Ещё два советских художника, которые сделали иллюстрации к "Белоснежке" в пост-советский период: Б.Забирохин и Е.Соколов. Они одногодки (1947 г.р.). Иллюстрации одиночные из сборников сказок братьев Гримм.

Б.Забирохин — именитый художник, сделавший себе имя на мизантропии. Но, понятно, мрачность и сюрреализм его иллюстраций к сказкам и классическим литературным произведениям — тонкая пост-модернистская игра. Сборник, в который вошла "Белоснежка" — это "Сказки" братьев Гримм, изданные в 2015 году "Детгизом" (СПб).

Сказки братьев Гримм настолько кошмарны, что даже мрачный Забирохин выбирает светлые фрагменты. К "Белоснежке" всего одна умилительная страничная иллюстрация: гномики обнаружили спящую девочку.

Е.Соколов — полная противоположность депрессивному Забирохину. Не так давно Соколов сделал очень смелый шаг   — создал иллюстрации к "Гаргантюа и Пантагрюэлю". По-моему, это единственные иллюстрации российского художника к Рабле. Никто не хотел соревноваться с самим Доре (хотя в "Мюнхаузене" охотно соревновались — см.). У французов был опыт современного иллюстрирования "Гаргантюа и Пантагрюэля" — в дурашливой манере (у нас эти иллюстрации французского карикатуриста Дюбу издавали в 1966 году). У Соколова манера тоже дурашливая — это его визитная карточка. Соколовская сюита к "Гаргантюа и Пантагрюэлю" получилась очень достойная.

Что касается "Белоснежки", то она проиллюстрирована Соколовым в сборнике "Сказки" (М.: Махаон, 2018).

Оказывается, Соколов делал иллюстрации к сказкам братьев Гримм ещё в советские времена. В 1981 году в Волгограде выходил сборник с его картинками. Но "Белоснежки" в том сборнике не было. Гипотеза о заговоре подтверждается. Современный сборник — это расширенное издание волгоградской книжки. В числе дополненных сказок оказалась и "Белоснежка". Соответственно, рисунки Соколова к этой сказке опубликованы только теперь. Прежние рисунки к другим сказкам изменениям не подверглись — манера художника сложилась полностью уже в 1981 году.

1) Соколов выступил ещё и переводчиком сказок. "Белоснежка" у него даже не "Снегурочка", а "Принцесса Снежинка" — от оригинального названия совсем уж далече, но показывает направление мысли переводчика: сказки для гламурных детей. Перевод, кстати, приятный и без отсебятины. Ну а на заставке — красивая королева-мачеха с зеркалом.

2) Для концепции Соколова умильная сцена со спящей Белоснежкой — обязательна.

3) Белоснежка и ведьма. Вот на этой иллюстрации хорошо видны особенности техники Соколова: тщательная прорисовка деталей, богатство цветов.

Следующие "Белоснежки", которые в пост-советское время иллюстрировали дорвавшиеся до них советские художники, которым в советское время не давали иллюстрировать "Белоснежек". Сегодня — отдельное издание сказки (СПб.: Азбука-классика, 2010). Очень подробная сюита замечательного художника М.Фёдорова.

Фёдоров — художник, чьё творчество полностью сформировалось в советское время. Но книг с его иллюстрациями в тот период вышло совсем немного. Развернуться ему выпало уже в XXI веке, он стал одним из самых востребованных иллюстраторов у разборчивых издателей и привередливых читателей.

Отличительная черта манеры Фёдорова — стилизация под средневековые книжные иллюминации. Очень гармонично смотрелась бы фëдоровская стилизация, наложенная на переводческую стилизацию Петникова. Но в этом издании "Белоснежка" дана в новейшем переводе В.Соловьёвой, совсем не средневековом.

В книге, которую сегодня смотрим — макет художника. Иллюстрации вверху каждого разворота. Картинок больше, чем текста. Имеется и форзац: пространство от замка королевы-мачехи до домика гномов в лесу.

Рисунок на переплёте. "Белоснежка" будто создана для сценариев детских праздников: карнавал в детском саду, крупная воспитательница и наряженные в бороды маленькие мальчики весело скачут змейкой. И хоть в советском детстве этого не было, сюжет картинки рождается сам собой.

