В 1936 году в журнале «Красная новь» были опубликованы первые сказы Бажова, два из них — про Хозяйку медной горы. Один — широко известный сказ "Медной горы хозяйка" про сложную любовь каменной девки к живому человеку. Второй сказ — как раз "Приказчиковы подошвы", тоже про Хозяйку, но в её ипостаси заступницы крепостных рабочих в забоях.

Отдельных иллюстрированных изданий "Приказчивых подошв" нет. Редко, когда в сборниках к этому сказу больше одной иллюстрации встретится.

Сюжет сказа такой. Появился на заводе приказчик — зверь и садист. Самолично истязает плёткой работников, кого и до смерти забивает. Ему слышится женский голос, предупреждающий, что если он не угомонится, от него только подошвы останутся. Встретился приказчик с Хозяйкой в забое. Пистолет, понятно, не помог. Хозяйка приказчика в малахитовый столб закатала. Подошвы и остались, а вместо всего остального (как оббивать стали) — пустая порода.

"Приказчиковы подошвы" — наиболее прямолинейный сказ про ужасы крепостного состояния, поэтому в художественном отношении (и даже в накале классовой ненависти) уступает "Таюткиному зеркальцу" и "Двум ящеркам".

Попробую выстроить обзор по региональному признаку. Книги и художники все уже знакомые не по одному разу.

"Суровый стиль" — общее для всей советской живописи направление периода "оттепели", в общем-то получившее официальное признание (поскольку направление представляло опоэтизированные образы человека труда). На Урале это вызвало, вероятно, ревнивое отношение: что вы там можете знать о труде.

Молодые уральские художники в начале 1960-х гг. зашли в "суровом стиле" слишком далеко (Ленина начали рисовать — (см. это) и подверглись суровой критике. До сих пор сохранилось бурчание, что только уральский "суровый стиль" — самый суровый. Бажова в такой ситуации легко объявить провозвестником стиля и делать к нему соответствующие "суровые" иллюстрации.

Первое издание сборника бажовских сказов в виде книги под названием "Малахитовая шкатулка" вышло в Свердловске в 1939 году — и сразу же с иллюстрациями. Первый иллюстратор — художник А.Кудрин.

На заставке к "Приказчиковым подошвам" Кудрин верно изображает время действия — вторую половину XVIII века. Техника силуэта требует большого мастерства — и Кудрин демонстрирует высокий уровень своей школы.

Монохромная страничная иллюстрация — кульминация сказа: Хозяйка медной горы замуровывает приказчика в малахит.

Известный художник О.Коровин. В трёх сборниках, иллюстрированных Коровиным, были "Приказчиковы подошвы":

1) Парадный сборник "Малахитовая шкатулка" к юбилею Бажова, выпущенной в Свердловске в 1949 году. Коллектив местных художников, "Приказчиковы подошвы" достались Коровину. Так же, как и Кудрин, Коровин показывает начальный процесс окаменения приказчика.

цитата

...И хлоп из одного ствола… в Хозяйку-то! Та пульку рукой поймала, в коленко приказчику бросила и тихонько молвила:

— До этого места нет его. — Как приказ отдала. И сейчас же приказчик по самое колено зеленью оброс. Ну, тут он, понятно, завыл:

— Матушка-голубушка, прости, сделай милость. Внукам-правнукам закажу. От места откажусь. Отпусти душу на покаяние!

А сам ревет, слезами уливается...

В самый закаменелый сталинский период Коровин выступал как лирик и немного сатирик.

2) Малахитовая шкатулка. — М.: Государственное издательство художественной литературы, 1961. Иллюстрации Коровина ко всем сказам. Коровину "суровый стиль" был чужд, но он всегда увлекался новыми течениями. Его иллюстрация времён "оттепели" более строга и академична, чем иллюстрация послевоенных сталинских лет. Процесс окаменелости приказчика продолжается.

цитата

...А сам ревет, слезами уливается. Хозяйка даже плюнула.

— Эх, ты, — говорит, — погань, пустая порода! И умереть не умеешь. Смотреть на тебя — с души воротит.

