цитата

Ко­му за­хо­чет­ся раз­влечь­ся так, моя ре­ко­мен­да­ция: чи­тать, чи­тать, чи­тать. А тем, ко­му та­кое «фэн­те­зи» из бе­гот­ни ге­ро­ев в по­ис­ках че­го по­па­ло всё же – скуч­ный жанр, по­ве­даю од­но: до­ста­точ­но имён в ли­те­ра­ту­ре, кто на верх­них пол­ках, к ко­то­рым мож­но воз­вра­щать­ся вновь и вновь, а пи­са­те­ля Ма­рию Га­ли­ну ос­тавь­те мо­ло­дё­жи. Её кри­ти­че­с­кие тек­с­ты ку­да для нас се­рь­ёз­ней, чем су­по­вой на­бор из ми­с­ти­ки, пре­ступ­но­с­ти и Биб­лии.

цитата

Вро­де бы не на стра­ни­цах «Ли­те­ра­тур­ной Рос­сии» рас­суж­дать о Пе­ле­ви­не. Не его га­зе­та, не её пи­са­тель. Но со­вре­мен­ной сло­вес­но­с­ти и са­мой рус­ской жиз­ни, чью «цве­ту­щую слож­ность» сло­вес­ность при­зва­на под­дер­жи­вать, вряд ли по­мо­жет ка­с­то­вый под­ход, от­се­ка­ю­щий «чу­жое». Тот, кто за­дей­ст­во­ван се­го­дня в фи­ло­ло­ги­че­с­ком об­ра­зо­ва­нии, хо­ро­шо зна­ет: не ли­те­ра­тор-за­пад­ник ата­ку­ет ны­не сла­вя­но­фи­ла, а оша­лев­ший от гла­му­ра и ра­ци­о­на­лиз­ма мир стре­мит­ся за­да­вить ли­те­ра­ту­ру как про­ст­ран­ст­во сво­бод­ной мыс­ли и от­дох­но­ве­ния че­ло­ве­ка от рек­ла­мы, тех­но­ло­гий и те­а­т­ра­ли­зо­ван­ной по­ли­ти­ки. Ли­те­ра­ту­ра в на­ча­ле ты­ся­че­ле­тия «под уда­ром»: «чи­нов­ник» (как со­би­ра­тель­ная фи­гу­ра без­ду­шия и фик­тив­но­го праг­ма­тиз­ма) мно­гое де­ла­ет для то­го, что­бы в шко­лах, ву­зах и умах мо­ло­дых лю­дей ху­до­же­ст­вен­ная сло­вес­ность со­хра­ни­лась лишь как пло­хое вос­по­ми­на­ние.

цитата

«Любой труд должен быть оплачен» — это нелепый либераль­ный миф. Вздор, чушь и ерунда. И несчастный автор, поверив в иллюзию, — и правда ждет, что кто-то оплатит его скорбный творческий труд. Я написал книгу? Да! — рассуждает автор. Это труд? Да еще какой! Любой труд должен быть оплачен. Стало быть, полагает бедолага-писатель, мне причитаются горы золота и алмазов; так где же они? Ответ очевиден. Их украли; а кому красть золото и алмазы, как не пиратам?… Увы! Не существует права на оплату труда.

цитата

После советской фантастики всерьез писать о светлом будущем человечества мало кто решается. Раз Мир Полудня оказался недостижим, авторы разрабатывают различные варианты «конца истории» в плохом смысле слова. Тем более, что наше настоящее дает солидный фундамент для пессимистичных прогнозов. В цикле известного писателя-фантаста Вадима Панова Москва поделена между транснациональными корпорациями и бандитами, Россия тщится отстоять свои последние нефтяные вышки, мир сидит на супер-наркотике.

цитата

Вышедшая в 2008 году «Панорама» – уже работа состоявшегося мастера (хотя Маруо немного анекдотически получил за нее премию имени Осаму Тедзуки «лучшему новому художнику»), а не дерзкого подростка, который в 1970-х слушал отказы крупных издательств из-за излишней жестокости своей манги. Известность пришла к нему благодаря сотрудничеству с журналом Garo. Плод бурных шестидесятых, Garo объединил самых разных мангак, чье творчество не укладывалось в принятые каноны – а уж нарушения устоев у Маруо всегда было сверх меры. Большинство его произведений замешены на традиционных японских «страшных сказках» кайданах, перверсивной сексуальности и травматическом восприятии японского общества середины XX века. Фактически Маруо продолжил популярный в двадцатых годах жанр «эрогуро» (от слов «эротический гротеск»), причем в его самых крайних физиологических проявлениях. В манге Маруо, например изданном у нас «Шоу уродов господина Араси», бал правили расчлененка, каннибализм, инцест, некрофилия, а также самые причудливые смеси всего вышеперечисленного.

цитата

Теперь, после злой растерянности «Стрекозы, увеличенной до размеров собаки», после пролежней «Бессмертного» и острых каменьев «2017», после матового глянца «Любви в седьмом вагоне» и мерцающей пустоты «Легкой головы» стало наконец очевидно: главное действующее лицо каждой книги Ольги Славниковой — слово, процесс письма. Персонажи тут случайны, хороши лишь тем, что не мешают словам собираться в подтаявшие кучи сравнений. Герои — фотороботы, осколки лиц и характеров. Второстепенные персонажи — натруженные части авторской речи. Эпизодические граждане то и дело безболезненно для развития сюжета пробегают по абзацам, сверкнув поразительными, редкой огранки, эпитетами.

