Данная рубрика представляет собой «уголок страшного» на сайте FantLab. В первую очередь рубрика ориентируется на соответствующие книги и фильмы, но в поле ее зрения будет попадать все мрачное искусство: живопись, комиксы, игры, музыка и т.д.
Здесь планируются анонсы жанровых новинок, рецензии на мировые бестселлеры и произведения, которые известны лишь в узких кругах любителей ужасов. Вы сможете найти информацию об интересных проектах, конкурсах, новых именах и незаслуженно забытых авторах.
Приглашаем к сотрудничеству:
— писателей, работающих в данных направлениях;
— издательства, выпускающие соответствующие книги и журналы;
— рецензентов и авторов статей и материалов для нашей рубрики.
Обратите внимание на облако тегов: используйте выборку по соответствующему тегу.
Сборник посвященный Эдгару Аллану По, появиться на выставке Non-fiction в этом году.
/выставка пройдёт в Москве, комплекс «Гостиный двор», 24 — 28 марта 2021 года/
Большое событие для любого издания, и тем более приятно видеть на самой престижной и грандиозной выставке-ярмарке России сборник, к которому я приложила свою маленькую лапку.
/огромная благодарность Артур Коури за такую возможность/
Сборник «Плоды осени» это в первую очередь качественный хоррор. Его интересно читать, приятно держать в руках, и любопытно рассматривать, внутри хорошие иллюстрации.
/не забудьте заглянуть на стенд Ridero!/
Слова редактора о предстоящем событии:
«Самая престижная и грандиозная международная книжная выставка России — ярмарка интеллектуальной литературы Non-fiction возвращается. Ведущие издательства (лит. агенты, редакторы, поэты, писатели) с более чем двадцати стран всего мира представят лучшие современные издания для тысяч читателей. Среди них, на стенде Ridero появится наш сборник — №8, «Плоды осени», тот, что складывали ещё в октябре. Содержание его частично обновилось, но основой по-прежнему остаются лучшие произведения про Хэллоуин и в духе Эдгара А. По, со всех выпусков серии (кроме "Лепреконов"), а именно 28 рассказов и 12 стихотворений/поэм украшенных 17 иллюстрациями. Кто желает стать участником ярмарки в качестве посетителя — информация о приобретении билетов здесь»
/приходите посмотреть и потрогать, выставка — масштабное событие для любого книголюба, обязательно сходите/
Соблюдая все меры предосторожности.
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
Продажа билетов на ярмарку non/fictio№22 приостанавливается с 16:00 вторника, 16.03.2021, и возобновится в 16:00 четверга, 18.03.2021 (указано московское время).
В связи с рекомендациями Роспотребнадзора после возобновления продаж билеты будут продаваться по временным слотам продолжительностью 1 час (Вы должны будете войти на ярмарку в течение указанного в билете часа).
В разделе «Программа» Вы сможете ознакомиться с графиком проведения мероприятий на ярмарке non/fictio№22 и спланировать в соответствии с ним Ваше время присутствия на ярмарке.
Продажа билетов по специальным ценам будет продлена до 23.03.2021 включительно. Очень рекомендуем приобрести билеты до начала ярмарки!
Цены на билеты установлены следующие (первая цифра — до 23 марта включительно, вторая — с 24 марта):
обычный билет: 250 / 400 руб.
льготный билет: 150 / 250 руб.
билет х5: 850 / 850 руб.
Билеты, приобретенные до 16.03.2021, действительны!
