13. В рубрике «Иностранный рассказ» размещены три текста.

13.1. Рассказ американской писательницы Нэнси Кресс/Nancy Kress, который называется в оригинале “Safeguard” (2007, ”Asimov’s Science Fiction”, Jan.; 2012, авт. сб. “Fountain of Age: Stories Asimov’s Readers), перевел на польский язык под названием “Biezpieczeństwo/Безопасность” АДАМ ВИХЕР/Adem Wicher (стр. 17—28). Иллюстрации РАССЕЛ МОРГАН/Russel Morgan.

Своеобразный вариант индийской сказки о «виш канья» (ядовитой девушке). Женщина воспитывает содержащихся в строжайшей изоляции четверых детей, которые, сами того не подозревая, являются носителями чумы, способной уничтожить весь мир.

Рассказ номинировался на получение премий “Asimov’s Readers”, “Locus”, “Nebula”.

И это девятая наша встреча с писательницей на страницах журнала (см. “NF” №№ 3/87, 6/90, 5/95, 11/97, 2/98, 2-3/99, 7/99, 4/06).

На русский язык рассказ не переводился.

Заглянуть в карточку рассказа можно ЗДЕСЬ А почитать об авторе можно ТУТ

13.2. Рассказ британского писателя Нила Эшера/Neal Asher, который называется в оригинале “Adaptogenic” (1994, “Threads”, Jan.; 2008, 2013, авт. сб. “The Cabble and Other Stories”), перевела на польский язык под названием “Adaptogenik” ИВОНА МИХАЛОВСКАЯ/Iwona Michałowska (стр. 29—37). Иллюстрации МАРЦИН КУЛАКОВСКИЙ/Marcin Kułakowski.

Герой рассказа, попав в ядовитую для него биосферу, вынужден, чтобы выжить, экспериментировать на себе, приспосабливаясь к вредоносному окружению.

И это первое появление писателя на страницах нашего журнала.

Рассказ переводился помимо польского на чешский и венгерский языки, на русский язык рассказ не переводился.

Заглянуть в карточку рассказа можно ТУТ А почитать об авторе можно ЗДЕСЬ

13.3. Юмореску немецкого писателя Уве Зауэрбрая/Uwe Sauerbrei, которая называется в оригинале “Erwin Reise” (2004, ант. “Schlag 13”; 2016, авт. сб. “Erwins Reisen”) перевела на польский язык под названием “Podróż Erwina/Путешествие Эрвина” АГАТА ЩИГЕЛЬСКАЯ/Agata Szczygielska (стр. 38--39).

И это первое появление писателя на страницах нашего журнала.

На русский язык рассказ не переводился, его карточки, равно как и биобиблиографического профиля писателя на сайте ФАНТЛАБ нет.

Уве Зауэрбрай/Uwe Sauerbrei (род. 1965) – немецкий инженер-информатик, автор около трех десятков фантастических рассказов.

Живет неподалеку от г. Гамбурга, работает IT-консультантом (занимается разработкой Java Full Stack, поддержкой JavaLand, Java Forum Nord, организацией JavaLand4Kids, руководством JUG HH).

Написал около трех десятков коротких НФ и фэнтези-рассказов, вошедших в состав жанровых антологий “Deus ex machuna” (2004), “Schlag 13!” (2004), “Uberschuss” (2004) и авторского сборника “Erwins Reisen” (2016). Не теряет надежды на написание великого романа.

Герд Максимовиц (Максимович)/Gerd Maximovič (род. 29 августа 1944) – немецкий писатель НФ, философ и эзотерик.

Уроженец г. Лангенау Судетской области Чехословакии, отсюда последняя буква с диакритическим знаком -- чешская (в его славянской вообще-то фамилии Maximovič -- Максимович). Позже, однако, этот диакритический знак в публикациях все чаще и чаще стал теряться, и в новом столетии окончательно закрепилось новое написание фамилии – Maximovic/Максимовиц.

