| автор |
сообщение |
khguyrhjg 
авторитет
 
|
 2 апреля 2014 г. 20:35 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Николай рыбацкий, псевдоним Чиркова Николая Ивановича (1880 – 1920). Пролетарский поэт-правдист, писатель. Из крестьян. Занимался самообразованием. С 1894 рабочий в Петербурге, работал на Обуховском заводе нагревальщиком заклепок. Член ПСР в 1901-17, с 1919 член РКП(б). Участник рев. движения, неоднократно арестовывался и ссылался. Принимал участие в Обуховской обороне. С 1920 на полит. работе в РККА. С 1904 печатал стихи и рассказы в периодических изданиях. Огромную популярность имели его революционные стихи "Иди!"и"Призыв". В 1919 году, вышел сборник стихов «На светлый путь», а в 1921 сборник рассказов «На молотах». Умер от тифа.
ИДИ!
Нет, нет, не говори, что силы ослабели,
И путь кремнист, и ночь тюрьмы мрачней:
Иди вперед, иди к заветной цели,
На зов вдали мерцающих огней!
Не малодушествуй, к былому нет возврата,
А счастье там… далеко, впереди.
Споткнешься — встань, паденьем жизнь богата,
Воспрянь душой — и вновь иди, иди!
|
|
|
khguyrhjg
авторитет
|
|
2 апреля 2014 г. 20:49 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Фурманов Дмитрий Андреевич (26.10(7.11).1891 — 15.3.1926), русский советский писатель. Родился в крестьянской семье. В 1912-14 учился на филологическом факультете Московского университета. В годы 1-й мировой войны 1914-18 был братом милосердия. В 1917-18 — эсер-максималист, затем — анархист. Участвовал в революционных событиях в Иваново-Вознесенске. С 1918 член КПСС. В 1919-21 — на фронтах Гражданской войны (комиссар Чапаевской дивизии, начальник политуправления Туркестанского фронта и др.). Руководил ликвидацией антисоветского мятежа в г. Верном (Алма-Ата), врангелевского десанта на Кубани. С 1921 жил в Москве. В 1924 окончил факультет общественных наук 1-го МГУ. В 1924-1925 секретарь Московской ассоциации пролетарских писателей (МАПП). Печатался с 1912, систематически — после Октябрьской революции 1917. В годы Гражданской войны 1918-20 выступал главным образом как публицист. Наиболее значительные произведения Ф.: повести «Красный десант» (1922), «В восемнадцатом году» (1923), романы «Чапаев» (1923) и «Мятеж» (1925), цикл очерков о М.В.Фрунзе (1925), посвященный преимущественно Гражданской войне. «Чапаев» — одно из лучших произведений советской прозы 20-х гг., в котором реалистическое изображение полупартизанской крестьянской массы сочетается с романтикой революционной борьбы. Произведения Фурманова переведены на языки народов СССР и иностранные языки, инсценированы и экранизированы.
Плакучая ива
Грустная ива короной плакучей
К земле приклонилась,
Грустная ива под ласкою жгучей
От зноя томилась.
Вдруг прилетел на зеленую ниву
Ветер голодный,
И обольстил он плакучую иву
Песнью свободной.
Ветер умчался. Ей стало тоскливо:
Она полюбила.
Ветер забыл, но плакучая ива
Его не забыла.
И по утрам, лишь восток пред зарею
Алеет стыдливо –
Плакала тихо жемчужной слезою
Плакучая ива.
Август 1915 г.
|
|
|
khguyrhjg
авторитет
|
|
3 апреля 2014 г. 11:20 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Дмитрий Михайлович Пинес (1891--1937) -- библиограф, историк литературы, издательский работник; библиотекарь и секретарь (1922--1924) "Вольфилы", один из основных организаторов деятельности Ассоциации в последние три года ее существования. Политический единомышленник Иванова-Разумника (Пинес в 1917--1918 годах был левым эсером), в 1920-е годы он стал и ближайшим помощником в его литературных делах: ими совместно были подготовлены "Записки о моей жизни" Н. И. Греча (М.; Л.: Academia, 1930), Пинес помогал Иванову-Разумнику и в работе над первыми томами Собрания сочинений А. Блока, печатавшегося с 1932 года в Издательстве писателей в Ленинграде. Арестовывали Пинеса неоднократно: в 1920 году (9 месяцев в заключении), в 1929 году (2 месяца под арестом), в 1933 году (приговор -- 2 года заключения); в последний раз его арестовали в Архангельске, где он отбывал ссылку, там же Пинес был расстрелян 27 октября 1937 года.
ВЯЧ. ИВАНОВУ
«В начале было слово
и слово было у Бога
и слово было Бог.
В нем была жизнь и жизнь была свет человеков»
А если я не могу веселей?
Если сердце ниткою тянется?
Если я не прошу – пожалей,
странницу!
Видела много... Города, села
Тянулись, кружились, пели
И я нигде не была веселой...
Разве только под хмелем?
Ах, Россия во хмелю
разбуянится.
На дороге я спою
песню странницы...
«Люди добрые, перехожие
Вы послушайте песню странницы»
Торопливые прохожие
остановятся, затуманятся.
Вечно чую я неизбывное
горе горькое, горе русское.
Не появится слово дивное,
заглушается слово трусами,
забывается, развевается.
Быть беде! – слышите?
Быть беде! – чуете?
Прорицаю я и провижу я
Вся вселенная –
это мать моя.
Надвигается грозовое,
неизбежное,
бедовое...
Быть беде!
Быть беде!
Остановятся перехожие,
Затуманятся лики ясные.
На себя стоят непохожие,
Одинаковые и разные....
Засмеюсь в лицо – вот когда смеюсь –
И пойду опять – перепутьями...