Огромная просьба: поскольку это моя первая (и надеюсь, не последняя) статья в авторской колонке ФЛ, прошу не судить слишком строго за возможные огрехи, кои всегда неизбежны для дебютанта. Будьте снисходительны. Если что-то не так с оформлением, тэгами или чем-то еще — не бейте. Лучше дайте советов мудрых, как сделать правильно
Собственной персоной
Кто такой Томас Лиготти? Чаще всего его сравнивают с Эдгаром По и Лавкрафтом. Кто такие в таком случае Эдгар По и Лавкрафт? Штука в том, что четкого ответа на этот вопрос никто не даст. Вроде бы, это два таких писателя, чья страшная проза не укладывается в рамки обычного страшного. Однако, оставаясь при этом эталоном ужаса, намного превосходит представление о нем, преподнося страх как феномен и основу человеческого существования. Страх этих авторов есть нечто, что само по себе трудно и крайне приблизительно описуемо словами. Вспомните, как заламывает руки очередной персонаж Лакврафта в ТЩЕТНОЙ попытке передать тот БОГОМЕРЗКИЙ ужас, что захватывает и парализует человеческий разум, не оставляя места надежде. Ужас странной темной прозы это феномен, слабо поддающийся объяснениям, поскольку не нуждается в таковых. Если вам нужны объяснения — вам в другую дверь. Некоторые вещи существуют сами по себе, без причины. Например, странные шорохи под крышей поздно ночью. Или под половицами. Или еще что похуже.
Однако, кто же все-таки такой Томас Лиготти? Сам себя он однажды назвал Grimscribe, что приблизительно переводится на русский как «Мрачнописец». Весьма красноречивая оценка собственного творчества. При всем изобилии авторов ужасов самого разного пошиба от откровенной бульварщины и желтизны до интеллектуалов, либо на таковое звание претендующих, мало кого в этом жанре можно наверно назвать таким же мрачным и мизантропичным, как Томас Лиготти. Писателей со столь же уникальным видением мира и способностью сообщать это видение читателю можно без преувеличения пересчитать по пальцам одной руки.
Первое, что бросается в глаза человеку, берущемуся за Лиготти это нестандартность его прозы, сухая документальная манера которой сразу отсекает множество плохо подготовленных читателей экзистенциальным шоком, неизбежным при знакомстве со столь радикально отличающимся от мейнстримовых клише автором. И это, в общем, закономерно. Осознание уродства и бессмысленности мира процесс крайне болезненный. Он не проходит даром и заставляет серьезно пересмотреть собственные взгляды на жизнь и многое из того, в чем человек доселе был непоколебимо уверен. И, как часто оказывается, напрасно. Рушится мировоззрение, привычное обретает совсем иные, неожиданно странные очертания. Вернее даже будет сказать, что открывается изнанка обыденности, за которой может скрываться нечто крайне зловещее и труднопредставимое. Знание изнанки бытия смертельный враг целостного обывательского мирка, куда не вмещается ничего кроме обычной рутины и редких радостей жизни. Обыватель не хочет рушить знакомую идиллическую картину мира. Обыватель не привык к неприятной правде, она ему не только не нужна, но и вредна, потому что противоречит тому, что принято называть «здравым смыслом».
В этой связи уместно будет вспомнить Лавкрафта. Говард Филлипс в отличие от Лиготти, цеплялся за здравый смысл всю жизнь. Потому как «здравый смысл» был единственной вещью, помогавшей ему мириться с вечным хаосом изменчивой Вселенной. Украдкой, как перепуганный мальчишка в замочную скважину, наблюдал он за беспредельным ужасом, который открывался ему. И столь же боязливо описывал увиденное. В этом отношении рационализм пришелся ему как нельзя кстати. Доводы «науки и разума» не спасали его героя (то есть его самого) от кощунственной реальности, но всякий раз обеспечивали безопасное укрытие после неизбежного поражения в столкновении с ней. Наивное, чопорное дитя выдуманного викторианского века. Однако, не будем слишком к нему строги. В конце концов, за это мы его и любим. Недостатки Лавкрафта и есть его главные достоинства. Не будь их, не было и самого ГФЛ как великого писателя. И то, что он все-таки был, очень хорошо.
