| автор |
сообщение |
Karavaev 
авторитет
 
|
 4 ноября 2024 г. 13:40 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Очень хорошая первая таблица. Единственно, меня всегда смущал период до 1917 года.
11 — очень странное число, особенно в ситуации, когда само понятие "научно-фантастический" было слегка эфемерным, и уж приверженность к жанру тем паче, ибо "фантастики" как отдельного жанра просто не существовало
|
|
|
Консул
миродержец
|
|
4 ноября 2024 г. 13:55 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
цитата KaravaevОчень хорошая первая таблица. Единственно, меня всегда смущал период до 1917 года.
11 — очень странное число, особенно в ситуации, когда само понятие "научно-фантастический" было слегка эфемерным, и уж приверженность к жанру тем паче, ибо "фантастики" как отдельного жанра просто не существовало Ну вот возьмём Валерия Брюсова. Фантастические публикации до 1917 года есть? Есть.
В Советском Союзе автор остался? Остался.
Советскую власть принял? Ещё как.
Александр Богданов — аналогично.
И так далее. |
|
|
Karavaev
авторитет
|
|
ааа иии
философ
|
|
4 ноября 2024 г. 14:40 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
paul_atrydes , спасибо.
цитата paul_atrydesАнализ сведений по периоду 1957—1990 гг. вначале вызывает разочарование: в эти годы сохраняются те же тенденции, что и в предыдущий отрезок времени. Что такого должно было случиться за 33 года.
цитата Консул количественный анализ социальных характеристик Социальные характеристики: язык, место получения образования, пол, время первой публикации. Хмм...
|
|
|
paul_atrydes
авторитет
|
|
4 ноября 2024 г. 14:46 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
цитата Karavaev11 — очень странное число, особенно в ситуации, когда само понятие "научно-фантастический" было слегка эфемерным, и уж приверженность к жанру тем паче, ибо "фантастики" как отдельного жанра просто не существовало Так как этих граждан немного, то можно перечислить поимённо (включил двух с 1917-м годом):
Белый А. — 1913
Беляев А.Р. — 1914
Брюсов В.Я. — Рубеж XIX—XX вв.
Грааль А. — 1913
Грин А.С. — 1906
Карпов Н.А. — 1913
Комаров Н.С. — 1917 (автор единственного НФ произведения)
Кржижановский С.Д. — 1912
Никулин Л.В. — 1914
Окунев Я.М. — 1916
Скалдин А.Д. — 1917 (автор единственного НФ произведения)
Шагинян М.С. — 1916
Язвицкий В.И. — 1903 |
|
|
paul_atrydes
авторитет
|
|
4 ноября 2024 г. 14:57 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
цитата paul_atrydesсоветская фантастика по преимуществу носит «мужской» характер. Женщин-писательниц всего 32 (5,3%). Интересно, какая статистика по нынешним временам? |
|
|
Karavaev
авторитет
|
|
4 ноября 2024 г. 15:54 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
цитата paul_atrydesкакая статистика по нынешним временам?
по нынешним временам актуальна хохма
"в интернете никто не знает, что ты собака"
учитывая сколько сейчас псевдокитайских и прочих псевдонимов
чисто спекулятивно, я предполагаю, что сейчас процент женщин-фантастов у нас больше |
|
|
Консул
миродержец
|
|
Pirx
миродержец
|
|
4 ноября 2024 г. 17:00 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
цитата КонсулИнтересно, а где же Богданов?
Наверное, вообще не попал в советские фантасты: вся фантастика до 1917-го написана. |
–––
не поверишь: всё украдено до нас |
|
|
paul_atrydes
авторитет
|
|
Консул
миродержец
|
|
paul_atrydes
авторитет
|
|
4 ноября 2024 г. 17:09 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
цитата КонсулИнтересно, а где же Богданов?
цитата PirxНаверное, вообще не попал в советские фантасты: вся фантастика до 1917-го написана.
Попал, но почему-то обозначен «1920-е гг.» (если речь об Александре Богданове). |
|
|
Karavaev
авторитет
|
|
_Pir_
активист
|
|
Shalalak
авторитет
|
|
7 января 18:37 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
На форуме нет темы по Прашкевичу, поэтому здесь...
