионеров» (тогда это ещё называлось «Бумеранг»).
— Да не смогут они там добыть нефть! — неистовствовал он. — При их уровне технического развития? Бросьте, ребята…
Развалил нам, гад, всю экологию с технологией. Называется, погостить приехал!
— Ладно, — зловеще произнёс кто-то из соавторов. — Сломал — чини. Пока не придумаешь замену нефти — жрать не дадим!
Вы не поверите, но ему хватило получаса, чтобы вспомнить «бразильский вариант» и варварски разомкнуть производственный цикл: горючее островитяне получают, перегоняя в спирт сахарный тростник, а барду, не перерабатывая, сбрасывают по наклонным канавам в бухты. Самотёком. Особенно впечатлили нас семиметровые хребты серой зловонной пены вдоль берегов.
Понятно, что гость был немедля накормлен.
Повесть приглянулась публике, огребла «Еврокон-90», но, как к ней относиться, не знаю по сей день. Она многое нас заставила понять, но совершенно была не понята читателями. Мне кажется, всех очаровало именно то, что ужасало авторов: романтика пренебрежения личностью во имя целого.
Трилогия
Позже Евгений ЛУКИН, после смерти супруги-соавтора, написал роман «Разбойничья злая луна» (1997 год) и повесть «Слепые поводыри» (2000 год), образовавшие с «Миссионерами» цикл. Они — за рамками рассматриваемого временного периода, но не сказать о них нельзя.
События романа проистекают через сотню, другую лет после завоевания полинезийцами Евразии. Об этом, впрочем, мы судим лишь по косвенным признакам. Управляющие необыкновенной техникой татуированные люди проходят лишь краем повествования. Судя по этому краю, они вновь ведут войну между собой, но уже в планетарном масштабе. И добывают стратегический ресурс для этой войны – нефть: им нужно лишь, чтобы не мешали. Поэтому тайные «миссионеры» , внедряемые в ближние к местам добычи государства, делают все, чтобы те завязли во внутренних разборках и не лезли, куда не надо. Происходит все на Ближнем Востоке или Северной Африке, где «корабли пустыни» существуют не в переносном значении, а в прямом – судна действительно передвигаются по песку с помощью гигантских колес и парусов. Океан для обитателей этой страны – лишь нелепая легенда.
Главного героя, человека благородного происхождения, принимают за известного разбойника, и, чтобы выжить, ему действительно пришлось стать им (помним-помним про "Тень воина" и "Двойную звезду"). Описывается уникальная культура, к которой у добывающих нефть и управляющих смертоносными ракетами интереса нет: они заняты своими глобальными разборками.
Роман неплох, добротен, но нет в нем фирменной лукинской парадоксальности, фейрверка. Он несколько напоминает произведения Гая Гэвриела Кея.
А вот соло со «Слепыми поводырями» — иной случай. Немало рецензий о «Миссионерах» сразу же сбиваются на «Поводырей»: такую песню-де испортил.
— Жестокий мир "Миссионеров" сотворили не рефлексирующие интеллигенты-шестидесятники, мягкотелые идеалисты, пытавшиеся ценой многих жертв сохранить уникальную полинезийскую цивилизацию, а вместо этого выпестовавшие очередную империю. Его создали новые герои, порожденные новым жестоким временем. Нашим временем. Девяностыми. Люди изначально с гнильцой, — писал в 2000 году Василий Владимирский в рецензии «Не возвращайтесь по следам своим...».
Действительно, 90-е произвели неизгладимое впечатление на Евгения ЛУКИНА. Можно судить об этом, в частности, по стихам из сборника «Дым отечества» 1999 года. Благие помыслы 80-х о свободе и демократии обернулись в следующее десятилетие массовым обнищанием, разорением заводов и НИИ, криминальными разборками, малиновыми пиджаками и продажной властью. Практически адом. Как в «Миссионерах».
