Данная рубрика представляет собой «уголок страшного» на сайте FantLab. В первую очередь рубрика ориентируется на соответствующие книги и фильмы, но в поле ее зрения будет попадать все мрачное искусство: живопись, комиксы, игры, музыка и т.д.
Здесь планируются анонсы жанровых новинок, рецензии на мировые бестселлеры и произведения, которые известны лишь в узких кругах любителей ужасов. Вы сможете найти информацию об интересных проектах, конкурсах, новых именах и незаслуженно забытых авторах.
Приглашаем к сотрудничеству:
— писателей, работающих в данных направлениях;
— издательства, выпускающие соответствующие книги и журналы;
— рецензентов и авторов статей и материалов для нашей рубрики.
Обратите внимание на облако тегов: используйте выборку по соответствующему тегу.
В новом году читателей ждут сразу три новинки в серии «Страшные сказки»!
«Страшные сказки. Выпуск 3», ВО 18+
Аннотация:
Дамы и господа, приглашаем вас во вселенную в жанре хоррора! Открыв эту книгу, вы окажетесь в реальности, контуры которой размыты и проницаемы для тьмы. Здесь страшные сказки становятся явью. Здесь нет места обыденности, сантиментам и веселью. Вы встретите призраков, которые не будут к вам добры. Вы погрузитесь в состояние гипноза. И попробуете пару литров чужой крови. Вас ждут кошмары во сне и наяву, от которых героям не убежать и не спрятаться. Всё, что им остаётся, — бросить вызов злу и попытаться уцелеть в неравной борьбе с созданиями, о которых вы, возможно, раньше не слышали. Главная задача для каждого в мире литературных ужасов — не потерять себя в тенях. Авторы издательства INOE ставят её перед персонажами и читателями.
Авторский состав:
1. Иван Кустовинов «Детский парк моих кошмаров» 2. Улана Зорина «Видящая» 3. Елена Кошевая «Невидимый» 4. Александр Гуляев «Что с тобой, дорогая?» 5. Арсений Сохов «Легенда о стонущем камне» 6. Галина Мак «Надо поговорить» 7. Татьяна Кручинина «Реквием потерянных душ» 8. Александр Поздеев «Келе» 9. Алёна Васильева «Котёнок» 10. Роланд Р.Грин «Пёс» 11. Елена Гейли «Нина» 12. Роман Морозов «Куколка» 13. Михаил Жаровский «Колумбийский синдром»
«Страшные сказки. Выпуск 4», ВО 16+
Аннотация: Что скрывает под собой часовня бенедиктинского аббатства? Какие создания прячутся от света в сосновых трущобах? Как сорвать цветущий папоротник и не попасть в когти нечистой силе?
Тринадцать авторов, тринадцать историй. Тринадцать страшных сказок: фолк-хоррор, мистика, городское и тёмное фэнтези. О борцах с нечистью, мрачных семейных тайнах, великих правителях и простых людях, которым довелось столкнуться с тьмой.
Авторский состав:
1. Юлия Беанна «В сосновой трущобе» 2. Марат Валеев «Погреб» 3. Галина Мак «Снег» 4. Евгений Вальс «Берёзы иногда бегают» 5. Светлана Адаменко «Тайна древнего кургана» 6. Роман Морозов «Крючья» 7. Павел Беляев «Маяк» 8. Иван Кустовинов «Последний вампир» 9. Михаил Жаровский «Демоны плоти» 10. Александр Гуляев «Рыжий» 11. Евгений Аликин «Мара» 12. Мария Бондарева «Яспис» 13. Ксения Иконникова «Стать русалкой»
«КОГДА КОМЕТА БУДЕТ В ПРАВИЛЬНОМ ПОЛОЖЕНИИ: ДОКАЗАТЕЛЬСТВО АСТРОНОМИЧЕСКИХ НАБЛЮДЕНИЙ ЛАВКРАФТА» (2019).
«When the Comet is Right: Proving Lovecraft’s Astronomical Observations».
.
Автор заметки: Шон Проктор(Shawn Proctor) — менеджер по коммуникациям и маркетингу в Библиотеке Фалви (Falvey Library).
*
Отдел редких коллекций Библиотеки Фалви и факультет астрономии Университета Вилланова из штата Пенсильвания объединили общие усилия, с целью представить, как Говард Филлипс Лавкрафт, знаменитый американский писатель ужасов, наблюдал открытую в 1758-ом году Комету Галлея, фиксируя свои наблюдения в уникальном астрономическом журнале, недавно приобретённом библиотекой из частного собрания, который в ноябре 2019-го года наконец-то стал доступен широкой публике в Интернете.
Справа:страница из оцифрованного астрономического журнала Говарда Лавкрафта с рисунком, изображающим Комету Галлея.
