Рецензии на фантастические книги

Эрнст Юнгер раньше многих понял, какую опасность таит в себе безудержное развитие науки и техники — не столько даже для земной природы в целом, сколько для отдельно взятой личности. Его роман «Стеклянные пчелы», написанный в 1957-м и переведенный на русский язык лишь недавно (в этом году вышло уже второе издание), изображает мир человекоподобных роботов, в котором человек нужен лишь как единица измерения их производительности.

Эрнст Юнгер (1895—1998) прожил невероятно долгую, особенно по меркам стремительного двадцатого века, жизнь. В 1918 году он получил из рук кайзера Вильгельма II высшую награду Германской империи, орден Pour le Mérite, а в 1993-м его дом в крошечном Вильфлингене посетили президент Франции Франсуа Миттеран и канцлер Германии Гельмут Коль, правители новейшей Европы. В год рождения Юнгера только появился кинематограф, а в год смерти вышла Windows 98 и была основана компания Google. Но, конечно, не внешними событиями прежде всего полнилась его жизнь. Войны, путешествия, встречи с замечательными людьми, технические достижения человечества были тем материалом, над которым неустанно работал его дух, претворяя век в мысль. Немногим удалось продвинуться на этом пути так далеко.

Не знаю, давал ли кто когда-либо Юнгеру столь высокую оценку, но мне он видится фигурой калибра Гёте, не меньше. Как Гёте выпало жить в революционную эпоху торжества разума, так и Юнгеру — в не менее революционную эпоху торжества техники. Оба были и тонкими наблюдателями происходящего, и его критиками, и искателями альтернативы. Они то вовлекались в бурю и натиск истории, то отстранялись от них. Крепкое долголетие и острый ум позволили им подняться на высоту подлинного понимания и создать прозу, художественность которой — не игра фантазии, но зеркало самой сути действительности (поэзия и есть правда). Этой же цели служит и схожий стиль обоих, у Гёте прозванный олимпийским. Он подобен мраморной статуе: с виду холодный, лаконичный, слишком идеальный, но стоит прикоснуться, задержаться подольше, свыкнуться — и откуда-то из глубины проступают тепло, жизнь, свет. Такими они оба и оставались до конца своих дней. И если о человеческом облике позднего Гёте можно судить лишь косвенно — например, по его разговорам с Эккерманом, — то с Юнгером нам повезло больше. Посмотрите фильм о том, как шведские журналисты беседуют со 102-летним Юнгером. Какую он демонстрирует цепкую память, широту осмысления, чувство юмора. Как еще силен его голос и режет воздух рука. Кажется, время не властно над тем, кто был с этим временем на ты.

(Полностью рецензия доступна на сайте "Горького")

Во-первых: автор — прекрасный рассказчик.

Во-вторых: автор — прекрасный рассказчик.

И в третьих : — то же самое.

Книга Д. Липскерова «Демоны в раю», написанный в 2008 году, состоит из множества новелл, нити повествования которых переплетаются друг с другом самым неожиданным образом, как сказки «Тысячи и одной ночи». Странным образом сплетаются персонажи и судьбы людей. Всё это образует сложный и завораживающий узор среза реальности российской жизни.

И здесь великолепный стиль короткого рассказа сыграл злую шутку — большинство читателей просто запутались в историях и потеряли сюжет.

А сюжет есть, и он весьма необычен. А может быть обычен, но не для всех...

Главный герой — демон, наблюдающий за всеми событиями. Он вроде бы всемогущ, но, так же как и мы, не понимает ни смысла своей жизни, ни цели существования мироздания.

Прожив бесконечно долго, демон заработал хронический цинизм к людским страданиям. И это понятно. Мы тоже любим пробежаться босиком по траве, не думая о боли ломаемых стебельков.

За неспешно тянущуюся вечность демон перестал мучать себя попытками понять зачем всё это существует.

Живёт как живётся, галактики двигает, женщин трахает, да старается не умереть со скуки от всего этого.

Думаю, зря сравнивают этот роман с «Мастером и Маргаритой». У Булгакова Воланд ПРИХОДИТ к людям, что бы в очередной раз убедиться в их суетной мелочности и несовершенстве. Воланд судит людей и делает вывод, что они не изменились со времён Христа. Так же злобны, завистливы и готовы уничтожить любого, кто лучше их. Люди готовы распять Иисуса или посадить в психушку Мастера, ведь на фоне ЛИЧНОСТИ, любой простой человек — ничтожество.