Но Игорёк, главный герой... или антигерой, который, казалось бы, из «поколения дворников и сторожей», понял главное:
— Помнишь, ты мне когда-то сказал: "Здесь мы не можем ничего! Там мы можем всё... Да! Там мы можем многое. И ты это знаешь сам... Но, Владик! Здесь, как выяснилось, дело обстоит точно так же. За какой-нибудь месяц я понял (ты не поверишь!), что разница между Россией и первобытной Полинезией исключительно в масштабах. Вот и всё... Пойми, Герреро — не более чем полигон. Именно там, на атолле, мы обучились всему! Так, спрашивается, какой же мне смысл рулить историей там, когда с тем же успехом я могу это делать здесь?!
— Там — прошлое... — напомнил Влад.
— Прошлое... — усмехнувшись, повторил он. — Здесь тоже прошлое. По отношению к будущему. И я это будущее переделаю, попомни мои слова!
Так что все, что можно было осуществить там, в прошлом, на параллельной Земле, можно осуществить здесь и сейчас. Надо лишь понять, что никакой разницы нет...
Все три части – о разном. Если читать трилогию целиком, то — непременно только в порядке написания, завершая «Поводырями». Но лучше все же ограничиться «Миссионерами».
План-максимум — успеть прочесть все книги до церемонии награждения (которая пройдет в августе) написать отзывы на номинантов, выявить лидера и оценить состояние дел в англоязычной премиальной фантастике.
Роман вышел в Великобритании (обложка слева) и в США (обложка справа) в марте и сентябре прошлого года соответственно. Средний балл на goodreads 4.03 при 9512 оценках — далеко не самый популярный роман автора, но уже в первой трети по числу оценок.
Практически каждое произведение Адриана Чайковски содержит в себе стилистические эксперименты и новый роман не стал исключением. Да что там, здесь автор пошел ещё дальше: пребывание на токсичной, негостеприимной планете передается через повествование от лица саркастичного, если не сказать токсичного человека. Ну кому ещё придет такое в голову? Это же практически гениально! При том что выдержат такое повествование не все, и возможно некоторые отвалятся ещё на первых главах, когда автор давит токсичными монологами с удвоенной силой, но если вы надеетесь, что после первых вводных глав, являющихся своего рода барьером для нетерпеливого читателя, количество токсичных монологов уменьшится — не надейтесь. Уж если Чайковски решил использовать прием, то он будет раскручивать его максимально, а апогей настанет только к третьей части, когда повествование сделает скачок во времени, пропустив ключевое событие. И вместо того, чтобы сразу рассказать в чем дело, Чайковски продолжает мурыжить бедного читателя бесконечными монологами, в которые то и дело вплетаются интригующие намеки о произошедшем. А для закрепления он повторит свой трюк на бис, когда придет время давать ответы на все вопросы.
Оно, конечно, здорово, когда писатель, вместо того чтоб развлекать, решает помучить своего читателя, но если б это была моя первая книга Чайковски — она стала бы и последней.
Однако опыт все-равно освежающий.
Что же по сюжету? Итак, далёкая планета Килн, на которую ссылает заключённых тоталитарный межпланетный режим — не лучшее место для пребывания — агрессивная внешняя среда, тяжёлая работа и жестокие надзиратели не способствуют долгой продолжительности жизни. Но именно туда попадает наш герой, профессор Артон Дахдев, кабинетный учёный, решивший поиграть в революцию, но быстро проигравший. Он не очень силен и не очень храбр, зато обладает нескончаемыми запасами горького сарказма. Казалось бы, жизнь в суровой иерархии инопланетной колонии будет не самой приятной и весьма короткой, но он оказывается куда выносливее, чем могло показаться на первый взгляд. А уклад жизни на планете, куда ссылают подрывные элементы сам по себе покоится на пороховой бочке и от взрыва ее удерживает только комендант Теролан, применяющий для этого весь арсенал Большого Брата.
Тема революции является основной в романе, не даром названия трех его частей отсылают к девизу Великой французской революции: "Свобода, равенство, братство" ("Liberté, Égalité, Fraternité").