Повела рукой, и приказчик по самую маковку зеленью зарос. Как глыба большая на его месте стала. Хозяйка подошла, чуть задела рукой, глыба и свалилась...

3)Вashow P.P. Die Malachitschatulle. — М.: Издательство литературы на иностранных языках, б/г (подписано в печать в сентябре 1955 г.). Здесь тоже все иллюстрации коровинские. На заставке в заурядном реалистическом стиле Коровин рисует для немцев окончание истории.

цитата

...Стал Костоусов мертвяка добывать. Оболванил сперва, малахит домой увез. Потом стал до тела добираться. И ведь что? Где тело либо одежа были, там все пустая порода, а кругом малахит первосортный....

Мрачный художник Г.Перебатов. Сборник времён "оттепели": Малахитовая шкатулка. — Свердловск: Свердловское книжное издательство, 1959.

Мрачная заставка (конец истории). У всех "оттепель", а у Перебатова на душе темно.

Очень известный художник В.Волович.

а) Малахитовая шкатулка. — Свердловск: Свердловское книжное издательство, 1963 (обычный — увеличенный — формат, суперобложка); б) Малахитовая шкатулка. — Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство, 1969 (библиофильское издание).

К "Приказчиковым подошвам" только заставка. Волович — официально признанный представитель "сурового стиля". Но в этой заставке суровость проявляется не в форме, а в содержании: клеймим кровопийцев.

Поп в тексте упоминается мельком. Перед спуском приказчика в забой на встречу с Хозяйкой поп

цитата

попел, почитал, образок Северьяну на шею повесил, пистолет водичкой покропил да и говорит: — Не беспокойся, Северьян Кондратьич, а в случае чего — читай «Да воскреснет бог».

Волович же рисует так, будто поп освящает плётку приказчика, которой он трудовой народ стегает. "Суровый стиль" — это ведь попытка молодых "шестидесятников" выразить советский официоз средствами авангарда.

Выдающийся художник Г.Мосин. Посмертное издание: Малахитовая шкатулка. — Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство, 1983.

Мосин как раз и отметился в скандалах с изображением Ленина и героев Гражданской войны в "суровом стиле". К началу 1980-х гг. его живопись, понятно, трансформировалась в собственную манеру, но сохранила истоки "сурового стиля". К "Приказчиковым подошвам" вот такая иллюстрация. Сцена истязания — немногие советские художники подобное изображали.

Советский художник с уральскими корнями С.Ковалёв. Позднее издание (иллюстрации были задуманы и вышли первым изданием гораздо раньше). Малахитовая шкатулка. — М.: Стрекоза, 2018.

Типичная сцена встречи приказчика и Хозяйки.

Вот два уральских художника, наконец-то, оказались рядом — можно предположить, что особая манера Ковалёва выработалась в подражание манере Мосина (что неудивительно, учитывая авторитет Мосина).

Альбом "ПП Бажов. Графический роман" — М.: Альпина ПРО, 2022. "Приказчиковы подошвы" в виде комикса, рисунки П.Матяжа, молодого художника из Екатеринбурга.

Цель этого издания заключалась в эпатировании публики. Шмуцтитул к "Приказчиковым подошвам" хорош — тёмное фэнтази.

Рисунки к самому комиксу показывают в меру отвратительных персонажей.

Вне родных мест Бажова его сказы воспринимаются как этнографические сказки, и соответственно иллюстрируются. Но "Приказчиковы подошвы" — производственный сказ. Иллюстрирование его не требует знания этнографии (подземные штольни для профана везде одинаковы).

Художник — К.Кузнецов. По-настоящему легендарное издание "Малахитовой шкатулки" — книга с цветными иллюстрациями вышла в Москве в военном 1942 году. Фотографии иллюстраций из книги мне предоставил ув. AndrewBV.

Иллюстрация Кузнецова (вторая по времени иллюстрация к сказу после Кудрина), естественно, освещает кульминационный момент превращения приказчика в "пустую породу".

