Данная рубрика посвящена всем наиболее важным и интересным отечественным и зарубежным новостям, касающимся любых аспектов (в т.ч. в культуре, науке и социуме) фантастики и фантастической литературы, а также ее авторов и читателей.
Здесь ежедневно вы сможете находить свежую и актуальную информацию о встречах, конвентах, номинациях, премиях и наградах, фэндоме; о новых книгах и проектах; о каких-либо подробностях жизни и творчества писателей, издателей, художников, критиков, переводчиков — которые так или иначе связаны с научной фантастикой, фэнтези, хоррором и магическим реализмом; о юбилейных датах, радостных и печальных событиях.
Ещё одно произведение, запомнившиеся мне с детства — повесть Юрия Томина "Шёл по городу волшебник". Прочёл я её первый раз в журнале "Костёр", где эта повесть-сказка публиковалась в нескольких номерах с продолжением (№№10-12 за 1963 год и №№1-2 за 1964 год). Особенно меня, второклассника, впечатлили тогда злая ухмылка и безжизненные голубые глаза мальчика-волшебника на цветной иллюстрации петербургского художника Светозара Острова из "Костра" №10, в котором стартовала публикация "Волшебника" (см. рисунок ниже). Отрывок этой повести был тогда же напечатан и в газете «Пионерская правда»: №№ 91 и 92 за 1963 год.
Иллюстрация С. Острова к повести Ю. Томина "Шёл по городу волшебник" (ж-л "Костёр" № 10, 1963).
Элементы хоррора в повести "Шёл по городу волшебник", вне всякого сомнения, присутствуют (те, кто читал повесть, думаю, со мною согласятся), и художник С. Остров этот ужас читателю, пусть несколько иронически, но вполне наглядно протранслировал. Кстати, далеко не во всех многочисленных последующих изданиях повести её главного отрицательного героя — мальчика-волшебника, чахнущего над волшебными спичками, иллюстраторы изобразили должным образом. Ну да ладно, я в живописи ничего не понимаю, просто — одни иллюстрации очень нравятся, а другие — не очень. После "Костра" я перечитывал сказку Юрия Томина в её первом книжном (Детгизовском) издании 1963 года (см. обложку ниже), ухватив её в библиотеке. Там были рисунки ленинградского художника Бориса Калаушина (1929-1999), тоже по-своему примечательные. Книга вышла тиражом 115 тысяч экземпляров. За ней последовало издание ленинградского Детлита 1965 года тиражом 150 тыс. экз., а в 1970 году "Волшебник" был переиздан там же тиражом 100 тыс. экз.
Ю. Томин. Шёл по городу волшебник. — Л.: Детгиз (Ленинградское отделение), 1963 г. Тираж: 115000 экз. Иллюстрация на обложке и внутренние иллюстрации Б. Калаушина.
Как мы видим, повесть "Шёл по городу волшебник" была представлена юным книголюбам СССР в шестидесятых годах прошлого века достаточно обильно. Мало таких, кто ухитрился не прочесть эту замечательную сказку о школьнике Толике Рыжкове, неожиданно ставшего владельцем коробка волшебных спичек, исполняющих желания. Юрия Томина за эту книгу многажды хвалили: и — за лёгкий слог, и — за динамичный сюжет, и — за оригинальное фантастическое допущение, и — за достоверно представленную нефантастическую реальность (школьную и внешкольную).
Дискуссию о научной фантастике, начатую 3 сентября 1969 года в «Литературной газете» и продолженную 15 октября 1969 года подборкой писем читателей подхватил доктор филологических наук Андрей БЕЛОУСОВ из Улан-Удэ (впервые оцифровано на fandom.ru):
А. Белоусов. ЗАБЫВАЯ О СОЦИАЛЬНОЙ ОБУСЛОВЛЕННОСТИ...
ОТЛИЧИТЕЛЬНЫЕ черты советской фантастики — в ее неразрывной связи с живой, сказочно меняющейся действительностью, с глубокой верой в преобразующую силу разума. Фантастика открывает новые горизонты перед юными читателями, увлекает их романтикой неизведанного, прививает активно-действенное отношение к жизни.