Кроме социального аспекта в романе силен аспект фантастический: планета Килн не так проста: здесь необычная флора и фауна: каждый организм является конгломератом симбиотических существ, способным при необходимости перестраиваться и принимать иные формы. И эта жизнь очень враждебна по отношению к человеку, пытаясь поглотить его и включить в свои симбиотические (или, на худой конец, в пищевые) цепочки. Позднее выясняется, что и сама эволюция на планете работает по иным принципам. Нет, она не течет быстрее (чем обычно и ограничиваются иные авторы фантастики), она просто иная. А кто сказал, что законы эволюции универсальные для земных организмов должны работать на других планетах? И пусть биологические основы жизни Килна и Земли различны, этот разрыв не так уж и непреодолим. А ещё на Килне есть причудливые Руины, явно оставленные более развитой цивилизацией. Вот только кроме Руин и не поддающихся расшифровке надписей на их стенах от цивилизации не осталось никаких следов: ни инструментов, ни машин, ни, естественно останков Строителей.
Над загадкой из исчезновения долгие годы бьются учёные, но безуспешно. И главный герой внесёт свою лепту в раскрытие тайн Килна.
Не могу не отметить, что две линии романа, социальная и научно-фантастическая, очень удачно перекликаются друг с другом, приводя к не самой банальной развязке, неожиданно обыгрывающей названия частей книги. Но вот продираться к ней — то ещё мучение, и в итоге я мучил не самый толстый роман почти две недели. Ну или он две недели мучил меня. Думается, не даром Чайковски отозвал свою книгу с номинации на премию Британской Ассоциации Научной Фантастики: даже откровенный эксперимент положил на лопатки всех остальных претендентов, получив в предварительном голосовании в 10 раз больше голосов, чем три остальные номинированные книги вместе взятые. Мне бы тоже, наверное, было бы неудобно.
В финале Чайковски возвращается к своей любимой теме, описанию контакта человеческого и нечеловеческого разума, и здесь снова перекликаются две темы романа: предпоследний разговор Артона и Теролана — это не только разговор человека и того, кто стал уже чем-то большим, это ещё и разговор человека Системы и того, кто перестал быть ее частью, что вызвало у меня ассоциации с знаменитым рассказом Эллисона (хотя общего там на самом деле не так уж много).
Пусть и чтение романа было не лёгким занятием, в заключение я вынужден признать, что у Чайковски получился крепкий научно-фантастический роман, большинство недостатков которого субъективны и диктуются стилем написания, который, однако, филигранно выдержан от первой до последней строчки, которые вдобавок красиво закольцованы. Но все же для меня это далеко не лучшая работа автора.
А в качестве бонуса: форзац с автографом автора и пара артов к роману (последний — разворот обложки к грядущему коллекционному изданию).
Прочел сборник «Антихристово семя» Андрея Сенникова. Брал книгу на разбор с определенными ожиданиями. Они сложились благодаря раннему знакомству с творчеством автора. Ожидания подтвердил. Некоторые рассказы действительно пощекотали нервишки.
Сборник атмосферен. В первых же произведениях мы погружаемся в тяжелый психологизм и подчеркнуто натуралистичную жестокость. Читателя ждут плоть, кровь и душевные страдания. В работе с ними Сенников прямолинеен. Он изображает зло открыто, ставя знак равенства между злом и Тьмой. Саму Тьму автор связывает с природой человека, и особенно — с нашим плотским естеством. Вполне закономерно, что атмосфера у большинства рассказов липкая.
Весомая часть сборника посвящена героям, стоящим на границе социальных табу: следователям, военным, проституткам, наркоманам — всем, кто близок к аморальному поведению. Как и положено, эти персонажи оказываются в экстремальных ситуациях, когда нужно доказать или развенчать свою человечность. Но, что характерно перу Сенникова, в опасности они ведут себя хладнокровно. Погружаясь в кошмар обстоятельств, действующие лица сохраняют ледяной рассудок. А некоторые вообще интенсивно рефлексируют. Такое хладнокровие на фоне ужаса – контрастно. В некоторых текстах оно производит эффект медитативности, когда мы наблюдаем за адом вокруг героя его же глазами и, при этом, будто со стороны («Что-то не отпускает…»).
