Пер Валё рассматривал свои детективы как инструмент критики современного ему буржуазного общества "всеобщего благосостояния", поэтому в них ярко выражен социально-политический элемент, что в целом не характерно для детективного жанра.
В Дилогии о комиссаре Йенсене социальный элемент максимально обострен, так что эти романы чаще относят к жанру утопии, а не детектива. Однако, в каждом из них комиссар Йенсен расследует конкретное дело, так что есть все основания считать данные произведения и детективами тоже.
В первом романе дилогии "Гибель 31-го отдела", написанном в 1964 году, Валё показал нам свое виденье будущего капиталистического общества. Будущее это безрадостно, поскольку не так уж благополучно живут люди: жилищные условия спартанские, питание синтетическое из автоматов, разобщенность людей, тотальное одиночество и мир, воспринимаемый как будто через целлофановый пакет, как бывает, когда снимаешь очки. А где-то за стеной существует социалистический мир, где все гораздо лучше, об этом упоминается всего в паре мест романа краткими репликами персонажей. Иной мир есть, хотя мы его не видим, и он как бы лучше, люди в нем живут веселее.
В реальности нарисованная автором картинка воплотилась с точностью до наоборот, что можно видеть по фильму «Зависть богов» и другим подобным произведениям. Однако мир не стоит на месте, единое общество может возникнуть где угодно и когда угодно, ведь гламур и глянец давно заполонили рынки СМИ, а огромное число людей живет судьбами героев телесериалов. Дом, может, и не один, но для единого общества он не обязательно должен быть один, главное — единство мышления, а к этому мы как-то опасно приближаемся.
читать целиком
Валё пытался критиковать буржуазное общество, а создал замечательную критику общества потребителей, пораженного ленью ума и утратившего потребность в творчестве и познании. Теперь, в веке двадцать первом, мы знаем, что такое может быть везде, политический строй тут не принципиален. Зомбирование населения через СМИ — универсальный инструментарий контроля над ним.
Идея секретного отдела, цель которого в изъятии из общества самостоятельно мыслящих людей, меня особо не впечатлила. Если таких людей настолько мало, что все они могут быть собраны в один отдел, ничего страшного не случится, если их не собирать. В общей атмосфере сонности и безмыслия, алкоголизма и угасания даже «основного» инстинкта их глас никто не услышит. Финал предсказуем, хоть автор и оставил его открытым. Размышлять над вариантами смысла нет, ибо все они ведут к одинаковому результату — 31-й отдел никому не нужен, и именно поэтому обречен, независимо от того, будет взрыв в Доме или нет.
Роман этот меня заинтересовал в большей мере формой. В нем только один персонаж назван по имени, все остальные безымянны, обозначаются либо профессией, либо возрастом и полом. Так видит эту жизнь главный герой комиссар полиции Йенсен, ведь это он общается с другими героями, ведет следствие, пытается выявить и обезвредить преступника. Он стоит на страже общественного порядка, но людей воспринимает только по их месту в социальной структуре. По другому у него просто не получается.
В этом контексте характерна манера комиссара Йенсена общаться с людьми. Он задает вопросы, слушает вроде бы внимательно, наблюдает, но при этом, как только собеседник увлекается диалогом, выдает коронную фразу: «Пожалуйста, без лишних подробностей». Он говорит это подозреваемым при допросах, начальнику патруля при приеме рапорта. Он не хочет видеть ничего, выходящего за рамки сухого перечисления фактов. Ему не интересны такие вещи, как психологический портрет преступника, мотивы, предпосылки преступления. Мозг Йенсена тоже засыпает. Он еще не впал в тотальную спячку, как большая часть людей в его мире, но близок к этому и поддерживает активность ума лишь настолько, насколько этого требует работа. Наверное, по другому в таком мире просто не выжить.
Люди не могут быть счастливы, когда все они и все вокруг одинаковое. А если нельзя быть счастливым, зачем жить? Нет цели, нет смысла, у большинства героев нет даже такой отдушины, как семья — все они одиночки, плывущие по течение с полузакрытыми глазами. Такой мир даже не пугает, он вызывает острую жалость к людям и чувство безнадежности. Ведь перед нами картина духовного апокалипсиса. Для конца света совсем не обязательно устраивать глобальные техногенные или природные катастрофы, можно вытравить в душе человека желание жить, превратить его в социальную функцию, что и случилось в едином обществе нарисованного Пером Валё мира.