У Липскерова демон ЖИВЁТ среди людей, обращая на них примерно столько же внимания, сколько мы на бактерии, обосновавшиеся в нашем кишечнике. Не беспокоит — и ладно. Беспокоит — можно и антибиотик выпить. Демон безразличен к людям. Он и себе то уже надоел, но раз уж живёшь вечно, приходится с этим мириться.

Безусловно, на взгляды писателя оказала влияние каббала. Многие идеи его романов явно перекликаются с этим учением. Каббала сделала их с одной стороны глубокими, с другой непонятными большому числу читателей. Впрочем, чувствуется, что автор и сам не большой знаток, а скорее использует наиболее популярные в среде искателей тайных знаний идеи. Думаю, «второе дно» романа безусловно украшает литературную значимость книги, делая её не просто сборником занимательных рассказов, а довольно необычным и даже философским произведением.

На мой взгляд многие романы Липскерова не поняты в полной мере ни читателями, ни критиками. Впрочем — это часто удел хороших произведений.

Завершение чуточку хаотичной трилогии, когда закрываются гештальты персонажей первых книг и читательский азарт сменяется светлой ностальгией...

Первый роман — эпическая претензия на конец света, которая закончилась спасением души.

Вторая книга — возведение законного наследника на царский трон, да такое, чтобы молодой человек побыстрее покинул его.

В третьей — история среднего уровня, из жизни как раз тех аристократов, мимо которых персонажи проскальзывали раньше, когда бежали из князи в грязи и обратно. Вернее несколько историй, которые, как всегда у Суэнвика, сплетаются в замысловатый узор, самого барочного и чуточку порочного свойства.

.

Становится ясно, чем занимается царская семья — кроме хитроумных интриг, связанных с периодическим занятием трона. Кстати, упоминается "Её отсутствующее величество" — дочь Вилла побывала на обсидиановом престоле, и показала такой класс, что мало не показалось никому.

Спасение мира от очередных катастроф — вот их задача. Стиль оказания помощи при этом, естественно, не супергеройский, и даже не попаданческий, а чисто плутовской, когда спасать отправляют других людей, вдохновив их на подвиг, но заключив парочку сделок. Не совсем уж грабительских. Но и благотворительностью там не пахнет.

Династия Насреддинов-Уленшпигелей, которая иногда занимает престол — она может позволить себе самые странные шуточки на свете. При том спасают они мир — без армии драконов и оравы чиновников. Если эти чиновники будут работать плохо (аристократия по большей части себе на уме), то толку от усилия не будет и спасти мир не получится, а если всё будет исполняться по воле волшебной палочки (или Обсидианового трона), то внутренние проблемы царя будут спроецированы на устройство мира, и ничем хорошим это не закончится.

Из этого простого фокуса — вырастает вся онтологическая линия романа. Пирамида могущества субъектов: как сделать так, чтобы при всем божественной мощи великих — на долю малых мира сего оставалось немного свободы воли? В том и заключается фокус, что обретя некий набор знаний и сумму навыков — можно обходиться и без чиновников, без менеджеров и даже без лакеев, подающих овсянку на завтрак. Удобствами можно пренебречь, а знания и хитрости позволят прийти в нужное место, и нажать кнопку ровно тогда когда надо. Или подарить ключ. Или протрубить в рог. Или дать презерватив. Это действие будет главным. А как его обставят и переживут обычные существа — уже их дело. Их свобода.

Помощнику Богини, Болдину, иногда может потребоваться и воплощение в чьем-то теле, но краткое. Только выдать призракам по паре медяшек.

При чем тут героиня?

Она — посередине. Между полубожественными царями и случайными попутчиками в автобусе. Цари да, тоже едут в этом автобусе, но своей судьбой и судьбами других — они управляют малость искуснее, чем вот та толстая тетка, которая читает затертый томик "Анжелики" и кушает батончик новой марки эльфийского шоколада. Вот бывшей летчице, которая сама убила своего дракона (закрытый гештальт), простилась с умирающим отцом (закрытый гештальт), и научилась бороться с собственными чувствами (еще один гештальт) — надо будет как-то унаследовать имущество, принять титул и поселиться в родовом поместье (да, гештальт).

Пока же за ней гонится половина государственного аппарата, есть глобальный заговор, а истина где-то там...