Детство и юность провел в г. Швебиш-Гмюнд/Schwäbisch Gmünd, в 1964 году приступил к изучению экономики, социологии, права, педагогики, а также истории экономики и социологии в Саарбрюккене, после получения диплома в 1969 году преподавал в школе основы экономики и коммерции. В 1989 году ушел на пенсию с должности штудиенрата в г. Бремен.

Дебютировал в жанре в начале 1960-х годов рассказами, опубликованными в немецких фэнзинах (ANABIS, “Munich Round Up”, PIONEER, “Science Fiction Times”). Первыми “официальными” были рассказы “Die Erste Liebe/Первая любовь” и “Die helfende Hand/Рука поддержки”, напечатанные в антологии “Science Fiction aus Deutschland/НФ из Германии” (1974).

В 1979 году в издательстве “Suhrkamp-Verlag” вышел из печати авторский сборник избранных рассказов писателя “Die Erforschung des Omega-Planeten/Исследование омега-планет”, в 1984 году к нему присоединился сборник избранных рассказов “Das Spinnenloch/Паучье гнездо”.

В 1974 году Максимович опубликовал повесть “Agent unter den Sternen/Агент под звездами” под псевдонимом Максим Бремер/Maxim Bremer (в 2014 году эта же повесть уже в электронном варианте была переиздана под настоящей фамилией); еще одна повесть – “Der elektronische Rebel/Электронный бунт”, написанная в соавторстве с Хансом Иоахимом Альперсом, вышла в свет в 1976 году под общим псевдонимом Торн Форрестер/Thorn Forrester.

Отдельные рассказы и повести писателя (около шести десятков) публиковались в жанровых журналах и многочисленных антологиях, некоторые из них переводились на французский и английский языки.

Во втором десятилетии нового века некоторые новые произведения писателя были изданы (и очень многие ранее опубликованные – переизданы) в электронном варианте.

К философским (cкорее даже философско-эзотерическим) произведениям писателя относятся: “Philosophische Betrachtungen zum Außerirdischen/Философские размышления об инопланетянах” (1996, в соавторстве с Каримом Аккерма); ”Der Wille in der Welt oder: Schopenhauer und der Voodoo-Kult/Мировая воля, или Шопенгауэр и культ вуду” (1998); “Literatur, magischer Spiegel der Philosophie oder: die unheimliche Macht der Seele/Литература, магическое зеркало философии, или Жуткая сила души“ (2002);

”Seele und Krankheit/Душа и болезнь“ (2007); “Die wahre Geschichte: die wirklichen Hintergründe des Weltgeschehen/Истинная история: действительная подопека мировых событий“ (2016);

“The Greatest Discovery in History of All Mankind/Величайшие открытия в истории всего человечества“ (2016, в соавторстве с Шелби Виком); ”Verstreute Bemerkungen 1/Рассеянные замечания 1“ (2016).

Опубликована также автобиография писателя: “Aus den Erinnerungen eines Lehrers/Из воспоминаний одного учителя“ (2016).

На русском языке произведения Герда Максимовица не публиковались.

1. Рассказ американской писательницы Дженет Каган/Janet Kagan, который называется в оригинале “Fermat’s Best Theorem” (1995, 1997, 1998; ант. “Absolute Magnitude”), перевела на польский язык под названием "Najlepszy Teoremat Fermata/Наилучшая теорема Ферма" ДАНУТА ГУРСКАЯ/Danuta Górska (стр. 3-7). Иллюстрации РОБЕРТА АДЛЕРА/Robert H. Adler.

Доказательство теоремы Ферма – крепкий орешек, на котором все ломают зубы. Или… не все?

И это вторая встреча с творчеством этой замечательной писательницы на страницах нашего журнала (первую см. “Fantastyka” № 12/1994).

На русский язык рассказ не переводился. На его тусклую карточку можно глянуть здесь А почитать об его авторе можно тут

2. Рассказ немецкого писателя Герда Максимовица, который в оригинале называется “Spiglein, spieglein…” (1985, “Omni” (Germ. Ed.)), а в переводе на английский “Mirror, Mirror…” (1999, “Altair”, № 3, Febr.; 2014, “Mirror, Mirror…”) перевел на польский язык (похоже, что с английского) под названием “Lustereczko, powiedz przecie…/Свет мой, зеркальце, скажи…” РАФАЛ ВИЛЬКОНЬСКИЙ/Rafał Wilkoński (стр. 8-12). Иллюстрации ПЕТРА КОВАЛЬСКОГО/Piotr Kowalski.