Картина духовного апокалипсиса впечатляет. Способ подачи материала впечатляет тоже: безымянность и отчужденность везде и во всем, при том, что слово «одиночество» не произносится; навязчивые повторы малозначительных бытовых деталей, из которых постепенно складывается представление о жизни людей, их быте, взаимоотношениях; монументальность Дома как символ могущества четвертой власти; небольшие историйки поглощения «прогрессивных» изданий — за всем этим виден мир, мир серый, неуютный, в котором не хочется жить и рожать детей.
Мир, нарисованный без описаний, одними лишь повторами и отсутствием имен, кажется мне самым интересным в данном романе. В нем нет цвета, нет чувств, почти нет мыслей, жизнь осталась где-то там, за стеной...
Второй роман дилогии "Стальной прыжок" вышел четыре года спустя, в 1968 году. И со времени событий первого романа для героя тоже прошло четыре года. Второй роман сильно отличается от первого. Если гибели 31-го отдела мы так и не увидели, она лишь обозначена как вариант с последующим подтверждением, то во второй книге перед нами разворачивается картина уже отнюдь не духовного, а физического, социального и политического апокалипсиса, описываемая столь же детализировано, как ранее описывалось общество всеобщего взаимопонимания, и с применением тех же приемов: неизменность фокального персонажа, акцент на мелкие детали, почти полное отсутствие авторской речи. При этом на первый план выходит детективная составляющая — собственно полицейское расследование.
Детективная составляющая романа очень необычна. Дело не только в гиперболизации социально-политического аспекта, ведь действие происходит в антиутопическом мире будущего, но, прежде всего, в том, что на начальном этапе нет признаков какого-либо преступления.
Йенсену, находившемуся на лечении за границей, поручено установить, что происходит в государстве всеобщего взаимопонимания, с которым нет связи и из которого никто не возвращается. Казалось бы, такое задание больше подходит разведчику, чем полицейскому комиссару, но профессионал всегда остается профессионалом: прибыв на место, комиссар пытается полицейскими методами установить, каково положение в стране, и что же произошло за время его трехмесячного отсутствия.
Сначала перед ним (и перед нами тоже) разворачивается картина всеобщего запустения, зараженной зоны, покинутой людьми: нет ни правительственных учреждений, ни полиции, ни армии, ни городских служб, закрыты магазины, почта, столовые, отключена коммунальная инфраструктура города, полицейский участок покинут, по улицам разъезжают медицинские патрули, объявлено чрезвычайное положение, практически нет людей. Апокалипсис в одной, отдельно взятой стране.
Постепенно из допросов немногих обнаруженных все-таки свидетелей, осмотра улиц, личного столкновения с медицинским патрулем, изучения корреспонденции, скопившейся дома и на службе, бесед с внезапно объявившимся знакомым по старым временам полицейским врачом и его изувеченным другом начинает складываться определенная картина состояния дел в стране. Появляются направления поиска недостающей информации, новые вопросы.
В этой части роман хорош. Наконец раскрывается детективный талант комиссара Йенсена: из каждого свидетеля он умеет вытянуть максимум полезной информации, спрашивая человека о том, что он лично видел, делал, думал. Кажется, еще чуть-чуть и комиссар раскроет это дело, точнее, выяснит, что же произошло в стране, потому что раскрывать нечего, преступления как такового все еще нет, есть разрушение государства в результате эпидемии и прекращения функционирования инженерных, бытовых и административных структур страны.
Но автор не дал возможности комиссару завершить расследование. Детективная линия резко обрывается, все объясняется в одном пространном диалоге нового персонажа, достаточно грубо введенного в сюжет. Оказывается, преступление все-таки есть — преступление власти перед народом. Как только это становится ясно, детективный сюжет отодвигается в сторону как уже использованный инструмент, и автор переходит к обличению буржуазной власти. В финале дилогии, как и в начале, акцент сделан на социально-политическую составляющую сюжета, вскрытие пороков власти избранных, дистанцированных от обычных людей, которыми они управляют.