« — Эта рукопись, до сих пор хранившаяся в частном порядке, долгое время была настоящим «Святым Граалем» для многих почитателей Лавкрафта, жаждущих изучить связи между литературным творчеством автора и его начинаниями в любительской науке и журналистике. Университет Вилланова взял на себя обязательство открыть эти научные изыскания для мирового сообщества исследователей, делясь со всеми редкими оригинальными материалами, такими как этот манускрипт, путём предоставления свободного доступа к его цифровым копиям высокого разрешения», — говорит Майкл Фойт, директор по особым коллекциям и цифровому взаимодействию.
Одна группа студентов бакалавриата Университета Вилланова уже получила возможность увидеть их лично, поскольку Майкл Фойт предоставил астрономический журнал Лавкрафта, а также другие редчайшие документы для специальной презентации. Это была уникальная возможность просмотреть основные работы выдающихся деятелей в этой области, включая труды физика-астронома Галилео Галилея, и в том числе один из способов с помощью которого сотрудники Библиотеки Фалви связываются с исследовательским сообществом, чтобы обогатить академический опыт.
Также, присутствовавшие студенты стали свидетелями того, как история, литература и астрономия приводят к некоторым открытиям. Эдвард Гинан, доктор философии, профессор астрономии и астрофизики, и Фрэнк Мэлони, доцент астрономии и астрофизики, использовали программное обеспечение для воссоздания карты звёздного неба, каким оно было в ту самую ночь, когда по словам Лавкрафта он сделал это редкостное наблюдение Кометы Галлея. Выяснилось, что Комета Галлея была видна 26-го мая 1910-го года в 9 часов вечера в точно указанном направлении, именно так, как и отметил писатель.
Литературное творчество Говарда Лавкрафта, на которое оказали сильное влияние астрономия и древняя мифология, возможно, имеет определённые корни в этом найденном дневнике, который Лавкрафт использовал в раннем периоде своей творческой деятельности с 1909-го по 1915-ый годы.
В настоящее время, недавно оцифрованный астрономический журнал изучает ведущий биограф Лавкрафта, С.Т. Джоши. Параллельно, немалое количество других исследователей по всему миру, также изучают эту работу в поисках новых откровений о литературном творчестве Г.Ф. Лавкрафта. Библиотека Фалви вместе со всеми помогает написать новую главу в Лавкрафтовском наследии, до сих пор будоражащим воображение многих современных авторов: от Стивена Кинга до Брайана Ламли и Джордана Пила.
Ниже указаны интернет-ссылки на оцифрованную копию астрономического журнала Говарда Лавкрафта. Текст и иллюстрации размещены на 9-ти из 87-ми пронумерованных страниц, плюс на 5-ти страницах с краткими указателями и на 3-х дополнительных страницах с заданными целями, справочными обозначениями и характеристиками приборов. Этот дневник наблюдений, составленный Лавкрафтом в возрасте от 18-ти до 25-ти лет, отражает его увлечение наукой Астрономия. Также включена оцифрованная копия листовки-объявления ГФЛ, призывающая новых членов вступить в «Астрономическое Общество Провиденса», президентом которого был Г.Ф. Лавкрафт.
Бывшим владельцем этого раритетного экспоната являлся доктор-психоневролог и писатель Дэвид Генри Келлер (1880-1966), в 1920е-1930е годы работавший в жанре научной фантастики, фэнтези и ужасов, сотрудничавший с такими известными бульварными журналами как "Amazing Stories", "Weird Tales", "Wonder Stories" и другими; Келлер был одним из первых американских исследователей творчества Говарда Лавкрафта, публиковавший работы о ГФЛ с 1948-го по 1965-ый годы. В последствии, астрономический журнал входил в крупное частное Лавкрафтианское собрание Грилла/Бинкина (коллекционный каталог 1975 года).
Сборник "Догоняй!". СПб.: Астрель-СПб, 2024 г. (сентябрь)
Анатолия Уманского принято считать самым «кровавым» автором русского хоррора. Многие ценят писателя за стиль, легко узнаваемый по множеству «мясных» деталей. Но страшна ли проза сочинителя? Насколько он желает нас испугать? Так ли значимы для него жанры триллера и…хоррора, которого, по сути, в сборнике «Догоняй» нет? И чем проза Анатолия жестока?
Чтобы разобраться в этом, нам нужно четко понять одну вещь. Ужас Уманского – не про испуг. А про социальную трансформацию. Он приходит как внезапный, касающийся всех катаклизм. Столкнувшись с последним, герои сборника вынуждены искать свое место в меняющейся реальности — через тяжелейшую ломку. Конечно, проживая низвержение идеалов и ценностей.
Поэтому героями книги стали отторгнутые обществом мученики, оказавшиеся на задворках социума из-за бедствий. Они пытаются выжить в условиях агрессивной среды: войны, колонизации, голода.
Персонажи большей части рассказов — парии, которые сторонятся людей. Или маргиналы, изгнанные обществом по собственной вине или просто так, из-за жестокости социума. Например, семья «Яко тает дым»: мать и дочь, оказавшиеся в кризисе после того, как умер родственный им мужчина – пьяница и насильник. Мать, желая решить проблемы, ложится под представителя власти — садиста в погонах, а девочку бьют в школе. В результате, обе получают еще больше презрения среди знакомых и сверстников.