У Прашкевича есть известный цикл Записки промышленного шпиона. Окончанием его является повесть "Пирамида Хэссопа". В дзеновском канале журнала "Менестрель" была выложена такая публикация.
При ознакомлении с ней возникло чувство глубокого недоумения. Думаю сами поймете почему, ознакомившись с данным источником.
На страничке повести однако есть упоминание, что в журнале Притяжение был опубликован фрагмент повести.
Также там есть упоминание о книжном издании
Отсюда вопрос к тем, у кого это издание есть. "Менестрель" опубликовал лишь фрагмент повести из "Притяжения", или на самом деле цикл заканчивается вот так вот никак?
Сильно подозреваю, что так и есть, поскольку публикация довольно объемна, а судя по оглавлению с сайта ЧитайГорода повесть эта небольшая. В таком случае очень печально за цикл...
|
–––
И вот нашлись те, кто их пожалели. Сняли засовы, открыли двери.
Их встретили песни и детский смех. Звери вошли и убили всех. |
|
|
paul_atrydes
авторитет
|
|
8 апреля 22:25 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
Провели разок опрос, теперь пользуются 17 лет спустя. Посвежее, похоже, не нашлось:
цитата Комиссия по научно-фантастической литературе Союза писателей Азербайджана провела анкетный опрос читателей, который был начат в октябре 1966 г. и завершен в марте 1967 г. ... фантастикой увлекается почти каждый третий школьник. ... Каждый восьмой рабочий, каждый седьмой студент, каждый пятый инженер предпочитают фантастику другим жанрам. Альтов Г. Фантастика и читатели (1970)
цитата По данным социологических опросов, каждый третий школьник, пятый молодой специалист, седьмой студент и восьмой молодой рабочий не просто регулярно читает фантастику, но называет ее любимым жанром. Коноплев В. Фантастику читающие люди... (1984)
|
|
|
paul_atrydes
авторитет
|
|
10 апреля 23:23 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
Как сказал классик: «Надо брать музыку у народа и только обрабатывать её» — так я и делаю. Поэтому, когда сегодня берёшь у композитора — это, собственно говоря, берёшь у народа, берёшь у народа — берёшь у себя, и главное, чтоб музыка была твоя, и кто говорит — плагиат, я говорю — традиция.
м/ф «Пиф-паф, ой-ой-ой!»
Есть плагиат литературный, а есть и научный. С последним примером я на днях как раз столкнулся, просматривая кандидатскую диссертацию Андрея Васильевича Шека «Советская научная фантастика на новейшем этапе развития (1957—1970 гг.)» (Самарканд, 1972). Местами определённые абзацы и обороты показались смутно знакомыми и, как пелось в том же мультике, «предчувствия его не обманули».
Как выясняется, товарищ Шек поступил совсем не по-товарищески со своим коллегой-иностранцем К.С. Дхингрой, навырезав кусков из диссертации последнего «Пути развития научно-фантастического жанра в советской литературе» (Ленинград, 1968). Причём, не поставив ни одной ссылки на формулировки и выводы Дхингры, Шек даже не упомянул его диссертацию во введении:
цитата Бесспорно возрастающий интерес к фантастике со стороны литературной критики характеризует появление за последние годы только в советской печати свыше пятисот, посвященных ей статей и рецензий, а также выход ряда специальных работ... В 1968—1970 годах защищено несколько диссертаций. Работа Е. Званцевой "Научно-фантастическая художественная проза И. Ефремова" представляет собой исследование творчества И. Ефремова, произведения которого оказали большое влияние на развитие советской научной фантастики.