На примере гибели государства всеобщего взаимопонимания Пер Валё показывает, что отчуждение народа от общественной жизни, подробно показанное в первом романе дилогии, в конечном итоге приводит к самоуничтожению власти.
В государстве всеобщего взаимопонимания отчуждение людей от общественной жизни достигло критической точки, за которой наступает отчуждение от самой жизни. В монолитном унифицированном обществе полностью уничтожено личное пространство человека. Поэтому его уход из пространства общественного происходит либо в пьяное забытье, либо в смерть. Операция «Стальной прыжок», задуманная как не опасный для людей элемент предвыборной компании, должна была всего лишь повысить градус социальной активности населения.
Система всеобщего взаимопонимания стала опасна для всех: и для власти, и для населения. Ее надо было менять. Наблюдающая рост протестной активности социалистов власть решила провести эти изменения сама, в своих интересах и под своих контролем. И в результате сама себя уничтожила.
Финал дилогии заставляет криво улыбнуться. Ну прямо «Интернационал» с его «...мы наш, мы новый мир построим». По книгам видно, что Пер Валё выступал за социалистический путь развития государственности. Но слишком уж воздушная идея, в том смысле, что в воздухе висит.
В дилогии нам показан только один город. Такое впечатление, что никаких других территорий в государстве всеобщего взаимопонимания нет. Если это так, то строить социалистическое государство уже некому. В живых осталось совсем немного социально активных людей, таких, как полицейский врач, да и не факт, что все они здоровы. Основная масса населения привыкла жить по инерции, ни во что не вникая. Результат очевиден: власть от одной малой группы переходит к другой малой группе, которая начинает строить счастливую жизнь для всех по своему разумению. Перспектив трансформации антиутопии в утопию здесь не просматривается.
Основной вывод из дилогии следующий: насильственная унификация социальной жизни разрушает личность человека и, как следствие, влечет за собой разрушение самой унифицированной социальной структуры. Зона личного пространства, помимо прочего, является буфером между зоной общественных интересов и небытием. Это проблема не связана с каким-то определенным государственным строем, она может возникнуть при любом государственном устройстве в любое время и в любой стране.
А в плане детективном дилогия рисует мир, в котором сыщикам нет места. Сыщик, в отличии от разведчика или шпиона, работает как раз в зоне личного пространства человека или на стыке личного и общественного. В едином обществе сыщик не нужен, потому что преступления могут быть либо явные, пресекаемые обычным полицейским патрулем, либо такие, которые раскрывать непозволительно. На пепелище же рухнувшего государства можно провести только одно, последнее расследование, которое и провел комиссар Йенсен — последний полицейский прекратившего быть государства.
Дилогия о комиссаре Йенсене являет нам прекрасный образец неразвлекательного детектива, который создавался автором для достижения социально значимых целей. Актуальность этого произведения со временем только возрастает, поскольку выявленная автором проблема оказывается более масштабной, чем полагал он сам.
Сегодня исполняется 125 лет со дня рождения самого известного в мире автора детективной прозы и одного из самых публикуемых писателей за всю историю человечества — Агаты Мэри Клариссы Маллоуэн (англ. Agatha Mary Clarissa, Lady Mallowan), урождённой Миллер (англ. Miller), более известной по фамилии первого мужа как Агата Кристи.
Писательница опубликовала более 60 детективных романов, 6 психологических романов (под псевдонимом Мэри Уэстмакотт или Вестмакотт) и 19 сборников рассказов. 16 её пьес были поставлены в Лондоне.
Книги Агаты Кристи изданы тиражом свыше 2 миллиардов экземпляров и переведены более чем на 100 языков мира. Ей также принадлежит рекорд по максимальному числу театральных постановок произведения.
"Последнее дело Трента" — первый роман из цикла о Филиппе Тренте, классический английский детектив, где расследование ведет детектив-любитель, конкурирующий с полицейским следователем. Детектив на место преступления не белым роялем въезжает, он действует по заданию газеты, проводящей журналистское расследование, то есть по плану и за денежку, что придает действию определенную достоверность на начальном этапе.
По мере развития сюжета достоверность теряется.