Схожая ситуация у страдальцев из «Отблеска тысячи солнц». Обнищавшая семья в послевоенный период ищет пропитания. Мать тоже вынужденно торгует телом, но в более тяжелых, грязных условиях, из-за чего их с сыном клеймит уже целый город.
Более сложная ситуация у ребят из «Кровавых мальчиков». Парней, по юношеской дурости изнасиловавших сестру своего друга, с его же согласия. Лишь протагонист, бывший только свидетелем кошмара, мучится воспоминаниями – пока прошлое не настигает его, требуя моральной платы. Здесь человека не изгоняли, он сам дистанциировался от общества, пытаясь разобраться в сотворенном кошмаре.
Как, например, персонаж «Господина Элефанта» — анархист, который не может смириться с порядком общества и способствует его разрушению. Например, убийством чиновника. Готовя покушение, романтик-революционер рефлексирует над тем, какова значимость того, что он готовит – с такой же мыслью оправдать свое существование, как Саша из «…Мальчиков».
Степень рефлексии героев Уманского во многом зависит от тяжести условий. Саша из «…Мальчиков» и Павел из «…Элефанта» причастны к своему злу, и могут его обдумать. Напротив, семьи «Яко таем дым» и «Отблеска…» втянуты в крутую пучину кошмарного времени и душевной боли. Дабы покончить с обрушившимся на их голову адом, у несчастных ничего не остается, кроме как действовать. И, парадоксально, именно они, особо не анализируя поступки, успешнее всего находят свое место в новой реальности.
Интересно, что чем больше страданий испытывает герой, тем больше он похож на живого человека. Хотя, казалось бы, чем крепче мучения – тем более театрально и надуманно выглядит проблема. Но в историях автора трагизм оживляет действующих лиц.
Контраст между театрализованными и настоящими страданиями наглядно отражен в повести «Отблеск…», где главный персонаж, мальчишка, похож на заведенную куклу, которую буря событий бросает от одного разочарования к другому. Однако ее страдания не трогают читателя. Герой остается в рамках образа куклы, ибо такие мучения для нас – всего лишь этапы взросления парнишки. Напротив, его истощенная страданиями мать выглядит особенно живой, поскольку молча и терпеливо растворяется в личном аду.
Во многом душевные терзания здесь целиком зависит от злой реальности. Персонаж не может изменить обстоятельства, опираясь на себя. Все его поступки реактивны – приходят как ответ на изменяющийся вокруг мир.
Даже когда внутреннее «я» и окружающая реальность конфликтуют, толкая идти против обстоятельств, герои все равно прогибаются – даже в борьбе за место под солнцем. Возможно, причина в том, что они незрелы. Ведь, как было сказано выше, многие протагонисты в рассказах – романтики, внутренне обиженные на мир или просто дети / подростки, не успевшие сформироваться. Как бы там ни было, незрелость – распространенная черта у многих героев писателя.
Он намеренно ставит акцент на борьбе личности с окружающим миром. Это заметно, например, по тому, что драматургия построена на уровнях, которые варьируются в зависимости от масштаба: от личных до цивилизационных.
Рассказ "Америка" в антологии "ССК-2017". М.: АСТ, 2016 г. (ноябрь)
Говоря о масштабных событиях, Уманский зачастую работает с историческими эпохами и другими культурами. Например, в рассказе «Америка» он изображает столкновение русских колонистов с враждебным племенем индейцев. В лесах аборигенов живет тварь, ведущая охоту на людей. Единственный способ ее остановить – отдать в жертву слабых членов враждебного племени. В произведении показана борьба внутренняя (сомнения протагониста при моральной дилемме), межличностная (споры с членами племени) и цивилизационная (столкновение личных интересов с интересами нации).
В подобных рассказах Анатолий опирается на технику панорамы. В основе нее зачастую стоит одно ключевое событие, которое запускает все остальные. В результате срабатывает эффект цепной реакции — принцип домино. Из-за чего взаимосвязь между героями приводят к трагическим последствиям. Такой принцип автор использует далеко не в каждых работах, но, появившись в тексте, эффект домино сильно привлекает наше внимание.
В материалах с панорамой кукольность персонажей видна ярче всего. Последние схожи с марионетками еще и внешностью, потому как их черты (одежда и повадки) соответствуют внутренним качествам. С одной стороны, это эстетика. Подобная органичность делает образы цельными. Но с другой – поведение действующих лиц предсказуемо, ибо каждый функционирует в рамках своего типажа. Как бы воплощают созданную мастером форму.
Сюжеты, где действующие лица выглядят марионетками, связаны с фактором домино через один принцип. Они ломаются. Будучи романтиками в силу возраста, каждый из героев проходит крушение идеалов и представлений о мире. Выдерживает проверку на прочность реальностью. Вполне естественно, их кукольный мир рушится, как постройка из домино, под влиянием более сильных факторов извне, каждый из которых сильнее предыдущего (мальчишки из «…Гран Гиньоля» и «Отблеска тысячи солнц», юноша-максималист из «Господина Элефанта»).
