Рецензии на фантастические книги

Дисклеймер: текст романа любезно предоставлен издательством.

Читатель привык, что главный герой обычно либо существенно превосходит его умом и выучкой, либо хотя бы равен ему. Поэтому, даже если наш герой и Крыса, то обязательно из нержавеющей стали (простите, я сейчас сильно в Гаррисона погрузился). Каково же будет читателю, если придётся следить в условно фэнтезийном романе за приключениями обычной крысы канцелярской? Ответить на этот вопрос решил Константин Соловьёв в одноимённом романе.

Молодой клерк Гилберт, он же Герти, Уинтерблоссом откомандирован в Новый Бангор — английскую колонию, находящуюся в Полинезии. Если вы вдруг усомнитесь в своих знаниях географии и решите погуглить, то не удивляйтесь, что наткнётесь на место жительство Стивена Кинга (возможно, не случайно) раньше, чем на какую бы ни было Полинезию. Дальше странности для нас с героем будут только множиться. И неспроста. При этом большинство нюансов и откровенных намёков читатель будет замечать намного раньше героя, который то ли в силу молодости и неопытности, то ли не от большого ума, может упорно не признавать слона в комнате до тех пор, пока тот на него не наступит. Абсурдно, но как есть.

Собственно, это слово прекрасно описывает не только часть сюжетных перипетий, но и жанр романа, который местами ощутимо ближе к прозе абсурдистов в духе Кафки, чем к заявленному городскому фэнтези. Поэтому в какой-то момент перестаёшь удивляться происходящим странностям, чтобы буквально через повесть снова робко уронить челюсть на пол, когда в очередной главе роман практически меняет жанр, становясь психоделическим хоррором. Что быстро научит нас основному правило Нового Бангора: доверять нельзя ничему и никому. Всё может измениться в мгновение ока, а набившие оскомину совы, разумеется, будут не тем, чем кажутся. О рыбе вообще молчу.

Роман полон загадок разной степени очевидности: до каких-то промежуточных решений мы доходим довольно быстро, но основные секреты автор надёжно хранит до самого финала. Поэтому несмотря на структуру, в которой каждая глава-повесть посвящена отдельному событию, оба тома читать рекомендуется строго вместе, чтобы произведение раскрылось полностью в соответствии с авторской задумкой. А уж этому в книге подчинено практически всё. Соловьёв как экскурсовод буквально за руку ведёт читателя и знакомит со всеми закоулками дивного Нового Бангора. Профессионально пуская многословную пыль в глаза, он отвлекает избыточными описаниями и зачастую бессмысленными рассуждениями наивного романтика Герти от действительно важных вещей, которые ускользают подобно кошельку в руке карманника.

К сожалению, отдавая дань уважения авторской задумке, приходится признать — не всё в ней работает так слаженно, как хотелось бы, и даже в идеальной машине найдётся изъян. Важное для книги тугодумие Герти, всё равно временами утомляет, а вот заявленного и торчащего буквально отовсюду абсурда, оказывается недостаточно, чтобы вывести «Канцелярскую крысу» на какой-то иной уровень. Поэтому роман недотягивает в плане безумия мира до тех же «Лабиринтов Ехо» Макса Фрая, которых с произведением Соловьёва роднит куда больше, чем может показаться на первый взгляд. Но главный авторский грех — абсолютно бессмысленное использование путешествий во времени. Оба раза, когда герой сталкивается с этим явлением (и это даже не особо спойлер, потому что есть в аннотации), оно служит исключительно для объяснения основных загадок романа. Это само по себе ужасно топорно, так ещё и эти путешествия во времени никак не могут определиться: живут они по классическим линейным законам или по новой теории квантовой запутанности.

Но даже такие шероховатости не сильно омрачают туристический визит на Новый Бангор. Поверьте, если вы всё же здесь окажитесь, так просто выбраться с острова уже не получится. Поэтому рекомендую путешественникам расслабиться и получать удовольствие. В этом уголке Полинезии оно любит терпеливых.