Неизбежные первоначальные ассоциации с "Белоснежкой". Диснеевщина. А потом художнику приходится вчитываться в сказку... Ладно, всё хорошо закончилось. Фëдоров спешит об этом предупредить: на титульном листе — семейный портрет Белоснежки с принцем. Без гномов.

Всем понятно, что сюжет "Белоснежки" мог появиться только в Средневековье. В какие ещё времена снежная зима была обычным делом в центральной Германии? Когда королева-мать у окна изображается в академической манере XIX века, это выглядит немного странно: думаешь, какая сказка-то иллюстрируется? Пушкинская "О мёртвой царевне"? А вот в стиле средневековой книжной иллюминации — да, веришь, что это европейская зима. Тревожная такая зима, как у Вивальди — так и думаешь, что сейчас помрёт кто-то.

Так и есть, померла королева-мать. Вместе и порознь живут в одном дворце Белоснежка и королева-мачеха.

Композиция, которая оправдывается только средневековой стилизацией. И так у Фëдорова будет везде.

Как мы уже могли убедиться, характер охотника, которому поручено извести Белоснежку, очень интересует иллюстраторов. Фëдоров трактует этого персонажа как слабовольного тюфяка, которого легко любой уломает — потому он и поддался на мольбы Белоснежки. Такой образ — он больше из поздней живописи Брейгеля. Вот королева-мачеха — вся из прямолинейной средневековой книжной миниатюры: острая, неэмоциональная, и с ножом в руке. Фёдоров себе такое смешение может позволить: он стилизатор, а не имитатор.

Белоснежка входит в домик с игрушечными стульчиками и столиком. Гномики у Фёдорова все одинаковые, типовые.

1) Королева-мачеха узнаёт о том, что Белоснежка жива. Пока ещё кажется, что устранить Белоснежку будет несложно. Из всех ведьминских атрибутов — только домашняя жаба на полу.

Королева-мачеха применяет механический способ умерщвления невинной Белоснежки (невинность подчёркивает зайчик, заглядывающий в дверь). Гномы Белоснежку откачивают.

2) Вторая попытка требует от королевы-мачехи более серьёзной подготовки: нужно отравить гребень. Задействована лаборатория. Круг спутников ведьмы расширился — помимо любимой жабы (нелюбимая жаба кипит в реторте) появились другие отвратительные животные: паук, летучая мышь, змея, чёрный дятел, двухвостый варан и пятнистый котик.

Химический способ умерщвления. Радость ведьмы не знает границ. Но гномики повторяют свои действия по спасению Белоснежки.

3) Шутки кончились. Время трагедии. Отравленное яблоко вручено Белоснежке.

Фёдоров зарифмовал эту сцену с началом сказки — опять зима в Германии, опять смерть.

Прозрачный гроб — главная философская идея этой сказки. Потрясённое средневековое воображение. Символические птицы собрались в пещере: белый голубь, как положено, с масляничной ветвью, но ведь и ворон с цветочком. Помимо птиц библейских, афинская сова прилетела среди белого дня (мужайтесь, гномы: эпоха Возрождения близко).

Торжество добродетели. А что там с ведьмой?

В переводе В. Соловьёвой королева-мачеха в конце умирает, но умирает тривиально — просто так. А Фëдоров-то читал полный текст сказки — он рисует, намекая на достойный конец ведьмы. Стража ведьму уже схватила, и камин пылает — накаляет железные башмаки.

Продолжаю исследование вала иллюстраций к "Белоснежке и семи гномам", который случился у нас в XXI веке как компенсация за долгое молчание (невидение?) советского времени. Сегодня — сборник сказок братьев Гримм, проиллюстрированный Н.Устиновым — великим книжным графиком, который наряду с несколькими соратниками определял лицо массовой детской иллюстрации в поздне-советский период (1970-е — 1980-е гг.).

Первое издание "Росмэном" этих иллюстраций к сказкам Гримм было, по данным Фантлаба, в 1999 году (см.) — тогда и картинка на переплёте была из "Белоснежки". У меня издание 2007 года того же издательства с новой иллюстрацией на переплёте из "Красной шапочки". Но и гномы на обложке имеются — под самым заголовком шествуют. Ходят они и по оглавлению книги.