Помпезная "Малахитовая шкатулка", изданная в Москве в 1948 году. Художник В.Баюскин. У меня современное переиздание от "Речи".

Заставочка посвящена надсмотрщицкой деятельности приказчика.

А страничная иллюстрация — конечно, поэтапной смерти приказчика.

"Малахитовая шкатулка", выпущенная в Ленинграде в 1950 году. Художница А.Якобсон.

Художница даёт к нашему сказу чёрно-белую заставку. На ней — благообразный господин со страшными глазами — приказчик Северьян. Портрет психологический.

Якобсон единственная, пожалуй, не поддалась обычному значению слова "приказчик". У Бажова это не продавец в лавке купца, а представитель вельможи-олигарха (гендиректор). Приказчик Северьян — дворянин.

цитата

Из бар был, свои деревни имел, да всего решился. А все из-за лютости своей. Сколько-то человек до смерти забил, да еще которых из чужого владенья.

Он и одет соответствующе на рисунке Якобсон. Одежда, правда, не позднее середины XIX века. А надо бы осьмнадцатый век. Впрочем, никто Бажову не верит, что речь идёт о столь давних временах (рассказчик с нами как будто в живую общается, а где ж ему помнить про орлов Екатерины).

Художник А.Белюкин. Книга: Малахитовая шкатулка. — М.: Художественная литература, 1977. У меня тираж 1980 года.

Яркая статичная картинка в духе народной росписи.

Выдающийся художник Б.Диодоров. Книга: Малахитовая шкатулка. — М.: Современник, 1977. Изящное подарочное издание уменьшенного формата.

У Диодорова к каждому сказу — разворот, где он в одном рисунке последовательно даёт все основные события. Для "Приказчиковых подошв" это разухабившийся приказчик, ищущий и нашедший встречу с Хозяйкой. А в самом низу рисунка — интересный фрагмент: олигарх скорбит о своём верном менеджере.

цитата

Старый барин как увидел подошвы, так в слезы ударился:

— Вот какой у меня верный слуга был! — Потом и говорит: — Надо это тело из камня вызволить и с честью похоронить.

Художник В.Панов. Уральские сказы. — М.: Детская литература, 1979.

Крепкие реалистичные рисунки Панова: что бытовые, что фантазийные. Сюжеты для рисунков стандартные.

Издание нашего времени: Уральские сказы. — М.: Облака, 2019. Иллюстрации Б.Ольшанского.

Ольшанский — любитель славянских древностей. Действие сказа правильно помещает во вторую половину XVIII века.

Приказчик Северьян — весьма энергичный. Просвещённый вольтерьянец. Не убоялся поначалу каменной девки. В забой, однако, без парика спустился.

Замечательный художник А.Дмитриев, раскрывшийся уже в наше время. Сборник "Уральские сказы" (М.: Арбор, предположительно 2017).

В рисунках Дмитриева к сказам Бажова важна форма. Билибинский дух в производственном романе.

а) Заставка.

б) Страничная иллюстрация.

в) Концовка.

Новинка (которая уже год как вышла) в мире бажовианы. Отдельное издание сказа: "Малахитовая шкатулка" (М.: Акварель, 2024). Серия "Волшебники кисти". Художница — М.Дамбиева, которая уже делала в этой серии пару книг Бажова.

Мы иллюстрации к этому сказу разных художников уже смотрели, так что сегодня добавка к имеющемуся.

Сказ "Малахитовая шкатулка" — мистический. Маленькая девочка Танюшка получает волшебные чары от Хозяйки медной горы и уходит из этого мира к Хозяйке, растворяясь в малахитовой колонне в царском дворце. Потом вроде бы становится клоном Хозяйки. Этот сказ сюжетно связан с первой частью цикла — сказом "Медной горы Хозяйка"; Танюшка — дочь Степана, который умер от тоски по Хозяйке. А та Степана не удержала, так хоть дитё его забрала. И, вообще, есть у Бажова намёки на то, что Танюшка — подменыш; а современные толкователи и вовсе допускают, что Танюшка — дочь Хозяйки медной горы (теперь-то, когда мы знаем про суррогатных матерей...).