Рефлексия в большинстве текстов уместна. Сталкиваясь с адом бытия, герои вынуждены искать избавления в самокопаниях. Однако такое само-исследование не предвещает позитивного исхода. Души героев обречены на вечные муки, потому что, хотят они того или нет, — служат Тьме, с которой столкнулись.
Зло Сенникова не уничтожает, а ломает человека, оставляя мучиться. Это усиливает безнадёжность многих текстов и подчеркивает прямоту автора. Видно, что у его Тьмы текстах нет явной цели, кроме забавы или наказания людей, а возможно — и того, и другого одновременно.
Будучи синонимом зла, Тьма в книге перестает быть метафорой. Сенников толкает героев к экзистенциальным кризисам. При столкновении с Тьмой его персонажи вынуждены признать в Мраке часть бытия, что появилась задолго до человека. В сюжетах мы видим, что, чем отчаяние человек борется с Тьмой, тем сильнее Она пронизывает его природу, а затем – отбирает контроль. Конечно, такой характер Мрака принято считать классическим для жанра. Поэтому Сенников, в каком-то смысле, даже не изобретает велосипед. Однако, прямо ассоциируя Тьму со злом, автор выводит его за рамки аморальных проступков. Он делает зло вездесущим, неизбежным. На примере «Врастая кровью» мы видим, что, стоит лишь слегка пропустить Тьму в себя, как зло полностью захватывает контроль.
Возможно, дотошный читатель подумает, что автор просто не утруждает себя объяснениями и подводит аудиторию к буквальному ужасу, чтобы заставить нас испытать кошмар на своей шкуре без сложных теорий и умозаключений. Наверное, так и есть. Потому, что стоит признать: стилю Сенникова присуща буквальность – и чрезмерная детализация, которая порой имеет положительную функцию: иногда она работает на атмосферу. Но зачастую перегружает восприятие, мешая следить за действием. Особенно это заметно в ключевых сценах некоторых произведений, где ритм и динамика теряются в изобилии подробностей. Так важные вехи сюжета перегружаются и сбивают его темп. В результате, из-за скомканных развязок отдельные рассказы кажутся незавершенными («Зов»).
Спорных моментов нет у жанровой принадлежности сборника. Все истории — это крепкий триллер, граничащий с нуаром. Конечно, здесь присутствует хоррор, но как дополнение к тревожной триллер-атмосфере. За исключением одного лишь рассказа «До последней крошки», который можно отнести к чистым ужасам.
Жанровая составляющая отразилась на образах. Из-за привязанности к триллеру, монстры в большинстве рассказов, если появляются, выглядит не так ярко и необычно, как свойственно более мистичным по своей сути хорорам. Как было сказано, у Сенникова монстром неизменно оказывается сам человек и его темная, животная суть. Поэтому твари автора – человечны. И образы у них – людские.
По той же причине особое внимание он уделяет сценам насилия, секса и телесных мучений, которые понравятся ценителям «плотского» кошмара. А также тем, кого возбуждает ощущение реалистичной опасности. Однако это не значит, что Сенников насквозь материалистичен в изображении Тьмы. Какой бы приземленной Она не была в сборнике, автор не избегает Ее мистической сути. И показывает, что Тьма может быть вещью в себе (как, например, в повести «Антихристово семя»).
Конечно, в большинстве случаев писатель не играет в фантазии, интерпретируя Тьму абстрактно или духовно. Ярче всего его тяготение к плотской стороне Мрака видно на примере рассказа «Прямо в темноту», чей герой — горящий во внутреннем аду иерей, — когда нужно покарать насильника дочери, действует по человеческим, а не духовным законам. Именно по таким произведениям и приходишь к выводу, что в основном природа людей для автора – животная.