Т. Чернышова, опираясь на опыт как советской, так и зарубежной фантастики, решает основные проблемы научной фантастики /"Человек и естественная среда в современной научной фантастике"/. Характеристике места и роли научной фантастики в литературном процессе, ее современному состоянию и рассмотрению особенностей ее редактирования посвящена диссертация А. Мирлис /"Современная научно-фантастическая литература, ее особенности и актуальные проблемы редакторского анализа"/. Н. Черная /"Пути развития научной фантастики в русской советской литературе на современном этапе"/ рассматривает несколько проблем, имеющих значение для определения идейно-художественного своеобразия научной фантастики. Диссертация Е. Тамарченко "Социально-философский жанр современной научной фантастики. Типологическая характеристика" посвящена анализу социально-философского жанра научной фантастики с точки зрения теоретической и исторической поэтики.
Ограничусь только одним примером заимствования (про фантастику «ближнего прицела»), хотя их значительно больше. Например, в соответствующих разделах про «Туманность Андромеды» И. Ефремова:
Дхингра 148-149 — Шек 83 Неудачный эксперимент Рена Боза и Мвена Васа
Дхингра 180-182 — Шек 97-98 Остров Забвения и Остров Матерей
Дхингра 205-209 — Шек 73-77 Дискуссия в периодике вокруг «ТА»
Дхингра 196/200/202/203/204 — Шек 101/102/103/103/103-104 Недостатки и стилистические особенности романа
|
|
|
paul_atrydes
авторитет
|
|
10 апреля 23:24 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Дхингра
Как уже говорилось, советская научная фантастика 30-х и 40-х годов создавалась, в основной, с познавательной целью и нередко считалась частью приключенческого жанра. В конце 40-х — начале 50-х годов появляется так называемая теория "ближнего прицела", которая еще более ограничивает возможности жанра. Вдохновители этой теории видели цель научной фантастики лишь в изображении достижений науки в недалеком будущем. Характерна в связи с этим статья Сергея Иванова, напечатанная в журнале "Октябрь" за 1950 год (№ 1), где говорится: "Советская научно-фантастическая литература должна отражать завтрашний день нашей страны, жизнь нашего народа. Именно завтрашний, то есть промежуток времени,отдаленный от наших дней одним-двумя десятками лет, а может быть даже просто годами"(1).
__________
1. С. Иванов. Фантастика и действительность. "Октябрь", 1950, № 1, стр. 159.
Никаких причин для такого ограничения "полета" фантазии писателей С. Иванов не указывает; единственная "причина" это то, что изображение отдаленного будущего, якобы, является подражанием западноевропейской литературе. Об этом он пишет: "А некоторые литераторы ориентируются сами и ориентируют других на изображение отдаленного будущего. Недавно на одном из заседаний в Союзе советских писателей Л. Успенский яростно доказывал необходимость писать о том, что будет через сто и даже двести лет. Это, на наш взгляд, не случайная ошибка.
Это стремление поклонника западноевропейской фантастической литературы направить нашу литературу на тот же лад"(2). Но автор статьи не пытается доказать, почему и как изображение далекого будущего — подражание Западу, и если оно и подражание, то как это противоречит задачам советской литературы.
__________
2. С. Иванов. Фантастика и действительность. "Октябрь", 1950, № 1, стр. 159.
Самые популярные среди писателей, сторонников теории "ближнего прицела", В. Немцов и В. Охотников, писали о социалистической технике самого ближайшего будущего, порой даже о том, что будет достигнуто через два-три года. Большинство из этих перспективных идей во время написания книги уже обсуждалось (хотя бы в предварительной форме) в исследовательских лабораториях и в конструкторских бюро. Сверхмощный портативный аккумулятор, аппарат для геологической разведки радиоизлучением (сборник повестей В.Немцова "Три желания"), подземная лодка-вездеход (повесть В. Охотникова "Дороги вглубь") — вот о чем писали эти авторы.