В общем, для современных художников достаточно данных, чтобы развернуть мистическую жуть (советским-то иллюстраторам приходилось сдерживаться). Но Дамбиева сделала подчёркнуто реалистическую сюиту, сосредоточившись на бытовом поверхностном слое текста. Традиционно действие "Малахитовой шкатулки" относят к дикому XVIII веку, но Дамбиева рисует начало цивилизованного XX века.

1) Бытовая сцена — вдова Степана примеряет самоцветы из малахитовой шкатулки, которая была передана семье лично Хозяйкой медной горы. Вдове украшения не нравятся. Знающий (и сильно пьющий человек) поясняет, что содержимое шкатулки стоит многих тысяч.

2) Украшения походят только Танюшке. Художники состязаются в отображении этой сцены — девочка наряжается в драгоценности. У Дамбиевой хорошо получилось.

Будем для простоты считать, что в шкатулке были и все пять драгоценных камней, не только самоцветы (хотя, опять же, уральский самоцвет демантоид — хризолит, который Серебрянное копытце высекал — получше драгоценного изумруда будет).

3) Некоторые мистические моменты художнице пришлось отображать. Пришёл раз хитник (от слова "хитить", похищать — потом это будет любимое слово Ю.Коваля), причём пришёл с топором, а Танюшка в камнях Хозяйки как раз была — так мужика как солнцем ударило, ослеп на время. У Дамбиевой это чудо подаётся меланхолически.

4) Линия со странницей, способной прозревать будущее, тоже подаётся исключительно как бытовая линия.

Так же подаются и другие линии, например, уморительные сцены с Паротей и его женой — чисто внешне: пришла какая-то тихая дама, уехала куда-то...

5) Сюжет развивается — начинается многоходовая комбинация с фиктивным женихом-олигархом, который нужен, чтобы провести Танюшку в царский дворец. Сцена — чисто шекспировская:

цитата

— Это мне безо внимания, что барин Турчанинов хочет у меня жену увезти. Пущай повезет! Мне такую не надо. У меня вот кто есть! — Да и достает из кармана тот шелковый патрет. Все так и ахнули, а Паротина баба и рот закрыть не может. Барин тоже въелся глазами-то. Любопытно ему стало.

А на рисунке — академизм лишь укрепляется (ручки старинных столовых ножей и вилок вон как грамотно выписаны).

6) Вот он — молодой влюблённый уральский олигарх.

7) Проход по дворцу. В тексте Бажова царица фигурирует: сердится, ворчит, ногами топает — самодержица. Ну а в эпоху, что на рисунках — какая самодержица? Уж, скорее, можно ждать, что Распутин объявится.

8) Финальные дворцовые сцены:

цитата

...царица в беспамятстве на пол брякнула. Засуетились, поднимать стали. Потом, когда суматоха поулеглась, приятели и говорят Турчанинову:

— Подбери хоть камни-то! Живо разворуют. Не како-нибудь место — дворец! Тут цену знают!

Турчанинов и давай хватать те каменья.

На рисунке всё благопристойно.

Нет в иллюстрациях бажовских страстей, бажовской мистики или хотя бы бажовского юмора. Холодный академизм поглотил всё. Но чего у академизма не отнять — красиво.

Заканчиваю обзор иллюстрированных изданий "Золотого ключика". Последняя книга — "Приключения Буратино", вышедшая в "Арборе" в 2020 году с иллюстрациями одного из лучших современных художников С.Любаева.

Необычность рисунков Любаева — на примере портрета Крысы Шушары.

Лапа крысы — копия кисти человеческой руки. Предупреждение, что сюита иллюстраций будет провокационной.

На титульном листе — молодой А.Толстой ещё в эмиграции интересуется народными итальянскими буратинами в одежде цветов итальянского флага. Толстой выбирает себе для образца своего будущего героя приятную куколку.

Но художник изберёт совсем другую модель для своего персонажа: Буратино-чернорубашечник (итальянский колорит времён, когда А.Толстой в первый раз перерабатывал за границей перевод "Приключений Пиноккио" на русский язык, да и когда "Приключения Буратино" писал).