«Нет фантазии, — говорил Горький, — в основе которой не лежала бы реальность». Реалистическая основа
фантастики — непременное условие, без которого невозможен подлинный успех произведения, созданного в этом жанре.
С вниманием слежу я за обсуждением проблем научно-фантастической литературы в «Литературной газете». В некоторых материалах речь идет о произведениях А. и Б. Стругацких. В статье З. Файнбурга им дана чрезвычайно высокая оценка.
С ней-то мне и хотелось бы поспорить,
Вступление в литературу братьев Стругацких, несомненно, было плодотворным и многообещающим, и критика, не скупясь на похвалы, воздавала им должное как талантливым представителям фантастического жанра.
Однако вслед за обещающим началом стали появляться такие произведения Стругацких, которые не могли не насторожить мыслящего и вдумчивого читателя.
Моделируя в своей повести «Хищные вещи века» некое общество, авторы, вопреки элементарной логике, решили обойтись без описания его социальной, классовой структуры, ограничившись простым объяснением, что все события происходят в буржуазном государстве, страдающем от избытка материальных благ.
«Мы не ставили перед собой задачи показать капиталистическое государство с его полюсами богатства и нищеты, с его неизбежной классовой борьбой», — объясняют читателю авторы столь странный пробел в своей работе. В рамках отдельной повести, по их мнению, оказывается невозможным «осветить все стороны, все социальные противоречия капиталистического государства».
В экспериментальной модели буржуазного общества Стругацких дана недифференцированная масса тупых и интеллектуально неразвитых людей, составивших собою Страну Дураков (иначе – «неострой»), где нет ни бедных, ни богатых. Обитатели «неостроя», достигнув материального благоденствия, впадают в какой-то всеобщий маразм, теряют человеческий облик, предаются безудержному разврату, превращаются в низменные, скотоподобные существа. Всякие попытки отвлечь жителей Страны Дураков от пагубных влечений путем поголовного охвата «заповедника глупости» обучением в кружках кулинарного искусства, на курсах материнства и младенчества оказываются бесплодными. Страна Дураков неизлечимо больна, вмешательство международных сил лишь на какой-то срок приостановило процесс распада, а потом, потом: «снова... из тех же подворотен потек гной. Тонны героина, цистерны опиума, моря спирта...». Все это ввергло «неострой» в еще более страшные бедствия, угрожая трагическими последствиями всему человечеству.
Созданная писателями мрачная картина нравственного распада и измельчания обитателей Страны Дураков, распространяющих свое тлетворное влияние на человечество, конечно же, никак не согласуется с традициями советской фантастики, возвеличивающей человека — творца, создателя всех материальных и духовных ценностей, преобразователя природы, верящего в прекрасное будущее!
После выхода в свет книги «Хищные вещи века» писатели-фантасты обещали читателям поведать нечто новое о мире и человеке. В интервью, данном корреспонденту журнала «Техника-молодежи», Стругацкие, размышляя о фантастических путешествиях «в ту и другую сторону от настоящего», казалось, самокритично относились к творческим просчетам и промахам своих произведений.
Вскоре в печати появилась новая повесть Стругацких «Улитка на склоне». К сожалению, новое произведение Стругацких принципиально ничем не отличалось от повести «Хищные пищи века». Здесь лишь сужены географические пределы повествования: Страна Дураков подменена темным и дремучим Лесом, в котором обитают тупые и невежественные существа, отъединенные от места и времени. По некоторым признакам, люди, насильственно загнанные в Лес, пугающий всех застойными болотами и липкой зловонной грязью, отбывают здесь наказание, находясь под неусыпным надзором жестоких, морально опустившихся чиновников.
Содержанию произведения соответствует и его форма, здесь отсутствует строго продуманный сюжет, организующий материал повести. Сумбурное нагромождение эпизодов, не подчиненных логическому раскрытию художественного замысла, лишило повествование композиционной стройности и целостности.