Наследует ли Лиготти литературной традиции Лавкрафта? Отчасти это так, и все уподобления Говарду Филлипсу на обложках его книг содержат некоторую долю правды. Однако, родство это не прямое, а скорее по боковой линии, или говоря по-русски двоюродное. Этакий внучатый племянник, если хотите. От дедушки унаследовал нелюдимый чудаковатый нрав и способность заглядывать за тонкую завесу реальности. Правда, пошел в этой фамильной способности гораздо дальше. Ибо мучительный страх дальнего пращура ему совсем не ведом. И свои миры он наблюдает и фиксирует без всякого страха и судорожной рефлексии. Метод передачи ужаса в прозе Лиготти это констатация его, как незыблемого экзистенциального факта. Единственно существующего и наличного, куда его обезличенные герои проваливаются вновь и вновь, и падению этому нет конца. Мертвые гипсовые слепки лиц, личин и масок чередуются с безликими манекенами и насмешливыми марионетками, свисающими на тонких лесках из ниоткуда. Конечности кукол ходульно двигаются, жесты подчеркнуто театральны и гротескны. Лица оторваны от силуэтов, силуэты не отбрасывают теней, а тени меняют очертания, повинуясь сиюсекундным причудам хаоса, беснующегося и ревущего под тонкой поверхностью карнавальных масок. Материалистический ядерный хаос – ну как тут не вспомнить Азатота? – единственное подлинное божество Лиготти и есть его главный оммаж великому Провиденциалисту из Провиденса. Неименуемое с тысячью имен, Безликое с тысячью лиц. Не хотите ли поклониться Азатоту а потом исчезнуть в лунном свете? Нечто странное промелькнуло в окне заброшенной лечебницы, а потом оно превратило в сумасшедшего меня. А может, это и был я, там, в окне? Но кто же тогда меня увидел?
Персонаж Лиготти это человек без свойств. Порой с подчеркнуто казенным, неправдоподобным именем. Иногда комичным, на манер Акакия Акакиевича. Но чаще сухим и беззвучным, как шелест старой газетной бумаги. С фальшивыми эмоциями и воспоминаниями. Которые потом, скорее всего, окажутся чужими или вовсе наведенными. Черты внешности у него отсутствуют. Никакого намека на облик, персонажам Лиготти в этом категорически отказано. Разве у манекена может быть облик? Из скудного бэкграунда, который дается самим писателем, мы лишь понимаем, что перед нами личность крайне усталая и изможденная. И ничего удивительного в этом нет. Побудьте целую вечность манекеном, вам тоже надоест.
Впрочем, своим манекенам Лиготти скучать не дает. Они беспрестанно разыгрывают диковинные представления. Повинуясь абсолютной непостижимой воле, оживляющей их целлулоидные тела, манекены кривляются, шутовски скачут, выплясывают замысловатые коленца, достойные самых гротескных представлений дель арте. Юмор и гротеск неотъемлемая часть фарсов, разыгрываемых Томасом Лиготти, на страницах своих произведений. Этот, на первый взгляд, мрачнейший фаталист при более внимательном рассмотрении предстает настоящим мастером разящей, искрометной сатиры и иронии. Обращена она против жалких людей-манекенов, чьи безрезультатные потуги существовать Лиготти безжалостно высмеивает. Фокус его насмешки само бытие человека, а вернее убежденность человека в своем бытии, которого на самом деле нет, потому что оно невозможно. Нет никаких людей – только манекены. И вот это самое осознание потрясает читателя Лиготти сильнее всего, до самых основ «Я». Но как же так, ведь Я есть? Как выясняется, нет. Нелегко смириться с собственным несуществованием, это мучительно. Тем не менее, поневоле приходится, ибо доказательства убийственно неопровержимы.
Однако, оставим метафизику. Не Хаосом единым жив читатель Лиготти. В его рассказах есть место не только запредельному кошмару, но и интригующему оригинальному сюжету. По этой части он выдающийся мастер. Умение создавать необычные сюжеты, пожалуй, визитная карточка этого писателя, который очень изобретателен и самую простую, типовую фабулу рассказа умеет подать в невероятно ярких и напряженных тонах. При этом не важно, кто или что олицетворяет то самое зло, что совершается само собою – люди или демоны – у Лиготти в избытке представлены и те и другие. Важно мрачное торжественное упоение потусторонним ужасом и страшной подноготной мира, которая оказывается его подлинным лицом, сокрытым до времени в тени.