Понравился текст? Подписывайтесь на мой канал в Телеграме и группу в ВК. Там появляются материалы, которые по тем или иным причинам нельзя выложить полностью сразу на всех площадках. Например, тексты и подкасты для «Мира фантастики».

В прошлом году в относительно пустующей нише научно-фантастической литературы появилось новое издательство «Эксплорер Букс». Событие само по себе интересное, поскольку жанр сейчас далёк от популярности и обычно продвигается фанатами в нагрузку к более доходному портфелю. Повод познакомиться со второй выпущенной ими книгой дал Фантлабовский книжный клуб, где её выбрали для чтения в феврале (пускай и с небольшими вопросами относительно честности данного процесса).

«Мировые океаны» скрывающегося за псевдонимом писателя Дж. П. Ландау — это своеобразная попытка раскрутить тему исследований космоса на волне популярности проекта SpaceX Илона Маска и книг Энди Вейра. Зацепившись за идею найти подтверждение развития других форм жизни даже в пределах Солнечной системы, автор в 2015 году решил написать сценарий для фильма, чтобы заинтересовать этим как можно больше людей. Когда с Голливудом не выгорело, Ландау переработал сценарий в виде книги и опубликовал её в 2019 году. Инициатива похвальная, но одного энтузиазма и научных знаний для этого мало.

По сюжету после недавнего открытия, в свете которого Землю, скорее всего, ждёт печальный конец через пару миллионов лет, один безумный (в хорошем смысле) бывший сотрудник НАСА решает бросить клич по всему миру и организовать экспедицию к спутнику Сатурна — Энцеладу. Цель — найти подтверждение существования жизни за пределами нашего голубого шарика и сдвинуть освоение космоса с мёртвой точки. Дальше нарезка кадров: первичный краудфандинг, финансирование крупными корпорациями, сбор команды из представителей разных национальностей, решение технических сложностей и вот уже, йухууу, мы в космосе, детка!

Роман буквально пропитан научным технооптимизмом и безграничной до инфантильности верой в людей. Отчасти стоит отдать автору должное — это заражает. Действительно, было бы здорово, если бы всё именно так и происходило. Ведь куда перспективнее вместе смотреть на звёзды, чем до отупения скроллить ленты соцсетей. Увы, кроме этой веры, практически религиозного характера, хоть что-то ещё автор предложить не может, поэтому происходящее постоянно вызывает множество вопросов в плане достоверности. Тем более Ландау порой настолько выкручивает градус голливудщины или собственных воззрений, что со страниц буквально осыпаются последние намёки на логику. Из-за этого во время чтения постоянно катаешься на эмоциональных американских горках: то ты истово готов уверовать в автора и простить ему все прегрешения, то хочется разбить рукой лицо.

К сожалению, несмотря на интересную научную концепцию, роман как литературное произведение ощутимо хромает на обе ноги. Герои все как на подбор плоские и хорошо описываются строчкой из песни «Таких не берут в космонавты». Самое смешное, что наиболее выпуклым персонажем получился русский, который из абсолютно клюквенного холодного богатыря Сергея к концу романа для всех, включая читателя, становится Серёжей. Остальным повезло меньше. И если лидер экспедиции или немецко-турецкий чудо-мальчик могут ещё похвастаться своими яркими моментами и каким-то развитием, то местный китаец и обязательная женщина существуют практически для галочки. У первого вообще нет никакой смысловой нагрузки в сюжете — он просто такой религиозно-философский камертон, вторая же отыгрывает стандартную партию сильной женщины по требованию, с одним неожиданным твистом в конце.

Сюжет и само повествование тоже живут своей странной жизнью. История вроде бы развивается по законам научной фантастики, но потом скатывается в откровенную майклбеевщину, когда сначала взмахом пера сценарист создаёт критические ситуации, которые затем решаются под грустные мотивы I Don’t Want to Miss a Thing группы Aerosmith. Вообще, классическому «Армагеддону» у меня в голове икнулось не раз и не два, что даже не всегда было плохо. Но больше всего о сценарной природе книги говорят не эпизоды, сделанные специально под большой экран, а рубленая манера авторского нарратива. Там, где писатели тратят много слов для украшения повествования и связки происходящих событий, Ландау работает «монтажными склейками». Фрагмент о том, фрагмент о сём, таймскип в полгода и погнали дальше. Понятно, что где-то он «проматывает» рутину и добавляет динамики сюжету, но местами, кажется, пропадают важные детали и начинается лёгкая болтанка. Особенно учитывая, что на нудноватые научные объяснения автор текста не жалеет, и порой такие ремарки получаются больше самих глав.