При этом писатели ограничивались лишь описанием поисков технического решения задачи. Что же касается социального значения изобретений, то их раскрытие не входило в задачи этих писателей. Напряженность в сюжете этих произведений создавалась чисто внешне-приключенческими мотивами. С. Полтавский, один из первых, выступивших против этой теории, справедливо замечает, что такие произведения нельзя считать научной фантастикой. "Любой изобретатель, рационализатор, проектировщик, — пишет он, — начинает свою работу с того, что ставит себе целью несуществующее, которое он стремится сделать существующим. Все они опираются в своей деятельности на творческую фантазию. Но это не значит, что они занимаются фантастикой"(3) Исходя из таких рассуждений С. Полтавский делает правильный вывод: "Налицо простая художественная популяризация научно-технических проблем, содержательная, нужная, представляющая познавательную ценность, но к фантастике никакого отношения не имеющая..."(4)
Характерно, что приверженцы этой теории не желали углубляться даже в недалекое будущее. Они отрицали, например, описание космических полетов. Так, С. Иванов, восхищаясь рассказами В. Охотникова, пишет: "Достоинства рассказов Охотникова несомненные. Автору чужды космические дали и сверхестественные изобретения, в его рассказах живут и действуют обыкновенные советские ученые и изобретатели, местом действия обычно служит простая исследовательская лаборатория, мысли и действия героев направлены на изобретение практических вещей, сегодня еще не существующих, но завтра несомненно войдущих в повседневный обиход"(5).
__________
3. С. Полтавский. О сюжете в научной фантастике. Сб. О литературе для детей. Вып.1. Гос.изд-во детской лит-ры, Л.,1955, стр. 140.
4. Там же, стр. 141.
5. С. Иванов. Фантастика и действительность. "Октябрь", 1950, № 1, стр. 160 (курсив мой — К.Д.).
Основной принцип работы этих писателей очень прост. В одном из своих недавних статей писатель А. Днепров, сторонник "технической" фантастики недалекого будущего дает такой совет: "Писать хорошие научно-фантастические произведения очень просто. Нужно взять комплект научных журналов, например, "Успехи физических наук", и проследить за несколько лет, как разрабатывается какая-нибудь научная проблема. А после нужно лишь вообразить, как будут продолжаться исследования в этой области и что получится, когда они будут завершены"(6).
Как видно, приверженцы теории "ближнего прицела" пытаясь приблизить этот жанр более к науке, чем к художественной литературе или фантастике, слишком ограничивали возможности этого жанра. Как справедливо замечает критики В. Ревич, в этих произведениях "писатель сочиняет некую научно-техническую идею, а затем придумывает к ней беллетристическое оформление. Характеры, образность, язык — все это уже становится второстепенным, зависимым и, в сущности, мало интересующим автора. В результате произведение превращается в разновидность пресловутого "производственного" романа, в котором, как известно, "гайки" и "болты" (тщательно замаскированные под "дезоксирибонуклеиновые кислоты" и "эффект Доплера") начисто заслоняют людей. А нравственная идея в таких произведениях либо оказывается и вовсе не обязательной, либо она очевидно прямолинейна"(7)
Эта тенденция, корни которой уходят еще к началу 30-х годов, продолжалась вплоть до середины 50-х годов.
__________
6. А. Днепров. Научная фантастика — что это такое? "Культура и жизнь", 1962, № 5, стр. 21.
7. В. Ревич. Художественная "душа" и научные "рефлексы". "Молодая гвардия", 1965, № 4, стр. 284.
|
|
|
paul_atrydes
авторитет
|
|
10 апреля 23:25 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Шек
Очевидно, что наибольшая вероятность "не ошибаться" в фантастических допущениях заключается в том, чтобы не отрываться от сегодняшней действительности, разрабатывать наиболее реальные проблемы. Именно это соображение в конце 40-х и начале 50-х годов привело некоторых писателей и критиков к теории, получившей название "теории предела", фантастика "ближнего прицела".
...
Сторонники "теории предела" видели цель научно-фантастической литературы лишь в изображении достижений науки и техники в недалеком будущем. С. Иванов писал: "Советская научно-фантастическая литература должна отражать завтрашний день нашей страны, жизнь нашего народа. Именно завтрашний, то есть промежуток времени, отдаленный от наших дней одними-двумя десятками лет, а может быть даже просто годами... Некоторые литераторы ориентируются сами и ориентируют других на изображение отдаленного будущего. Недавно на одном из заседаний в Союзе писателей Л. Успенский яростно доказывал необходимость писать о том, что будет через сто и даже двести лет. Это, на наш взгляд, не случайная ошибка. Это стремление поклонника западноевропейской фантастической литературы направить нашу литературу на на тот же лад"(1).
