Фридрих Ницше Сочинения в двух томах. Том 2 Издательство: М.: Мысль, 1990 год, 100000 экз. Формат: 84x108/32, твёрдая обложка, 832 стр. ISBN: 5-244-00138-8; 5-244-00180-9 Серия: Фридрих Ницше. Сочинения в двух томах (1990) часть собрания сочинений

"Казус Вагнер" одна из самых интересных работ великого философа, позволяющая вывести некоторое суждение (не бесспорное, конечно) о его философии в целом. Она полна неожиданностей, их там куда больше, чем на улице в одном старом фильме. Первая неожиданность.

"Вагнер — великая порча для музыки. Он угадал в ней средство возбуждать больные нервы, — для этого он сделал больною музыку. Он обладает немалым даром изобретательности в искусстве подстрекать самых истощённых, возвращать к жизни полумёртвых. Он мастер в гипнотических приёмах, он валит даже самых сильных, как быков."

"Искусство Вагнера больное ... [ ... ] ... выбор его героев и героинь, если посмотреть на них как на физиологические типы (— галерея больных! —) ... "

Я люблю германскую мифологию, и не могу быть равнодушным к её музыкальному воплощению. И вот оказывается — "порча", "больные".

Вот что, по мнению Ницше, мог бы сказать сам Вагнер (точнее, принявший облик учёного музыканта его УСПЕХ):

"Мы знаем массы, мы знаем театр. Лучшие из сидящих там, немецкие юноши, рогатые Зигфриды и другие вагнерианцы, нуждаются в возвышенном, глубоком, побеждающем. Всё это мы ещё можем. И другие, также сидящие там, образованные кретины, маленькие чванливцы, Вечно-Женственные, счастливо-переваривающие, словом, НАРОД, — также нуждаются в возвышенном, глубоком, побеждающем. У них у всех одна логика: "Кто сшибает нас с ног, тот силён; кто возвышает нас, тот божествен, кто заставляет нас что-то чуять, тот глубок". Решимтесь же, господа музыканты: будем сшибать их с ног, будем возвышать их, будем заставлять их что-то чуять. Всё это мы ещё можем."

Здесь главное — это представление (тоже неожиданность) образованного музыканта о народе, как о стаде счастливо-переваривающих кретинов. Такое представление свойственно не только музыкантам, оно широко распространено среди начальников чуть выше среднего уровня и является следствием неосознаваемого ими комплекса неполноценности. Не судит ли философ о музыканте по себе? Нельзя исключать и это.

Так что же, согласно Ницше, великому композитору был присущ этот комплекс? Ну, во всяком случае, из того, что музыку он писал героическую и воспевал героев, нельзя сделать однозначный вывод, прав Ницше или нет.

Иногда кажется, что Ницше просто эпатирует читателей. А как иначе понимать вот это:

"Что такое для НАС раздражающая суровость увертюры к Тангейзеру? Или цирк Валькирии? Всё, что из вагнеровской музыки стало популярным также и вне театра, обладает сомнительным вкусом и портит вкус. Марш Тангейзера, по-моему, возбуждает подозрение в мещанстве; увертюра к Летучему голландцу — это шум из ничего;"

Это не словоблудие ли? В серьёзном философском эссе? Думайте, что хотите. А почему бы и нет? Ведь Ницше может сказать нечто умное, а на соседней странице заявить о том же нечто совершенно невразумительное и недоказуемое. Вот пример:

"Вагнер ... отбросил все законы, говоря точнее, всякий стиль в музыке, чтобы сделать из неё то, что ему было нужно, — театральную риторику, средство выражения, усиления жестов, внушения, психологически-картинного."

Хорошо, думает читатель, значит такова музыкальная истина в музыкальной драматургии Вагнера. Кстати, Ницше называет его без иронии "изумительнейшим гением театра". И на следующей же странице — удивительное заявление:

"Музыка Вагнера никогда не является истинной. Но ЕЁ СЧИТАЮТ ТАКОВОЮ — и это в порядке вещей."