1923-4
|
|
|
khguyrhjg
авторитет
|
|
4 апреля 2014 г. 19:17 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Фигнер, Вера Hиколаевна (1852 — 1942) Из дворян. Училась в Швейцарии в университете. Там вступила в один из русских социалистических кружков. В 1877 г. участвовала в самарском, а с осени 1878 до весны 1879 г, в новосаратовском поселении.В 1875 г. уехала в Россию для работы в народе. Видя невозможность революционной работы в условиях царизма и неподготовленность крестьянства к идеям социализма и революции, Фигнер после раскола Земли и Воли вступила в Народную Волю. Принимала участие во всех террористических предприятиях партии, а также в ее пропагандистской работе. После 1 марта работала по восстановлению центра партии. Когда в 1882 г. вожди Народной Воли были арестованы, вся тяжесть работы легла на Фигнер, избегшей ареста. Организовала покушение на Стрельникова, устроила типографию в Одессе. Арест. 10 февраля 1883 г. По процессу 14-ти в сентябре 1884 г. была приговорена к смертной казни, замененной бессрочной каторгой, которую отбывала в Шлиссельбурге до 1904 г. Выехала за границу в 1906 году. Она выполняла различные задачи партии эсеров в разных странах. После дела Азефа, вышла из партии эсеров.
Основала в начале 1910 г. Парижский комитет помощи политическим каторжанам в России. В 1911 году она написала брошюру "Les prisons russes". Вернулась в Россию в феврале 1915 года без разрешения правительства, но благодаря усилиям ее брата, солиста Императорских театров Николая Фигнера, ей удалось избежать репрессий.
После революции жила в Москве, занималась литературной работой.
***
Пали все лучшие... В землю зарытые,
В месте пустынном безвестно легли!
Кости, ничьею слезой не омытые,
Руки чужие в могилу снесли...
Нет ни крестов, ни оград, и могильная
Надпись об имени славном молчит...
Выросла травка, былинка бессильная,
Долу склонилась — и тайну хранит...
Были свидетелем волны кипучие,
Гневно вздымаются, берег грызут...
Но и они, эти волны могучие,
Родине весточку вдаль не снесут!
1897
|
|
|
khguyrhjg
авторитет
|
|
5 апреля 2014 г. 17:22 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Волховский Феликс Вадимович (1846, Полтава,‒1914, Лондон), русский революционер, литератор. Из дворян. С 1863 учился в Московском университете. В 1867 организовал с Г. А. Лопатиным «Рублёвое общество» для изучения жизни крестьян и распространения книг среди них. В начале 1870-х гг. неоднократно подвергался арестам. В 1873 возглавлял филиал кружка чайковцев в Одессе. 5 августа 1874 арестован и по «процессу 193-х» (октябрь 1877 ‒ январь 1878) приговорён к ссылке в Тобольскую губернию. С августа 1881 переведён в Томск, в котором пробыл до 13 марта 1889. Там сотрудничал в «Сибирской газете» (псевдоним Иван Брут). В 1889 бежал в Америку. С 1890 в Лондоне ‒ один из руководителей «Общества друзей русской свободы» и «Фонда вольной русской прессы». С начала 1900-х гг. эсер. Волховский ‒ видный представитель вольной поэзии 1870-х гг.
УЗНИК
Была семья — семья разбита...
Друзья? — Но где они теперь?
Как в темной яме, мысль зарыта,
И радость жизни подло скрыта:
Кругом стена, решетка, дверь...
Он заперт, словно дикий зверь!
Пропитан каждый миг сознаньем
Тупого торжества невежд
И ядом порванных надежд,
И даже сон усталых вежд
Отравлен часовых бряцаньем.
Он жил. Он бился. Он вложил
В свою борьбу весь цвет, весь пыл
Нетронутых надежд и сил, -
Всё отдал родине своей
Еще в начале юных дней.
Что ж родина? — Она молчит.
Ужель он матерью забыт?
Он, за нее отдавший кровь,
И радость жизни, и любовь?..
Ужели там, в стране родной,
Нет никого — души одной,
Чье сердце сжалось бы о нем
И братским вспыхнуло огнем?
<1894>
|
|
|
khguyrhjg
авторитет
|
|
5 апреля 2014 г. 19:08 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Мани Лейб (Мани-Лейб Брагинский) (1883—1953) родился в Нежине, уездном городе Черниговской губернии, в бедной семье. Будущий поэт учился несколько лет в хедере, но не получил никакого систематического образования: ни традиционного еврейского, ни русского. С одиннадцати лет он пошел работать сапожным подмастерьем. Участвовал в революционном движении, за несколько лет (1900—1904) побывал во многих партиях: был украинским социалистом, эсером, анархистом. В 1904 г. вступил в Бунд, тогда же начал пробовать писать стихи, по-русски и на идише. Как участник первой русской революции был ненадолго арестован и, решив не испытывать судьбу, после освобождения, в 1905 г. эмигрировал в Америку, в Нью-Йорк. Уже состоявшись как профессиональный литератор, продолжал работать на обувной фабрике и проработал так почти всю жизнь.
БАБЬЕ ЛЕТО
Рассыпалось, сгорая, бабье лето -
Вот кольца дыма, вот златая прядь -
И мне осталось в тишине, до света
Благоговейно пепел собирать.
Деревня. Ночь. Луна мячи кидает,
С моей играет болью, как дитя.
В траве белесой тыквы вырастают,
Как луны желтокожие, блестя.
Деревья — свечи голубого воска -
Застыли перед Богом в тишине.
Лист упадет — и тишь ответит жестко,
И жестче — горе тайное во мне.
( перевод с идиш Валерия Шубинского)
|
|
|
khguyrhjg
авторитет
|
|
5 апреля 2014 г. 20:47 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Гершуни Григорий Андреевич (1870–1908) – один из основателей партии эсеров, член ЦК, руководителей ее Боевой организации, организатор террористических актов против министра внутренних дел Д.С. Сипягина, харьковского губернатора Н.М. Оболенского (1902) и уфимского губернатора Н.М. Богдановича (1903). Автор статей в «Революционной России», разоблачавших С.В. Зубатова и его политику «полицейского социализма». В мае 1903 г. арестован под Киевом; в марте 1904 г. Петербургский военно-окружной суд приговорил его к смертной казни, замененной пожизненным заключением. Осенью 1905 г. бежал из Акатуйской каторжной тюрьмы, добрался до Китая, затем переехал в Америку. В 1907 г. участвовал во II съезде эсеров в Таммерфорсе, выступал против использования экспроприации как средства борьбы. Умер в Швейцарии от саркомы, похоронен в Париже.
Разрушенный мол.
(Фантазия.)
На севере мрачном и диком, где ветер холодный своим леденящим дыханьем всему угрожает живому, где старые сосны и ели, покрытые саваном зимним, лишь изредка видят улыбку и ласку весеннего солнца, — когда-то в безбрежное море гранитной стеной выдавался далеко-далеко огромный, рукой человека воздвигнутый мол.