И так должно быть. Аристократка (пусть наполовину смертная), она ведь из служивого сословия чудес. Им надо оплачивать буквально своей кровью новые пророчества, сохранение старых договоров и завершение тысячелетних историй. Кто-то наделенный милостью судьбы, наслаждавшийся жизнью — должен шагнуть вперед и положить голову на плаху. Или хотя бы ответить за шашни с чужой женой. Или сплясать под дудочку деревенского идиота. Но это должна быть жертва. Полнокровная и настоящая. Цари вечно живы и порой слишком хитры. Пророков тут нет. Потому неприкосновенным аристократам приходиться играть роль разменных монет.

Правда, она женщина. И как в истории с чудо-женщиной, жертвовать собой придется другим. Но не столько по хитрости или веленью судьбы, сколько по долгу крови.

Что не сработало в героине — это потенциал её шизоидной половинки, то есть попаданки из нашего мира, которая делит с аристократкой одно тело на двоих. До сих пор не пойму, зачем они ограничились созданием только одной танковой дивизии в которую набрали хайнтов, обещав им настоящую судьбу и отблески Луны в самых крепкий коктейлях?

.

Еще одним служебным существом оказывается Эсме — та самая маленькая девочка, которая продала Владыке времени часть своей души, в обмен на удачу и способность запоминать что-то полезное. Она вечно притягивается к людям, рядом с которыми колеблются чаши судьбы. И определяются жизни многих иных людей. Становится ясно, что Нат, отец Вилла, вовсе не случайно отправил её передавать письмо в финале "Драконов Вавилона". Но захочет ли она выкупать свою душу обратно?

.

Плутовство дано в тексте весьма густо, насыпано с горкой. Порой кажется, что автор пережимает с ним. Хотя речь именно об аристократах, им — положено хитрить особенно сильно. Там где раньше неожиданность обеспечивалась устройством фэнтезийно-мифологической вселенной, и можно было предчувствовать сюжетные повороты, опираясь на некое обобщенное знание мифического, на сумму уже прочтенных сказок и легенд, или выучить очередную легенду — теперь чуть больше интриги и детективных загадок. Надо скорее следить за персонажами, за их руками и приложенными текстами договоров, чем за онтологическими структурами и отсылками к Проппу:)

Сказка приближается к реальности все теми же проверенными методами — это показательная жестокость, сдобренная эротизмом и, естественно, в ней много неожиданных сюжетных вывихов. И сказка сохраняется все теми же приемами — суммой мифического, аллегориями и гиперболами. И тысячью имен древности.

Техномагия — присутствует. Суэнвик неистощим на выдумки и его котелок вполне варит. Рожающий паровоз — и то, кто там рождается — это круто. А вот фентезикиберпанка тут нет. Автор упоминает кредитные карточки, паркоматы, ноутубуки и мобильники: альтернативная магическая вселенная местами выглядит современно, будто за окном нулевые годы. Однако ничего похожего на дух виртуальности, на новых богов (американских, понятно :) ) не проскальзывает. Можно скорее видеть новые мистические вещи, вроде браслетов с квантовой запутанностью, которые позволяют точно сказать, где владелец второго браслета.

.

Прочитал с большим удовольствием. Но чувствуется, как образы персонажей исчерпываются, а найти такой же большой объект, как Вавилон (то есть Нью-Йорк), чтобы гармонично уместить в нем сотню разных историй — у автора не получилось. Путешествие героини в Европу — эрзац возвращения к истокам. Ностальгия автора о большой стране времен своей молодости лежит в основе текста, как монолитный фундамент из бетона, замешенного на крови эльфов. Финал, увы, не столь эпичный, как в первых историях.

Третью книгу — стоит купить тем, кто купил две первые.

Четвертая книга — будет лишней.

П.С. Обложка — вот в полный размер безо всяких заголовков

Страница романа на сайте https://fantlab.ru/work812688

Политкорректно-безопасный Бонд в черном

Один из текстов, наследующих традиции "Магии Inc" Хайнлайна. Волшебство рационализировано, введено в рамки — как технологические, так и социальные. Есть организации, которые им занимаются уже не первый десяток и не первую сотню лет. Контролируют. Чтобы горшочек не варил — в том смысле, чтобы из параллельных вселенных не призывали слишком уж нехороших существ. Кого надо — немножечко стреляют и немножечко вешают, просто эпоха на дворе не самая суровая, потому можно пригласить к себе. Остальных — дезориентируют и разводят в тумане. Обходится без прямого стирания памяти и черных очков, действуют скорее бытовыми методами, в стиле МНВ Азимова.