Это весьма занятная модификация в космическом антураже известной сказки братьев Гримм (творчески переработанной А.С. Пушкиным) о злой мачехе и спящей царевне.

На русский язык рассказ не переводился, его карточки, равно как и биобиблиографии автора на сайте ФАНТЛАБ нет.

3. Рассказ американской писательницы Вонды Макинтайр/Vonda N. McIntyre, который называется в оригинале “The Mountains of Sunset, the Mountains of Dawn” (1974, “The Magazine of Fantasy and Science Fiction”, Feb.; 1975, ант. “Best Science Fiction of the Year: Fourth Annual Collection”; 1979, авт. сб. “Fireflood and Other Stories”) перевел на польский язык под названием “Góry zachodzącego słońca, góry świtu/Горы солнечного заката, горы солнечного восхода” АРКАДИУШ НАКОНЕЧНИК/Arkadiusz Nakoniecznik (стр. 13-16; 25-26). Иллюстрации ПАТРИЦИИ МАРОН/Patrycja Maron.

Обитатели космического корабля поколений (корабля-ковчега) -- разумные существа, напоминающие земных летучих мышей, -- достигнув поставленной цели, предпочитают продолжить путешествие. Но не все из них, не все…

Рассказ номинировался на получение премий “Locus” и “SFinks”, переводился на французский, голландский (дважды), чешский и немецкий языки. На русский язык не переводился. На его почти комплектную (лишь номинация на "Locus" не указана, да переводы на другие языки, да переиздания антологий не отмечены) карточку можно глянуть здесь А почитать о его авторе можно тут

4. Повесть американской писательницы Нэнси Кресс/Nancy Kress, которая в оригинале называется “Dancing on Air” (1993, ”Asimov’s Science Fiction”, July.; 1994, ант. “The Years Best Science Fiction: Eleventh Annual Collection”Isaac Asimov’s Detectives”; 2015, авт. сб. “The Best of Nancy Kress”), перевела на польский язык под названием ”Tańcząc w powietrzu/Танцуя в воздухе” ЕВА ЛОДЗИНЬСКАЯ/Ewa Łodzińska (стр. 26-36). Иллюстрации ТОМАША ЛАЗА/Tomasz Łaz. В номере публикуется окончание перевода. Повесть завоевала премию “Asimov’s Riders”, достигла 2-го места в номинации на премии “Hugo” и “Locus”, номинировалась также на получение премий “Nebula” и “Homer”. Она переводилась на немецкий, французский, японский, испанский языки. На русский язык пока еще не переводилась.

И это седьмая публикация замечательной писательницы в нашем журнале (другие ее произведения были напечатаны в “Fantastyka” №№ 3/1987 и 6/1990, а также “Nowa Fantastyka” №№ 8, 9/1994; 5/1995; 11/1997; 2/1998).

Об авторе можно почитать здесь. Карточка повести находится тут.

(Продолжение следует)

11. В рубрике «НФ в мире» Славомир Фолькман/Sławomir Folkman рассказывает об «Энциклопедии Дюны» (“The Dune Encyclopedia”. Compiled by Dr. Willis E. McNelly. Berkley, 1984), написанной за два года до смерти Фрэнка Герберта, под руководством друга писателя доктора Уиллиса Макнелли, более чем сорока авторами, которые пользовались предоставленным Гербертом в их пользование огромным “Архивом Дюны” (стр. 73).