При этом философ ссылается на великого актёра Тальма, считая Вагнера прежде всего актёром. Но Тальма не был авторитетом в области оперной музыки.

Что тут можно ответить. Скажу, что думаю. Философия Ницше никогда не является истинной. Но многие её считают таковою. И это, к сожалению, тоже в порядке вещей.

Ариосто Неистовый Роланд. Том I Издательство: М.: Престиж Бук, 2021 год, 200 экз. Формат: 70x100/16, твёрдая обложка, 623 стр. ISBN: 978-5-4459-0107-5 Комментарий: Иллюстрация на обложке и внутренние иллюстрации Г. Доре.

Ариосто Неистовый Роланд. Том II Издательство: М.: Престиж Бук, 2021 год, 200 экз. Формат: 70x100/16, твёрдая обложка, 623 стр. ISBN: 978-5-4459-0108-2 Комментарий: Иллюстрация на обложке и внутренние иллюстрации Г. Доре.

Ариосто Неистовый Роланд. Том III Издательство: М.: Престиж Бук, 2021 год, Формат: 70x100/16, твёрдая обложка, 591 стр. ISBN: 978-5-4459-0109-9 Комментарий: Иллюстрация на обложке и внутренние иллюстрации Г. Доре.

На вопрос Вольтера — "Кого из итальянских поэтов вы ставите выше всех?" — Казанова отвечает — "Ариосто. Я не могу сказать, что люблю его более прочих. Он для меня единственный." "Но других-то вы всё-таки знаете?" — спрашивает Вольтер. "Полагаю, что прочёл всех, но все они бледнеют рядом с Ариосто" — резюмирует Казанова.*

Триандафилиди совершил подвиг, создав полный перевод Роланда, и сделал это красиво. Мне кажется этот перевод удостоился бы похвалы самого Пушкина, чей перевод двенадцати стансов из песни 23 до сих пор был, на мой взгляд, лучшим Ариосто на русском. У Пушкина не было времени на подобные деяния, он сам был российским Ариосто, и в результате мы получили "Руслана и Людмилу".

На этом обсуждение поэтической темы я закончу и перейду к теме, пожалуй, не менее интересной, хотя и второстепенной, — выбору иллюстраций для оформления обложек трёхтомника.

Третий том украшает эффектный эпизод штурма Бизерты, когда соратник Роланда Брандимарт оказывается в одиночестве на верху городской стены. Это действительно иллюстрация из третьего тома. На томе втором иллюстрация ещё более удивительная — апостол Иоанн и английский граф Астольф едут (или летят) в запряжённой лошадьми повозке на Луну. Луна здесь очень похожа на то, что мы знаем о ней сейчас. Очевидно, Гюстав Доре имел о нашем спутнике вполне адекватное для своего времени представление. Против этих двух иллюстраций возражений у меня нет, кроме одного — полёт на Луну состоялся в поэме в третьем томе, почему издатели поместили эту картинку на обложку второго, неясно. Так или иначе, отсутствие главного (и, что очень важно, заглавного) героя на втором и третьем томах вещь допустимая. Но первый том каким-то образом тоже оказался без Роланда на обложке. Это, как минимум, неожиданно и противоречит общепринятой практике. Если издают, например, Дон Кихота, то он на обложке первого тома, как правило; если цикл Купера, то на обложках тоже, как правило, Натаниэль Бампо; и т. д.

Выбор иллюстрации для обложки первого тома вообще кажется мне необъяснимым. Глядя на неё любой человек, не очень хорошо знающий поэму, а таких подавляющее большинство, решит, что перед ним один из подвигов Роланда. Трудно поверить, что эта иллюстрация помещена здесь сознательно. Определённо, тут зарыта собака. Но какой породы?