«Проказник» — традиционная история про маньяка, «Les Fleurs» — о декадентском поклонении цветам, «Последнее приключение Алисы» — о детской писательнице, с которой стали твориться странности. Любителям сновидческих кошмаров придется по душе «Ангел миссис Ринальди», где мир снов соприкасается с реальностью почти как у Лавкрафта, только лучше. Поклонники вампирской тематики оценят по достоинству «Утерянное искусство сумерек». Любителям философии понравится «Чистота». Для Лиготти нет неудобных или трудных сюжетов. Его писательский талант очень разносторонен и нет такой темы, которую он не смог бы раскрыть. При этом ловко уходя от жанровых клише и придавая новизну старым, давно отжившим свое сюжетным приемам и ходам. Его странная насыщенная абсурдом и иррациональным страхом проза настоящий пир для искушенного хоррормана. Здесь вы найдете зло всех форм и обликов, на любой вкус. И никаких вульгарных страшилок, где каждый абзац, да что там абзац – каждая буква до боли предсказуема, у Лиготти такого не встретишь. Он исследователь ночных кошмаров. А они редко бывают предсказуемыми.
Впервые статья была опубликована в онлайн-журнале DARKER 20 ноября 2020 года.
Сегодня на английском языке выходит дебютный роман геймдизайнера и подкастера Джонатана Симса, написанный в жанре хоррора. Мы рады объявить, что приобрели права на издание романа и планируем выпустить его в 2021 году.
Роман состоит из тринадцати историй, которые отличаются по тону и темам, но постепенно складываются в единое мозаичное полотно. Я пока успел прочитать только пару из них, но они произвели очень сильное впечатление — давно я так не зачитывался хорром, кажется с тех пор как читал "Последние дни Джека Спаркса".
О романе:
В шикарном пентхаузе проходит праздничный обед. Никто из гостей не знаком друг с другом, и даже с организатором торжества — миллиардером и владельцем здания. Никто из них не знает, почему именно они получили приглашение. Среди них есть и богатые, и бедные, а единственное, что их объединяет — некогда они все пережили потрясения в стенах этого дома. К концу обеда организатор вечеринки умер, а никто из гостей так и не поведал, что же произошло. Это оставалось тайной. До сих пор...
Четыре друга детства встречаются каждый год. Они устраивают охоту на оленя, чтобы забыть об этом до следующего года. Обычное дело, обычный трофей — так было всегда. До этого раза. Прошло десять лет. Что-то начинает преследовать этих забывших свое наследие людей. Свирепый мстительный дух приходит к каждому, к одному за другим. Природа мстит потерянному поколению, у которого и так нет ни шанса.
Смесь «Оно» Кинга и «Истории с привидениями» Страуба, но в основе лежит настоящая индейская мифология и неореализм. Не знаешь, что ужасней — жизнь героев или их смерть!
Из отзывов на роман:
Кармен Мария Мачадо, лауреат премии им. Ширли Джексон: «Это триллер о мести, похожий на фильм в жанре «монстр-муви» и одновременно медитация о неизбежном подспудном влиянии прошлого. Цепляющий, глубоко тревожащий роман».
Сильвия Морено-Гарсия, финалист премии Небьюла: «Фанаты «Оно» Кинга и «Истории с привидениями» Страуба должны полюбить эту книгу: история о друзьях, преследуемых сверхъестественным существом, с которым они столкнулись в юности».
Об авторе:
Стивен Грэм Джонс — автор 15 романов и 6 сборников рассказов в жанрах ужасов, научной фантастики, экспериментального и криминального романа. Он награжден премией имени Брэма Стокера и является четырехкратным лауреатом премии «Это хоррор», финалистом Всемирной премии фэнтези и премии имени Ширли Джексон. На русском языке почти не издавался. Джонс — чистокровный индеец из племени черноногих. Он по-настоящему любит вервольфов и фильмы-слэшеры. Несмотря на то, что список его любимых книг меняется ежедневно, в нем постоянно есть «ВАЛИС» Дика и вестерн «Одинокий голубь». Джонс — профессор литературы в Университете штата Колорадо.
«Абсолютно превосходное поместье», или Парад воспоминаний/Смерть им к лицу?
2007 год. Во время богатой свадьбы в замке, слывущем обиталищем призраков, дама весьма средних лет рассказывает страшную историю.