Далее в этой же рубрике «НФ в мире» Лех Енчмык пишет об июльском 1993 года номере американского журнала “Locus”, а Иржи Пильх/Jiři Pilch реферирует октябрьский и ноябрьский 1993 года номера чешского ежемесячника “Ikarie” (стр. 74), а чуть ниже на этой же странице Тереза Воровская/Teresa Worowska, опираясь на материал двух статей Чабы Варги/Csaba A. Varga, опубликованных в венгерском журнале ”Galaktika” (№№ 11/1991, 5/1992), рассказывает о незавидном положении бывших ГДРовских писателей НФ в объединенной Германии. Заметка называется:

КОММУНА, ВЕРНИСЬ!

(Komuno wróć!)

Объединение Германии было, вероятно, наиважнейшим событием конца XX века. Что изменилось в научно-фантастической литературе бывшей ГДР?

Поначалу разрушение берлинской стены всем вскружило головы. На тех полках, на которых ранее стояли многократно цензурированные и невзрачно изданные книги, появилось вдруг множество таких книг в глянцевых обложках, комиксов, видеокассет с фильмами и дисков с играми, о которых восточные немцы еще недавно могли лишь мечтать. Однако уже вскоре энтузиазм пошел на убыль.

Первыми перемены ощутили те авторы, которые, в отличие от немногих (таких, например, как Йоханна и Гюнтер Брауны или Олаф Шпиттель), не участвовали в демонтаже общественно-политического строя. Многие из них пали духом, увидев крушение системы, которая, хоть и держала писателей под всесторонним контролем, издавала их книги многотысячными тиражами. Шокирующее действие рынка усугубили публичные доносы коллег по перу, радостно обличавших тех, кто хоть как-нибудь и когда-нибудь сотрудничал с органами государственной безопасности. Особую проблему составило низкое литературное качество произведений восточногерманских авторов, поскольку канули в прошлое те чудесные времена, когда изолированные от прочего мира обитатели ГДР расхватывали все, что хоть немного напоминало фантастику. В настоящее время весь западноевропейский рынок захвачен американской НФ, и к востоку от Эльбы лишь очень немногие писатели могут конкурировать с американцами -- по крайней мере, в том, что касается спроса на их книги.

Совершенно изменилось пропорциональное содержание гонораров -- если раньше на гонорар, полученный за издание одного романа можно было жить целый год, то теперь книги пишутся в гораздо более высоком темпе, что, естественно, сказывается на их уровне и на продаже на перенасыщенном и требовательном немецком рынке.

Судя по всему, пост-ГДРовская НФ зашла в тупик. Формулируется мнение, что отечественный рынок вот-вот целиком затопит американская литература и не помешало бы нечто вроде цензуры, поскольку многих читателей раздражает и пугает разлив литературы ужасов и произведений с фашистским душком.

Особенно оживленная дискуссия разворачивается вокруг НФ-фильмов, пользующихся значительно меньшей популярностью, чем порнофильмы или триллеры. Объясняется это очень просто: телевидение бывшей ФРГ привечало фантастику, не допуская на телеэкраны ни порно, ни твердый horror. Поскольку западногерманские телепрограммы можно было смотреть на почти всей территории ГДР, НФ-фильмы в большинстве своем хорошо известны жителям восточных областей, и уступают в списках лидеров спроса, ведущихся видеотеками, даже допотопным вестернам.

После падения берлинской стены западные издательства тут же устремились на восток, выкупили многие дюжины книжных лавок и продали через них десятки тысяч книг, на которые на Западе уже многие годы не находилось покупателей. В результате восточные издательства – а среди них и те единственные два, которые массово печатали фантастику, берлинские “Neues Leben” и “Neue Berlin” – оказались на мели. Они начали возвращать авторам рукописи, в результате чего те лишились средств к существованию. Среди пострадавших оказались Гюнтер Крупкат/Günter Krupkat, Йоханна и Гюнтер Брауны/Johanna und Günter Braun, Ангела и Карлхайнц Штайнмюллеры/Angela und Karlheinz Steinmüller, Альфред Ленау/Alfred Lenau, Готтфрид Майнхольд/Gottfried Mainhold, Герт Прокоп/Gert Prokop и Райнер Фурман/Reiner Fuermann. У восточногерманских писателей очень мало шансов на публикацию в западных издательствах, которые в погоне за прибылью печатают почти исключительно произведения американских авторов, гарантирующие стопроцентный успех (например, романы Стивена Кинга).