В первом томе почти рядом находятся три иллюстрации. На первых двух Руджер, сидя на гиппогрифе, сражается с морским змеем, спасая Анджелику. На третьей Роланд совершает гораздо более трудное действо, заталкивая тяжеленный якорь в глотку чудовища. И, поймав таким образом "рыбу на крючок", вытаскивает её на сушу (Роланд был настоящим богатырём, подобным античному Гераклу). И вот мы видим на обложке первого тома не сражение Роланда за Олимпию, что было бы абсолютно верным решением, а сражение Руджера за Анджелику. Такое впечатление, что причиной этого выбора была именно Анджелика, Катайская принцесса и одна из главных героинь поэмы. Но это же абсолютно неверный подход! В результате которого трёхтомник остался вообще без главного героя на обложках. Места ему не хватило. Думаю, всё проще, и объяснение необъяснимого лежит на поверхности. Две иллюстрации оказались перепутаны. Чтобы узнать, что Роланд никогда не летал на гиппогрифе, надо было кое-какие места поэмы прочитать. Поленились, и вот она полноценная галоша (это такая собака редкой породы). Да и Брандимарт, что-то (внутренний голос?) подсказывает мне, перепутан с Роландом — приняли неистового Брандимарта (а он такое там творит на стене Бизерты!) за неистового Роланда, который тоже участвует в штурме, но ничем среди прочих рыцарей не выделяется.

Давно уже сказано одним великим человеком — "ТщательнЕе надо работать". И добавить к этому мне нечего.

*) Цитирую по изданию: Джакомо Казанова «Любовные и другие приключения» (Амфора, 2006). Очень хороший анализ поэм Боярдо и Ариосто можно найти в работе К. С. Льюиса "Аллегория любви", глава VII "Королева фей".

PS.1 Издательство ПБ не представило этот трёхтомник Книжной Палате. Результат таков — книга отсутствует даже в крупнейших библиотеках (ГПБ, БАН, Маяковка в Петербурге; Ленинка в Москве). Не хотели, чтобы их продукцию люди могли читать бесплатно. Таким образом эти товарищи очень сильно сократили количество читателей перевода Триандафилиди. Благодарен ли им переводчик за то, что они работают на себя, а не на какого-то там дядю-читателя?

PS.2 Статья была размещена в рубрике "рецензии на фантастическую литературу", но вдруг, через несколько часов, оттуда пропала. Получается, что "Неистовый Роланд" это реализм. Спорить бессмысленно.

антология Скандинавские сказки Издательство: М.: Художественная литература, 1982 год, 30000 экз. твёрдая обложка + супер, 320 стр. Комментарий: Народные сказки Дании, Швеции, Норвегии и Исландии. Иллюстрация на обложке и внутренние иллюстрации В. Пивоварова.

Главные приёмы любой сказки это, во-первых, небывальщина, а, во-вторых, волшебство. И, разумеется, комбинации из волшебства и небывальщины. То и другое может принимать самые разнообразные, самые причудливые формы.

Датская сказка «Всем починяльщикам починяльщик» обходится на словах без волшебства, то есть четыре брата поступают в разные учебные заведения и осваивают разные специальности, но из них две не использовать волшебство никак не могут. Старший брат, учившийся думать (отец называет его Разумником), достиг уровня абсолютного знания — он знает всё, без преувеличения. Всё и точка. Начиная с простого указания, на каком дереве в лесу находится птичье гнездо и кончая местом, где находится пропавшая принцесса (что совершенно исключено без магии)*. Он же предлагает план спасения принцессы, представляющий из себя вышеупомянутую комбинацию просто небывальщины с небывальщиной, приправленной волшебством. Второй брат становится Воровских Дел Мастером. Как с очевидностью следует из сказки, эта профессия не считается чем-то из ряда вон выходящим. Она столь же обыкновенна в обществе, к которому принадлежит рассказчик, как Стрелок** (этой профессией в совершенстве овладел третий брат), Разумник, или Починяльщик, на которого выучился младший брат.

Есть в тексте сказки один особенно поразительный абзац, и его невозможно не привести полностью.