О юной девушке, в далеком 1987 году устроившейся на работу няней с «проживанием» в усадьбе Блай. На попечении новой гувернантки оказываются двое детей – 8 и 10 лет. Живущих в огромном особняке, полном теней, скрипов и картин.
А еще – призраков. Ведь усадьба Блай известна не только архитектурными изысками и шикарным садом. А и тем, что судьба ее хозяев — родителей детишек, была не особо завидной. Как и предыдущей гувернантки, погибшей прямо на территории поместья.
Неужто та же судьба уготована и новой няне? А давняя история, о которой идет речь, еще не завершена?
После успеха «Призраков дома на холме», ставшего одним из лучших мистико-психологических проектов года, его непрямое продолжение (создатели решили создать антологию, связанную друг с другом различными домами с приведениями) ждали с большим нетерпением.
К сожалению, в некоторых моментах потомок до уровня идейного родителя не дотягивает.
С одной стороны игры с Хроносом, переключение времен по-прежнему с нами, но склеены эти переходы более топорно, стандартно, «комфортно» для зрителя, и попросту скучновато. Есть исключения, но они припадают на вторую половину сезона, до которой еще нужно дожить, к примеру, на серию управляющей. В «Холме» прыжки по разным временным пластам выглядели более уместными и красивыми.
Основная линия проекта – 1987 год и поместье Блай. Также нас обеспечат приличным количеством флэш-беков, связанных со многими персонажами. Правда, переносят они зрителя в основном на год-два назад (не считая экскурса в 17 век). Благодаря ним мы узнаем тайну Дэни, историю предыдущей гувернантки и Питера — еще одного сотрудника лорда Уингрейва. Познакомимся с некоторыми особенностями жизни управляющей, прошлого садовницы и характера Майлза.
Линия 2007 открывает и завершает историю, выступая эдаким взглядом сверху. Периодически напоминая о себе закадровым голосом рассказчицы, комментирующей некоторые моменты происходящего и даже позволяющей ведать слушателям о мыслях и внутренних переживаниях героев истории 1987-го. То бишь поделиться домыслами и предположениями.
Сериал снят по мотивам повести Генри Джеймса «Поворот винта» (1898).
Также с нами огромный особняк, играющий меньшую роль, чем его собрат из первой части, но все равно выступающий одним из героев ленты. Дом хорош. Приветлив днем, мрачен после захода солнца («Ночью дом вдохнул и стал больше»). Полон воспоминаний, вещей и гордости. Антуражен также сад с его статуями, ландшафтный дизайном и укромными уголками. И озером. Как без него. Сколько открытий чудных преподнесло бы оно любопытным водолазам.
Не забывают постановщики о пейзажах пасторальной Англии.
Любопытно, что некоторая часть актеров первых «Призраков» принимает участие и во втором сезоне антологии, понятное дело, играя абсолютно других персонажей.
Дэни (Педретти). Юная американка, бежавшая в Англию от прошлого. Девушка, чья семейная жизнь, казалось, была предопределена с детства. Учительница, жаждущая уделять внимание не огромным классам, а отдельным детям. Путающаяся в ориентации. Трогательная и решительная. Живущая под гнетом вины. Патологически не умеющая заваривать чай («Не трогай чайник – осквернишь»). Неплохо, но есть нюансы. Актриса активно внешне эмоционирует, при этом злоупотребляя некоторыми особенностями поведения. Как-то решительным быстрым шагом, дрожащими губами и расстроенно-плаксивым выражением лица. Хотя, после того как мы узнаем ее историю, становится понятно, что на столь нервическое состояние она имеет полное право.
Оливер Джексон-Коэн . Питер – близкий помощник лорда Генри. Изысканный, харизматичный, нагловатый. Отвечающий за историю внезапной и странноватой любви. Интересно переключение из образа
внимательного любовника-пусички в ревнивого грубоватого самца, напоминающего о пресловутом абьюзе (отсылка к его образу в «Невидимке»?). И обратная трансформация.
Лорд Генри (Томас ). Человек, женатый на работе. Крепко побухивающий аристократ, фактически живущий в офисе. Хороша линия отношений с семьей брата, и его персональный ночной собеседник – Черный человек.