Тяжело приходится также периодическим изданиям. Весной 1992 года прервалось издание прекрасно редактировавшегося критического журнала “Science Fiction Times”, выпускавшегося издательством “Neue Berlin”.

14. В рубрике «Список бестселлеров» за декабрь 1993 года продолжает удерживаться “Miecz przeznaczenia” Анджея Сапковского, к которому добавился изрядно критикованный в нашем журнала роман “Ja, Gelerth” Владислава Пасиковского (стр. 75).

15. На стр. 76-78 напечатан короткий комикс АЛЕКСАНДРА ОГАЗЫ/Aleksander Ogaza “Astronauta/Астронавт”.

12. Стало быть, интересует «Зеленая волна»? Ладно, пусть будет «волна»…

Эту статью написал Вавжинец Савицкий/Wawrzyniec Sawicki -- переводчик с немецкого языка, тесно сотрудничавший с журналом «Fantastyka» в те годы. Статья называется:

ЗЕЛЕНАЯ ВОЛНА В ЗАПАДНОГЕРМАНСКОЙ НФ

(Zielona fala w zachodnoniemieckiej SF)

Авторам западногерманской научной фантастики ставили и ставят в упрек то, что они в своих произведениях слишком часто используют ту тематику, которую разрабатывают англоязычные писатели. Упрек этот распространяется также на художественное мастерство и на языковую сферу.

Нельзя сказать, что такой упрек не имеет оснований, следует, однако, уточнить, что вышеуказанное является не столько данью моде, сколько следствием из событий послевоенной истории Германии. В те времена на ее территории, контролировавшейся английскими и, в особенности, американскими войсками, широко распространялись произведения только американской НФ, к тому же невысокого литературного качества. Большей частью это были очень дешевые популярные брошюрные издания, предназначавшиеся прежде всего для солдат. Позже их стали переводить на немецкий язык. Поэтому появлявшиеся в 1950-х и 1960-х годах произведения НФ немецкоязычных писателей были волей-неволей сориентированы на творческие методы и тематику, использовавшиеся американскими писателями. Авторы этих произведений, как правило, оставались не известными широким массам читателей, тем более, что они часто пользовались псевдонимами, чтобы избежать той своеобразной атмосферы, которая обычно окутывает авторов развлекательной литературы, поскольку лишь такую категорию и следует использовать при описании тогдашнего западногерманского творчества в области научной фантастики.

Эта ситуация начала постепенно меняться лишь в начале 1970-х годов. Причиной этого был наряду с прочим переход (но, разумеется, переход не полный) от издания брошюр к изданию собственно книг. Возникли первые тематические серии, например в издательстве «Heyne», а писатели научной фантастики отказались от анонимности. (Для нас, вероятно, интересен тот факт, что именно в одном из западногерманских брошюрных издательств дебютировал в Западной Европе Станислав Лем. Как и другие «брошюрные» авторы, он, вероятно, канул бы в неизвестность, если бы один из издателей не решил включить его романы в составлявшуюся им книжную серию.) Также в те годы все громче начали заявлять о себе те писатели, которые серьезно относились к своему творчеству и не ориентировались только и исключительно на неразвитые вкусы читателей брошюрной продукции.

Уже тогда западногерманские авторы пытались выработать собственный стиль и касаться тех проблем, которые волновали общественность их страны. С этого времени западногерманская научная фантастика (исключая ответвления, опирающиеся на типично англоязычные модные тренды) стала отходить от апофеоза техники и двигаться в направлении социальной и политической фантастики. Как утверждал несколько лет тому назад известный критик и писатель этого жанра Рейнхард Кунис/Reinhard Cunis (так в тексте, правильно Рейнмар Кунис/Reinmar Cunis. W.), западногерманская литература НФ не сводится к творчеству о проблемах будущего и тех направлениях развития, которые, возможно, к ним приведут, это современная литература в полном значении этого слова, и в центре ее внимания находится прежде всего человек. В этой ситуации каждый из тех писателей, которые серьезно подходят к своему литературному творчеству, рано или поздно должен спросить себя, каковой ему видится действительность, что в ней реально, что важно.