Интересно наблюдать, как именно законы жестокой реальности рушат опоры маленького мирка. Это раскрывается благодаря эффекту той же панорамы, — но уже в описаниях.
Рассказов, где эффект панорамы используется для описания — половина. В большинстве случаев он достигается за счет того, что мы смотрим на события глазами нескольких героев. Разные углы зрения позволяют отметить больше деталей, за счет чего картина получает дополнительный объем. Здесь, как правило, читателю показывается большая локация с множеством подробностей. Уманский чередует фокус нашего зрения между отдельными точками на картине. Объектив камеры словно переключается между персонажами, фокусируясь то на одном, то на другом. Это значительно усиливает визуальную насыщенность текста.
Но иногда множество фокусов зрения пересыщают его деталями. В результате, визуальная составляющая доминирует над содержанием. Причина, как правило, в жанровой атрибутике. В произведениях достаточно насилия и крови, поданных с акцентом на зрелищность – даже на эстетику. Нельзя упрекнуть автора в смаковании болью людей. Но, точно понятно, сколь тщательно он акцентирует визуальную яркость «мясных» сцен.
На осознанность этой техники указывает и большая часть жестоких рассказов, писанных от первого лица. Учитывая немногочисленность историй, где герой излагает напрямую от себя, напрашивается вывод: изображая кровавое насилие, Анатолий намеренно стремится погрузить нас в шкуру мучеников. Также на это указывает и театральность, в которой исполнено много слэшеров сборника. Сюжетов с ней немного, но именно к «мясным» текстам относится большая часть всех зрелищных работ. Так что, кровавость у сочинителя весьма тесно переплетена с визуальными эффектами.
В какой-то степени, театральность для него – метод описать максимально кровавый ужас. Но порой яркий и пестрый визуал создает какофонию, похожую на калейдоскоп. В отдельных материалах образы настолько контрасты, что, кажется, будто истории написаны в стиле бурлеска или гротеска.
Рассказ "Яко тает дым" в антологии "Колдовство".М.: АСТ, 2020 г. (август)
Однако яркая работа с формой не ослабляет смыслового наполнения книги. В ней остается психологизм. Есть, например, рассказы, где образы героев выходят за рамки театральных типажей – более того, планомерно растут над ними от одного произведения к другому.
Рост заметен в архетипе шлюхи – частом госте среди сюжетов Уманского. Видно, как ему интересен характер женщины-проститутки. Периодически второй меняется: от белого и непорочного до черного и вульгарного. Глупая нимфоманка из «Господина Элефанта», схожая с куклой не только внешне, но и поведением, в «Гран Гиньоле» уступает место более сложной ипостаси помешанного на животном сексе демона. Затем мы видим уже более адекватную девушку, которая через тело исследует свою женскую природу («Пенелопа»). А после — зрелую женщину, готовую отдать тело мужчине, лишь бы защитить своего ребенка («Яко тает дым»). Более чист образ психически больной девочки, терпящей насилие со стороны старших парней, даже не желая им зла (в тех самых «Кровавых мальчиках»). И, наконец, апофеоз — японская мать, отдающая себя на поругание американских солдат ради корма детям но, что важно, не теряющая при этом уважения к мужчинам, хотя они зашли в ее дом на правах оккупантов («Отблеск тысячи…»).
Более просто, но особенно наглядно меняется и сам архетип воина. Первое время люди в форме кажутся злом. Но по ходу чтения раскрывается эволюция и такого образа: от жестокого полицейского-садиста («Яко тает дым») до раскаивающегося в насилии вояки («Змей»), а затем – до гуманного офицера, который остается человеком, даже используя право военной силы в доме той самой японской женщины («Отблеск тысячи…»).
В этом смысле особенно интересны рассказы, где личность творит зло под давлением общественного порядка. Ведь, как мы убедились, на героев книги давят социальные условности. Они как бы сжимают удавку на шее, заставляя играть определенную роль. Или выпутываться из тяжелых условий жизни. Например, насилием и убийством. Интересно, что точно нельзя установить, почему человек совершает зло: под гнетом темных сил или из-за нищеты и отчаяния. Уманский не дает четкого ответа. Незавершенность для него — инструмент в создании сложного произведения, где не может быть однозначности, свойственной простым текстам.
Поэтому нельзя считать прозу автора полностью социальной. Она сохраняет связь с мрачными жанрами. Так, в большей части историй под маской тяжелых жизненных обстоятельств к людям приходит Первозданная Тьма. Это древние боги («Пенелопа»), что требуют жертв, и плотоядные чудовища («Америка»), которые желают крови. Порой Тьма откровенно агрессивна. И является как чистое Зло, в виде бестелесных духов (бесов), желающих проникнуть в мир через чужие грехи и пороки («Яко тает дым», «Змей»). Вообще, большая часть рассказов изображает персонажей игрушкой в руках Тьмы.