__________
1. С. Иванов. Фантастика и действительность, "Октябрь", 1950, № 1.
С. Иванов не указывает веских причин для ограничения фантазии, не пытается доказать, почему изображение далекого будущего — подражание западноевропейской фантастической литературе.
...
Самые "перспективные" писатели-фантасты для них, для сторонников теории "ближнего прицела", — В. Охотников, В. Немцов и В. Сапарин, потому что они писали о науке и технике самого ближайшего десятилетия, порой даже о том, что будет достигнуто через два-три года. При этом писатели нередко ограничивались лишь описанием технического решения задачи. Что касается социального значения изобретений, их влияния на жизнь общества, то такая проблема даже не входила в их задачи. Напряженность в сюжете произведений названных писателей создавалась внешнеприключенческими мотивами.
Выступивший против этой теории С. Полтавский справедливо отметил, что такие произведения нельзя считать научно-фантастическими потому, что "любой изобретатель, рационализатор, проектировщик начинает свою работу с того, что ставит себе целью несуществующее, которое он стремится сделать существующим. Все они опираются в своей деятельности на творческую фантазию. Но это не значит, что они занимаются фантастикой". Исходя из сказанного, критик приходит к выводу: "Налицо простая художественная популяризация научно-технических проблем, содержательная, нужная, представляющая познавательную ценность, но к фантастике никакого отношения не имеющая"(2).
__________
2. С. Полтавский. О сюжете в научной Фантастике. В сб. "О литературе для детей". Вып. 1. Изд."Детская литература", Л., 1955.
Характерно, что сторонники теории "ближнего прицела" не желали углубляться даже в недалекое будущее. Накануне запуска первого искусственного спутника Земли они продолжали, например, отрицать необходимость исследования космоса, считая межпланетную тему в научно-фантастической литературе показателем "отрыва от жизни".
...
Как видно, сторонники теории "ближнего прицела", пытаясь приблизить этот вид более к науке, чем художественной литературе, слишком ограничивали его возможности. В. Ревич справедливо замечает, что в этих произведениях "писатель сочиняет некую научно-техническую идею, а затем придумывает к ней беллетристическое оформление. Характеры, образность, язык — все это уже становиться второстепенным, зависимым, в сущности, мало интересующим автора. В результате произведение превращается в разновидность пресловутого "производственного романа", в котором, как известно, "гайки" и "болты"... начисто заслоняют людей. А нравственная идея в таких произведениях либо оказывается и вовсе не обязательной, либо она очевидно прямолинейна"(3).
__________
3. В. Ревич. Художественная "душа" и научные "рефлексы". "Молодая гвардия", 1965, № 4.
|
|
|
paul_atrydes
авторитет
|
|
24 апреля 22:34 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Отрывок из диссертации К.С. Дхингры, посвящённый творчеству Георгия Мартынова.
* * * * *
Как уже говорилось, роман И. Ефремова был первой серьезной попыткой заглянуть в коммунистическое будущее. Вскоре после выхода в свет этого романа появились у автора и последователи. Уже в ноябрьском номере журнала "Нева" за 1958 год был напечатан научно-фантастический роман Ю. и С. Сафроновых — "Внуки наших внуков", а вскоре после этого вышли книги "Репортаж из XXI века" М. Васильева и С. Гущева и "Репортаж из будущего" А. Аграновского. Правда, все эти книги очень слабы по сравнению с "Туманностью Андромеды", особенно последние два "репортажа", которых едва ли можно считать художественной литературой. В романе "Внуки наших внуков" авторы уделяют мало внимания изображению людей будущего, и главным образом описывают внешний образ жизни — достижения науки, техники, всемирный коммунизм и т.п. Но тем не менее эти книги явно свидетельствуют о непосредственном влиянии "Туманности Андромеды", так как даже таких не совсем удачных попыток заглянуть в коммунистическое будущее в советской литературе за последние 25 лет не было.
Тема будущего человечества появилась и в произведениях ряда других писателей. Один из таких писателей — автор многих научно-фантастических романов и повестей — Георгий Мартынов.