Так что, главный стержень сборника – это проблематика материального зла. Нередко – биологического, осязаемого. Вполне естественно, что от героев здесь не должно пахнуть гуманизмом. Потому на нас обрушивается безжалостность людей-хищников, которые, желая спастись, ведут себя столь же агрессивно, как нападающие на них зомби («Пока мир не рассыплется в прах»). Равно как и отчаявшиеся маргиналы, не способные адаптироваться в мире с жесткими условиями и потому приносящие в жертву чужаков («Тот, кто всегда ждет»). Тут естественна привычка терпеть, сжав зубы, и молчаливо — до подлости — воевать с личным ужасом.
При чтении сборника становится ясно, что неизбежность ада вокруг и внутри нас – это аксиома, которую нужно принять. Сенников подводит к такому выводу прямо. Недосказанность и двусмысленность – не его метод.
Жанна Д’Арк и альбигойский крестовый поход – что-то в таком духе прослеживается в замысле второй книги «Ковенанта Стали».
После событий «Парии» леди Эвадина Курлайн чувствует, что она и её рота Ковенанта стали неудобны как королю, так и высшему духовенству. Но благодаря Элвину Писарю и любви простолюдинов им удаётся сохранить мир как с короной, так и с церковью, и героев отправляют на новое задание.
Эта книга переносит нас в новые локации королевства Альбермайн и за его пределы. В наличии осады средневековых городов, битвы, интриги, тайны, и снова минимум мистики. Во всяком случае все битвы ведутся исключительно обычным оружием, и никакая магия в них не участвует – помимо видений Эвадины, разумеется, но и о них она не особо распространяется. Однако появляются новые персонажи, связанные с магией, и раскрываются некоторые мистические загадки (порождая при этом новые, разумеется).
Повествование по-прежнему ведётся от лица Элвина Писаря, бывшего разбойника, и в этой книге ему придётся пройти путь от простого солдата до командира. Он фактически прямо на поле боя совершенствует свои навыки воина и таланты командира, попутно обучая новобранцев – но и старых разбойничьих умений не забывает, и они ему не раз пригождаются.
Как и в первой книге, повествование здесь понравилось мне больше всего. Элвин по-прежнему много рассуждает, наблюдает, а ещё ловко врёт и интригует – и благодаря этому достигает успехов как на поле боя, так в закулисной борьбе. При этом обстоятельно описывает подготовку к существенным событиям – таким как битва или сражение, а также подробно рассказывает о причинах поступков героев (каковые ему часто удаётся разгадать по выражениям их лиц). Мне это представляется плюсом, поскольку было интересно следить за тем, как почти невероятные поступки героев оказываются логичными и даже единственно возможными, но кому-то из-за этого сюжет может показаться неспешным и местами провисающим. Но на мой вкус экшена там немало, осады и прочие битвы показаны жёстко и эффектно, а приключений, путешествий и неожиданных поворотов более чем достаточно.
Ещё мне понравилось, что завершившиеся, казалось бы, сюжетные линии из первой книги продолжают влиять на сюжет и поступки героев. То же периодически относится и к персонажам, о которых, казалось, уже нет смысла вспоминать. То есть, становится ясно, что не просто так Элвин Писарь настолько подробно описывает свои вроде бы незначительные приключения – из таких кирпичиков и строится прочное основание этой трилогии.
Это вторая книжка трилогии, и её не назовёшь проходной. Герои в ней меняются, раскрываются и уже вплотную подходят к той черте, за которой начнётся кульминация. То же можно сказать и о главных силах королевства (Корона, Ковенант, Самозванец и т.д.). Закрыв книгу, опытный читатель по расположению фигур уже, наверное, сможет в общих чертах угадать финал этой партии (я, впрочем, не смог, да и не гадал), но уверяю, Энтони Райану ещё найдётся, чем удивить в последней книжке серии, и самое интересное будет в том, как именно всё разрешится.
Ссылки на перевод выложить не могу (оказалось, мои переводы "пиратские", и за ссылки на мой Яндекс-диск мне влепили предупреждение) — так что желающие пишите мне на почту tupoebydlo@yandex.ru
облако тэгов