Но ошибочно также думать, будто сюжеты писателя привязаны сколько-нибудь к жанру. Триллер и хоррор для Анатолия – условны. В сборнике всего один классический ужас. Он содержит в себе другие, не свойственные автору черты – то есть, выделяется, как нетипичный для всей композиции элемент.
Часть повести "Отблеск тысячи солнц" в онлайн-журнале "DARKER". №9'23 (150)
Уманскому важно не испугать, а передать разнообразие ужаса, могущего обрушиться на любого из нас – без причин. Он приходит как внезапный, касающийся всех катаклизм. Например, война, на которую обычный человек не в силах повлиять. И, конечно, целая серия тяжелых, отравляющих жизнь событий, идущих вслед за взрывами и роем выпущенных пуль.
В этой связи неудивительно, что сочинитель работает с историческими эпохами и опирается на технику панорамы. Так мы в деталях видим, как герои проживают низвержение идеалов и ценностей. Выдерживают ломку или гибнут. Благодаря чему в рассказах остается психологизм, который, будем честны, часто невозможен без трагизма. Ведь именно через тяжелейшую ломку личность может найти свое место в реальности.
Так что, кровь и детализация переносимой людьми боли – это, в какой-то степени, объективное отражение места, где мы живем. Даже если кровавость подана излишне театрально, здесь она остается методом в изображении кошмара. Хотя порой кровавый визуал отдельных работ уж очень сильно бросается в глаза.
Однако жанр – понятие искусства. И нам лишь следует понимать, сколь сильно зрелище насилия, поданное как искусство, может размыть моральные границы тех, кто его оценивает. Тогда становится труднее ответить на вопрос, чем мы наслаждаемся: чьей-то болью или красотой....
РИПОЛ классик чрезвычайно активно продолжает работу над серией Библиотека Лавкрафта. Этот год был юбилейным годом для Ле Фаню, и мы отмечаем это дело его небольшим собранием. Еще по крайней мере один том переходит на следующий год.
Впервые на русском языке — последний роман Ле Фаню, "Желание покоя", перевод которого блестяще выполнен Екатериной Абросимовой (переводы поэтических фрагментов — неутомимый Евгений Фельдман).
Тотем книги — моллюск, аллюзия на главную героиню, своего рода человек в футляре, но в морской тематике.
Еще одна книга — редко издаваемый готический детектив "Шах и мат" (спасибо за текст Андрею Панченко, DragonXXI!) в старинном переводе, с которым повозились Андрей Панченко, Татьяна Варламова и автор этих строк. Под обложкой мы находим также произведения Ле Фаню, относящиеся к последним годам его жизни, в великолепных переводах Елены Токаревой.
Тотем книги — коршун, появляющийся в одном из ключевых эпизодов сборника.
Хочу особо отметить, что серия возвращается на пухлую кремовую бумагу, чему я очень рад.
Ле Фаню, Джозеф Шеридан
Желание покоя / Дж. Ш. Ле Фаню ; [вступит. ст. и пер. с англ. Е. И. Абросимовой ; поэтич. фрагм. в пер. Е. Д. Фельдмана и Е. И. Абросимовой]. — М. : РИПОЛ классик, 2025. — 432 с. — (Библиотека Лавкрафта).
Блок клееный, бумага книжная кремовая пухлая 55 г.
Издательская аннотация.Последний, самый «жизненный» роман мэтра готической прозы, обогатившего жанр социальной проблематикой и мощным психологизмом. Внезапное кораблекрушение приводит в дом девушки по имени Этель загадочного незнакомца, а следом — страшные угрозы ее семье. Сильная и смелая героиня достойно встречает вызовы судьбы, хотя порой чувства затмевают холодный разум. Почему человек может разительно отличаться от благородного создания, каким мог бы стать или был когда-то? Может ли мужчина, который когда-то был идолом, полностью исчезнуть из этого таинственного ковчега — женского сердца? На эти и другие вопросы пытается найти ответ Ле Фаню, писатель, знавший об одиночестве, вероятно, лучше всех своих современников.
Ле Фаню, Джозеф Шеридан
Шах и мат / Дж. Ш. Ле Фаню ; [пер. с англ. ; вступит. ст. А. В. Маркова]. — М. : РИПОЛ классик, 2025. — 448 с. — (Библиотека Лавкрафта).
Блок клееный, бумага книжная кремовая пухлая 55 г.
Издательская аннотация.В очередной том собрания сочинений ирландского писателя Джозефа Шеридана Ле Фаню включены блестящий и незаслуженно забытый готический детектив «Шах и мат» и другие произведения автора, относящиеся к 1870-м годам — роман «Баронет и привидение» и избранные рассказы. В своем позднем творчестве Ле Фаню создает готический роман нового типа, отражающий кризис общественных отношений — здесь люди перепоручают другому собственную честь, дьявол является в образе дельца пришедшей капиталистической эпохи, и даже раскрытое преступление напоминает о совершенном в далеком прошлом попрании высших законов.