Удивительно, но на многое из этого можно было бы закрыть глаза. Даже на большую любовь Ландау-сценариста «спасать котиков» и «мучить щенят». Но в какой-то момент у него просто заканчиваются идеи. После экстренного вылета части команды с Энцелада на Титан повествование окончательно провисает, наполняясь бессмысленными телодвижениями и драмой ради драмы, и довольно быстро заворачивает к финалу. Здесь улетучиваются последние остатки интереса, хотя это могла бы быть одна из лучших частей романа. Вместо него в памяти остаются разве что описание ландшафта Титана.

Не помогает слабому литературному таланту автора и русскоязычный текст, который добавляет вопросы даже к тем моментам, где их по идее быть не должно. Простой пример: во время психологического слаживания команды София задаёт Сергею вопрос, хорошо ли его жена-сирийка знает русский. На это Сергей отвечает коротко «Вполне», и София почему-то начинает задаваться странным вопросом, хочет ли он этим закончить разговор или нет. Казалось бы, почему. Но если посмотреть в оригинал, всё становится понятно. Сергей отвечает Enough, что вполне... Можно было перевести как «Достаточно». К подобным моментам добавляются ещё небольшие косяки с точки зрения русского языка, корректуры и вёрстки. В этой книги вообще изобрели какие-то свои правила переноса слов. Всё в купе знатно раздражает и в какой-то момент приходится просто абстрагироваться от этого.

В итоге «Мировые океаны» оказались не глубоким произведением подобно своему названию, а скорее Азовским морем, особенно с точки зрения литературы, что оставляет после себя острое чувство сожаления. При таком возвышенном мотиве и благой идее, столь бедная реализация — почти преступление.

Понравился текст? Подписывайтесь на мой канал в Телеграме и группу в ВК. Там появляются материалы, которые по тем или иным причинам нельзя выложить полностью сразу на всех площадках. Например, тексты и подкасты для «Мира фантастики». Пара новых как раз будет на следующей неделе.

Роман Дарьи Бобылевой "Магазин работает до наступления тьмы" (М., 2023) непросто классифицировать. То, что на поверхности, — городская дарк-фэнтези, своего рода русский Нил Гейман. То, что в глубине, — мистика и своего рода поп-эзотерика.

Два главных достоинства романа:

Прежде всего, превосходно продуманный и простроенный мир — рушащаяся, расшелушивающаяся на слои и малые "осколки" вселенная недавнего прошлого человечества и его настоящего. Сверхъестественные существа разных сортов, лезущие в наш мир, и отбивающиеся тиранические "охранители" (редкий случай в русской фантастике, когда бесобои выглядят недобро). "Перекрестки" слоев как опорные пункты обороны мира. Истребление созданий опасных, но поддающихся "приручению" с помощью больших порций добра и внимания (а вот это у нас сплошь и рядом — добрые несчастные исчадия ада). Крепко сделано. Можно по этому миру запускать цикл романов, компьютерную игру, кино-франшизу. Мир слоёв и перекрестков, повторюсь, большое достоинство романа и, к тому же, свидетельство сильной фантазии Дарьи Бобылевой. Похоже на... да много на что похоже, но основа — оригинальная.