Автопародийные картинки Любаева (с его странички "ВК"), проясняющие концепцию художника.

Понятно, что такого Буратино (персонажа не анекдотов, а книги) мы ещё не видели. Буратино — туповатый и непреклонный: «Fino alla vittoria».

1) Пьяница Джузеппе не пьянствует, а трудится на благо Родины под надёжной охраной.

2) Фирменная любаевская композиция — персонажи сплелись в клубок (дерутся они так).

3) Папа Карло с негроидными чертами.

1) По анатомии Буратино — топорно сделанная кукла, что, очевидно, влияет на его дурной характер.

2) Буратино в компании итальянских кукол — его одёжка ещё пытается соответствовать цветам национального флага.

1) Карабас-Барабас — злодей в полувоенной форме. Мотивы униформы чернорубашечников (включая колпак) слишком явственны, чтобы их игнорировать — судя по нарукавным нашивкам, Карабас имеет у Муссолини не очень большой чин, но всё-таки аналог офицерскому.

2) Карабас пресмыкается перед вонючими представителями королевской власти. Позорит своего дуче.

3) Карабас и Дуремар.

1) Очаровательные неидеологизированные жулики с бандитскими наклонностями. Не чернорубашечники (попутчики только).

2) А вот и в клубок сцепились Алиса с Базилио.

1) Мальвина много о себе воображает. Аристократка, наверное. Жизни не знает.

2) Выдержит ли она столкновение с мачо Буратино, который гордится своими народными корнями?

3) Любаев не забывает про то, что лесные портные обновили костюм Буратино, выкроив его из старых платьев Мальвины. И вот этот костюм готов. Нет больше цветов итальянского флага. Именно Мальвина нарядила Буратино в униформу чернорубашечники.

4) Буратино-чернорубашечник заслуженно стал лидером и спасителем аристократического охвостья.

5) Что бы делали эти Мальвина с Пьеро без Буратино, несущего свет людям?

Город Дураков весь размещается на теле трудового быка (вола). Паразиты, значит.

Собаки в Городе Дураков либо бомжи, либо нижние чины жандармерии (пудель Артемон явно не из этих мест родом). Благородные слои населения состоят из лис и котов. То есть Алиса и Базилио — опустившиеся представители благородного сословия. Но эти лисы и коты, видимо, вообще, склонны к маргинализации — вон кошечка, прилично одетая, какает прямо посреди быка.

1) Необычные ракурсы, обычные для Любаева.

2) А вот тут явственно выражена битва старого (Карабас) и нового (Буратино) течений внутри чернорубашечников. Буратино подчинил себе аристократию — они с удовольствием приобрели новые манеры: сам Буратино показывает врагам средние пальцы; Мальвина задрала юбки и тоже им что-то показывает; страшно подумать, какой стих, облитый горечью и злостью, дерзко бросает им в глаза Пьеро.

Проигрыш комманданте Карабаса.

Обзор иллюстраций к приключениям Буратино/Пиноккио близится к концу.

Настало время тяжеловесов. Книга "Приключения Пиноккио", изданная "Никеей" в 2024 году с иллюстрациями И.Олейникова. Книга представительского класса. Олейников почему тяжеловес — потому что книга очень тяжёлая: у переплёта настоящие, а на фигуральные, толстые "крышки" (хоть и не из дерева, но из очень плотного картона).

Но есть и сюрпризы текста. Перевод в книге полный, без купюр. Выявилась шокирующая подробность, от которой советские дети были избавлены.

Олейников создал очередной шедевр. Пройдёмся по той части иллюстраций, которая соответствует приключениям нашего Буратино.

1) Вот он — похмельный столяр. Это, конечно, русский Джузеппе (у Коллоди одно упоминание о красном носе, подробно описывает дурные привычки столяра только наш А.Толстой)

2) Свара двух старичков.

1) Особенность Пиноккио — чудовищно увеличивающийся нос при вранье.