«Ремесло-то своё сыновья превзошли, каждый в своём деле мастером стал, да вот беда: работы им никакой не находилось. К Разумнику никто за советом не шёл, в Воровских Дел Мастере никто не нуждался, Меткий Стрелок и Всем Починяльщикам Починяльщик тоже не знали, к чему руки приложить. И вот прослышали они, что у короля английского дочь пропала и объявлено было: кто принцессу отыщет и домой воротит, тот её в жёны получит да полкоролевства в приданое возьмёт. И порешили четверо братьев в Англию отправиться, счастья попытать.»

В каком государстве и в какие времена могла сложиться такая политическая и экономическая ситуация (а сказка не может хоть в какой-то степени не отражать жизнь), при которой люди, владеющие в совершенстве нужнейшими специальностями (а Разумник — тот вообще учёный энциклопедист, покруче всех французских просветителей вместе взятых), оказываются никому не нужными? Ответ однозначный — не могло этого быть нигде и никогда, — и это самая небывалая небывальщина во всём мировом фольклоре. И тем более такое не могло иметь место в Датском королевстве, где «подгнило что-то» ещё во времена Гамлета, а ко времени появления этой сказки (а я датирую её примерно 15-м или 16-м веками***) процесс мог только ускориться. Родную страну надо выручать, а парни искать работу в Англию едут.

В финале читателя ожидает ещё один «неожиданный сюрприз». Английского короля рассказчик выставляет не просто идиотом, а прямо-таки королём идиотов. Этот двойной король, выслушав историю спасения дочери, принимает судьбоносное решение — отдать её в жёны Всем Починяльщикам Починяльщику. Для простого человека из народа человек, умеющий «починять примуса» представляет собой, без сомнения, куда большую ценность, чем какой-нибудь яйцеголовый интеллигент. Но в сказках очень часто встречаются ситуации, когда рассказчик "умеет мыслить" так, как это подобает, по его мнению, монарху (существует масса сказок, в которых идиотом кажется сам сказитель). Таков и этот датский сказочник позднего средневековья. Дания ещё довольно долго ожидала появления человека, который в этом смысле на сто процентов реабилитировал страну. И этим человеком стал великий сказочник Ганс Кристиан Андерсен.

*) Это место где-то далеко в южных морях. И там идут какие-то боевые действия, судя по тому, что замок, где содержится принцесса, горит, испуская огромный столб дыма. Имеет ли это представление какую-нибудь связь с похищенной, — об этом молчок. У сказочника явно слабовата фантазия.

**) В сказке есть одна неясная никому деталь. Стрелок поражает дракона выстрелом из ружья (так в тексте — «держи ружьё наготове»). Но на картинке Пивоварова он стреляет из лука. Предполагаю, что здесь художник исправил ошибку переводчика (а, может быть, даже и самого рассказчика), понимая, что в мире магии и драконов никаких ружей быть не может (пуля поразит стрелка и на этом стрельба закончится).

***) Что означает эта датировка? Думаю, что примерно к этому времени сюжет этой (и многих других) сказки приобрёл современный вид.

антология Двадцать четыре Насреддина Издательство: М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1986 год, 75000 экз. Формат: 60x84/16, твёрдая обложка, 622 стр. Серия: Сказки и мифы народов Востока Аннотация: Самый полный из вышедших на русском языке сборник историй и анекдотов о Ходже Насреддине — знаменитом средневековом мудреце, пройдохе и простаке в одном лице. В том или ином виде, под разными именами Ходжа Насреддин оставил свой след в фольклоре как минимум двадцати четырех народов от юга Европы до Памира и Тянь-Шаня. Он совершал на первый взгляд дурацкие поступки, которые на деле оказывались исполненными смысла; говорил правду в лицо могущественным властителям, и те глотали ее, как горькие пилюли; издевался над продажными судьями и корыстными чиновниками; высмеивал людскую глупость, притворяясь еще большим глупцом, чем окружающие. И говорят, что он жив до сих пор — только распустил повсюду слухи о своей смерти, а сам отправился странствовать по свету дальше. Может быть, и вы его когда-нибудь встретите. А если не встретите, то всегда можно просто прочитать эту книгу... Комментарий: Сборник, систематизирующий фольклорный материал о Насреддине. Иллюстрация на обложке и внутренние иллюстрации Л. Эрмана.