Свою литературную деятельность традиционным для научной фантастики.Первые его произведения — "220 дней на звездолете" (1955), "Сестра Земли", "Наследство фаэтонцев" (все они потом были объединены под назван "Звездоплаватели", 1960) — посвящены теме космического путешествия на Марс и на Венеру. Опираясь на старые приключенческие мотивы, автор указывает трудности на пути к покорению космоса. Повести насыщены познавательным материалом.
Кроме того, как в первой части этой трилогии, так и в первой книге дилогии "Каллисто" (1957) имеются и элементы романа-памфлета, детективные мотивы. В первом случае, автор рассказывает о полете американского звездолета не с целью научных исканий, а только с целью опережения советского звездолета.
В "Каллисто" автор вводит американских и английских шпионов в качестве своих героев. А ведь познавательные материалы (т.е. научные факты), детективные и приключенческие приемы — главные черты научной фантастики 40-х — начала 50-х годов. Ясно, что Г. Мартынов начал свои первые шаги по традиционному пути.
В первой книге (1957) "Каллисто" автор дает только очень общее представление о каллистянах, людях, под которыми автор подразумевает людей будущего на Земле. Тема инопланетных посетителей Земли — не новая в мировой научной фантастике, но в "Каллисто" писатель ведет полемику с "Борьбой миров" Г. Уэллса. Если в "Борьбе миров" марсиане являются врагами людей Земли, то в "Каллисто" пришельцы имеют благородные намерения — установить дружеский контакт с собратьями по разуму и поделиться своими знаниями.
Во второй книге ("Каллистяне", 1960) автор впервые делает попытку подробно нарисовать общество и людей коммунизма. Нет сомнения, что автор выбрал этот новый для себя путь под влиянием "Туманности Андромеды" И.Ефремова. Этот путь он продолжает в своих дальнейших произведениях "Гость из бездны" (1962 г.), "Гианэя" (1965 г.).
Самое полное представление о будущем обществе автор дает в романе "Гость из бездны", где он показывает этот мир глазами человека XX века. Автор использует самый обычный прием для того, чтобы ввести нашего современника в мир будущего. Тело Волгина, умершего во время Великой Отечественной войны, было запаяно в свинцовый гроб. Спустя две тысячи лет ученые случайно находят этот гроб с сохранившимся телом и воскрешают Волгина. Интересны душевные переживания человека XX века в мире будущего. Какими бы чуткими и внимательными ни были новые люди, Волгин не смог привыкнуть к новой среде. Он, дитя своего времени, не мог теперь наслаждаться полноценной жизнью, как другие вокруг него. Вне своего времени человек не может быть счастливым — такова главная идея романа.
Роман интересен и тем, что автор продолжает в нем свои попытки изобразить коммунистическое общество далекого будущего, начатые им в романе "Каллистяне". Здесь это ему лучше удается, так как автор смог индивидуализировать характеры больше, чем в "Каллистянах". Люций, Ио, Владилен — довольно живые образы людей того времени.
Г. Мартынов изображает людей коммунизма чуткими, сознательными, с развитым чувством братства как по отношению к людям своей планеты, так и к людям других планет. Он подчеркивает, что эти люди свободны — в своем труде и в личной жизни, но они не злоупотребляют этой свободой и не эксплуатируют друг друга для личных целей — настолько они сознательны; в первую очередь заботятся о других, уважают общественную дисциплину. Обращает на себя внимание эпизод, когда по всей планете идут споры о том, имеют ли они моральное право воскресить Волгина, не зная его личных желаний. Но это воскрешение могло быть очень полезным для науки, для её движения вперед. Вопрос в конце концов решается голосованием в пользу ученых, но с условием, что они "должны вернуть своему пациенту... все физические и умственные силы или отказаться от опыта". Совет ставит это условие как обязательное, единственное и самое важное. "Ваша работа не должна быть произведена наполовину"(1), предупреждает Совет ученых. Человек — центр внимания этого общества, и забота о нем — главная задача.
_______________
1. Г. Мартынов. Гость из бездны. Лениздат, 1962, стр. 117.