Высоко и гордо поднявшись над уровнем бурного моря смеясь над порывами волн, стоял он — огромный и черный.
И волны морские — могучие, вольные волны — встречались с гранитной преградой, грозившей их вольному бегу, — и длилась борьба вековая, и долго боролись с {15} преградой могучие, вольные волны, пока не сломила ее тех волн непокорная воля.
И в утро весеннее мая, лишь яркого солнца лучи засияют над морем, сильней изумрудом блестят серебрянных волн переливы, и волны, играя, резвясь над бездонной пучиною моря, песнь о борьбе вековой со стеною гранитной поют.
***
Как вольные птицы небес, были волны морские свободны.
Буря мать их баюкала песней и в весельи беспечном катились они в туманную даль . . . Но мрачный и злобный тиран, завидуя участи волн, их свободы лишить захотел, чтоб гордо они не носились над мощною бездной морей, чтоб яркому солнцу, лазурному небу игриво они не смялись . . .
Послал он послушных рабов.
Покорные воле владыки, рабы принялись за работу: холодные скалы из недр доставали земли и в пучину морскую бросали.
И море взыгралось.
Весело волнам глядеть, как скалы на дно упадают; скачут, резвятся, хохочут, угрюмые скалы ласкают.
Шепчутся волны: "то-то раздолье! Из недр холодной земли к нам хмурые гости пришли.
Шумною песней их встретим, теплым приветом и лаской согреем, в море родимом вместе резвиться, свет и свободу славить мы будем!"
Весело юным волнам.
Буря, лишь, мать, да отец-ураган злобным свистом гостей провожают, мрачно на скалы глядят.
А скалы все падают, падают в море, тесно ложатся друг к другу, плотной стеною растут, волны морские теснить начинают, их бегу свободному путь преграждают.
Смутилися волны, пугливо на мрачные скалы глядят: впервые им путь прегражден, впервые их скована воля . . .
И, робко свой бег продолжая, о скалы ударились грудью — со стоном отхлынули прочь . . . Стена холодна, неприступна . . .
Вздрогнуло море . . .
Мчатся угрюмые волны. "Измена, измена!" кричат. "Мы их, как друзей, принимали. Свободу, свободу украли у нас!"
Рыдает мать-буря. С ревом и плачем несется отец-ураган.
"О скалы, о грозные скалы! Когда-то и вы свободными были, когда-то и вы свободой дышали; зачем вы у деток свободу украли?"
Нахмурились грозные скалы. "Не наша в том воля ..." — так мрачным стоном ответ их пронесся; зловеще над морем нависли немые громады . . .
Помчалась мать-буря, помчался отец-ураган со свистом и плачем над морем; волны сзывают, волнам весть роковую несут:
"О волны! о бедные волны! Погибла, погибла свобода! Отныне рабами мы стали .. ."
И мрачно умчалися прочь.
И замерло море . . .
Могучие старые волны в пучину морскую ушли; не будит их буря, отец-ураган их не кличет ... И юные волны угрюмо катятся, — не слышно ни смеха, ни песен {18} о славной свободе; и солнце тускло так светит над ними, и небо так хмуро, так серо кругом ...
Лишь юные волны порой, истомившись в суровой неволе, отважною ратью сбирались, одни на врага ополчались . . .
Грудью, сомкнувшись, ударять об острые скалы — тщетно! немые громады не дрогнут . . . Гулким эхом лишь стон раздается — то стонут разбитые груди отважных бойцов . . .
И плакало море . . .
Шли годы ... И много прошло их . . .
Много волн молодых о скалы грудь свою разбивали, — все мрачней и мрачней становилось вокруг . . .
Смирилися волны, утихли .... "Будем ждать, будем сил набирать ..." Шли годы.
Окрепли юные волны, гонцов во все стороны моря они разослали, спящих будить, все волны на битву со скалами звать.
Спустились гонцы и в пучины морские к старым волнам — старые волны звать на борьбу.
Старые волны угрюмо седой головою качают.
"Нет в нас ни мощи, нет в нас порыва . . . Где нам бороться! Где нам со скалами спорить!"
Бросились волны гонцы родимых искать, — матушку бурю, урагана-отца призывать. Рыскали по морю — нет их. В горных ущельях нашли.
"С приветом, с поклоном, родимые, к вам мы гонцами пришли."
"Оставьте вы небесные горы, в безбрежное море летите!"
"Сорвите позорные цепи, что дух наших братьев сковали!"
"Вдохните вы в старые волны дух жизни и жажду свободы!"
"Сберите вы грозные рати и дружно на скалы их двиньте."
"Не страшна нам борьба и смерть не страшна . . . Лишь было бы море свободно!"
Трепетно сердце забилось у матушки-бури, огнем загорелася кровь урагана-отца.
Речи гонцов им напомнили — добрые, старые годы.
Ласковым взором окинули юных гонцов старики.
Из горных ущелий в безбрежное синее море ревом могучим несется призывный их клич:
"Мы идем, мы идем, мы идем свободу спасать, свободу спасать, свободу спасать!"
"Вставайте могучие волны! Разбейте оковы свободы, разрушьте преграды!"
Могуч был тот клич боевой. Как вихря порыв, как удар громовой, он властно над морем пронесся, спящих от сна пробуждал, старых юными делал, отвагу и бодрость внушал.
И волны вставали, и волны катились, послушные зову борьбы.
Ночь глухая стояла над морем. Чернью тучи нависли кругом, как впервые раздался могучий призыв.
С востока на запад, с юга на север волны сбирались, в стройные строились рати. Юные волны отвагой горят, первые к приступу рвутся.
Молнией буря над морем промчалась, — ураган на помощь несется.
Заревела буря, загрохотал ураган . . .
Поднята рать.
"Вперед, могучие волны! Смерть иль свобода!" С воинственным кличем к мрачной стене понеслись.
Вздрогнули хмурые скалы . . . близко уж волны . . . Несутся быстрей и быстрей, грудью вперед выступают, грудью ударились в скалы — замертво пали.
Брызги пены, горячей, как кровь, высоко над небом взлетели, дымясь и клокоча, холодные скалы омыли ...