Устинов — волшебник. Его реалистичные пейзажи на разворотах детских книжек большого формата завораживают. В советский период он специализировался на книгах "про природу" и "про зверей" (включая — на первых порах — и научно-популярную литературу). Пришвин, Сахарнов, Коржиков, Снегирёв — его авторы. Люди Устинову тоже удавались. Диапазон его был огромен.

Устинов — один из немногих художников (а из великих — единственный), кому удалось уже в зрелом возрасте раскрыться по-новому в пост-советское время . С 1999 года ему начали заказывать фантазийные иллюстрации: Шекспира, западные сказки, "Мюнхгаузена" — его мы смотрели (здесь начало).

Русские сказки были его стихией: родные просторы, знакомые звери, реалистичные царевичи... Но ждать пришлось долго. В советское время Устинов, по-моему, проиллюстрировал только "Лягушку-путешественницу". Ну а пост-советских "Трёх медведей" и "Царевну-лягушку" мы уже смотрели. В "Царевне-лягушке" Устинов уклонился от изображения Бабы-Яги и Кощея Бессмертного. Их он издали показал только в пушкинском "Лукоморье".

Теперь вот — "Белоснежка". Будет ли там всё так же реалистично?

На заставке у Устинова — череда гномиков, начавшихся на переплёте и закончившихся в оглавлении. Гномики игривые и дурашливые. Не до конца понятая у нас сущность этих персонажей — всё же сказывается отсутствие опыта в иллюстрировании "Белоснежки".

Показательно, что Устинов не стал рисовать на заставке королеву-мать, умершую родами. Обошёлся без сантиментов.

По пейзажу: чистенькая европейская чаща. С натуры, понятно рисовалось под Переславлем-Залесским. Потом этюды фантазийно преображались сообразно иллюстрируемым книгам.

По существу. В тех детских книжках советских авторов, которые Устинов активно иллюстрировал ранее, никаких негодяев не было. Как их рисовать, Устинов не знает. Но недавняя работа над комедиями и сказками Шекспира подсказывает ему забавные сценические шаблоны. Все рисуют охотника, которому королевой-мачехой поручено исполнение злодейства, совестливым человеком. Устинов понимает: королевский охотник — не размазня, это персонаж брутальный.

Как же такого бездушного красавца-карьериста смогла уговорить Белоснежка? Этот вопрос Устинов обращает к авторам: слабовата у вас психология, братья. Кстати, в каноническом тексте сказки ничего не говорится о судьбе охотника, который обманул королеву-мачеху, скормив ей внутренности зверя вместо обещанного сердца Белоснежки. Некоторые пересказчики восполняют этот пробел: казнила ведьма охотника (болтливые пересказчики добавляют: и всю его семью). Устинов тоже понимает: охотнику не сдобровать, так пусть хоть его не будет жалко. Потому он такой несимпатичный.

Гномики — весёлые старички с длинными седыми бородами.

Реалист Устинов не стал рисовать русскую Бабу-Ягу в "Лягушке-царевне" — не смог покривить душой. Русская Баба-Яга психологически сложный персонаж, с натуры её не срисуешь. А королева-мачеха — это простая западно-европейская ведьма. Таких любой художник за свою жизнь насмотрелся и по памяти изобразить может.

1) Беснуется женщина, но красивые черты лица ещё не полностью искажены злобой. Сейчас-сейчас: угробим Белоснежку, и всё образуется.

2) Дело для ведьмы кажется простым. Красивая королева-мачеха успокоилась и превратилась в симпатичную старушку. А в средне-немецком лесу красота какая — раннее лето.

3) Первый раз у ведьмы не получилось. Вторая попытка. Злобу уже не скрыть. Королева-мачеха может превратится только в безумную старуху. И с пейзажем что-то произошло. На самом деле, пейзаж у Устинова всегда главный.

4) Перед третьей попыткой королева-мачеха и в своём респектабельном обличьи теряет человеческий облик. В ведьминской лаборатории проводит опыт по превращению в яд только одной половины яблока.