Как и в первые послевоенные годы, в ФРГ снова все большую роль играет политика, а в особенности те ее течения, которые связаны с экологией и системными концепциями, представляемыми партией «зеленых». Писатели молодого поколения – это уже зрелые, с полностью сформировавшимся мировоззрением и большим жизненным опытом творцы. В большинство своем они родились в половине и под конец сороковых годов. По образованию они ученые, социологи, менеджеры промышленного производства и торговцы, и они прекрасно ориентируются в путанице современной общественной системы ФРГ и всех порождаемых ею сложностях. Это именно из этих обусловленностей хозяйственной и политической системы все отчетливее вырисовывается требование, которое сформулировал в своем заявлении, опубликованном в “Science Fiction Times”, один из представителей «Зеленой волны», писатель Харальд Пуш/Harald Pusch: западногерманским авторам научной фантастики следует серьезно заняться анализом и обсуждением изменения своего отношения к англо-американским образцам и моделям, с сохранением, разумеется, тех тенденций, которые они сочтут правильными.

Поэтому можно (по крайней мере частично) сравнивать их творчество с творчеством авторов «Новой волны», отмечая, например, сходство стиля произведений Карла Михаэля Армера/Karl Michael Armer и Балларда, только вот это подобие довольно-таки отчетливо определяется историей и современной действительностью ФРГ. В одном из последних своих рассказов, “It’s all over now, Baby Blue”, Карл Михаэль Армер показывает приближающуюся гибель европейской цивилизации. В ситуации развивающегося общественно-экономического кризиса его герои – члены молодежной банды панков – дают поглотит свою организацию вновь усиливающейся неофашистской партии. О чем-то подобном идет речь и в произведениях Гвидо Реймана/Guido Reimann и Герда Максимовича/Gerd Maksimovič (так в тексте, правильно Герд Максимович/Gerd Maximovič или даже – ныне – Герд Максимовиц/Gerd Maximovic. W.), которые с большим недоверием подходят к кажущемуся совершенству общественных систем, оборачивающихся в конце концов против человека, а также к так называемой объективной истине.

Оценивая творчество представителей «Зеленой волны», следует отметить, что их политическое послание не направлено против какой-то одной, конкретной общественно-политической системы, они комплексно критикуют способ конструкции существующих в мире общественных связей. Воленс-ноленс им, однако, приходится заниматься прежде всего угрозами, направленными на граждан их страны, а если шире – на обитателей Западной Европы, а поскольку найти выход из этой ситуации при неустанно продолжающейся американизации западного мира невероятно трудно, даже в литературной сфере, возникает вопрос: а так ли уж отличается гражданин западноевропейского государства, если вести речь о тревожащих его проблемах, от среднего американца или англичанина?

Пытаясь найти этот выход, большинство писателей «Зеленой волны» используют очень интересный конструктивный метод в своих произведениях. Действие их романов происходит главным образом в Западной Европе (или действие в ней завязывается), в наше время, развиваясь самое большее до начала 1990-х годов. То есть обстановка в них как нельзя более современная, как современен и язык, причиной чего является, наверное, тот факт, что многие из этих авторов были или продолжают быть журналистами. Около трех четвертей объема произведений лишены какой бы то ни было фантастичности и опираются на действительные события, а остальная часть подводит к нужному автору умозаключению путем введения в нее элементов, которые кажутся, правда, фантастическими, но, возможно, таковыми не являются.

Примерами конструкции такого рода могут служить романы Кристиана Шаде/Christian Schade (так в тексте, правильно Кристоф Шаде/Christof Schade. W.) “Der genetische Krieg/Генетическая война” и Петера Шмидта/Peter Schmidt “Das Princip von Hell und Dunkel/Принцип ада и тьмы”. В обоих случаях речь идет о генетических манипуляциях, производимых на растительном и человеческом материале.