Стонет мать-буря . . . "Дети, родные дети! Уж первые пали, много еще вас падет, но сломим силу врага!"
Море клокочет . . .
Павшим на смену волны несутся.... Как они грозны, как они мощны! С грохотом, ревом в острые скалы ударят, отпрянут назад, снова ударят и, разбиваясь, братьев на помощь зовут.
Крепко скалы стоят.
И утро настало — серое, мрачное утро, все скалы стоят неприступно, все свищет над волнами буря. А волны все гибнут, об острые скалы дробясь, разбиваясь . . .
Но мрачно, бесстрашно все новые волны катятся, и нет им конца, нет им предела, грозным волнам.
Море ушло с берегов; все волны в одну собирались дружину. Огонь и рев над морем стоял.
Сам злобный тиран, что скалы на море надвинул, теперь ужаснулся. Вздрогнуло черствое сердце при виде могучего натиска волн.
Ужаса полный, он рад бы теперь скалы раздвинуть, мощным волнам хоть частицу свободы вернуть.
Но поздно, тиран! Уж волны не плачут, уж волны не молят! Слишком много погибло тут волн, слишком сладостна месть за погибших!
Нет примиренья!
Как могучие львы, старые волны на помощь младым понеслись! Рассыпались белые кудри . . . Земля задрожала кругом и солнце на небе померкло . . .
Несет их отец-ураган, с страшною силой на скалы бросая . . . И с мрачной {23} отвагой под клик бури могучей зловеще и грозно несется новая рать . . .
Чуют кругом: или свергнет холодные скалы она, иль море могилой ей станет.
Мерно, бесстрашно несется вперед. Дружно ударила в стену — дрогнули скалы под мощным ударом.
Замерли волны. Отпрянули взад, с буйным бешенством ринулись снова. Все в свалке смешалось.
Стон и грохот над морем стоял, и море, казалось, со дна поднялось и с небом слилось.
И рухнули скалы . . .
Под последним ударом они подались и с шумом зловещим сверглись в морскую пучину, где павшие волны лежали . . .
"Прочь, позорные трупы!" Скалам низвергнутым море ревет:
"Здесь могила отважных борцов за свободу, здесь юные волны лежат!"
Разверзлось дно моря и в мрачную бездну с проклятием скалы упали . . . Наша ль вина? Волнам — слава, нам — вечный позор за позорное дело". . .
Ликует безбрежное море. Оно победило могучую силу врага . . .
И волны свободно катятся, и славят погибших борцов, что юною жизнью своею братьям свободу вернули.
Слава погибшим, живущим — свобода!
|
|
|
khguyrhjg
авторитет
|
|
6 апреля 2014 г. 14:58 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Суйтс Густав [18(30).11.1883, волость Кастре-Вынну, ныне Тартуский район, — 23.5.1956, Стокгольм], эстонский поэт и литературовед. Окончил в 1910 университет в Хельсинки. В 1917—19 активный политический деятель, эсер. В 1921—44 профессор Тартуского университета. Выступал против фашизма. В 1944 эмигрировал в Финляндию, затем в Швецию. Печатался с 1899. Инициатор создания литературной группы "Ноор Ээсти" ("Молодая Эстония"). Художественное новаторство стиха С. в сборниках "Огонь жизни" (1905), "Страна ветров" (1913), "Всё это — сон" (1922) ознаменовали новый этап в развитии эстонской поэзии. В последнем сборнике "Огонь и ветер" (1950), вышедшем в Стокгольме, ощущается бесперспективность жизни на чужбине, влияние эмигрантского антисоветизма. Как литературовед занимался изучением истории эстонской литературы раннего периода ("История эстонской литературы", 1953).
ПЕСНЬ ОСЕНИ
Хмурое небо. Чернеет земля.
Дождь заливает наши поля.
Тонут в тумане мыслей черты.
Сердце болит. Гаснут мечты.
Если б рассвет мглу тумана рассеял,
Ах, если б ветер тучи развеял!
В небе повисла безмолвная тень.
Пасмурный близится к вечеру день.
Где же окончится странника путь?
Ночь наступает. Сумрак и жуть.
Ах, если б звезды в небе сияли,
Ах, если б дали скорей расцветали.
( перевод с эстонского Юрия Шумакова)
|
|
|
khguyrhjg
авторитет
|
|
6 апреля 2014 г. 16:07 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Власов-Окский (Власов) Николай Степанович (1888 – 1947), поэт, прозаик, мемуарист.
Из крестьянской семьи Нижегородской губернии. С 1907 г. печатал стихотворения, рассказы, очерки в периодике Поволжья. В 1908 г. выпустил первый сборник стихов «Стихотворения крестьянина» (кн. 1-ая и 2-ая), затем в 1913 г. сборник «Родное. Стихотворения». В 1916 г. был призван в армию. В годы революции был членом Тверского губисполкома и председателем Тверского уездного исполкома крестьянских депутатов,тогда же вошел в партию социалистов-революционеров, редактировал газеты «Объединение» и «Вестник» Тверского губисполкома, а также журнал «Известия Тверского губсоюза», являлся председателем правления Тверского литературного общества им. И.С.Никитина.
ХОРОВОД РЕВОЛЮЦИИ
Сотрясаются троны, ниспадают короны.
Низвергается в море за тираном тиран.
Льются красные звоны. И звучат уж не стоны,
А победные клики. Враг сдыхает от ран.
Во вселенной безбрежной дух витает мятежный,
Революций кровавых уж гудит хоровод.
И бунтарь неуслежный рвется в мир зарубежный,
И несет неустанно огнь восстаний вперед.
Зашумели народы, словно вешние воды.
Скоро огнь революций жизнь изменит всех стран.
Позабудутся годы древнеликой невзгоды.
Близок час, когда сгинет в мире поздний тиран!
1917 или 1918
|
|
|
khguyrhjg
авторитет
|
|
6 апреля 2014 г. 16:48 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Буревой Клим(наст. Сопляков Константин Степанович)(1888 – 1934). Из украинских крестьян.
За принадлежность к Партии социалистов-революционеров (ПСР) (с 1905) и участие в погромах помещичьих усадеб арестовывался и высылался в Пермскую (1907) и Олонецкую (1911) губ.В 1912 – 1915 сотрудничал в «Украинской Жизни», «Ежемесячном Журнале», газете «Сибирская Жизнь». В 1914 арестован за издание в Петербурге эсеровской газеты «Живая Мысль Труда». В авг. 1914 выслан на 3 года в Енисейскую губ.