Немецкие горные вершины.

В сборнике, который мы сегодня рассматриваем, указано, что сказка дана в переводе Г.Петникова (врут — перевод кем-то прилизан). Опытные издатели помечают Петникова именно как переводчика — видимо за точность передачи содержания (нам до сих пор встречались пересказчики). Но ныне за точность перевода отвечает академическое издание сказок в "Литературных памятниках". Петникова мы ценим за его русский язык: он архаизировал стиль сказок, делая его таким, про какой мы думаем, что это средневековый европейский стиль. Темп удивительный получился: летящий и спотыкающийся. Красиво и приятно читать про королеву-мачеху:

цитата

И вымолвила тогда злая женщина свое проклятье, и стало ей так страшно, так страшно, что она не знала, как ей с собой совладать. Сначала она решила совсем не идти на свадьбу, но не было ей покоя – ей хотелось пойти и посмотреть на молодую королеву. Она вошла во дворец, и узнала Белоснежку, и от страха и ужаса как стояла на месте, так и застыла. Но были уже поставлены для нее на горящие угли железные туфли, их принесли, держа щипцами, и поставили перед нею. И она должна была ступить ногами в докрасна раскаленные туфли и плясать в них до тех пор, пока наконец не упала, мертвая, наземь.

Почему-то не хотят художники это рисовать. А ведь мог бы Устинов дать образ королевы-ведьмы в её полном развитии. И ничего бы ни ему, ни издательству за это бы не было ни в 1999-м, ни в 2007-м.

В советское время сказки братьев Гримм активно иллюстрировались первоклассными художниками. Но полноценных сюит иллюстраций к сказке "Белоснежка и семь гномов" было на удивление мало (я нашёл всего две — 1981 г. и 1984 г.) — поневоле поверишь, что причины были чуть ли не идеологическими (зачем пропагандировать сюжет конкурента, если он разработан нашим Пушкиным в "Сказке о мёртвой царевне"). Но вот плотины рухнули и в XXI веке иллюстраций к "Белоснежке" у нас было создано предостаточно. И, в первую очередь, этим занялись художники, составившие себе имя в советское время. Сегодня — иллюстрации А.Архиповой из сборника сказок братьев Гримм, безупречно изданного "Речью" в 2019 году.

Иллюстрации взяты из немецкого издания 2011 года (как указано в знаке охраны авторских прав). Чуть позже "Рипол" выпустил несколько книжек с этими иллюстрациями (такую, например). Были иллюстрации Архиповой к сборнику, выпущенному издательством "Эгмонт" в России в 2003 году, но, судя по обложке, там был другой вариант картинок.

В аннотации к сборнику "Речь" пишет, что

цитата

Иллюстрации к сказкам братьев Гримм русской художницы Анастасии Архиповой в Германии считают очень немецкими и признают классикой. [...] Рисунки при этом нежные и лиричные; они смягчают известную жёсткость сказок Якоба и Вильгельма Гримм.

В 1812 году (когда вышли первые сказки братьев Гримм) немцев отличали от пруссаков и воспринимали в мире как романтиков. Хотелось им, наверное, в 2011 году вернуться к такому восприятию — вот и признали за немецкие "нежные и лиричные" рисунки Архиповой.

Всё правильно: Архипова — художник строго академический. Акварельная техника и реалистичная манера — как будто рисунки западно-европейских художников первой трети XIX века. Если бы полиграфическая техника это позволяла, то первые издания сказок братьев Гримм вполне могли бы выйти с такими иллюстрациями.

Но гораздо важнее, что такие рисунки к сказкам братьев Гримм вполне мог бы сделать уже в 1950-х гг. главный советский "академист" — прославленный Б.Дехтерёв. К сказкам Перро он сделал ведь — и надо сказать, то были рисунки вполне "нежные и лиричные". Архипова — внучка Дехтерёва и пробел заполнила. Академизм неубиваем.

В этом сборнике сказка опять в переводе Введенского (1930-е гг.) и называется поэтому "Снегурочка". Слишком бережно современные издатели относятся к этому заглавию, хотя оно не является даже более точным, чем "Белоснежка". Ну а на рисунке — молодая королева, которая окропила снег своей кровью. Хорошо рисует художница, кто бы спорил.