В этом варианте (история №941) Тимур запретил своим подданным произносить слово «мир», но сам произнёс привычное приветствие. Этим не преминул воспользоваться мудрый Насреддин. Но есть и другой вариант этой истории, не переведённый с узбекского. Тимур запретил не слово «мир», а путь к миру, переговоры о мире. Насреддин влез в это дело и поплатился за свою смелость несколькими годами тюрьмы. Правда, рассказывают, что он не отсидел весь срок. Тимур вскоре вернул его ко двору, т. к. вокруг него уже совсем не осталось порядочных людей.

Вариант анекдота, приведённый в книге «Двадцать четыре Насреддина» вообще не заслуживает доверия по очевидной причине. Словосочетание «Салам алейкум», самое распространённое приветствие в местах, где жил Насреддин, как раз и означает «Мир вам» или «Мир вашему дому». Казнить за такое мог придумать только сумасшедший. Так что второй вариант становится единственно возможным.

В этой истории (№941) Тимур называет Насреддина «Афанди». В истории (сознательно не использую термин сказка, все истории в книге — анекдоты за очень малым исключением) №942 (и не только в ней) это фамилия (героя зовут Насреддин Афанди). В предисловии этому даётся объяснение, которое кажется мне неудачным. Если Афанди это слегка искажённое обращение «эфенди», то его не следовало бы превращать ни в имя, ни в фамилию. Вот что говорит об этом Википедия:

«Эфе́нди (перс. آفندی‎, араб. أفندي‎, тур. efendi, тат. әфәнде, әfәnde — господин, повелитель, от новогреч. αφέντες — правитель, начальник) — титул и офицерское звание в Османской империи и некоторых других странах Востока в XV—XX столетиях.

Вначале форма «эфенди» использовалась также как вежливое обращение к знатным особам вплоть до султана, заменив в этом смысле термин «челеби». Начиная с XIX века как к эфенди обращаются к членам семьи султана, духовным авторитетам, чиновничеству — титул «эфенди» ставился у них сразу за именем (например, Анвар-эфенди). Форма «эфенди» применялась также при обращении к женщинам — «ханым-эфенди» или к мужчинам — «бей-эфенди», иногда к иностранцам и немусульманам. Эфенди считались в Османской империи также все грамотные граждане, в отличие от неграмотных ага. (изначальное значение слова αφέντες — человек, который может в суде защищать себя сам).

В военной иерархии Османской империи воинское звание эфенди примерно соответствовало европейскому званию лейтенант. Далее следовали звания «ага», «бей» и «паша». Воинское звание эфенди было отменено в Турции правительственным указом от 29 ноября 1934 года, а в Египте — в 1953 году. Звание эфенди носили до 1918 года также туземные офицеры колониальных войск в Германской Восточной Африке.

В современном суфизме дервиши некоторых тарикатов используют титул эфенди, обращаясь к своим шейхам.

У народов Северного Кавказа так называют муллу.

В современной Турции — вежливое обращение, наподобие английского «сэр».»

Последнее замечание, касающееся всего издания и комментария к нему, — внутренних иллюстраций в книге нет.

антология Скандинавские сказки Издательство: М.: Художественная литература, 1982 год, 30000 экз. твёрдая обложка + супер, 320 стр. Комментарий: Народные сказки Дании, Швеции, Норвегии и Исландии. Иллюстрация на обложке и внутренние иллюстрации В. Пивоварова.

Этот сборник заслуживает самой высокой оценки за, мягко говоря, не совсем скандинавские иллюстрации (всего их 33) и за буквицы в заглавии каждой сказки т. е. за великолепную работу Пивоварова. И за отличное предисловие Каверина. А сказки здесь настолько разные, что оценить их скопом оказалось невозможно.