Первый странный момент — дактилоскопия. Детектив от журналистики Филипп Трент догадался и сумел снять отпечатки пальцев на месте преступления, а профессиональный следователь Марч почему-то этого не сделал, хотя в романе он представлен как толковый и опытный следователь.
Роман вышел в 1913 году, первое применение дактилоскопии в Великобритании относится к 1902 году, то есть практике этой уже десять лет, в полицейской работе она уже должна применяться достаточно активно, особенно если речь идет об убийстве заметной персоны, всколыхнувшем деловые и политические круги во многих странах мира.
читать дальше
По столь громкому делу полиция должна была отработать «на пять», по крайней мере в плане криминалистических методов. А это значит, что инспектор Марч должен был также снять отпечатки пальцев в доме убитого и выйти на Марлоу.
Отсюда следует второй странный момент — спокойное проживание Марлоу после трагических событий, которого полиция почему-то не заподозрила в причастности к преступлению, приняв версию о «кровной индустриальной мести», не подтвержденную никакими уликами, только умозаключениями Баннера. Странная логика у полицейского следствия, которое в первую очередь ориентировано на поиск лица, совершившего преступление, и лишь во вторую — на объяснение его мотивов.
Третий странный момент — принятие Трентом на веру объяснений Марлоу о намерениях Мандерсона лишить себя жизни с весьма экзотическими целями. Как-то это не вяжется с образом финансового магната, привыкшего анализировать многочисленные потоки информации и быстро принимать решения. У человека с таким талантом должна быть холодная голова, каким бы ревнивым он не стал, взяв в жены женщину на четверть века моложе себя. Он вряд ли стал бы мстить сопернику таким образом. Марлоу как участник трагических событий мог заблуждаться, но Трент должен был увидеть неправдоподобность версии о самоубийстве с целью мести. На такое мог бы пойти смертельно больной человек, но никак не успешный делец, пусть и обманутый молодой женой.
И последний странный для меня момент — внезапная любовь Трента к Мабель Мандерсон, которая к тому же оказывается взаимной. Конечно, все в жизни бывает, и любовь с первого взгляда тоже. Но в данном случае она уж слишком внезапная. Детектив приехал проводить расследование, увидел красавицу-вдову и влюбился так, что результатам расследования хода не дал и целый год забыть не мог, хотя считал, что надежды на взаимность и совместную жизнь нет никакой. Не верится в такое что-то мне. Хотя кто его знает, чувства — вещь такая, разумным объяснениям не поддающаяся.
А вот финал хорош. Он даже примирил меня с ляпами в расследовании. Участники событий и следователи — что Трент, что Марч — нафантазировали много странного, а реальное объяснение оказалось таким, каким вполне могло бы быть в жизни. Неважно, что за планы вынашивал Мандерсон в отношении Марлоу и в чем собирался его обвинить — это в полной мере уже не реконструируешь, ясно лишь, что подстава планировалась — по факту развязка представлена весьма убедительно, так могло быть, так бывает.
В целом очень неплохой роман, до «хорошо» не дотягивает, все-таки нелогичность расследования — серьезный минус для детективного романа, да и деталей быта, рисующих уклад жизни своего времени, этому произведению явно не достает, однако читать было не скучно.
Кроме того, следует принять во внимание, что, несмотря на название, это первый детективный роман автора и один из первых образцов классического английского детектива. Создавая эту вещь, Эдмунд Бентли хотел сдвинуть детективный жанр с мертвой точки, в которой он оказался после Артура Конан Дойла с его блистательным Шерлоком Холмсом. И в этом смысле роман сыграл значительную роль в развитии детективной литературы, создав образ сыщика, которому не чужды человеческие слабости и заблуждения.
В свое время роман этот имел успех у читателей и даже отчасти у критиков. Но после выхода первого романа в литературном творчестве Эдмунда Бентли наступил длительный перерыв. Следующий роман о Филиппе Тренте вышел только через двадцать три года, в 1936 году.
"Последнее дело Трента" стало первой ласточкой английского нешерлокхолмсовского детектива, и в этом качестве сохраняет свою значимость и интерес.