Здесь читатели — параллельно тексту — ожидают от иллюстраций зрительного противопоставления красивой королевы-мачехи и красивой принцессы-сиротки. Архипова такой прямолинейности избегает. Ожидания ленивого читателя обмануты.

Впервые мы видим Белоснежку в момент, когда её — ещё ничего не подозревающую — ведёт в лес на погибель охотник, стыдливо спрятавший лицо в капюшоне. Психологизм у Архиповой, конечно, на высоте — советская школа иллюстрирования.

Белоснежка совсем ребёнок. Всё уютненькое и крохотное. Это, конечно, идеальный детский сад, а не жилище грязных рудокопов, не знающих женской заботы.

В пересказе Введенского, напоминаю, действуют не гномы, а карлики. Архипова — строгий реалист, никаких сказочных существ она рисовать и не собиралась. Но Архипова — реалист романтического толка, настоящих карликов с искажёнными пропорциями она тоже не рисует. Уменьшенные бородатые мужички — вот такой компромисс. Из картинки понятно, что такие хозяева — люди "нежные и лиричные" (все грубые и приземлённые остались в большом мире).

В немецкой сказке королева-мачеха избавлялась от Белоснежки сама и вогнала её в смертный сон только с третьей попытки. Архипова тщательно рисует все три попытки и заодно показывает, почему королеву-мачеху Белоснежка всякий раз не узнавала, и почему мы-то (читатели) понимаем, что это была одна и та же королева.

1) Королева-мачеха узнаёт о том, что Белоснежка жива (зеркальце-таки всю правду доложило). Обращаем внимание на цвета королевского платья: фиолетовый с насыщенным жёлтым (золотым) и чуть-чуть белого.

2) Королева-мачеха переоделась в торговку и продала Белоснежке шнурок для платья. На торговке платье фиолетовое и плащ чёрный с золотым подкладом. Сохранила цвета от своего королевского платья и добавила чёрный (всё-таки на злодейство идёт).

От первого обморока гномы Белоснежку спасли, разрезав шнурок. Архипова это не показывает.

3) Во второй раз, продавая Белоснежке смертельный гребень, королева-мачеха переоделась неузнаваемо. Теперь на ней платье чёрное, а фиолетовый с золотым (королевские цвета) — это плащ. О, ещё и голову чем-то белым задрапировала.

И от второго обморока гномы Белоснежку откачали.

4) В третий раз пришлось идти на дело королеве-мачехе. Но как же теперь приодеться, чтобы и модно было, и не повторялось? Выход найден: платье опять чёрное, но рукав фиолетовый. С головы белого полотна отмотала немного на передник. А вот золотым цветом пришлось пожертвовать — он уже глаза намозолил и был слишком подозрительным для старухи-разносчицы. И вот в таком виде удача оказалась на стороне королевы-мачехи: таки надолго обмерла Белоснежка от отравленного яблока.

5) Иллюстрация-концовка ко всей сказке такая: разрезанное яблоко, нож, пузырёк с ядом. Интересно ведь, как это одна половинка яблока, которую ела королева-мачеха на глазах у Белоснежки, была нормальная, а вторая половина — страшно ядовитая. Архипова как реалист должна была найти этому разумное объяснение. Были подняты архивы: если нож намазать ядом с одной стороны и этим ножом разрезать фрукт, то отравленной будет только та половина фрукта, которой касалась ядовитая сторона ножа. Вот ведь дотошность какая у художницы.

Дюма такой способ отравления с ножом и персиком расписывал в "Королеве Марго", если не ошибаюсь. В теории всё это выглядит правдоподобно.

Ах да, Белоснежку из гроба спас странствующий принц. Раненько в прежние времена замуж выходили.

В пересказе Введенского жуткий конец оригинала сохранён: королева-мачеха умирает от того, что её обули в раскалённые железные башмаки (заставили плясать, добавляют братья Гримм, но тут и заставлять не надо — это из серии "пляски висельника"). Аннотация "Речи" нас предупреждала, что Архипова смягчает "жёсткость" гриммовских сказок — а как этот конец смягчить? Архипова не рисует таких сцен. Ну и ладно, мы это всё равно прочитали благодаря Введенскому и во всех красках всё себе представили.