Дама средних лет из 2007-го (Гуджино). Ведущая, рассказчик, как не трудно догадаться по уши замешанная в историю поместья Блай.
Управляющая поместьем Ханна (Т’Ниа Миллер). Негритянка, расставшаяся с мужем, искренне считающая поместье своим домом. Опасающаяся выйти в большой мир, рискнуть начать жизнь заново. И в еде подозрительно скромна.
Садовница Джейме (Амелия Ив) – девица с мужицким повадками и сложными детством/юностью. Интересно стремление к растениям, начавшееся с ужаса перед угольными шахтами, где нет ничего живого. И продолжившееся прогрессирующей мизантропией.
Еще один пример тлетворного влияния глубинки, провинции — играющей роль гравитационного колодца, где легко застрять.
К сожалению, от толерантной лесбийской линии постановщики также не удержались. С другой стороны – мальчик, девочка – какая разница, настоящая любовь может себе позволить не разбирать пол.
Повар Оуэн (Рахул Коли) – арабской внешности мужчина, учившийся кулинарии в Париже, а затем вернувшегося домой ухаживать за больной деменцией матерью. Милый, обаятельный, добрый.
Детишки – восторженная Флора с ее «Абсолютно превосходным» всем, кроме классной комнаты и привычным отношением к сверхъестественному. И Майлз, мальчик-хитрован с ухмылкой – играющий два образа – ребенка и циничного взрослого. Второе скажем честно, у юного лицедея получается далеко не всегда.
Линия чувствительности детей к потустороннему не нова, но всегда выиграшна, особенно в варианте недорослей, «отмазывающих» взрослых от мистических неприятностей. Кстати, по мнению многих хорроров, дети до определенного возраста физического вреда от призраков не получают, лишь психологический (зато его может привалить с избытком). Неплоха также тема с куклами и интерактивным кукольным домом, отзеркаливающем происходящее в настоящем поместье, причем на всех уровнях (сразу повеяло «Реинкарнацией»).
Через этих персонажей нам раскрывают темы господ и прислуги, необходимости помнить к какому именно классу ты относишься. Ненадежности воспоминаний и прошлого в целом.
Нюансов брака («брак почти религия — ты поклялась слепо верить в мужа»). Засасывающей как болото провинции. Правильных и неправильных видов любви, необходимости отличать это светлое чувства от жажды обладания и собственничества.
Если первые «Призраки» посвящались в основном проблемам семейных отношений устоявшейся семьи с чадами и домочадцами, то «Блай» говорит больше о любви взрослых людей. О формировании чувственных и дружеских отношений, втором шансе, смене мест обитания, попытках создать новые связи, контакты, «ячейки общества» и новые жизни в целом.
Что любопытно, фактически у каждого из героев имеются свои готовые и сформировавшиеся призраки (включая, похоже, самих призраков). А вы говорите – дома с привидениями!
До экватора проекта лобового столкновения с потусторонним не происходит. Хоррор в первой половине The Haunting of Bly Manor снят довольно топорно, грубовато и нарочито. Если в «Призраках на холме» ужас долгое время подавался незаметными отражениями (чтобы их заметить, зрителю приходилось отдавать ленте все свое внимание), полутонами, тенями, намеками. То здесь в основном сделан акцент на банальное топтание за спиной, возню в углах и бросающиеся в глаза зрителю фигуры за спинами героев. Благо, хоть скримеров немного. Да и концепция «прывыдив», чересчур легко взаимодействующих с физическим миром (типа очень плотный эфир?) слишком уж спорна.
Эрго. Приятный психологический хоррор, уступающий, тем не менее, первой части антологии.
Режиссер: Киран Фой, Лиам Гэвин, Аксель Кэролин
В ролях: Виктория Педретти, Тахира Шариф, Бен Эйнсуорт, Александра Эссоу, Амелия Ив, Каликс Фрайзер, Оливер Джексон-Коэн, Мартин МакКриди, Роз Мюррэй, Джим Пиддок, Генри Томас, Карла Гуджино
облако тэгов