Кроме того, Дарья Бобылева превосходно владеет русским литературным, созданием образов, психологической мотивацией персонажей, словом, всем тем, что и называется художественной литературой. Читать роман можно ради одного только языка, он дивно хорош. Как говаривали про Покровского? "Фантбарокко". У Дарьи Бобылевой — "фантрококо". Порой автор даже несколько заигрывается. Занимается плетением словес там, где уместнее бы и сюжет подстегнуть, экспериментирует избыточно и не всегда точно. Но эксперименты Бобылевой -- удачные ли, неудачные ли, всё равно — на сто скачков выше того, что пишет средний русский фантаст. Как бы это правильно сравнить? Фет не Пушкин, но Пупкин — не Фет. А у нас как-то всё больше Пупкины, т.е. энергичная серость. Дарья Бобылева на фоне этого курятника — благородная маркиза.

Что меня не устроило? Темная мистика Дарьи Бобылевой не предполагает сколько-нибудь серьезного отношения к Богу, христианству, Церкви. Мир — переливы тьмы. Где в нем Бог? А нет его, даже искать не стоит. Это просто "недавно опять разрешенный" концепт для простецов. Притом позиция автора — весьма последовательная, иных толкований не предполагает, что для меня лично весьма огорчительно.

Отсюда — хороший градус безнадежности в романе. Не такой, как, например, у отпетого хоррорщика Дашкова, но приближающийся к нему. Не буду спойлерить финал, хорошие в конце победили и [пока] живут в любви... но сам мир, созданный Дарьей Бобылевой, таков, что там из любого сюжета нет доброго выхода, нет особенной надежды в духе "всё устроится". Временно — да, в принципе — нет.

Слишком темно. Голову преклонить негде.

И выбираться из этой тьмы, в сущности, некуда.

Александр Иличевский «Чертеж Ньютона»

Главное ощущение после прочтения «Чертежа Ньютона» Александра Иличевского: противоречиво и неоднозначно. То есть, конечно, перед нами образец того, что критики называют «большой литературой». В конце концов, не просто так этот роман в 2020 году занял первое место на премии «Большая книга». Тут и темы глобальные поднимаются, и копает автор глубоко, и написано с точки зрения стиля весьма и весьма хорошо. С другой стороны, в финале возникает впечатление, что вот поговорил с начитанным человеком, неглупым, способным поразить широтой взглядов, но от беседы этой в голове возникла какая-то противоестественная пустота. Во многом это может быть связано с тем, что «Чертежу Ньютона» отчаянно не хватает живых персонажей, скажем так, живости самой по себе. И это учитывая, что личная история героя-рассказчика занимает вполне себе объемную часть повествования, более половины текста, если уж на то пошло.

Перед нами роман-травелог: главного героя мотает по США, Гималаям и Израилю с редкими заездами в Москву. Ездит он по миру не развлечения ради, он – известный физик, потому то на конференции, то на исследовательскую станцию, вот в таком вот духе. Но в Иерусалим герой едет потому, что проживающий там его отец вдруг взял да и исчез. Но даже поиски отца приводят героя к науке, к тому, что его больше всего занимает, к разгадке «проблемы темной материи». Все это надо читать гораздо шире: герой ищет Бога. А чтобы читатель точно в этом не усомнился, Иличевский не поленился оснастить свой роман атрибутикой магического реализма: главный герой – и не только он – видит всевозможных духов, не особо их боится, включает в свою систему координат, вполне нормально с ними сосуществует. Кажется, здесь в текст может ворваться эзотерика самого пошлого характера, но у Иличевского хватает чувства вкуса не идти по стопам Карлоса Кастанеды или Николая Рериха в том виде, который мы можем обнаружить у ревнителей их идей. На страницах «Чертежа Ньютона» вполне гармонично соседствуют поэтичные описания природы, путевые анекдоты, биографические очерки и воспоминания героя о своей семье и – в первую очередь – об отце. Несмотря на определенную фрагментарность, нет ощущения разрозненности, вполне себе цельный роман. Хотя некоторые эпизоды, пожалуй, выписаны с большим чувством, чем весь остальной текст. В этом отношении лучше всего вышли эпизоды о жизни андеграундной колонии в Лифте: тема интересная, образы запоминающиеся, ток жизни бойкий, про все это хотелось бы получить отдельный роман, или хотя бы повесть. Иличевский же ограничивается примерно полусотней страниц. И на том «спасибо».