Я, в общем-то, не планировал что-либо писать об этой книге, но как я только увидел, что на Амазоне аж почти 32 000 отзывов, а роман переведен на ряд языков, да еще в довесок ему присвоено гордое имя “в духе Хитчкока” или “Хитчкок бы гордился”, я уже просто не мог сдержаться, хоть книга и была читана уже очень давно…
Рэйчел когда-то была замужем, но муж ушел (к другой)… У нее была работа, а теперь ее нет (но она все равно ездит на поезде каждое утро “как бы” на работу)… Она много пьет – начинаются некоторые проблемы с памятью… У нее был дом, любимый и неповторимый, а теперь в этом доме живут ее бывший муж и его новая жена. К тому же, теперь у ее экс-мужа родился ребенок (появление которого у Рэйчел все никак не выходило)… Ее утренний поезд постоянно проезжает мимо ее бывшего дома и она постоянно, так или иначе, имеет возможность наблюдать счастливую семейную жизнь своего бывшего, что, очевидно, ухудшает ее, и так уже плохое, психо-эмоциональное состояние. Но взор отвести она все равно не может. К тому же, она наблюдает еще и за другим домом, также со счастливой парой, как ей кажется (женщину зовут Меган). И вот однажды Меган пропадает. Начинается полицейское расследование, которое, к слову, по сути в книге играет лишь малую роль и выписано весьма слабо и не очень-то внятно. Очевидно (автору), что большое количество потребляемого спиртного позволяет ей (автору) наградить Рэйчел временной амнезией (очень удобно, кстати, для автора, дабы не утруждать себя созданием настоящей детективной интриги). Понятное дело, что по ходу книги героиня будет по чуть-чуть вспоминать как она видела Меган целующейся/обнимающейся с каким-то мужчиной (за некоторое время до ее пропажи) и прочие супутствующие детали.
Далее Рэйчел превращается “как бы” в “детектива-любителя”, хотя скорее это не расследование с работой ума и сопоставлением фактов, выстраиванием версий, поиска возможного рационального объяснения произошедшего и имеющегося в наличии фактического материала, а вернее будет сказать непрерывный поток (и попытки) вспомнить побольше деталей того эпизода (Меган плюс “горячий” незнакомец), которые по сути и дают на последних (или почти) страницах ответ на вопрос “кто убийца?”, минуя всю эту маловажную работу ума по выстраиванию версий на основе найденных фактов (создается такое впечатление в процессе чтения), что принято в хорошем детективе. Кроме того, где-то к середине книги лично мне стало понятно, что может приблизительно произойти (несколько версий) по мнению автора и что он продемонстрирует читателю. Что, само собой, интереса книге совсем не добавило. Таким образом, детективная составляющая романа очень и очень слаба, прямо как пучок соломы для слона в качестве мостика через речку. Сюда же надо отнести нелепый финал: не в том смысле, что так не бывает, а в том, что не следует так “сливать” концовку и галопом лететь “объять необъятное и объяснить необъясненное” за пару десяток страниц. Неожиданные и “ударные” концовки выстраивают все же по-другому. Примеров много, начиная от классики Ф. Брауна, С. Эллина, Джека Ритчи, Р. Блоха и заканчивая М. Прескоттом, С. Брюссоло, Дж. Дивером, Л. Эстлеманом и т.д. Да в конце концов, достаточно просто прочитать литературную первооснову (книги), на основании которых Хитчкок снимал фильмы, чтобы хоть как-то понять что такое “напряженное ожидание” и как хоть как-то его основы заложить в книгу.
Книга построена в виде чередующихся глав, написанных от лица Рэйчел, Меган (пропавшей) и Анны (новой жены бывшего мужа Рэйчел). Прямо скажем, внутренний голос всех трех героинь не очень-то друг от друга и отличается, но это можно списать на сложность приема, т.к., как правило, редко у кого он вообще выходит (если не считать те случаи, когда книгу пишут вдвоем или втроем). Да и в целом, по большей части во всех этих чередующихся разноголосых главах описывается почти одна и та же рутина повседневной жизни, “бытовуха” и т.д. Кроме того, в некоторых местах глав о Рэйчел, когда автор описывает ее поездки на поезде, вообще все подобно друг другу – что было вчера, что было сегодня, что будет завтра… Одно и то же, почти теми же словами. Я бы не назвал это признаком хорошего литературно-художественного мастерства. Сюда же стоит отнести, что, по сути, более-менее интересные и хоть как-то и куда-то двигающие, пусть как и старую еле шевелящуюся улитку на последнем издыхании, роман – это главы о Рэйчел. Конечно, из глав о двух других героинях мы тоже что-то узнаем, только для этого их (глав) столько не нужно, да и такой объем текста на них отдавать также не имело смысла. Не то чтобы “краткость – сестра таланта” прямо уж всегда, но пустословие и растягивание резины, которой даже-то и нет в помине, уж точно не признак большого литературного дара.