"К себе" — это в спецслужбу британскую.

Вера Богданова Павел Чжан и прочие речные твари Издательство: М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2021 год, 2000 экз. Формат: 84x108/32, твёрдая обложка, 448 стр. ISBN: 978-5-17-132829-0 Серия: Актуальный роман Аннотация: Павел Чжан — талантливый программист крупной китайской компании в Москве. Бывший детдомовец, он упорно идёт к цели: перебраться из стремительно колонизирующейся России в метрополию, Китай, — и не испытывает угрызений совести, даже когда узнаёт, что его новый проект лежит в основе будущей государственной чипизации людей. Но однажды, во время волонтёрской поездки в детдом, Чжан встречает человека, который много лет назад сломал ему жизнь — и избежал наказания. Воспоминания пробуждают в Павле тьму, которой он и сам боится... Комментарий: Внецикловый роман. Иллюстрация на обложке В. Мачинского.

Если вы давно хотели прочитать что-нибудь достойное ваших читательских усилий из современной русской литературы, попробуйте “Павла Чжана”, новый роман Веры Богдановой. Особенно если на ваш взгляд русские писатели не предлагают ничего достойного уже N лет, потому что (нужное подчеркнуть) не могут построить сюжет, не умеют рисовать живых и интересных персонажей, не знают жизни, упражняются в стиле и зауми и/или заливают страницы пустыми рассуждениями, да просто все время ноют, гонят однообразную чернуху или, напротив, однообразный идиотский позитив, пытаются подстроиться под запросы премий или отрабатывают повесточку, все время пишут про какое-то ненужное прошлое, в целом не имеют идей, о чем писать, свой вариант.

Я знаю, насколько нереально звучат такие утверждения, но в “Павле Чжане” ничего из вышеперечисленных “традиций” нет. В романе добротный сюжет с работающими двигателями, продуманные и ведущие себя как люди персонажи, ничего лишнего в стиле, автор не лезет изо всех щелей с правдой-маткой, а рассказывает историю, где позитивное и негативное жизненно сбалансированы, честно показывает проблемы современной российской действительности, позволяя им раскрыться через конфликты и поступки персонажей – и да, главное, у Веры Богдановой есть нормальные идеи, о чем же нужно писать на актуальном материале. Отсюда и “Павел Чжан и прочные речные твари”, роман о парне, который шел к успеху по дну реки.

Роман посвящен нелегкому пути к мечте и тому, что ожидает человека в конце этой дороги. Главный герой, полурусский-полукитаец Павел Чжан стремится уехать из унылой России в сказочный Китай – у него на это есть веские причины, в том числе такие, которые он не осознает. Оттеняют его победы и поражения два второстепенных персонажа: соперник Павла по карьерной лестнице в IT-компании “Диюй”, можно сказать, его более психически здоровая версия Игорь Лыков и девушка Павла Соня. Игорь подумывает уволиться из “Диюя”, чтобы сосредоточиться на малом бизнесе и развить свою популярную кофейню-читальню в Коломне в сеть, а Соня просто хочет поступить в медуниверситет, куда в прошлом году на бюджет вместо нее пропихнули кого-то блатного.

Главных сюжетных двигателя два: проект чипизации России по примеру Китая, программное обеспечение для которого пишет команда Павла и Игоря в “Диюе”, и борьба Павла со случайно вернувшимся в его жизнь страшным прошлым. Вместе они образуют главный конфликт романа – конфликт мечты и мести. Топливо в первый двигатель будут исправно поставлять борцы за свободу человека от государства из движения “Контранет” (организация признана террористической и запрещена на территории РФ и КНР), шестеренки второго будет толкать пружина воспитания Павла, туго свернутая его без вести пропавшим отцом.

Сразу объясню, причем тут Китай. Действие романа перенесено в будущее, события происходят в 2049-2050 годах, однако 2049-й один в один похож на 2019-й, поскольку история России зацикливается, и в 20-х — 40-х она повторяет путь 90-х — 10-х. В 20-х в РФ разражается тяжелейший экономический и мировоззренческий кризис, из-за чего стране вновь приходится искать помощи за рубежом, только источником влияния на сей раз выступает не Запад, а Китай. В итоге все получается как в 90-е, только китайцы вместо американцев: КНР считается страной мечты, юани заменили доллары (да и рубли тоже), китайские сериалы смотрят вместо Нетфликса, детей называют китайскими именами и так далее. Что принципиально важно, китайцы держат Москву в ежовых рукавицах, без виз к себе россиян не пускают, помощи дают столько, чтобы Россия не вставала с колен, и принуждают ее все больше интегрироваться в китайскую экономическую систему в качестве ресурсного придатка. Поголовное чипирование россиян — очередной этап этой интеграции.