При всем этом разнообразии материала, при всей этой смене ландшафтов «Чертеж Ньютона» сводится к исследованию взаимоотношений сына и отца (именно так: роман-то написан от лица сына, пусть тот и успел уже стать отцом). Параллель между поиском Бога и отца в данном ключе выглядит столь очевидной, что и говорить-то о ней скучно, хотя есть тут один любопытный нюанс. Бога герой ищет, прежде всего, у себя в голове, а вот отца ногами по всем израильским пустыням. Ментальное пространство таким образом приравнивается с физическому, а это в свою очередь смещает систему координат всего романа. А тут еще и духи всякие кишмя кишат… С другой стороны, рассказчик много говорит о своем отце с чисто биографической точки зрения. Его фигура предстает перед читателем во всей своей противоречивости и со всей тонко прописанной нюансировкой нависает над героем, текстом, миром, в конце концов. Опять же здесь не избежать все той же параллели с Богом, но и опять же это не интересно. А интересно то, как Иличевский демонстрирует, что рассказчик со всеми своими идеями, желаниями и устремлениями вырастает из личной истории своего отца. И жену он получает практически в наследство, и профессиональные интересы, по сути, проистекают из мировоззрения папаши, да и модель этакого странствующего паломника – оттуда же. Мы привыкли к тому, что отцы и дети спорят, это считается как бы естественным, такова уж людская природа. У Иличевского спора этого и нет, зато показано, как все мы зависим на всех планах от своих родителей, хотим того или же нет. Пожалуй, тут-то и таится главный нерв романа. Но он лишен всякого пафоса. Просто констатация факта, наблюдение, прежде всего, ученого. К счастью, Иличевский снова проявляет завидное чувство вкуса, учитывая, как эта тема может звучать сегодня, когда так много говорят о разорванности поколений и невозможности навести между ними мосты.

Мысль и материя, или Сила воображения форевер!

1352. Королевство Арагон. Умирающий великий инквизитор королевства назначает преемником доминиканца Николаса Эймерика. Тому нужно не только добиться подтверждения своего назначения у судьи-хустисьи, архиепископа и короля. Но и разобраться в таинственных событиях, происходящих в городе. А их тут хватает.

1990-е годы. Чертовски активный молодой человек Маркус Фруллифер заявляет, что проработал и развил теорию новых элементарных частиц – пситронов, благодаря которым люди могут творить чудеса. А также создавать космические корабли, способные мгновенно попадать в любую точку пространства. И даже времени.

2194. Один из пситронных кораблей отправляется в путешествие к иной планете, которое идет не совсем так, как планировалось.

Еще один цикл итальянца Валерио Эванджелисти — автор до мурашек атмосферного Мага, одного из лучших «путешествий во времени» наравне со Ртутью, Именем и Башней.

Роман любопытный, но не столь удачный, как история Нотрдама. Эванджелисти создал книгу, совместившую историческое полотно, сайнс-фикшн, элементы фентези и хоррора (вспоминается отличная работа Флинна).

Перед нами, как вы уже заметили, три отдельные линии, сходящиеся в общее полотно далеко не сразу.

Первая – арка Фруллифера, перегружена научными (и псведонаучными) терминами: подход вовсю использующийся тем же Уоттсом. Маркус с удовольствие читает обширные лекции о пситронах, и чтобы разобраться в его построениях, нужно вдумчиво пересмотреть текст не один раз. Сдабривает энто дело наш герой сексуальными фантазиями на уровне 15-летнего пубертатного подростка. И нелегким моральным выбором. Выходят эдакие научно-эротически-этичные интермедии.

Вторая (единственная от первого лица) – полет пситронного космического корабля «Мальпертюи». Тут мы уже видим теорию Фруллифера в действии. А точнее наглядно приобщимся к нюансам космических перелетов с помощью пситронов. Нюансам, о которых мы параллельно читаем в теоретических выкладках Фруллифера. Эта арка становится мостиком между первой и третьей, превращая книгу из двух отдельных повестей (намеки на общую картину присутствуют и в арке 1352 года, но почти до финала это лишь намеки) в законченный роман.