Слова благодарности. Традиционно доношу поздравление и выражаю благодарность всем причастным переводчикам (Екатерине Игоревне, Елене Олеговне, Евгению Давыдовичу), верстакам (Марине Лезовой и Саше Костиной), корректорам (Олегу Пономарёву и Оксане Архиповой), дизайнерам Арабо Саргсяну и Оле Смирновой, коллегам по редакции под руководством Татьяны Соловьевой, и особенно — моей жене Татьяне.
Под катом — обложки в развороте и содержание томов.
Содержание
Екатерина Абросимова. Последний роман (с. 5)
Джозеф Шеридан Ле Фаню. Желание покоя (пер. Е. И. Абросимовой, с. 13-427)
Содержание
Александр Марков. Частный детектив между готическим веком и веком поэтов (с. 5)
Джозеф Шеридан Ле Фаню. Шах и мат (анонимный перевод, с. 15-176)
Джозеф Шеридан Ле Фаню. Баронет и привидение (пер. Е. О. Токаревой, с. 179-352)
Джозеф Шеридан Ле Фаню. Белый кот из Драмганниола (пер. Е. О. Токаревой, с. 355)
Джозеф Шеридан Ле Фаню. Мадам Краул и призрак (пер. Е. О. Токаревой, с. 370)
Джозеф Шеридан Ле Фаню. Мертвый причетник (пер. Е. О. Токаревой, с. 389)
Джозеф Шеридан Ле Фаню. Как сэр Доминик продал душу дьяволу. Даноранская легенда (пер. Е. О. Токаревой, с. 413)
Джозеф Шеридан Ле Фаню. Дикон-дьявол (пер. Е. О. Токаревой, с. 431)
«ВЕСЬ ПАНТЕОН СУЩЕСТВ ЛАВКРАФТА — ЭТО ФЕИ?» (2022).
«The entire Lovecraft Pantheon are Fairies?» (discussion topic).
.
Из дискуссионных материалов интернет-сообщества «DnDMemes» на американской форум-платформе «Reddit», группы посвящённой мемам, созданным по известной настольной ролевой игре «Dungeons & Dragons» (D&D).
*
Краткое этимологическое исследование:
.
Существует утверждение, что весь пантеон Лавкрафтовских сущностей — это Феи (Эльфы), просто жуткие и очень древние. Это мнение построено на том, что прилагательное слово «Элдрич» (Eldritch) происходит из среднеанглийского языка от слова «Эльфрич» (Elfrich), означающего «эльфийский», или «cказочная страна»/«cтрана фей», что, возможно, делает Ктулху фантастическим существом — эльфом. «Элдрические» (жуткие, сверхъестественные) существа и ужасы были введены в современную литературу и популяризированы произведениями Говарда Лавкрафта, и в настоящее время термин «элдрический» (Eldritch) используется для описания чего-то зловещего, странного и потустороннего, иногда даже обладающего способностью изменять реальность.
Прилагательное «Элфрич» (Elfriche) происходит от более ранней формы слова «Элрич» (Elritch), неясного происхождения. Второй элемент «-ritch», как правило считается древне-английским «rīċe» (от «realm» — «область, сфера, царство» ; а также от древне-французского «riche», означающего «могущественный, богатый, обширный»). Что касается первого элемента в слове «Elritch», то некоторые учёные-этимологи считают, что «El-», происходит от древне-английского корня, означающего «чужеродный, странный, иной, потусторонний», связанного с древне-английским словом «Ellende» и современным английским «Else»; другие же исследователи полагают, что корень «El-» происходит от «Elf».
Утверждение о феях, конечно, спорное. Поиск в интернете даёт определение «Еldritch», как «нечто жуткое и таинственное, относящееся к божествам Г.Ф. Лавкрафта». Вполне возможно, что корень «Eld» на самом деле происходит не от «Elf», как считают отдельные специалисты, а идёт от древне-английского корня «El», означающего, как сказано выше, «чужеродный, странный, иной». Скорее всего Лавкрафт понимал его именно так. И это кажется гораздо более вероятным, особенно в контексте его произведений.
С другой стороны, проспать несколько тысячелетий, для того чтобы проснуться и всё разрушить, или же испортить жизнь одному конкретному человеку, в действительности весьма похоже на Фей. Во всяком случае, по отношению к феям это не звучит как что-то «странное». Прямо говоря, вышезаявленное утверждение тоже срабатывает с феями, если вы знакомы с мифическими преданиями о них. Этот волшебный народ может с одинаковой лёгкостью встать как на сторону людей, так и против них, и некоторые детали, говорящиеся о феях, если вы понимаете предания и то, кем вообще являются феи и кем они должны быть... звучат вполне правдоподобно.