Перспектива такой цены за китайскую дружбу не вызывает в сердце Павла никакого протеста. Во-первых, ему все равно, потому что в Китае, куда он хочет попасть, его так и так чипируют, и тут скорее он мотивирован сделать чипы как можно более качественными. Во-вторых, ему не все равно, потому что поголовная чипизация позволит, как он думает, надежно отслеживать преступников, подобных “Просто Косте” – сыну депутата, 14 лет назад регулярно насиловавшему Павла, пока тот жил в детдоме после исчезновения родителей. Тогда, в середине 30-х, Павлу удалось добиться суда над руководством детдома, сдававшим детей как проституток педофилам, а вот “Просто Костя” вышел сухим из воды. Случайно узнав его в руководителе благотворительного фонда “Добродел”, занимающегося помощью детским домам, Павел понимает, что мечта мечтой, а сухим “Просто Костя” больше ходить не должен.

Так все и сцепляется: Павел старается выполнить проект, который откроет ему дорогу в центральный офис “Диюя” в Пекине, но постепенно увлекается слежкой за “Просто Костей” и попытками поймать его за руку на педофилии; у Игоря тем временем готовится отжать здание кофейни застройщик со связями, а Соня попадается на сотрудничестве с “Контранетом”. Это все не спойлеры, а исключительно экспозиция романа, расстановка фигур на доске, по которой далее они будут двигаться в балансе между собственными внутренними правилами и правилами российской жизни, оставшимися в 2049 год теми же, что и сейчас. В итоге формально футуристический роман (более продвинутые технологии, более продвинутые психические болезни) оказывается романом актуальным, использующим фантастическое допущение “Россия попала под влияние Китая” и перенос действия на 30 лет вперед только для того, чтобы показать нынешнюю российскую жизнь с позиции легкого остранения.

И в этом плане “Павел Чжан” является, конечно, романом-предупреждением. Там нет каких-либо авторских отступлений с проговариванием позиции повествователя по происходящим событиям, но эти события говорят сами за себя: на самом деле дикие 90-е в России и не заканчивались. Они покрылись денежным жирком в тучные нулевые и все кризисные 10-е приучались вкалывать в попытке сохранить остатки роскоши, но по сути остались теми же. Относительный хаос сменился относительным порядком в том, как люди дают взятки, избавляются от конкурентов, избегают суда по каким угодно громким делам, топят других ради денег, это да. Только дальше такой “порядок” может обернуться новым хаосом, круг замкнется, и наши дети хлебнут того же, чего хлебнули мы, разве что, по “Павлу Чжану”, не с американским, а с китайским колоритом на фоне.

Такое предупреждение мелькает скорее на дальнем плане истории, подобно лозунгам “Контранета”, в то время как на крупном плане – попытки Павла, Игоря и Сони идти, ползти или лежать в сторону мечты. Павел Чжан помещен в центр романа по праву: это герой нашего времени, разорванный между человеческими чувствами и карьерными интересами, много раз сломанный, но не сломленный и не ноющий, вытащивший сам себя со дна за волосы и не желающий на дно возвращаться (тем более что вкус ила до сих пор во рту). В то же время, при всей грандиозности его достижений и затраченных усилий Павел остается безумной белкой из “Ледникового периода” в погоне за орешком: все сделаю, все вытерплю, всех превзойду, всем пожертвую, только пустите в Китай.

И в этом, на самом деле, честная правда итогов молодости большинства людей: ну вот пережил ты все страшные травмы детства-юности (Павел потерял сначала отца, потом мать, потом год его насиловал какой-то утырок, крыша от всего протекла настолько, что внутри завелось озверевшее альтер-эго по имени Шваль), помог себе сам по заветам Машнина, выучился, прокачался, окреп, стал лучше всех в своем деле – ну и что? Когда гормональный фон окончательно стабилизируется, мечты все равно сведутся к маленькому человеческому счастью – покою, комфорту, признанию, а уж какую случайную форму они примут, не так важно. Просто кто-то проще справляется с тяготами и выбирает целью изначально малое, как Игорь с его кофейней или Соня с медуниверситетом, тоже ведь люди нелегкой судьбы, а кто-то воспитан как воин и настроен на безусловное превозмогание, как Павел, но не имеет для такой огромной силы адекватной цели. Вот и стремится к мифу о прекрасной стране отца.