Одним из первых среди эсеров выступил с протестом против войны. В сентября 1915 бежал из ссылки. С 1916 член редколлегии журнала «Запросы Жизни».Участник Февр. рев-ции 1917 в Воронеже. Был избран тов. председателя губернского к-та ПСР. I Воронежским губ. крест. съездом введен с группой делегатов в Воронежский Совет рабочих и солдатских депутатов (РСД). С образованием в нем Крестьянской секции, бессменный ее председатель.В Совете выступал сторонником «постоянного единения крестьян с рабочими и солдатами», высказывался против образования отдельного Совета КД. В июне – авг. 1917 пред. президиума исполкома Воронежского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов (РСКД). Делегат I (май) и II (нояб. – дек.) Всерос. съездов Советов КД.Во время выступления Л.Г. Корнилова оказывал активное содействие созданному при Воронежском Совете Революц. к-ту для борьбы с войсками Л.Г. Корнилова (блокада ж.-д. линий и др.).Получив сообщение об Окт. вооруж. восстании в Петрограде и подготовке большевиков и левых эсеров к взятию власти в Воронеже, объявил 29 окт. о выходе Крестьянской секции из Совета РСКД и образовании губернского Совета КД. 30 окт. арестован Военно-рев. к-том (ВРК). Но в тот же день освобожден и призвал крестьян губернии к продовольственному бойкоту Воронежа.Был избран членом Учредит. собрания, работал в «иногородней комиссии» фракции ПСР.
В январе 1918 выехал в Киев, где входил в состав Центр. Рады. С февраля введен в Крестьянскую комиссию ЦК ПСР.
В июне 1918 присоединился к Самарскому Комитету членов Всерос. Учред. собр. (Комуч). Был назначен особоуполномоченным на Хвалынско-Вольском участке фронта Народной армии Комуча; исполнял обязанности секр. К-та. Участник Уфим. гос. совещания (сентябрь) и Съезда членов Всероссийского Учредительного Собрания. (сент. – ноябрь 1918). После колчаковского переворота арестован в Екатериноурге в числе виднейших деятелей ПСР. По освобождении ушел в подполье.Придя к выводу, что вооруженная борьба против Сов. власти была «гибельной ошибкой со стороны демократии», участвовал в совещании лидеров Комуча, на к-ром было принято решение о прекращении вооруженной борьбы и переговорах с Кр. Армией (декабрь 1918). Входил в Уфим. делегацию ПСР, установившую в ходе переговоров в январе – феврале 1919 соглашение с большевиками. В июне покинул ЦК партии. В августе один из основателей группы «Народ».
В нояб. 1919 исключен из ПСР за призыв к членам партии вступать в Кр. армию. С др. деятелями группы «Народ» составил «меньшинство ПСР» (МПСР) и вошел в Центр. оргбюро МПСР. На VII Всерос. съезде Советов (дек. 1919) выразил надежду, что Сов. власть, «устранив дефекты революции, которые вызывают и питают войну внутри демократии... будет способствовать созданию единого революционного фронта и объединению рабочих и крестьян в борьбе за идеалы социализма...».На судебном процессе ПСР (июнь – авг. 1922) проходил свидетелем, где пытался «обелить своих бывших товарищей по ЦК». В февр. 1922 подписал заявление меньшинства Центр. Бюро с призывом к самороспуску МПСР, после чего отошел от полит. деятельности.
В дальнейшем работал в Профинтерне, с.-х. кооперации и кустарной пром-сти, занимался укр. лит-рой.Обвиненный в «организации подготовки террористических актов против работников Советской власти», арестован и расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР.
Двуглавый орел
(Вид из тюремного окна)
Гадины на фабричной трубе,
Свиваясь и корчась от злости,
Все шипели навстречу беде.
А черные трубы — Каина кости —
Едкую копоть изрыгали
В подарок богам любимым.
Бога, в знак одобренья, чихали,
Забавляясь дымом,
И в мои открытые глаза чадили
Или
Тем двум, что шипели, 9
Освещали щели.
1916 г.
Кресты
Побег
Посвящается Ю. Н. Подбельскому
Со светлым взором, поднятым к небу,
Я шел тайгою и день и ночь.
Я, как язычник, молился Фебу
О солнце южном
И силе нужной,
Чтоб счастье воли превозмочь.
Люблю я волю!.. В мечту влюбленный,
Как в очи девы, в цветы и сны,
Мечтой опоен и вдохновленный —
Я вдаль стремился.
Мир изменился
И стал прекрасен, как лик весны.
Я слышал выстрел, напрасно данный,
И тихо молвил: да, мимо, прочь...
Уже был близок конец желанный,
Конец неволи —
Начало воли,
Я шел тайгою и день, и ночь.
|
|
|
khguyrhjg
авторитет
|
|
7 апреля 2014 г. 00:44 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Бабина (Бабина-Невская; урожд. Змойро) Берта Александровна (1886 — 1983) Родилась в Санкт-Петербурге. Училась на Высших женских (Бестужевских) курсах. В 1907 вступила в партию эсеров. Вышла замуж за эсера В.М. Головина, уехала с ним в Италию. После смерти мужа вернулась с сыном Всеволодом в Россию. В 1913 вышла замуж за эсера Б.В. Бабина (псевд. Корень). В 1914 родился сын Игорь. Уехала с семьей на Дон, до 1920 жила в г. Александровск-Грушевск, затем в Краснодаре. Вернулась в Москву в сентябре 1920. Работала в Профинтерне. Арестована в 1921 в Москве, содержалась во Внутренней тюрьме ВЧК. В феврале 1922 переведена в Бутырскую тюрьму, находилась в так наз. «Социалистическом корпусе». В августе 1922 находилась в Лефортовской тюрьме. В 1923 приговорена к 3 годам ссылки в Челябинск. 25.05.1925 приговорена к 3 годам ссылки в Зырянский край. С 1928 жила в Воронеже, затем в Москве. В 1931 арестована по доносу провокатора. Приговорена к 3 годам ссылки, с 1931 по ноябрь 1932 жила в Алма-Ате. Арестована. В 1933 находилась в заключении в Ивановской тюрьме. Вернулась в Москву. Работала переводчиком в Коминтерне. Арестована в 17.04.1937. Осуждена 20.05.1938 Особым совещением при НКВД СССР за к/р деятельность на 8 лет ИТЛ. Срок отбывала в Дальстрое (Колыма). На основании Директивы НКВД СССР и Прокурора СССР. Срок наказания истек 17.04.1945. Освобождена 15.08.1947 , направлена в ссылку на поселение, кот. отбывала на территории Магаданской обл. до 06.05.1953 Жила в г.Ухта (Коми АССР). В 1958 вернулась в Москву. Реабилитирована в 1964. Работала переводчицей, литературным критиком. Умерла 17.02.1983 в Москве.
* * *
Река точно зеркало в бархатной раме,
Неподвижно весло у кормы,
И кажется, будто они на экране,
Эти стены моей тюрьмы...
Тюрьма должна быть из железа и камня,
На дверях — замок стальной...
Так знакома решетка, с тоскою давней,
И знаком на посту часовой...
Но моя тюрьма — полуостров зеленый,
Окруженный прозрачной водой,
И лес чернеет за далью сонной,
Как старинный шарф кружевной...
А на небе всю ночь неподвижные зори,
Раздражая усталый взор...
Их зловещее пламя, точно Красное море,
Точно мой последний костер...
Мы живем на острове пустынном,
И кругом — зеленое кольцо...
Кажет жизнь, как в повести старинной,
Равнодушно-скучное лицо...
Торопливо льдины уплывают
К морю вниз по вскрывшейся реке,
Ветер по-весеннему играет
Непослушной прядью на виске...
Ветер, ветер! Значит, ждать недолго —
По освобожденной глади вод,
К отступившим берегам пологим
Подойдет и станет пароход...
|
|
|
DeMorte
авторитет
|
|
7 апреля 2014 г. 01:39 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Спасибо. Узнал много нового. А были изданы сборники на заданную тему?
|
–––
«Покончим с иллюзиями!» — с этого-то они и начинаются.
(Карл Краус) |
|
|
khguyrhjg
авторитет
|
|
khguyrhjg
авторитет
|
|
7 апреля 2014 г. 10:15 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Карпов Пимен Иванович (6[18].08.1886—27.05.1963). Русский поэт Серебряного века, прозаик, драматург. Родился в селе Турка, Рыльского уезда, Курской губернии. С 1905 года и вплоть до Октябрьской революции и какой-то период после неё Пимен Иванович принимал активное участие в работе так называемого Крестьянского союза. Это была очень сильная, очень активная организация, находившаяся в теснейшем контакте с партией социалистов-революционеров (эсеров), с левым её крылом.Публиковался с 1908 г. В 1909 г. вышла первая книга — сборник статей-памфлетов "Говор зорь. Страницы о народе и интеллигенции"; в 1911 г. — первый сборник стихов — "Знойная лилия"; в 1913 г. — роман "Пламень". В окт. 1917 выдвигается кандидатом в Учредительное собрание от партии эсеров (избран не был). В начале 1920-х г. вышли сборники стихов "Звездь" и "Русский ковчег", книги рассказов "Трубный голос" и "Погоня за радостью", пьесы "Богобес" и "Три зари". После того, как в 1922 году на П. Карпова было заведено уголовное дело, его перестали печатать. В 1933 г. в издательстве "Никитинские субботники" был опубликован фрагмент его повести "Верхом на солнце". В 1956 г. П. Карпову, которого многие считали уже давно умершим, удалось издать книгу "Из глубины".
Cкончался Пимен Карпов 27 мая 1963 года, похоронен на кладбище своего родного села Турка (ныне в Хомутовском районе Курской области). Ныне в селе Турка проводятся Карповские чтения. В 2007 г. в журнале "Наш современник" (№ 2) был опубликован роман Пимена Карпова "Кожаное небо".
ЧЕРНЫЙ ЗНАК
Звездою темною пророка
В подземной копотной избе
Я рос, покорный гнету рока
И жуткой пахаря судьбе.
Предела не было порывам,
Любви неисчерпаем путь!
Я тщетно верил дням счастливым,
От мук не в силах отдохнуть…
Я знал: любви не возвратиться
И радости в глухом краю;
И с песней жаль было проститься
Душе, поломанной в бою…
И плачут славившие прежде
В моей груди колокола,
Что облетели все надежды,
Что прахом молодость прошла!..
Пророчествам и грозам внемля,
Я только песнями живу, -
Рву над главою звезд траву,
А под ногой целую землю…
|
|
|
khguyrhjg
авторитет
|
|
7 апреля 2014 г. 16:42 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Рукавишников Иван Сергеевич (15 [3] мая 1877, Нижний Новгород — 9 апреля 1930, Москва) — русский писатель, поэт-символист Серебряного века и переводчик украинской поэзии. Прославился формальными «экспериментами» над стихотворной речью, известен как «мастер триолета».
Родился в очень богатой купеческой семье. Воспитывался в Нижегородском дворянском институте, но из-за болезни (туберкулёз) неоднократно прерывал учебу для лечения в санаториях. Неблагоприятное отношение к купеческим детям в Дворянском институте вынудило его перейти в реальное училище. Попутешествовав по России и за границей, начал писать стихи. Под влиянием А. М. Пешкова и В. Г. Короленко обратился к прозе. За роман «Проклятый род» был проклят отцом и «прозябал без гроша» в столице.
С 1896 года начал печататься в нижегородских и самарских газетах. Первая книга стихов и прозы вышла в 1901 году. Переехав в Петербург, сотрудничал в «Биржевых ведомостях», журналах «Заветы», «Весы», «Золотое руно» и других. Восторженно встретил революцию 1905 года риторическими стихами «Кто за нас — иди за нами!» и самоотверженной работой в организации эсеров.
Следуя чьему-то совету, что водка помогает при туберкулёзе, Рукавишников пристрастился к выпивке.
Был дважды женат, второй раз на Нине Зусман. Красота и покровительство ей со стороны высоких лиц позволило Рукавишникову не погибнуть и занять неплохое общественное положение после Октябрьской революции. Он занимался организационно-педагогической деятельностью в области литературы: в 1919 году организовал в Москве «Дворец Искусств», а после его закрытия с 1921 года был профессором Московского высшего литературно-художественного института имени В. Я. Брюсова, где читал курс стиховедения.
Умер в Москве, согласно некрологу в Институте социальных заболеваний «от туберкулеза горла».[2] Похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище.
Первые стихи Рукавишникова опубликованы в «Нижегородском листке» в 1896 году; в 1901 году вышла его первая повесть «Семя, поклеванное птицами».
***
Кто за нас -- иди за нами!
И сомкнутыми рядами
Мы пройдем над головами
Проклинающих врагов...
Кто за нас -- иди за нами,
Чтобы не было рабов!
Кто мы? Нас много. Мы -- люди великой свободы.
Мы за страданья доступного счастья хотим.
Родина! Родина! Даром пропавшие годы,
Даром пропавшую мощь мы тебе возвратим.
Кто за нас -- иди за нами!
Мы возможного хотим.
Мы берем свой хлеб горбами.
Русь века питалась нами.
Мы на Волге -- бурлаками;
Под камнями с фонарями
Мы за тачками бежим;
По железу молотками
Мы стучим, стучим, стучим...
Кровью горячей мы рабство веками поили.
Рабство падет от ударов житейских наук.
Все впереди! Не напрасно века проходили:
Прадед не знал, до чего дострадается внук.
Кто за нас -- иди за нами!
Жизнь и правда насъ зовут.
Будут дни: блестя штыками,
На своих свои пойдут...
Но не раз враги пред нами
Жерла пушек повернут...
Вечная память погибшим за дело святое!
Вечная память замученным в тюрьмах гнилых!
Вечная память сказавшим нам слово живое!
Вечная память!..
И месть за них!
1905 г.
|
|
|
khguyrhjg
авторитет
|
|
7 апреля 2014 г. 16:53 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Сорокин Питирим Александрович (23.01.1889, с. Турья Яренского у. Вологодской губ. — 10.02.1968, Винчестер, штат Массачусетс, США).
Из крестьян, сын ремесленника. В 3 года лишился матери. Был исключен из учительской семинарии (1906). Окончил экстерном гимназию, учился в Психоневрологическом институте и на юридическом факультете Петербургского университета. Эсер с 1905. Масон. В 1917 приват-доцент Петербургского университета. Член редакции «Дела народа», в апреле вошел в редакцию «Воли народа». Делегат III съезда ПСР. Делегат I Всероссийского съезда КД, член Исполкома Всероссийского Совета КД. Секретарь А. Ф. Керенского. Участник Государственного и Демократического совещаний, член Предпарламента. Член бюро фракции эсеров УС. Арестован 2 января 1918. В октябре 1918 заявил о выходе из ПСР и прекращении политической деятельности. В 1922 выслан за границу. Жил в Чехословакии, затем в США. В 1931 основал социологический факультет в Гарвардском университете, руководил им до 1942. В 1960 избран президентом Американской социологической ассоциации.
Песни мои
(Н. Д. Кондратьеву)
Взвейтесь стрелою вы, песни мои!
Яркою молнией небо пронзите,
Черные тучи скорбей отгоните,
Громом промчитесь вы, песни мои!
Песни вы, песни крылатыя, вещия!
Радостно-звонкия, мрачно-зловещия,
Отблески буйных порывов души…
Кто вас родил и вскормил и взлелеял?
Жизни могучий порыв вас посеял
В почве — безлюдной, в безвестной глуши.
Снежные вьюги напевы вам дали,
Ведьмы лесные слова нашептали,
Сказки же вам рассказали леса.
Будьте же нежны, как зовы свирели,
Будьте тревожны, тревожней метели,
Будьте светлы, как весной небеса…
Если вам грустно — кукуйте кукушкой,
Свейтесь и слейтесь в печали друг с дружкой,
Плачьте слезами осенних ветров.
Если же весело — смейтесь безбурно,
Солнцем весенним сияйте лазурно,
Ярко пылайте пожаром костров…
Взвейтесь стрелою вы, песни мои!
Пойте о жизни, могучей как солнце,
Светлым лучом проскользните в оконце
Бедной лачуги, где братья мои!
|
|
|
khguyrhjg
авторитет
|
|
9 апреля 2014 г. 20:41 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Ан-ский Семен Акимович (Раппопорт Шлиом-Зейнвил Аронович) (19.12.1863, м. Чашники Витебской губ. — 8.11.1920, Варшава).
Из мещан. Окончил хедер, работал на соляных копях в Екатеринославской губернии. В революционном движении с 1882, народник. В начале 1890-х уехал в Париж. С 1892 секретарь П.Л. Лаврова в Германии. В 1905 приехал в Петербург, вошел в ПСР. Дважды сидел в тюрьмах. Этнограф, исследователь еврейского быта, писатель. Был экспертом на процессе Бейлиса. В 1917 член Предпарламента. Делегат IV съезда ПСР. Участник заседания УС 5 января. После его роспуска эмигрировал.
Клятва
Братья и сестры
во имя труда!
Все, кто без дому,
без крова, сюда!
Взвилось ваше знамя
с победным напевом,
окрашено кровью,
развеяно гневом.
Перед великою жатвой
страшной
клянемся мы клятвой:
слезами и кровью,
враждой и любовью
клянемся!
(Перевод В. Жаботинского.)
|
|
|
khguyrhjg
авторитет
|
|
11 апреля 2014 г. 15:05 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Ильин Петр Иванович (1885, Борисоглебск Тамбовской губ. — не ранее 1934).
Из мещан. Окончил уездное училище. Конторщик. Эсер с 1904, руководил боевой дружиной. В 1905 арестован в Тамбове, в 1908 осужден на 8 лет каторги, которую отбывал в Енисейской губернии. Провел в царских тюрьмах 9 лет. Освобожден после Февральской революции. В 1917 член губернской земской управы, председатель уездного комитета ПСР. Участник заседания УС 5 января. В советское время член Общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев.
ДРУЗЬЯМ-ССЫЛЬНЫМ
Я давно замечаю на собраниях наших
Нерассказанной грусти ядовитый налёт.
Как вино дорогое в надтреснутых чашах,
Наша радость недолго в сердце живёт.
Когда хочется плакать — мы смеёмся насильно.
Мы боимся о прошлом освежающих слёз.
Как слепые, стоим мы над ямой могильной,
Оживляя, что было, огнём своих грёз.