Продолжаю удивляться судьбе сказки "Белоснежка и семь гномов". Наверное, в многочисленных сборниках сказок братьев Гримм какие-то скромные рисунки к этой сказке должны были попадаться. Но я отыскал только две полноценные и полноцветные сюиты советских времён к "Белоснежке". Одну сюиту Т.Юфы, вышедшую в Петрозаводске в 1981 году мы посмотрели в прошлый раз (тут). А вторая сюита вышла в сборнике "Золотой гусь". — М.: Малыш, 1984 (1-е изд.), 1989 (2-е изд.). В 1984 году цена книги была 1 руб. 70 коп., а в 1989 году — уже 2 руб. 20 коп. А ещё и наборы открыток издать успели.

Художница — О.Кондакова. А перевод (пересказ) сказки — А.Введенского.

Гномы в этой книжке повсюду — и на переплёте, и на фронтисписе.

Гномов семеро (и никакой Белоснежки). Но в пересказе Введенского сказка называется "Снегурочка" (и никаких гномов). Не убоялся архаики.

Художница О.Кондакова — феномен. Очень мало проиллюстрированных книг (и большинство — научпоп) и мировое признание за два поздних сборника перестроечных времён — немецких сказок ("Золотой гусь") и русских сказок ("Серебряное блюдечко"). Мировое признание — это ладно, "открытость" тогда работала в обе стороны. Но ведь было за эти иллюстрации выдвижение и на нашу Госпремию. Наверное, в конце 1980-х гг., казалось, что эти иллюстрации находятся в тренде перехода к новой книжной графике. Думаю, что наоборот: творчество Кондаковой завершило роскошный период увядания самобытной советской культуры. Рафинированная художественная техника, обращённая к узкому кругу эстетов. Даже в альтернативной реальности при сохранении советских традиций новый путь графики был бы другим.

Иллюстраций к "Белоснежке/Снегурочке" немного — три страничных и одна на разворот.

1) Королева-мачеха перед большим зеркалом. Приятная интеллигентная женщина.

2) В пересказе Введенского в этой сказке действуют не гномы, а карлики. Не знаю, что именно вкладывал в это различие Введенский в 1930-е гг., но разница дьявольская: гномы — это сказочные существа, а карлики — люди (в реалиях средневековой сказки — люди-изгои). Однако художница рисует сказочных гномов, доброжелательных притом. Вот они вглядываются в Белоснежку, заснувшую в одной из их кроватей (ракурс такой, что читатели никакой Белоснежки всё ещё не видят, хотя пол-сказки прошло).

Гномы застали незваную гостью в своей постели. А перед тем гномы разговорились:

цитата

Первый сказал: «Кто сидел на моем стульце?» Второй: «Кто поел да моей тарелочки?» Третий: «Кто от моего хлебца отломил кусочек?» Четвертый: «Кто моего кушанья отведал?» Пятый: «Кто моей вилочкой поел?» Шестой: «Кто моим ножичком порезал?» Седьмой: «Кто из моей чарочки отпил?»

Что для англичанина "Бродяжка и три медведя", то для немца "Белоснежка и семь гномов". Злые английские медведи бродяжку гонят, а добрые немецкие гномы — привечают.

3) И вновь королева-мачеха. Ну теперь-то видно, что ведьма: жуть нагоняется не столько антуражем, сколько колоритом рисунка.

4) Прощание. Принц забрал Белоснежку. Гномы их провожают. Саму Белоснежку мы единственный раз на этих иллюстрациях видим (если присмотреться). Видать, у Кондаковой эта сказка была про других персонажей.

Кондакова — постмодернист. Она рисует так, будто бы все темы уже изъезженны, можно не напоминать сюжет, а только высвечивать что-то незамеченное в первый раз. Но "Белоснежку"-то, по сути, она первой иллюстрировала! Следующим художникам уже в пост-советское время пришлось возвращаться обратно.