Автору удалось в своих романах ясно выразить эти мысли. Но создать полноценные художественные произведения все же автор не смог. Главное внимание автор сосредоточил на высказывании своих мыслей об обществе. В этом своем стремлении он часто забывает основные правила создания произведения художественной литературы. Слишком бросается в глаза несовершенство романов: отсутствие ярких образов, повторение одних и тех же мыслей снова и снова, отвлеченность в разговорах героев и в авторской речи и т.п.
Возьмем, например, форму выражения мыслей писателя. Г. Мартынов часто передает свои мысли абстрактно — или в авторском тексте, или в разговорах героев — а не отражая их в поступках героев. Тем более, автор указывает читателю свои мысли открыто, как это делается в какой-нибудь научной статье, в результате образы героев бледнеют и читатель все время чувствует, что это мысли не героев, а самого автора.
Для примера мы приведем один эпизод из романа "Каллистяне", где автор хочет подчеркнуть, что для людей коммунизма превыше всего — чувство долга, и что угрызение совести для них самое большое наказание. Руководитель спасательной экспедиции Гесьянь должен лететь вместе с ранеными. Гостям Каллисто Широкову и Синяеву интересно поговорить с ним и они бы хотели, чтобы он летел с ними, оставив раненых под наблюдением другого врача — Месьиня. Однако Гесьянь наотрез отказывается:
"— Я взял на себя руководство спасательной экспедицией и должен довести до конца. Я знаю, что Месьинь сделает все не хуже меня.
— Так в чем дело?
— Я отвечаю за раненых.
— Перед кем?
— Перед своей совестью"(2).
_______________
2. Г. Мартынов. Каллисто. Л., Детгиз, 1962, стр. 347.
Этот разговор сам собой объясняет подход Гесьяня к своему долгу, и не нужно никаких комментариев, однако для автора этого недостаточно. Он добавляет:
"Это был закономерный ответ.
Каллистяне формально могли вести себя как хотели, ничто их не ограничивало. Но всегда и во всем они руководствовались велениями совести и общечеловеческой морали".
Через две страницы то же самое повторяет Гесьянь:
"... Лучшим судьей человека является он сам. Суд совести самый страшный и беспощадный, гораздо более суровый"(3).
_______________
3. Г. Мартынов. Каллисто. Л., Детгиз, 1962, стр. 349.
Нам кажется, что в настоящем произведении художественной литературы мысли писателя должны быть ясны без всяких комментариев. Сами образы должны быть достаточно яркими, чтобы выразить мысли автора. Эти мысли должны быть выражены действиями героев. Мартынов излишне подчеркивает, объясняет, повторяет. Поэтому его произведения огромны по объему, хотя идей в них не так уж много. Они были бы гораздо более удачными, если б писатель запомнил навсегда мудрую народную поговорку: "Коротко да ясно, оттого и прекрасно".
Неприемлемы в его романах и частые тенденциозные заявления, как, например, слова Волгина: "В мое время только у нас, в Советском Союзе, люди думали о других людях"(4), или: "... У нас каждый отдельный народ заботился только о себе. Исключением являлся Советский Союз"(5). Такие категорические утверждения пригодны только для политических брошюр, ибо здесь, в художественной прозе, они звучат лишь как пустые фразы. Очевидно, писатель сделал такие заявления из чувства патриотизма, но как же можно полностью отрицать весь остальной мир. Несомненно, везде есть хорошие люди, люди, которые заботятся не только о себе; другое дело, что не везде хорошая политическая система. А ведь речь идет не о политической системе.
_______________
4. Г. Мартынов. Гость из бездны. Лениздат, 1962, стр. 127. (Курсив мой — К.Д.).
5. Там же, стр. 313. (курсив мой — К.Д.).
В целом произведения Г. Мартынова, хотя художественно и не удачны, достойны внимания критики и читателей, так как в них звучат самые современные проблемы. Задача, которую ставил перед собою писатель, благородная и нужная. Г. Мартынов не играл новаторской роли в научной фантастике, но он способствовал признанию и подкреплению новых тенденций в научной фантастике.
|
|
|
цитировать
М.: