Александр Полещук начал свою журналистскую деятельность в 1958 году, сразу после школы, в районной газете «Трудовое знамя» Петуховского района Курганской области. Подробно описывает как устроился на работу, какой был круг обязанностей, как протекал рабочий день. Параллельно поступил на журфак Свердловского университета, и через три года начал работать уже в свердловских изданиях. Потом продолжил учебу в Москве, в аспирантуре, из аспирантуры попадает в помощники одного из секретарей ЦК ВЛКСМ.
Работая в газете «На смену!», участвовал в создании праздничного спец.номера по поводу пуска крупнейшей в мире фабрики по обогащению асбеста треста «Ураласбест» к 50-летию Октябрьской революции. Газеты должна была показать бурлеск трудового энтузиазма и слаженную работу подрядчиков при строительстве этого промышленного гиганта. Праздник готовился несколько недель, приближалась торжественная дата, однако стройка несколько затянулась, спецвыпуск не состоялся, завод запущен лишь через два года. (стр.106) Через два года — вместо планировавшихся двух месяцев. Полное фиаско плановой экономики.
Учась в московской аспирантуре, Полещук участвует в социологическом обследовании «Районная газета и пути ее развития». Цель исследования – выяснить как воспринимают районную газету ее читатели, и что им на самом деле хочется читать в районной газете. Заказчик исследования (государственный комитет по делам издательств) перечислил университету 50 000 рублей, аспиранты получают зарплату – но лишь для того чтобы тут же отдать ее своему руководителю, чтоб тот занимался печатанием документов и оплачивал машинное время для обработки данных. (стр. 144). (такая вот изворотливость и коррупция в самом простейшем примере).
Полевые исследования проходили в Шацке Рязанской области, опрошены сотни читателей. Результаты были настолько обескураживающими, что брошюра по итогам исследования вышла в свет лишь в 1977 году:
Между СМИ и реципиентами были обнаружены «языковые ножницы»: люди не могли объяснить смысл того газетного текста, что предъявляли им в ходе опроса, не знали значений слов из политического словаря. Знавших весь включенный в эксперимент словарь было менее 2% читателей, владевших менее чем его половиной – 9%. 39% не знали, что означает слово «диктатура», 42 – «суверенитет», 46 – «империализм», 48 – «гуманизм», 50-60% — «демократ», «оппозиция», милитаризация», 60-90% — «левые силы», реакционер», «либерал». (стр. 147).
По работе в Свердловской области Полещук общался с секретарем обкома ВЛКСМ Владимиром Житенёвым, Житенёв быстро дорос до секретаря ЦК комсомола, переехал в Москву, и ему потребовался референт. Осенью 1970 года Полещук получает предложение поработать референтом секретаря ЦК ВЛКСМ, учебу в аспирантуре прекращает. Далее следует работа по организации съездов, слётов, собраний, подготовка книг и т.п.
«Привилегии ответственного работника ЦК ВЛКСМ можно считать компенсацией того зависимого, отчасти даже бесправного положения, в каком он пребывал по сравнению с обычным гражданином СССР. На нас не распространялось действие кодекса законов о труде и защита профсоюзов» (стр. 174).
Такого изощрённого объяснения нахлебничества давненько я не читал.
В 1983 году Полещука назначают главным редактором журнала «Вокруг света». Хотя периоду работы в журнале отведено в книге колоссальное место (страницы 257-500), львиная доля этих страниц отдана под пересказ статей лучших журналистов, корреспондентов и приглашенных авторов журнала, рассказы о постоянных авторах и выдающихся путешественниках. (Любителям фантастики будет интересен рассказ о Льве Минце – прототипе Льва Христофоровича Минца, героя рассказов Кира Булычева «Гуслярского цикла», стр. 385-394)
Интересного по сути очень и очень мало, буквально крохи. Например небольшая история о том как был сохранен стол главного редактора В.Сапарина. Или сюжет о причинах небольшого тиража «Искателя».
Финансовая сторона освещена эпизодически, почему-то только за один год.
«В 80-е годы «ВС» выходил тиражом около 2 миллионов 800 тысяч экземпляров, столь же стабильно высокой была прибыль. Приведу для примера экономические показатели издания за 1986 год (без «Искателя»):
Разовый тираж – 2 801,0 тыс .экз.
Штаты – 24 ед.
Месячный фонд зарплаты – 5 092 руб.
Гонорар на номер – 4 325 руб.
Доходы – 26 837 000 руб.
Расходы – 11 376 000 руб
Результат (прибыль) – 15 471 100 руб.
Себестоимость 1 экз – 34 коп.
Номинал – 80 коп.»
(стр. 305)
По подписке и в киосках журнал продавался по 80 копеек, себестоимость его 34 коп.
ЦК ВЛКСМ получал миллионы рублей, но не делал капитальных вложений в издание. Полещук пишет что получили лишь фотоаппараты Nikon, магнитофоны Грюндиг, и пишущие машинки Ятрань. В типографии стояла устаревшая французская печатная машина 1960-х годов, которую с большим трудом чинили местные умельцы, и качество печати неуклонно снижалось, особенно это было заметно на цветных фотографиях. (стр. 306)
Период 1990-х тираж журнала неуклонно падал, цены на всё росли, экономические взаимоотношения постоянно менялись, после описания всех перипетий, чудом является что журнал вообще выжил и просуществовал все эти годы.
После смены собственника издания и ухода из «Вокруг света», Полещук 15 лет работал главным редактором журнала «Восточная коллекция» (издание Российской государственной библиотеки).
Среди рассказов о судьбе разных коллекций и собраний, Полещук повествует о такой истории:
В 1930-40-е годы в библиотеке МГУ работал Н.В.Скородумов, страстный знаток и собиратель книжных раритетов, библиофил. В его личной библиотеке было свыше 40 000 единиц хранения (книги, журналы, открытки и т.д.). Одной из собирательских тем у него была эротика и порнография. После смерти коллекционера оценочная комиссия библиотеки им. Ленина вывезла книги Скородумова из квартиры его вдовы, провела осмотр и оценку книг. Часть книг была куплена за 17 тысяч рублей. Однако эротическая часть коллекции (9426 единицы) «не представляет ни научной, ни исторической ценности для читателей Библиотеки и является сугубо вредным пережитком буржуазной идеологии». «Библиотека им. Ленина не сочла также возможным вернуть литературу столь вредного характера гр. Буровой, поскольку хранение ее на дому частным гражданином представляет определенную опасность. Находящаяся в настоящее время эротическая и бульварно-порнографическая литература из библиотеки Скородумова не может быть возвращена частному лицу, так как эта литература может храниться только в спецфонде». (стр. 567-568)
Интересен взгляд Полещука о месте России в мире:
«Быть может, ставшая в последнее время популярной идея российской (евразийской) цивилизации и распаляет национальная гордость, но серьёзных аргументов в ее пользу не могут привести. Да, Россию можно назвать евроазиатской страной, потому что она расположена на двух континентах и населяют ее народы европейские и азиатские, что отразилось в ее истории и культуре. Но все же у нас европейское образование и наука, европейское законодательство и политическая система; мы говорим на одном из славянских (то есть европейских) языков и пользуемся созданной на Балканах по образцу греческого алфавита азбукой.. … не будь окна в Европу, нам пришлось бы долго создавать собственную промышленность, армию и флот; наша наука и культура – плоть от плоти науки и культуры европейской; мы легко перенимаем европейские обычаи и моды. .. … При всём нашем своеобразии, при всей пресловутой «азиатчине» изобретать особую российскую цивилизацию – значит заранее признавать себя маргиналами, бредущими по мировой обочине» (стр. 492-493).
=-=-=-=-=-=-=-
Книжку перечитывать не буду, если кому-то вдруг нужна — перешлю.
Когда в 1951 году вышло в свет первое произведение Джона Уиндема, большинство читателей решили, что это его дебют в качестве романиста. Книгой, положившей начало его карьере, был «День триффидов», имевший успех со дня первого его опубликования, но при других обстоятельствах им вполне могла бы стать эта книга, «План хаоса», написанная примерно в то же время.
В «Триффидах» рассказывается история, которая на первый взгляд является простым повествованием. Чудовищные растения со смертоносным жалом были выведены ради получения из них высококачественного пищевого масла, и поначалу их выращивали именно для этой цели. Однако они обладают уникальной способностью — они могут вырывать свои корни из земли и некоторым образом ходить. Вскоре они становятся диковинкой и при определенных мерах предосторожности служат украшением большинства парков, декоративных садов и частных дворов. Их день наступает неожиданно, когда происходит глобальная катастрофа и почти все люди на Земле становятся слепыми. Проходит совсем немного времени, и незрячие триффиды вынимают свои корни из земли, чтобы отправиться на поиски еды.
Прочитав этот краткий обзор, вы наверняка вспомнили книгу. Она существует уже давно, по ней был снят фильм, и она дважды была адаптирована для канала BBC. Однако обзор не дает представления о том, какой эффект производит книга при чтении.
Роман написан от первого лица с точки зрения одного из немногих людей, которые по воле случая не потеряли зрение. Он написан спокойно и убедительно, с постоянным ощущением угрозы. Есть моменты тонкой сатиры. Она другого типа: в 1950-е годы научная фантастика отождествлялась с второсортными фильмами и импортными сенсационными журналами. Уиндем был не таким. Через историю Билла Мейсена, который познает всю полноту катастрофы, мы читаем захватывающий и правдоподобный рассказ о Лондоне, превращенном в место постоянной опасности. Постепенно масштаб повествования расширяется, давая нам понять, что произошло в остальной части страны и, более того, в остальном мире.
После публикации книги рецензенты часто сравнивали Джона Уиндема с Гербертом Уэллсом. Действительно, есть несколько интересных сходств: например, с рассказом Уэллса «Страна слепых». В отдаленной эквадорской долине зрячий человек проверяет на практике поговорку о том, что в стране слепых королем является одноглазый — эта же тема пронизывает весь роман «Триффиды». Кроме того, трехногие триффиды напоминали о трехногих боевых машинах Уэллса в «Войне миров». Однако, скорее всего, эти нюансы не были важны для рецензентов, как и некоторые другие. Дело в том, что в 1951 году научная фантастика воспринималась почти как исключительно американский вид творчества. Уиндем, как и Уэллс за полвека до него, был чем-то вроде новинки.
Джон Уиндем, вероятно, наслаждался иронией, потому что «Триффиды» были намеренным упражнением в том, что в наши дни мы бы назвали переизобретением самого себя. В 1930-е годы он был постоянным автором американских массовых научно-фантастических журналов и опубликовал по меньшей мере три романа, два из которых были научно-фантастическими. Все они вышли под его настоящим именем Джон Бейнон Харрис. Иногда он использовал более короткий вариант — Джон Бейнон.
На самом деле, его полное имя было Джон Уиндем Паркес Лукас Бейнон Харрис. (Он использовал несколько комбинаций этих имен в качестве псевдонимов). Уиндем родился в Ноуле, Уорикшир, в 1903 году. Его отец был барристером (Барристер — категория адвокатов в Великобритании и странах Содружества, которые ведут дела. Барристеры — адвокаты более высокого ранга, чем солиситоры — прим. перев.), а мать — дочерью бирмингемского мастера по металлу. О его раннем детстве, проведенном в Эдгбастоне, известно немного. Когда ему исполнилось восемь лет, его родители разошлись, и он провел остаток детства в нескольких школах и интернатах, закончив школу Бедейлс в Гемпшире. В восемнадцать лет он покинул Бедейлс. Вполне возможно представить себе, как это на него повлияло: ребенок разведенных родителей, безусловно, обиженный и подавленный случившимся, возможно, испытывающий чувство вины, отправленный в школу-интернат. Хотя это и не рецепт для создания человека, который вырастет и станет писателем, но знакомый опыт для многих писателей того периода. После окончания школы Уиндем сделал несколько фальстартов в неудачно выбранных профессиях — фермерство, юриспруденция, коммерческое дело и реклама — прежде чем в 1925 году начать писать. К 1931 году он регулярно продавал короткие рассказы в Америке.
Но тут случилась Вторая мировая война, после которой вкусы публики изменились, как и издательский рынок. Желая после демобилизации возобновить свою карьеру, Уиндем написал триллер, который нигде не продавался, и два новых научно-фантастических романа. Одним из них был «День триффидов», а другим — «План хаоса». Эти два романа показывают его переход от дерзкого американского стиля письма, в котором он был лишь вполне успешен, к более размеренному британскому, благодаря которому он стал по праву знаменит.
Роман «План хаоса» никогда прежде в популярном издании не публиковался, и только в 2009 году в издательстве Ливерпульского университета вышло его академическое издание. С начала 1950-х годов рукопись лежала в папке с бумагами Джона Уиндема, теперь хранящихся в архиве Ливерпульского университета. Рукопись существовала в двух вариантах, один из которых, очевидно, предназначался для американской аудитории. Эти две версии были отредактированы и объединены двумя учеными, Энди Сойером и Дэвидом Кеттерером. Они проделали огромную работу по восстановлению текста и его редактированию, максимально приблизив его к тому, что, как мы можем предположить, было намерениями автора. Их примечание к тексту приведено в конце данного издания.
«План хаоса» и «День триффидов» были написаны примерно в одно и то же время. Согласно интервью, которое Уиндем дал позднее, для написания «Триффидов» он взял два своих довоенных рассказа и объединил их. Книга прошла через множество черновиков, прежде чем была отправлена в набор. Однако Уиндем был недоволен концовкой и попросил машинистку приостановить работу, пока он будет ее пересматривать. Он размышлял около восемнадцати месяцев, и именно в этот период, скорее всего, сделал ранние наброски «Плана хаоса». Мы знаем, что он сдал «Триффидов» в печать к началу 1950 года. Роман был опубликован в США в начале 1951 года, а первая версия «Плана» была отправлена в США в марте того же года. После обсуждения со своим американским литературным агентом Фредериком Полом и различными редакторами Уиндем шесть месяцев спустя пересмотрел рукопись. К тому времени «Триффиды» появились в твердом переплете и в Великобритании.
Есть признаки того, что автор изо всех сил пытался добиться публикации «Плана хаоса». Сохранилась переписка между ним и Полом, а также некоторые письма издателей с отказами. Большая часть проблем, возникших в то время, заключалась в попытках автора, неудачных или нет, изобразить рассказчика Джонни Фартинга американцем. Уиндем считал, что это то, что нужно для американских читателей. Американские профессионалы, хотя и не были с ним активно не согласны, говорили, что Фартинг должен казаться либо более американским, либо менее.
Эта дилемма все еще видна в романе в его нынешнем виде. В конце концов Уиндем пришел к сложному компромиссу: Фартинг происходит из датской семьи с датско-американским отцом, воспитывается в Великобритании с периодами обучения во Франции и Германии, эмигрирует в США и, наконец, становится гражданином этой страны. Это усложнение имеет сюжетную функцию, но оно также создало трудности с речевой формой повествования, которые так и не были удовлетворительно разрешены.
Фартинг ведет себя и говорит, как американец, сохраняя при этом британскую сдержанность, характерную для среднего класса. (Джонни Фартинг — неактивный рассказчик, который видит больше событий, чем принимает в них участие. Он практически или физически неумел, что доказывает, когда пытается прорубить себе путь через амазонские джунгли с помощью ножа в ножнах). Большинство реальных американцев в романе называют его «лайми» (Limey — британец (сленговое), прим. перев.), что, возможно, является способом Уиндема признать, что он не совсем верно передал американскую речь. Это действительно так, по крайней мере, в первых частях романа. Фартинг рассказывает свою историю в стиле черного юмора, напоминающего сленг 1930-х годов, где женщины — «девчонки», понятия — «хреновые», а вещи — «классные», «шикарные», «мощные». По мере дальнейшего развития действия эта неуверенность повествования кажется менее заметной.
Вы спросите: хотя «План хаоса» — это не очередные «Триффиды», стоит ли его читать?
Ради любопытства — однозначно да. Перед нами молодой Уиндем на пороге успеха. Мы видим не только раннего автора журналов, возможно, ушедшего на покой, но и зрелого романиста. Это редкое событие для книги, написанной в такой поворотный момент в карьере писателя с мировым именем, никогда ранее не публиковавшейся. Помимо любопытства, роман имеет и другие достоинства.
Все зрелые романы Уиндема содержат хитроумные прозрения о том, как может сложиться будущее. Например, «День триффидов» примерно на сорок лет предвосхитил военные спутниковые технологии (ослепляющие лучи) и генетически модифицированные сельскохозяйственные культуры (триффиды с генными изменениями). Примерно на тот же срок «План хаоса» случайно предвосхищает радарную невидимость, основу стелс-техники. Неплохо для писателя, которого иногда считают несведущим в вопросах науки и техники.
А еще есть интригующая идея, занимающая центральное место в романе, о возрождении нацизма, руководящего выращиванием тщательно клонированных арийских детей. Когда Уиндем начал работу над этим романом, Гитлер и Третий рейх существовали менее пяти лет. Кто бы в то время мог подумать, что некоторые из оставшихся в живых бегут, создадут поселения вдали от критических глаз и будут планировать возвращение главной расы? Вдохновенная догадка, возможно, потому что это недалеко от того, что произошло на самом деле, когда многие охранники лагерей, участники Холокоста и приспешники Гитлера бежали в Южную Америку.
В чисто литературном смысле «План хаоса» был написан почти за тридцать лет до бестселлера Айры Левина (впоследствии экранизированного) «Парни из Бразилии». Не совсем та же история, но все те же тревоги, предчувствия и пробуждающиеся страхи. Уиндем был в этом первым.
С его флотом летающих тарелок, контролируемых нацистами, он находится на менее надежной почве, хотя в конце 1940-х годов, когда он писал роман, это, вероятно, казалось вполне оправданным предположением. На самом деле существуют доказательства того, что в реальном мире на последних этапах Второй мировой войны нацистский режим экспериментировал с круглыми летательными аппаратами. НЛО впервые назвали «летающими тарелками» в 1947 году, и в том же году один из них потерпел крушение в Нью-Мексико. Не читая Джона Уиндема, с тех пор небольшая, но упорная часть продолжала настаивать на том, что НЛО имеют нацистское происхождение и летают с секретной базы в Антарктиде. В зависимости от того, как вы смотрите на это, вы можете подумать, что и здесь Уиндем был в чем-то прав.
Стилистически «План хаоса» не так гладко читается, как более поздние романы Уиндема, но как только история переходит от попыток изобразить Джонни Фартинга американцем, мы оказываемся на собственной территории Уиндема. Все его книги остроумны, и во всем «Плане хаоса» чувствуется подводное течение остроумных связей, замечаний, наблюдений. Другое отличительное качество писателя Уиндема — тихая, ироничная, сдержанная сатира — также прослеживается повсюду.
Оглядываясь назад, интересно предположить, как могла бы развиться карьера Джона Уиндема, если бы первым был опубликован «План хаоса», а не «День триффидов». Эта книга явно не так совершенна, как его лучшие произведения, и, вероятно, Уиндем, осознав это, отложил ее в сторону, чтобы закончить и выпустить «Триффидов». Возможно, он принял правильное решение, но вот, наконец, книга, которую мы так и не увидели, перед нами.
Филипп Буше (Philippe Bouchet) — французский художник, иллюстратор научной фантастики, известный под псевдонимом Маншу (Manchu), родился 19 марта 1956 года в г. Шоле, Франция. Отец его был декоратором, и Буше с детства учился рисовать.
Псевдоним появился после просмотра фильма "Золотая маска", снятого по произведению Сакса Ромера. Фу Манчи — персонаж серии его книг.
Маншу — эдакий французский Уэллан. Первые книги с его обложками появились в 1980 году. Художник регулярно собирает призы за иллюстрации к фантастике. В 2001 годы взял "Большую премию Воображения" и приз Озон, в 2005 — премию "Армия 12 обезьян", в 2015 — Еврокон и "Утопиалии".
В России его публикуют очень редко. Например, его эффектная обложка украшает двухтомник Ромена Люказо "Лаций".
Художник рисует замечательно яркий и светлый мир далёкого будущего, картины наполняет техногенными мегаломанскими артефактами, сталкивает откровенно человеческие постройки — с явно нечеловеческими причудами, маскирующимися под природные образования. Картины такого художника можно издавать отдельными самостоятельными альбомами, и они периодически выходят в свет в издательстве Делькур (Delcourt)
2018 год: Exoplanètes, автор текста David Fossé, иллюстрации Маншу
Альбом 2017 года перед нами. Большой тонкий блин в 96 страниц, в твердых корках, 32 см высотой и 25 шириной. Отпечатано в Бельгии. Сопроводительный текст на французском и английском языках.
Серия альбомов современных российских художников, иллюстрировавших фантастику в журналах и книгах в 1990-2020-е гг. Сборники представляют собой ретроспективную панораму творчества иллюстратора. Каждый выпуск предваряет интервью с художником и его фотография. Помимо опубликованных работ, печатаются так же некоторые рисунки к отмененным и неизданным книгам. Книжки размером 20х30 сантиметров, на полку влезают. Тиражи пронумерованы, всего по 30 штук каждого выпуска в свет выпущено на волю.
Первым выпуском серии был альбом рисунков Алексея Филиппова из Шатуры "Ажурная вязь мира"
Ретроспективный альбом журнальной графики Алексея Филиппова содержит иллюстрации времен "Голоса Вселенной" и "Метагалактики" Ю.Д. Петухова, "Если" А.М. Шалганова, и книжные иллюстрации последних лет.
Вторым выпуском шла книжка Дмитрия Никулушкина из Ульяновска, "Чудеса в высокой траве"
Множество книг украсил своими рисунками художник Дмитрий Никулушкин. Помимо ранее публиковавшихся работ, в альбоме представлены иллюстрации к книгам, которые уже никогда не будут изданы "Последние Каролинги" Говорова, "Стажёры" Стругацких.
Третий выпуск — сборник работ Евгения Мельникова из Липецка, "От палеолита до главлита"
Альбом книжных иллюстраций Мельникова содержит рисунки к фантастическим и детективным книгам разнообразных издательств, а так же некоторые картины к историческим экспозициям для музеев Липецка и Белгорода.
Вот перед нами тяжелый, килограмма два весом, с толстой мелованной бумагой, большой альбом размером 31 на 24 сантиметра, изданный в марте 2019 года The Illustrated Press что в Иллинойсе, и отпечатанный в Китае. Книжка 7Бц, то есть твердый переплет покрытый бумагой, и целлофанированный плёнкой. Поверху — суперобложка, полностью повторяющая рисунок верхней крышки, нижней крышки, и корешка. В альбоме 224 страницы. Это какой-то стандарт в издательстве, из восьми изданных книг — шесть точно по 224 страницы.
.
.
Стэнли Мельцоф родился 27 марта 1917 года в семье отца Натана, служащего синагоги на Манхэттене. Окончил Городской колледж Нью-Йорка и стал преподавателем в Институте Пратта. Служа в Италии во время Второй мировой войны, он был художником и журналистом американского военного журнала Stars and Stripes.
Вернувшись в Нью-Йорк после войны, он продолжил преподавание, а в 1949 полностью перешел на иллюстрации.
В 1950-е он рисовал обложки для книг Эдмонда Гамильтона, Альфреда Бестера, Роберта Хайнлайна, печатавшихся в издательствах Signet и Ace.
Помимо обложек для книг, он рисовал обложки и внутренние развороты для журналов Life, National Geographic, The Saturday Evening Post, The Atlantic, и для Scientific American. В альбоме есть серия промышленных пейзажей с индустриальным колоритом рукотворной гигантомании.
В начале 1960-х Мельцоф полностью переключился на рисование морских рыб в естественной среде обитания.
В альбоме есть шуточные снимки как он работает в акваланге под водой с мольбертом и кисточками в руках. Его картины морских обитателей покупают журналы Sports Illustrated, Field and Stream, Gray's Sporting Journal, Outdoor Life, Sporting Classics, Sports Afield, Wildlife Art, и Мельцоф становится членом Общества художников-анималистов.
Его картины экспонируются в Национальной галерее, Музее Гетти, Музее искусств Новой Британии.
Мельцоф умер 9 ноября 2006 года в возрасте 89 лет.
.
.
На альбоме напечатана картина с обложки сборника "Завтра к звездам" (1953 год, второе издание), составителем которого указан популярнейший в то время Роберт Хайнлайн
Впрочем, полистаем альбом.
Обложка "Мир Нуль А" Ван Вогта, 1953, издательство Ace
Зарисовки из Италии во время военной службы, 1944 год:
"Шестая колонна" (вариантное название — "Послезавтра", The Day After Tomorrow). Обложка 1951 года, издательство Signet.
Справа — "Путешествие «Космической гончей»" Ван Вогта, издательство Signet, 1952.
Справа — "Космические течения" Айзека Азимова, 1953, Signet / New American Library.
"Человек без лица" Альфреда Бестера
Сборник рассказов Ван Вогта 1952 года "Пункт назначения — вселенная"
Рисунок на обложку антологии "Гонка к звездам", 1958 год
И далее пошли промышленные картины:
И остаток альбома посвящен рыбам:
Рисунок на обложку сборника рассказов Хайнлайна "Зелёные холмы Земли", Signet / New American Library, 1952 год:
В скобках замечу, что на Амазоне и на isfdb дата выхода альбома указана неверно — "2020-01-01". Сам формат "первое января" — подразумевает простановку с потолка, по умолчанию. В самой книге копирайты 2019 года, и чёткое указание что первое издание состоялось в марте 2019.
Данный альбом — переиздание одноименной книги 2009 года, выпущенной тиражом 500 экземпляров.
Издание готовилось в 2006 году, там есть предисловие Стэнли Мельцофа, но его смерть остановила выпуск книги. Альбом напечатали лишь через три года. Он был ориентирован на рыбаков, в нём преобладали морские животные, да и сама обложка позиционирует книгу как анималистическую:
Stanley Meltzoff, Mike Rivkin "Stanley Meltzoff: Picture Maker", Silverfish Press, 2009, твердый переплет, 182 стр., ISBN 978-0935217995.
Майк Ривкин, издатель первого альбома — профессиональный рыбак, автор книги о промысловом рыболовстве, да и название издательства имеет рыбную этимологию — "Серебряная рыба".
облако тэгов
