Это рассказ-матрешка.

Первый абзац — инородный по отношению к рассказу, как будто нечаянно слившийся с текстом эпиграф — настраивает на параллели с "Винни-Пухом..." и кажется, что они там есть. Филин и Мокрик воспринимаются как одушевленные ребенком игрушки, живущие в собственном мире. Только мир этот во всем противоположен миру Александра Миллна: в семье не все ладно, лес рядом с домом опасен, у каждой игрушки есть прошлое, довольно тягостное, и почему-то не видно ребенка. Как будто Диш вывернул "Винни-Пуха..." наизнанку.

Потом раскрывается первая матрешка: в связи с бракосочетанием Филина и Мокрика пересказывается стишок Эдварда Лира. Волею случая стишок этот я знала и сразу вспомнила вот это:

цитата

И вот уже остров возник. Что за вид!
У леса струится волшебная речка.
Свинья там, под дубом зелёным, лежит.
На кончике носа — колечко.

Колечко — для искушенного русскоязычного читателя, воспитанного нашей литературной рулеткой, слово знаковое. Оно как надпись: "Внимание, читатель! Сейчас произойдет запланированный короткий сбой фокала, и вся история обретет иной смысл. Готовься."

Так и случилось. С появлением миссис Ярдли открылась вторая матрешка: стало понятно, что через игрушки диалог с ней ведет мальчик, и именно мальчик украл кольцо у подруги отца (или отчима), ходил в лес, произносил все те реплики, которыми обменивались Филин и Мокрик. Видимо, мальчик болен чем-то вроде аутизма и напрямую с людьми общаться не может, только через игрушки. Причем через Мокрика мальчик говорит то, что считает нужным сказать, а через Филина то, что говорить вроде бы не хочет, но в то же время пытается привлечь внимание к своим секретам. У ребенка еще и раздвоение личности. Странное настораживающее существо.

Открытие второй матрешки показало, что с самого начала рассказа мы видели мир глазами психически больного мальчика, а вовсе не глазами плюшевых игрушек, у которых нет доброго друга среди людей. И мир становится ощутимо враждебным.

В финале происходит извлечение еще одной матрешки. Оказывается, мальчик не просто болен, он социально опасен, но об этом никто не знает. Окружающие люди видят в нем просто ребенка, которому нужна приемная семья. А его нужно прежде всего лечить, и тщательно контролировать.

С учетом признания в финале чужеродное начало рассказа обретает новый смысл. Мальчик дружит не с добрым плюшевым Винни-Пухом, а с медведем, заключенным в клетке. И Мокрик, проживший с мальчиком довольно долго, говорит наивному Филину, что они не кот и филин, а медведи. Игрушки служат проводниками к внутреннему миру ребенка, в котором живет скрытая агрессия, при удобном случае готовая воплотиться в действие.

Оттает ли душа ребенка в приемной семье или медведь так и будет следить за дверью своей клетки, неизвестно. Оба варианта возможны. Но по завершении чтения остается ощущение отложенного злодейства. Психически больные люди опасны. Психически больные дети опасны вдвойне, поскольку их опасность не считывается взрослыми. А пружинка взведена и таймер тикает.

Американец Диш вряд ли читал "Колечко" Веллера. Но идею воспроизвел довольно точно. Видимо, что-то такое в воздухе витает.)