Вот шведская народная сказка «Свинопас», смесь одноимённой сказки датского сказочника Андерсена и сказки немецких братьев Гримм «Король Дроздобород». Тут меньше десяти не поставишь, т. к. этот коктейль получился очень удачным.

А вот исландская сказка «Грим приёмыш епископа». Гриму и его собаке пришлось на горном озере убить трёх братьев и их отца без всяких на то оснований. Они вынудили Грима это сделать. В сказке нет даже намёка на причину такого поворота событий. Объяснить всё тем, что горные жители от скуки со временем сходят с ума, можно, но такое объяснение всё же кажется слишком искусственным, а сказка из-за этого не заслуживает оценки выше четвёрки.

Сказку (тоже исландскую) «Горвёмб» можно охарактеризовать как совершенно бессвязную, слишком поспешно слепленную. Кто такая Горвёмб? Требушина. Тут большой знак вопроса (в смысле — как такой кошмар может жить, питаться и передвигаться). Это пострашнее всякого чудовища должно выглядеть. Пивоваров изобразил её в виде лягушкоподобного уродца. Правда в конце она превращается в красивую девушку, но только под утро, а как король сумел заставить себя лечь с ней вечером в одну постель ... это ещё один большой вопрос, видимо хорошо выпил за свадебным столом. Другой герой этой сказки некий старик, вероятно, опытный акушер, который одного за другим выбрасывает трёх новорождённых (по ребёнку в год) детей королевы за окно. Зачем ему это надо и почему король не удавил его после первого же раза, — всё это так и остаётся в густом тумане. Есть какая-то связь между стариком и Горвёмб, но тут даже и гадать бесполезно. История об этом умалчивает.

Датская сказка «Волк». Едва ли это простой волк, ведёт он себя как достойный потомок самого крутого волка в мире — Фенрира. За несколько дней он съедает последовательно семь овец, жеребёнка, пастуха, работника, служанку, хозяина и его жену, собаку и кошку. И если бы кошка с собакой в волчьем животе не повздорили из-за тесноты (других причин для ссоры как будто не было), то дело кончилось бы совсем плохо. Меня так поразила творческая наглость рассказчика, что я и эту сказку натянул на десятку.

Есть в книге и настоящие, полноценные, я бы сказал — добротные сказки. Их мало и «Замухрышка» одна из них*. Тут много чего намешано. Злой тролль, от которого довольно трудно уйти, без волшебного коня (а он заколдованный принц) тут не обойтись, есть и погоня с бросанием назад разных предметов, превращающихся в препятствия (как в десятках сказок разных народов), есть в этой сказке и принцесса, замечающая у Замухрышки золотые кудри, которые он прячет под шапочкой. Но здесь она только подумала, что он не тот, за кого себя выдаёт, он спрятался и эпизод на этом закончился. Но в одной из сказок братьев Гримм принцесса стаскивает с его головы эту шапочку (и делает это даже не один раз), что запечатлено на очень живой иллюстрации Рэкхема (у меня она есть в уникальном втором томе сборника издательства «Наше завтра» 2022 года, стр. 253**). Я хочу сказать, что шведская народная сказка «Замухрышка» и сказка братьев Гримм «Железный Ганс» это при некоторых несовпадениях одно и то же.

Всего в книге 108 сказок (и 108 очень замысловатых буквиц — огромная работа проделана художником), обо всех не расскажешь. Думаю, что почитать этот сборник стоит, а как это сделать, не имея его в своей библиотеке ... На АЛИБЕ он пока есть.

*) Другой пример — норвежская сказка «Кари замарашка», которая есть не что иное, как скандинавская Золушка. Только с добавкой Чёрного быка и его леденящих душу сражений с многоголовыми троллями.

**) В доп. томе ладомировского издания «Детские и домашние сказки» она тоже есть, но очень маленькая, меньше, чем на четверть страницы. Ещё одна мелкая недоработка, имя коим легион.