Мы бескрылые птицы, мы когда-то летали,
Нам знаком голубого необъятный простор…
И великому солнцу мы гимны слагали,
И отвагой свершений загорался наш взор.
О, мои дорогие — мы когда-то летали,
И мы помним, мы помним обаяние высот!
Наши крылья сломали… наши крылья отпали…
Оттого на собраниях ядовитый налёт.
"Сибирские записки", январь 1917
|
|
|
khguyrhjg
авторитет
|
|
11 апреля 2014 г. 21:06 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Тимофеев Адриан Федорович ( 1882 – 1954) — математик, выпускник Ст.-Петербургского Императорского Университета (1911 г.), автор учебников по математике, революционер, банковский служащий. Член партии социалистов-революционеров.
***
Мы пели…
Как вольные птицы, как волны морские мы были свободны.
Как вольные птицы красиво и стройно мы пели прекрасные песни. Свободно и бурно неслись к небесам могучие звуки.
Мы пели…
Как волны морские та песня катилась, волнуя стоячие воды, маня их в прекрасную даль…
Мы пели…
И в песне той бурной, свободной, неслись уж победные звуки. Воспрянули духом могучие волны и ринулись, грозные в гневе своем, на битву с веками насилья и гнета.
Мы пели…
Но злобный тиран-человек нас свободы лишил. Железом сковал нас. Высокой стеной преградил широкий и вольный наш путь. И песня замолкла. И лиру железом к стене приковал тиран-человек. Свирепый орел с двумя головами терзал ее злобно своими когтями…
Мы пели…
Нестройно неслась наша песня в неволе. В груди замирали свободные звуки, и хрип вместо прежних могучих напевов летел из истерзанной груди…
Мы пели…
Три феи явились…
Три светлые феи явились из вольного мира. Явились оттуда, где раньше свободно и стройно неслись наши бурные песни, маня на борьбу и к победе.
Три светлые, чистые феи явились. Забытую песню, в неволе умершую, они воскресили.
Упавший наш дух ожил с песней свободной. Ожившая грудь могучие, стройные звуки давала.
Три феи явились. Лавровый венок истерзанной лире они поднесли. И струны запели победные прежние песни, вещая о новых сраженьях, о близкой победе.
Мы пели…
И всегда нам являлись три чистые светлые феи, росла наша песня.
Мы пели о мире свободы, о жизни, любви и победе.
Могучие, вольные звуки неслись за стенами неволи. И наши сердца оживали надеждой на лучшие дни, желаньем борьбы и победы.
Мы пели…
К вам, чистые, светлые феи, неслись наши песни свободы.
Мы пели…
20 -29 ноября 1909 г.
Декабрь 1930 г.
Вот я снова в тюрьме очутился,
Двадцать лет все ж пришлось отдыхать,
И я снова в тюрьму возвратился
Юбилей свой тюремный справлять.
Пятый раз уж в тюрьму попадаю
Горемычные дни коротать,
Так судьба моя верно решила,
Чтоб с тюрьмою меня повенчать.
В двадцать пять я с тюрьмою спознался,
За народ я с царем воевал,
За рабочее дело сражался,
За крестьянскую долю страдал.
Стан ликующих сильных покинув,
Я к бесправным спустился рабам
И с отвагою жизнь молодую,
Все за них я отдать был готов.
В дни декабрьские пятого года
Арестован был снова царем,
И судебных властей приговором
На три года тюрьмы осужден.
Четверть века с тех пор миновало.
Власть рабочих, крестьян на Руси.
Я ж сижу за железной решеткой
Все равно как в те давние дни.
И теперь весь опутанный ложью
Я безмолвно лишь должен страдать,
Дожидаясь судьбы своей горькой,
От своих, с кем по тюрьмам сидел, умирать.
Без семьи, без друзей одиноко
Провожу я последние дни;
Лишь не знаю, умру ль сам на тюремной постели,
Иль покончат со мной палачи.
Дома дети, жена остаются,
Будут плакать они и страдать;
Нам, борцам, бы не надо жениться,
Легче было бы нам умирать.
Шлю вам, дети, привет свой последний,
Не горюйте, не плачьте по мне.
Ваш отец был борцом за свободу
И погиб он за правду в бою.
|
|
|
khguyrhjg
авторитет
|
|
12 апреля 2014 г. 10:41 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Владимир Иванович Нарбут родился в 1888 году в Украине (хутор Нарбутовка). Отец – небогатый помещик, выпускник физ-мат факультета Киевского университета. Мать – дочь священника. Старший брат – Георгий Нарбут – выдающийся художник-график (умер от тифа в 1920-м).
С юности – хромой (ампутирована пятка), заикался. В результате махновского (предположительно) налета в 1918 году, был ранен, ампутирована кисть руки. Младший брат в результате этого же налета погиб.
Состоял в партии левых эсеров, после февральской революции примкнул к большевикам. Будучи захваченным деникинской контрразведкой, под угрозой расстрела подписал бумагу с отказом от большевистской деятельности (которую впоследствии продолжил). Этот документ неожиданно «всплывет» в конце 20-х годов и окажет самое прямое следствие на трагическую судьбу поэта. В 1928 г исключен из партии, в 1936-м арестован, отправлен в лагерь во Владивостоке, потом – Колыма (Магадан-«Стан Оротукан»-«Ключ Пасмурный»-снова Магадан). 14 апреля 1938 расстрелян по постановлению тройки НКВД.
***
России синяя роса,
крупитчатый, железный порох,
и тонких сабель полоса,
сквозь вихрь свистящая в просторах,
кочуйте, Мор, Огонь и Глад, —
бичующее Лихолетье:
отяжелевших век огляд
на борозды годины третьей.
Но каждый час, как вол, упрям,
ярмо гнетет крутую шею;
дубовой поросли грубее,
рубцуется рубаки шрам;
и, желтолицый печенег,
сыпняк, иззябнувший в шинели,
ворочает белками еле
и еле правит жизни бег...
Взрывайся, пороха крупа!
Свисти, разящий полумесяц!
Россия — дочь!
Жена!
Ступай —
и мертвому скажи: «Воскресе».
Ты наклонилась, и ладонь
моя твое биенье чует,
и конь, крылатый, молодой,
тебя выносит — вон, из тучи...
1919
Харьков
|
|
|
цитировать