Оксфордский словарь Английского языка (OED), в данном случае, использует этимологию происхождения слова «Эльф» (Elf) от «Эльфриш» (Elphrish), в том числе, в этом словаре происхождение слова «Элдрич» (Eldritch) прослеживается до 1500-х годов, а к тому времени его значение уже недвусмысленно означало «неестественный, отвратительный», вместо «эльфов/фей», подразумевающихся в слове «Эльфриш» (Elphrish). Самый ранний отрывок, упоминаемый в Оксфордском словаре, это фраза шотландского поэта Уильяма Данбара (1460-1522): «Там был Плутон, сверхъестественный инкуб» (There was Pluto, the Elrich incubus), из поэмы 1508-го года «Золотой Тарж» (Золотой Щит/The Golden Targe). Соответственно, каким бы ни был изначальный источник, к моменту появления произведений Лавкрафта это слово уже на протяжении 400 лет использовалось для обозначения странного, отвратительного и противоестественного.
В то же время некоторые исследователи считают, что «Еldritch» — это вариация от слова «Еlder», означающего «старый, древний», а слова «Old/Elder/Eldest» проистекают из одного семейства. Ещё в одном исследовании о слове «Еldritch», предполагается что корень «El» — означает «странный, другой» (как и в «Еl» — «прочий, иной, другой»), а «ritch» происходит от «realm» (область, царство), и следовательно слово «Еldritch» означает «из другого мира». Также в скандинавской мифологии, в древне-исландских сагах XIII века существует слово «альфхейм» или «альвхеймар» (álfheimr) — мир альфов или светлых существ-альвов, один из 9-ти миров и одно из 14-ти жилищ Богов-Асов, находящийся между мистическими городами Мидгардом и Асгардом. Слово «álfheimr» происходит от двух слов: «álfr» («альф») и «heimr» («мир, родина»), и значит «мир альфов». Другое мнение рассматривает вероятность, что слово «Эльф» (Elf) могло произойти от корня «Эль» (El), учитывая, что эльфы тоже являются инородцами или пришельцами, особенно в художественной литературе, созданной до произведений Джона Р. Толкина (1892-1973). Хотя подобное толкование скорее всего неверно, поскольку считается что этимология слова «Эльф» всё же иная. (см. ссылку:https://en.wiktionary.org/wiki/elf#English).
В книге профессора Кембриджского Университета Д.А. Карсона «Экзигетические заблуждения» (1984), посвящённой случаям, когда церковные пасторы допускали словесные ошибки в своих проповедях, автор пишет: «То, что термин «XYZ» — это греческое или еврейское слово по происхождению или составное слово, не означает, что оно именно так и значило в тот период истории или в том контексте». Не говоря уже о том, что прилагательное «Eldritch» описывает нечто странное, оно не использовалось в контексте как описание конкретных черт какого-либо существа.
Наиболее сложная часть этимологии заключается в том, что в реальности происхождение какого-либо слова мы рассматриваем только спустя длительное время после того, как оно вошло в повседневный язык и обиход. В Викисловаре и Этимологическом словаре указываются как производные от «Еl-», так и производные от «Еlf-». Возможно ли, что «Еlf-» происходит от одного и того же производного, или похожего, что и «Еl-», учитывая, что это всего лишь одна дополнительная буква? Также есть версия, что слово «эльф» (Elf) могло произойти от древнего прото-германского слова «Альбиз» (Albiz).
«Эльфы замечательные, они вызывают удивление. Эльфы чудесные, они творят магию. Эльфы фантастические, они создают фантазии. Эльфы очаровательные, они ткут чары. Эльфы потрясающие, они порождают ужас. Слова могут извиваться, как змеи, и если вы хотите отыскать змей, ищите их за словами, изменившими своё значение. Никто никогда не говорил, что эльфы хорошие. Эльфы плохие». (свободно цитируемый отрывок из романа Терри Пратчетта «Дамы и Господа», 1992). Если вы когда-нибудь читали сказки, то знаете, какие ужасы таят в себе эльфы.
Феи часто считаются инородными и потусторонними сущностями. Не только феи и эльфы, но и их владения также представляются чужеродными и странными. Стихотворение немецкого поэта и драматурга Иоганна Вольфганга Гёте (1749-1832) — «Эльфийский король» (англ. The Elvenking) или «Лесной царь» (англ. Der Erlkönig) откровенно ужасает. В немецком языке «кошмар» — это «Эльфийский сон» (нем. «Alptraum»; англ. «Elvendream»).
На самом деле феи (эльфы) всегда были своего рода злыми, или, по крайней мере, недобрыми. В преданиях разных культур о них рассказывают по-разному, некоторые из них более жуткие и ужасные, чем другие. В фэнтезийном романе «Дамы и Господа» английского писателя Терри Пратчетта, много рассказывается об эльфах. В одной из главных частей книги говорится о том, что современные медиа и фольклор существенно изменились, и люди забыли изначальные идеи о том, какими были эльфы. В описаниях Пратчетта эльфы воспринимаются гораздо более Лавкрафтианскими (хотя, с другой стороны, они могут стать Лавкрафтианскими и в зависимости от того, кто и что о них говорит). Вполне возможно эльфы Пратчетта тоже основаны на эльфийском фольклоре, существовавшем до того, как английский драматург Уильям Шекспир сделал всех их милыми и причудливыми, с такими элементами, как в его комедийной пъесе «Сон в летнюю ночь» (1600 год). Шекспир изменил взгляд читателей на них, хотя это, скорее всего, в большей степени был мейнстримный сдвиг в пьесах, книгах и песнях того времени, который постепенно превратил эльфов и фей из страшных в более доброжелательных, и люди с годами забыли. Существа-феи нередко изображаются довольно жуткими. В основном они выглядят приблизительно как люди, но часто ментально так же чужды нам, как и Ктулху.