2) Фрагмент, который опустил А.Толстой в своём пересказе начала сказки: Пиноккио задремал и сжёг себе ноги (Папа Карло/Джепетто новые выстругал).

3) А вот так нарядили Пиноккио (на голове — шапочка из хлебной корки).

Это, как мы помним, случайный персонаж в итальянской сказке. Напугал, наорал, но потом отпустил и денег дал.

1) Линия с нашими любимыми Алисой и Базилио — почти целиком взята А.Толстым из итальянского первоисточника. Олейников отдаёт должное происхождению этих персонажей — любовно помещает их в декорации старого европейского города. Котейка низкорослый.

2) Сцена обжорства.

3) Радостная встреча (сейчас на Поле Чудес поведут, денежки закапывать). Старинная одежда европейских оборванцев. В позднюю осень, кстати, помещает художник начало сказки.

В "Приключениях Буратино" Алиса и Базилио под видом разбойников вешают Буратино ночью перед домиком Мальвины (в темноте не видно). И Мальвина только утром, подойдя к окну, обнаруживает это. В "Приключениях Пиноккио" первая встреча происходит раньше. В самом известном — советских времён — переводе Казакевича этот фрагмент выглядит так:

цитата

После отчаянного двухчасового бега он очутился, почти бездыханный, перед дверью домика и постучал.

Никто не ответил.

Он постучал громче, так как до него уже долетало пыхтение преследователей.

Никто не отозвался.

Убедившись, что стучать бесполезно, он в отчаянии изо всех сил заколотил головой и ногами в дверь.

Тут в окне появилась красивая девочка. У неё были волосы цвета лазурнейшей голубизны.

– Ах, Красивая Девочка с лазурными волосами, – взмолился Пиноккио, – открой мне, пожалуйста! Пожалей бедного мальчика, которого преследуют гра…

Однако он не смог договорить, так как был схвачен за шиворот, и два знакомых жутких голоса угрожающе произнесли:

– Теперь ты от нас не уйдёшь!

Пиноккио обратил умоляющий взгляд к окну, но Девочка с лазурными волосами исчезла, словно её и не было.

Странная ситуация. Красивая Девочка не пустила человечка, которому угрожала смертельная (как все думали) опасность без всякого объяснения причин. Но в первом переводе были сделаны лакуны. Вот фрагмент полного текста (в переводе К.Данини) из нашей сегодняшней книги:

цитата

После отчаянного бега, в полном изнеможении он наконец домика и постучал.

Никто ему не откликнулся.

Он постучал сильнее, а между тем сзади уже слышались шаги и даже дыхание его преследователей.

В домике опять ни звука, ни ответа.

Тогда он от отчаяния стал изо всех сил бить ногами в дверь.

У окна показалась красивая девочка с голубыми волосами и с белым, как у восковой куклы лицом. Глаза её были закрыты, а руки сложены крест-накрест на груди. Не двигая губами, она произнесла странным, тихим голосом:

– В этом доме никого нет: все умерли.

– Впусти хоть ты меня! — закричал Пиноккио умоляющим голосом.

– Я ведь тоже умерла.

– Умерла? Зачем же ты стоишь у окна?

– Я жду, когда принесут мне гроб. — Сказав это, девочка исчезла, и окно затворилось без шума.

– О красивая девочка с голубыми волосами, — кричал Пиноккио, — открой мне дверь, умоляю тебя! Сжалься над бедным мальчиком, за которым гонятся разбой…

Он не смог договорить, потому что его схватили за горло, и знакомые голоса грозно закричали:

– Теперь ты от нас не уйдёшь!

Эх, не решился Олейников мёртвое лицо Красивой Девочки показать — только голубые волосы со спины: Мальвина и есть Мальвина.

Понятно, что подобный текст для советских детей в конце 1950-х гг. не мог быть опубликован. Но ведь и Казакевич мог (как А.Толстой) просто сделать вид, что этого ночного свидания не было — утром Красивая Девочка проснётся, увидит подвешенную куклу, отправит за ней пуделя и т.д. Однако переводчик намеренно оставил неразрешённые вопросы.