Истории Игоря и Сони важны для того, чтобы показать, как еще можно вести себя в сходных ситуациях с тем, что приходится преодолевать Павлу по дороге к Пекину. У обоих окажутся свои скелеты в шкафу и свои “Просто Кости”, масштабом поменьше, но не менее опасные и ломающие, что позволит вам наложить линии друг на друга и сравнить, как бы вел себя на месте невезучего, но упорного героя человек с большей удачей или человек с меньшей силой – втроем они дадут три разных ответа на одни и те же вопросы, чем составят призму оптики этого романа, сквозь которую Богданова и предлагает взглянуть на окружающую нас действительность. Дальше о них без спойлеров уже никак не рассказать, читать надо.

Особо я хотел бы отметить принципиальную сбалансированность повествования. Речь, конечно, и о выверенности стиля – автор не тонет в красотах своей языковой компетенции, но и не пишет так, будто вчера выучил русский язык, умеренно пользуется метафорами и последовательно сопровождает линию Павла лексикой, связанной с рекой, он же речная тварь. Речь и о построении текста, где Павлу уделена примерно половина, Игорю и Соне по четверти, каждый эпизод что-то добавляет к разгадыванию главной загадки истории, так и не заданной вслух, а в конце все сходится в одновременно грандиозный и камерный финал. Но в большей степени речь о подходе автора к больным вопросам современности: там где другие с удовольствием потопчутся на общественной мозоли или, наоборот, омоют ее слезами, Богданова предпочитает сдержанно рассматривать проблему с обеих сторон.

Поэтому я и называю этот роман честным – в нем нет пропаганды "вот так правильно, вот так неправильно", от которой слишком многие авторы не могут отказаться, пропихивая агитку хотя бы в завуалированном виде через нарочитые ситуации и не вполне естественные реакции персонажей. Характерный пример – тема религии (куда уж больнее). С одной стороны в "Павле Чжане" показаны явные перегибы, как эпизод, где президент с вертолета пытается потушить горящую тайгу молитвой и иконой, но с другой стороны, именно вера оказывается спасительной соломинкой для одного из персонажей, оказавшихся на дне реки жизни. Хотя и совершенно утилитарно, как средство не потерять себя и найти силы выплыть к берегу, но религия показана и с позитивной стороны, потому что, ну, это правда, а значит, об этом надо сказать.

Я думаю, честность здесь является следствием авторской цели писать о правде, которая безусловно требует писать обо всей правде до конца, иначе получится постылая "постправда". При всех прочих достоинствах романа, это (на мой взгляд читателя, уставшего от убогих попыток манипулировать моим мнением, льющихся сегодня со всех заинтересованных сторон) является главным достоинством "Павла Чжана". Богданова не пытается купить, упаковать и продать читателя, а говорит с ним как человек с человеком. Выступает голосом молчаливого большинства – молчаливого, но не безразличного, как принято считать в публичном поле. Какие только голоса не звучат сейчас во всеобщей информационной какофонии, а вот такого чистого голоса до сих пор в литературе очень не хватало. Но теперь у нас хотя бы есть "Павел Чжан и прочие речные твари".

Да, я знаю, что нагнал пафоса и навалил похвал, но мне эта книга действительно понравилась настолько. Пока читал, все ждал: ну вот тут-то Вера накосячит, ну вот сейчас-то должна дать слабину, ну не может быть, чтобы в этой линии не началась агитка, так не бывает. Но читаю дальше и вижу: нет, не косячит, не расслабляется, не манипулирует. При этом отвечает на вопросы, раскрывает загадки, сводит сюжетные концы воедино, а финиширует даже выше моих запросов. Положено же к чему-то придраться, чтобы мотивировать молодого писателя на развитие, но мне тут остается только заключить: автор, пиши еще.

Дальше будет реконструкция событий, которые на самом деле происходили в романе. Читать только тем, кто уже прочел и хочет сверить выводы, и тем, кто решил, что не будет читать.