Сравнение с Флинн? Да уж… Я не большой поклонник ее творчества, но автору до нее так же далеко, как на поезде до Марса (до Луны же ближе — вдруг доедет). У Флинн-то хоть есть саспенс, хотя бы периодически. Да и скелеты в шкафу персонажей как-то по-откормленей и не побиты молью.
Ну, а в целом, на мой взгляд, такая книга (не сама по себе, а в рамках сравнений с… [нужное вставить] ) просто оскорбительна по отношению к творчеству таких серьезных и “классических” авторов-женщин психологического триллера как Дороти Б. Хьюз, Вера Каспари, Патриция Хайсмит, Маргарет Миллар, Эвелин Пайпер, Хелен Юстис, Элизабет Сэнксей Холдинг, Шарлотт Армстронг и т.д.
Этот триллер был выбрал Barnes and Noble как лучший триллер сентября 2015; хвалебные рецензии из Booklist, Kirkus Reviews, Publishers Weekly, Library Journal; хвалебные отзывы от Дэвида Балдаччи, Саймона Керника, Меган Эбботт, Маркуса Сэйки, Стюарта Невилла, Джозефа Файндера – в общем от всех, можно сказать, “звезд”. Плюс интересная аннотация: наемный убийца на службе армии и разведслужб США наконец-то переоценивает свою прошлую деятельность как весьма порочную и крайне бесчеловечную и, дабы загладить вину, решает спасать невинных людей (гражданских), которых “заказали” некие недоброжелатели, от покушений на их жизнь путем устранения наемных убийц, взявшихся выполнить контракт.
Казалось бы весьма занимательно и почти полный простор для авторской фантазии. Но что же в результате?
В общем-то напряженного триллера с точки зрения саспенса не вышло – книга скорее ориентирована на постоянный поток так называемых “экшен”-сцен и/или эпизодов, закладывающих основу для будущего действия, и представляет собой именно эту последовательную и непрерывную их череду. Т.е. это по сути обычный боевичок низшего (или может чуть повыше) класса с обилием спецэффектов и потоком брани, и с периодическим появлением туповатых шуточек. К тому же написано весьма непрезентабельно – прямо подстрочник для комикса или, на крайний случай, для начинающего сценариста, для которого простота текста и некоторая доля его примитивизма (в связи с отсутствием еще богатого опыта) наоборот облегчают работу по созданию эпичного полотна “пальбы и беготни”.
Весь сюжет прямолинейный, без особых отклонений от линии "романа преследования" – некая тайная Организация, в конце концов, осознает, что кто-то убивает разных наемных убийц, работающих на разные мафиозные кланы и прочие презренные структуры, и посылает супер-убийцу по следу героя с приказом – “найти и устранить”. В общем, проще некуда и вряд ли что может спасти такой простенький роман…
Что касается спецэффектов… На них автор явно сэкономил – то ли по незнанию материала, то ли по причине лени, то ли искал некие мифические пути на-High-Octane-ить свою книгу (как любят говорить о такого рода книгах с придыханием и восхишением некоторые любители сомнительного по своей глубине суб-жанра на родине автора), то ли еще что… Все это не важно. Важно другое – несмотря на то, что никто не измерял глубины человеческой глупости и всегда есть место ошибке, ряд сюжетных ходов в исполнении описываемых автором профессионалов экстра-класса, которых на Земле единицы, вызывает большие сомнения. Как-то слабо верится в такие, скажем прямо, глупости.
А так, далее до самого конца, все идет по накатанной – беготня… беготня… беготня… финальное противостояние… победа героя. Все. Конец. И что в такой книге нашли?
облако тэгов