В «Генетической войне» главным героем является молодой ученый, принимающий участие в реализации программы гуманитарной помощи развивающимся странам. Однажды его похищает в Непале националистическая организация, руководители которой сопротивляются тотальным культурным преобразованиям в их стране, последовательно проводимым учреждением, финансирующим гуманитарную программу. В результате оказания так называемой гуманитарной помощи постепенно ликвидируется возделывание традиционных сельскохозяйственных растений, тысячелетиями обеспечивавшее местному населению пропитание, форсированное внедрение программ развития ведет к уничтожению прежних общественных связей. В то же время, несмотря на все увеличивающийся объем помощи, в стране углубляется дефицит продовольствия. Руководители националистической организации подозревают во всем этом целенаправленную деятельность одного из американских химических концернов, глава которого хочет овладеть миром, используя новое средство нажима – продовольствие.

Оказывается, что с целью максимизации прибылей руководители концерна произвели, используя результаты ранее проведенных генетических исследований, семена сельскохозяйственных культур, чувствительные к определенным, конкретным болезням, заражение которыми можно предотвратить лишь с помощью химических средств, выпускаемых этим же концерном. Одновременно с выводом на рынок указанных семян террористические группы, подкупленные главой концерна, уничтожают все мировые банки семян. Планете угрожает голод.

В фантастической части этого произведения появляется часто используемый мотив сотворения нового человека, лишенного инстинкта самосохранения и агрессивности. Согласно замыслу главы концерна, это единственный путь к обеспечению мира на Земле и вечного счастья человечества. Этот мотив далеко не нов, он часто фигурирует в мировой научной фантастике, но здесь заставляет задуматься его чрезвычайное правдоподобие, особенно если вспомнить о недавно опубликованных результатах научных исследований или об уже проделанных медицинских экспериментах вроде частичной пересадки мозговых тканей, предпринятой мексиканскими врачами, или о прерванной, к счастью, попытке итальянского ученого сотворить с помощью генетической инженерии нового недочеловека, способного выполнять особенно тяжелую и оскорбительную для рода человеческого (по мнению этого ученого) работу.

Нечто подобное описывается и в романе Петера Шмидта. В результате тотального конфликта Земля оказывается почти полностью уничтоженной. Большинство людей погибло, однако не под взрывами атомных бомб, а в результате поражения неким таинственным вирусом. Через несколько лет на планете начинают появляться во все большем количестве так называемые «новые» люди, не только устойчивые к воздействию вируса, но и лишенные тех черт характера, которые, по мнению правящей планетой группы ученых (творцов этой новой расы), и привели к войне, то есть агрессивности и т.п. Дело доходит до столкновения немногочисленных уже «старых» людей с «новыми». Как и в большинстве произведений писателей «Зеленой волны», добром такое деяние не кончается. Именно пессимизм и неверие в возможность спасения человеческого рода и является одной из главных черт этого жанрового направления. Следует и их, и другие конструктивно-сюжетные элементы, характеризующие эту тенденцию, признать скорее отражением актуального состояния духа западногерманских писателей, чем попыткой предсказания или предостережения. Ибо писатели «Зеленой волны» исходят из той предпосылки, что опасности, проистекающие из развития насыщенного техникой мира и господствующих в нем общественных систем, не проявятся в будущем, но уже существуют в настоящем.

Судя по издательским итогам, то есть по снижающемуся количеству новых названий, ограничению издательских серий и упору на переиздания «бестселлеров», эта новая тенденция в литературе НФ в ФРГ вряд ли получит в ближайшем будущем широкое развитие. Авторы «Зеленой волны» стараются последовательно реализовать в литературной практике свое видение мира, что не всегда отвечает требованиям издательского рынка. Однако пропагандирование издателями произведений «Зеленой волны» следует счесть позитивной попыткой выхода из гетто, в котором до тех пор пребывала литература НФ, и обзаведения другим, новым читателем. Именно поэтому такую литературу нужно увидеть и правильно оценить, тем более, что и в других западноевропейских странах, в которых также действуют партии «зеленых», начинают появляться подобные по тематике и способу конструирования произведения, как это происходит, например, в последнее время во Франции.