Примечательно, что в «Улитке на склоне» идейная «внепространственность» повести приходит в противоречие с талантом Стругацких. Как художники, они, конечно же, не могли создать образы, представляющие «персонифицированную идею», поэтому и читатель пытается «привязывать» героев повести к той или иной «социальной географии».
Нечеткость социальной позиции Стругацких, проявившаяся в последних их произведениях, привела к тому, что они то пророчат человечеству прямо-таки апокалиптически мрачное будущее («Второе нашествие марсиан»), то вдруг пускаются в чрезвычайно путаные, странные рассуждения о крайней вредности для народа единого политического центра («Обитаемый остров»).
Я думаю, что авторам в свое время тепло принятых читателем книг нужно серьезно прислушаться к критике. Без подлинно марксистского осмысления стремительно меняющейся социальной, действительности невозможна советская фантастика.
А. БЕЛОУСОВ, доктор филологических наук
УЛАН-УДЭ
«Литературная газета» № 43 от 22 октября 1969 года, стр. 6.
Условная надсерия для тематических трёхкнижных издательских серий, в рамках которых представлены фантастические произведения российских, английских, американских и французских классиков жанра.
Две пятерки — хорошая цифра. Но спич в «ФантКасте» довольно печальный получился на самом деле, но что поделаешь: жиза. Нисходящий вектор. Так оно и есть на самом деле, остается только фиксировать. Будем надеяться, когда-нибудь мы достигнем дна, оттолкнемся – и уж тогда-то все понесется стремглав!.. А в «ФантКасте» попробую что-то повеселее в следующий раз завернуть. Хотя бы без траурных ноток. Но не уверен.
цитата
В этом выпуске «ФантКаста» разговор пойдет о трёх китах, на которых стоит сообщество любителей фантастики (иначе говоря – фэндом): журналах, конвентах и литературных премиях. Точнее, о китах, на которых это сообщество стояло. В последние полтора десятилетия русскоязычные журналы фантастики закрываются, конвенты и премии прекращают свою работу – а на их месте не возникает ничего нового. О том, какие функции они выполняли, размышляет книжный обозреватель и постоянный ведущий нашего подкаста Василий Владимирский. А заодно пытается разобраться, что же происходит с этими институциями на постсоветском пространстве в последнее время.
Слушаем выпуск и подписываемся на «ФантКаст» на платформах:
Добрый день, уважаемые друзья, коллеги, жители Фантлаба! Вашему вниманию предлагается новый (седьмой) номер электронного журнала (киберзина) «НИИЧАВО», который планирует стать проводником в мир изучения и критики научной фантастики, фэнтези и исследования истории отечественного и зарубежного фэндома.
В номере Вас ждёт рассказ о биографии писателя-фантаста и журналиста Фрэнка Герберта, которому осенью этого года исполнится 105 лет со дня рождения; обзоры книг; традиционная рубрика «Из фантастики в реальность», в которой мы поведаем о том, как ИскИн научился читать папирусы из Помпеи и Геркуланума; а на сладкое припасены переводы отличных рассказов:
Во-первых, это произведение Стивена Бакстера «Мункалф», которое в 1999 году получило первый приз от читателей легендарного журнала «Аналог».
Во-вторых, фэнтези-история от австралийского писателя и океанолога Яна Ирвина, которого издавали в нашей стране в начале XXI века.
Номер СЕМЬ можно совершенно бесплатно (и так будет всегда) скачать с облака здесь. Либо пишите мне и я отправлю его Вам на почту.
Остальные номера можно скачать прямо с сайта ФантЛаб нажав кнопочку "ознакомительный фрагмент" на странице каждого из выпусков, либо пишите мне и я отправлю их Вам.
Редакция ждет ваших отзывов и комментариев на почту niichawo@internet.ru
облако тэгов
Но спич в «ФантКасте» довольно печальный получился на самом деле, но что поделаешь: жиза. Нисходящий вектор. Так оно и есть на самом деле, остается только фиксировать. Будем надеяться, когда-нибудь мы достигнем дна, оттолкнемся – и уж тогда-то все понесется стремглав!.. А в «ФантКасте» попробую что-то повеселее в следующий раз завернуть. Хотя бы без траурных ноток. Но не уверен.