цитата

Работая почти исключительно в неуважаемых интеллектуалами жанрах массовой литературы, Ефремов, тем не менее, нескрываемо претендовал на роль властителя дум. В эпоху постмодернизма это не вызвало бы удивления, но для советской культуры 1940—1960-х годов ситуация весьма необычна. Масштаб нескромных притязаний Ефремова отчетливо виден хотя бы в письме В.И. Дмитриевскому, написанном за полтора года до смерти. По поводу своего романа “Лезвие бритвы” он заметил: “Публика уже его оценила — 30-40 руб. на черном рынке, как Библия”. Сравнение “Лезвия бритвы” с Библией для Ефремова не является кощунственным, ведь он всегда и очень последовательно противостоял иудео-христианской культуре.

цитата

Подводя итоги, хотелось бы сказать, что деление фантастической литературы на “научную фантастику” (НФ) и фэнтези приобретает чисто исторический оттенок — в силу того, что наука вдруг обнаружила качества, вызывающие мысли о магии, на которой основано фэнтези. Произошло соединение двух ситуаций: обычный человек в фантастической реальности и обладающий фантастическими свойствами человек в обычной реальности. Более того, и фантастическая, и так называемая реалистическая литература отсылает нас к указаниям на метафизические основания нашего видимого мира, задействуя для его описания фантастику, в наших примерах опирающуюся на религиозные и фольклорно-мифологические мотивы.

цитата

Произведения Владимира Сорокина, как и восточнославянские волшебные сказки, подчиняются единому морфологическому принципу. Пожалуй, первым, кто попытался его сформулировать, был Вячеслав Всеволодович Иванов. Пребывая одно время в должности председателя Букеровского комитета, он решил отнестись к своим обязанностям до “полной гибели всерьез” и провел полномасштабную и скрупулезную “читку” всех конкурирующих творений. В результате на свет появилась работа “Взгляд на русский роман в 1992 году”, в которой, в частности, содержалась и такая характеристика: “Основная схема этих (сорокинских. — А.К) сочинений намечается так. В начале текста он почти неотличим от классической или добротной советской прозы. Внезапным поворотом вводится эпатирующий сюжет, включающий какие-либо элементы табуированных или непубликуемых тем: половые органы, испражнения, людоедство, убийство с расчленением тела и т.д. За этой неожиданной частью следует текст заумный или непрерывный (с отсутствием знаков препинания или повторением одних и тех же слов и словосочетаний). Обращает на себя внимание стилистическая ограниченность автора: в рассказах возможны только эти три стилистических хода (в разных комбинациях) при очень небольшом числе использованных табуированных тем”.

цитата

Как я уже писала, революция в современной литературе или не происходит, или начинается – и на этом повествование обрывается. Мария Чепурина, если следить за внешним сюжетом, показала не только революцию, но и мир после нее. Но по сути получилось, что революции не только не произошло: она, судя по всему, невозможна. В бывшем американском фастфуде теперь паразитируют на образе Чегевары и подают посетителям «Розалюксембургеры». Самый талантливый писатель и идеолог левых оказывается одновременно директором этого фастфуда. Намек на советские элиты? В сегодняшнем контексте этот образ становится еще печальнее: столько лет мы боролись с «совком», а он вернулся – и в чем-то стал еще более циничным.

цитата

Замутили мы тут с коллегами очередной – уже одиннадцатый – «Нацбест» на июнь месяц (наряду с юбилейным «Нацбестом Нацбестов», который разыграют лишь один раз ровно на неделю раньше – 29 мая) – и тут же ухитрился я ненароком вновь обидеть отечественных фантастов. Вновь обидеть и опять ненароком. Потому что обижаю я их почему-то все время – и, можете мне поверить, всякий раз это происходит совершенно нечаянно.

цитата

Отсутствие стиля относится в искусстве к числу смертных грехов. Но сравнив произведения, победившие в различных номинациях российских премий, имя которым легион, можно подумать, что у них один автор, работающий под множеством псевдонимов. В литературном пространстве господствуют два-три «субъязыка», которыми легко овладеть, преобладающими являются письмо, близкое Интернет-сленгу, или осовремененное феней продолжение советской «деревенской» прозы. Я не знаю ни одной честной премии, ни одного конкурса, где бы художественные достоинства произведений играли хоть какую-нибудь роль. Как при этом становятся лауреатами, как попадают «в обойму» – для широкой публики тайна за семью печатями. Вчера никому не известное имя, попав в информационные потоки, сегодня у всех на слуху. Что стоит за этим квантовым скачком? Талант? Увы, непременное условие сегодняшней известности – его отсутствие. Иначе заклюют, как белую ворону. А вот толкачи из редакционно-издательского интернационала, деньги тех или иных сообществ, так или иначе, стоят за каждым. Популярность современных писателей напоминает славу Белки и Стрелки, которых запустили в космос.

цитата борхус120

Я понял статью так: всё, что он найдёт хорошего, сразу затащит в "большую литературу".