Гроб, который кролики вносят на случай, если Пиноккио умрёт (а он обязательно умрёт, если не выпьет лекарства) смущал советских читателей. Но они ведь ничего не знали про мёртвую Красивую Девочку! На фоне этой жути гроб на плечах кроликов выглядит просто озорной шуткой. Ждала Красивая Мёртвая Девочка гроб, да вдруг ожила к утру — а гроб-то доставили. Не пропадать же добру, можем и Пиноккио в гроб уложить.

Абсурдность ситуации с мёртвой Красивой Девочкой, которая на утро предстаёт Феей, усугубляется тем, что этот переход никак не объясняется в тексте (просто ещё раз подошла к окну и сжалилась). А дело в том, что первоначально никакой трансформации в Фею не предусматривалось: в газетном варианте это был конец сказки. Мертвечиха не пустила Пиноккио в дом, бандиты его настигли и повесили. Поделом озорнику! И ведь итальянским детям в 1862 году это понравилось — продолжения запросили.

В общем, Коллоди пришлось историю продолжать — и Красивая Девочка внезапно перестала быть мёртвой, перестала ждать гроб для себя. Всё завертелось. А шов между двумя частями остался. Потом эта Девочка-Тысячелетняя Фея таки умерла от горя, потому что "её братишка Пиноккио покинул её" — но это уж совсем дичь, как и большинство приключений в условной второй части...

Но хотя бы приход лесных докторов Коллоди написал. А Олейников нарисовал (в центре почти невидимый — Говорящий Сверчок, который оказался в этом месте и в этой роли без всяких, как мы уже привыкли, обоснований, с единственной целью заклеймить Пиноккио).

Громадный раскладной разворот — признак представительской книги. У опустившихся слона и носорога срезаны бивни (это придумка художника — в тексте этих грозных животных нет, там обычные средиземноморские собаки, овцы, бабочки, павлины да фазаны).

Скоро Пиноккио, как и Буратино, закопает свои денежки на Поле Чудес в Стране Дураков, и на этом наши пути с Европой разойдутся. Пиноккио — в тюрьму, Буратино — в пруд.

От Буратино отвлечёмся на рисунки к первоисточнику. Книга "Пиноккио" (сокращённый вариант) была издана в 2015 году издательством "Молодая мама" в иллюстрациях современной итальянской художницы М.Адреани.

Иллюстрации зарубежных художников представляют большой интерес, особенно если они работают в условной манере, не реалистичной.

Чем "Пиноккио" категорически отличается от "Буратино" — так это наличием кроликов-гробовщиков. Советские художники, иллюстрировавшие сказку Коллоди, этого эпизода избегали. Ну а итальянской художнице чего стыдиться — вот он, гроб на кроликах.

В иллюстрациях к этой книге художница сразу переходит к Папе Карло (Джеппето), минуя старого столяра.

Джеппето сед и кроток. А по тексту итальянской сказки — в жёлтом парике и с приступами бешенства, если его обозвать (Коллоди это бешенство почти не пригодилось, а наш Толстой мотив запомнил и сделал в конце из Папы Карло грозного бойца, разогнавшего палкой банду Карабаса).

С Пиноккио, как мы помним, главная проблема в том, что он, со слов говорящего Сверчка, "продувной негодяй" (см.). Но все художники почему-то рисуют Пиноккио так, как будто это наш плутишка-Буратино — видать, ещё не открылись глаза у европейцев. Надо бы им сказать.

Здесь Пиноккио со стандартным длинным носом (а бывает невероятно длинный).

Кукольник Манджафоко только на лицо ужасный, а в душе (в отличие от нашего Карабаса) — добрый.

Безымянные итальянские Кот и Лиса самые колоритные персонажи — даже в сказке Коллоди, где полно фееричных персонажей,

В этой версии Кот и Лиса в японских кимоно — наверное, такие же бесчувственные убийцы как ниндзи.

Дряхлая Фея при первой встрече предстаёт перед Пиноккио взрослой девочкой с лазоревыми волосами.

А дальше пути Пиноккио и Буратино разошлись.