В том, как мы представляем себе фей в современном фэнтези, и в том, как Лавкрафт изображал своих «элдрических» существ, есть много связующей ткани. Они чуждые и потусторонние для современных смертных, и то, как работает их разум, часто постичь нелегко. Они действуют извне, но выбирают определённых смертных для осуществления своих планов, обычно для того, чтобы помочь им укрепиться либо через веру, либо через переход в это измерение. Связь становится особенно заметной, когда вы погружаетесь в цикл рассказов Лавкрафта из «Страны снов», из которого можно многое почерпнуть об этом.
Народ Фей действительно кошмарен. Это группа потусторонних сущностей, которых лучше всего можно описать как «убийственно-вредных». Они крадут детей и подменяют их монстрами. Они навязывают смертным ужасающие сделки, не утруждая себя объяснением условий — например, заставляют вас быть рабом в течение девятисот лет, потому что вы приняли их предложение в виде угощения виноградом, или отнимают у вас чувство вкуса, осязания и обоняния в обмен на клочок ткани, от которого вы не сможете оторвать глаз, пока не умрёте от голода. Феи — это чудовища. Не позволяйте их современным пастельным и детским Диснеевским аналогам обмануть вас. Феи — это магические существа со своими собственными целями, которые полностью далеки от человеческой морали. Причём они даже не считают свои действия «злыми» или «разрушительными», они считают это всего лишь «небольшим развлечением». Феи являются ужасными монстрами в преданиях большинства европейских народов. Взгляните хотя бы на описания коварных духов воды «Никси» (или Нёккенов), в германо-скандинавском и английском фольклоре.
Если следовать логике, согласно которой слово «Еldritch» является преобразованным словом от «Еlfritche», а слово «Сthulhu» берёт свое начало как эволюционная идея его возможного происхождения от фей, то это означает, что эльфы и полу-эльфы с предками фей представляются по своему происхождению «Еldritch» (то есть, «странными») и по-сути являются отдалённой версией того же вида, что и ужасающие сущности Говарда Лавкрафта.
По всей вероятности, когда Лавкрафт создавал свои мифы, он был вдохновлён некоторыми из наиболее пугающих мифологий, стоящих за традиционными описаниями фей. Творчество Говарда Лавкрафта, несомненно, похоже на литературу английского писателя и мистика Артура Мейчена (1963-1947), только происходит в космическом пространстве. В старых преданиях Феи всегда были очень жуткими и устрающими существами. По крайней мере, Феи и Лавкрафтовские мерзости должны быть тесно связаны между собой, поскольку в Стране Фей есть внутренний скрытый портал в Дальние Миры, где в безмолвии бродят Лавкрафтианские ужасы. Общая природа фей может вполне соответствовать Иным Богам (Внешним). Феи (Fairy) могут быть далёкими потомками Древних, таких как Ктулху и Ньярлатхотеп (в Ньярлатхотепе определённо есть что-то от эльфов). Однако, корень слова «Cthulhu» происходит от греческого «Cthonic» (Хтонический), что означает Подземный мир, он — божество подземных стихий и вод. Следовательно, Cthulhu — это существо из Подземного мира, а не из сказочной Страны Фей.
Впрочем, существует немало существ, заимствованных из различных мифологий, которые совсем не похожи на себя в собственных мифах. Вообще, «Фeя» (Fay) — это собирательное название всех сверхъестественных существ в гэльской (древне-шотландской) мифологии, позднее распространившееся на легенды соседних стран и народов.
Могучие и необыкновенные силы в произведениях фэнтези часто имеют противоположности, а иногда ещё и целый спектр между этими противоположностями. Существуют элементарные вещи, такие как магия Льда против магии Огня, культурные вещи, такие как Добро против Зла (и хаотическое против закономерного), Демоническое против Ангельского, исцеление против некромантии, и так далее. Так может быть понятия Эльфы и Элдрич просто-напросто являются двумя сторонами одной медали «сверхъестественных энергий и сущностей»?
Конечно, всё вышесказанное ещё не делает Ктулху существом-феей и это была лишь небольшая попытка исследовать данную тему. Любой, кто когда-либо смотрел англо-канадский научно-фантастический телесериал «Торчвуд» (2006/2011), представляющий собой более серьёзное ответвление от популярного телесериала «Доктор Кто», несомненно знает, насколько пугающими могут быть эльфы и феи, однако с таким же успехом они могли бы являться и пешками Ктулху.
* * *
.
Discussion topic «The entire Lovecraft Pantheon are Fairies?» (2022).
From the discussion materials of the internet community «DnDMemes» on the american platform «Reddit».
облако тэгов
