Рафал Сливяк/Radał Śliwiak сообщает о переиздании (в новом переводе) классического романа американского писателя Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту» (Ray Bradbury “451o Fahrenheita”. Tłum. Iwona Michałowska. “Solaris”, 2008); «сомнения — враг любой формы тоталитарного мышления, любой утопии, диктатуры, фундаментализма. Сомнение является не только источником критики существующего положения вещей, но и порождает предположения. Что бы было, если бы наши село, район, страна и мир выглядели иначе, если бы те, кто правят ныне, не правили? Что, если бы мы узнали что-то другое, подумали что-то другое, поверили во что-то другое? Вопрос: “А что если?” — очевидная основа фантастики. Отсюда ее огромные заслуги в развитии свободного мышления. Особенно если речь идет о таких произведениях, как «451 градус по Фаренгейту». Впервые опубликованный 55 лет назад, роман остается актуальным и по сей день, и даже с течением времени продолжает приобретать новые смыслы. Это лишь показывает, какое универсальное, даже пророческое видение создал Брэдбери. И это видение описывает войну, которую политический тоталитаризм вместе с тоталитаризмом неконтролируемого маркетинга и поп-культуры вел бы против свободного мышления. <…> Если мы оглядимся вокруг и с ужасом увидим, что видение брэдбериевского будущего разворачивается перед нашими глазами, давайте сделаем все возможное для того, чтобы не допустить этого. Прежде всего: давайте будем читать книги»;
Якуб Винярский/Jakub Winiarski не очень высоко оценивает составленную рассказами молодых польских писателей (не выпустивших еще ни одной авторской книги) антологию «Новое идет» (“Nowe idzie”, red. Michał Cetnarowski. “Powergraph”, 2008); «в состав авторов антологии входят Пшехшта, Рогожа, Малецкий, Збежховский, Олейничак, Юрашек, Килиан, Вегнер, Майка, Мищак и Скальская. Безусловно, среди них есть те, о которых Орбитовский как-то сказал: “Благодаря их творчеству мы получаем что-то свежее, хищное, свирепое в своей увечности, нечто, в чем естественно присутствует и стихийно проявляется сила неофита”. Но также, как сказал Косик в послесловии, у большинства рассказов из этого сборника есть общая черта: идеальная идея не используется так, как следовало бы использоваться»;
Иоанна Кулаковская/Joanna Kułakowska хвалит роман российского писателя Сергея Лукьяненко «Черновик» (Siergiej Łukjanienko “Brudnopis”. Tłum. Ewa Skórska. “MAG”, 2008); это «нестандартная история, хотя и основанная на, казалось бы, устоявшихся мотивах. Как и большинство романов Сергея Лукьяненко, этот также насыщен не просто универсальными наблюдениями о человеческой природе, но и наблюдениями, свойственными жителю современной России, особенно москвичу, чья повседневная жизнь находится между западным образом жизни и пережитками коммунизма. Эта специфическая смесь формирует атмосферу книги, позволяет проникнуть в менталитет россиян, их точку зрения на многие дела и тревоги, которые сопровождает их на каждом шагу… Это само по себе интересно, а еще у нас есть выразительные персонажи, сражающиеся друг с другом. прекрасно выстроенные диалоги (всегда сильная сторона Лукьяненки), ироничный авторский юмор и изобретательная интрига. <…> Благодаря этим действиям писатель поднимает вопрос о личности, столкнувшейся с системой, впутавшейся в нечто непонятное, а также о людях “равных и более равных” — жертвах социальных экспериментов. Однако прежде всего здесь мы имеем размышления о писательстве, комментарии к коллегам-писателям, ссылки на Дика, Кафку, Борхеса и рассуждения о построении миров, искусно внесенные в сюжет (и название). Это интересная книга, к сожалению, несколько испорченная затянутостью, но так бывает со всеми размышлениями»;
Войцех Хмеляж/Wojciech Chmielarz c некоторым сомнением разглядывает книгу польского писателя Якуба Малецкого «Ошибки» (Jakub Malecki “Blędy”. “Red Horse”, 2008); «это наполовину роман, наполовину сборник рассказов, сочетающих ужас с религиозным моралитетом – история о молодых людях, которые предпочитали развлекаться, а не слушать мрачные слова песни, заглушаемые веселой музыкой. <…> Многим роман не понравится — они найдут множество аргументов в обоснование своего мнения. Однако это не меняет того факта, что “Ошибки” попросту нужно прочитать»;
Иоанна Коньчак/Joanna Kończak представляет читателям журнала роман канадского писателя Гая Гэвриела Кея «Песнь для Арбонны» (Guy Gavriel Kay “Pieśń dla Arbonne”. Tłum. Agnieszka Sylwanowicz. “MAG”, 2008); это «типичная для Гая Гавриела Кея историческая фэнтези, но на этот раз автор вдохновлен историей Средневековья и Франции, где на юге, на границах Нарбоннской Галлии, богатая провансальская культура процветала, сильно отличаясь от строгих обычаев франконского севера. <…> Как и в других произведениях Кея, главное — не эпический размах, а люди: Блез, пришелец с севера, медленно осваивающийся в Арбонне, и два дворянина, которых много лет назад поссорила любовь к одной и то же женщине. Чувства противоречат разуму, страсти сталкиваются с государственными соображениями. Однако необычно для автора то, что эмоций несколько не хватает, а некоторые сюжетные решения больше похожи на мыльную оперу, чем на литературу. Раздражает одномерное изображение Арбонны как земли, полной меда, молока и музыки, захваченной варварской Империей Зла с карикатурным правителем. Однако есть и сильные стороны -- жесткая и бескомпромиссная прорисовка политических игр, а также чрезвычайно интересного в своей слабости характера Ранальда де Гарсенца»;
Павел Матушек/Paweł Matuszek сообщает о выходе из печати романа американского писателя Дэна Симмонса «Падение Гипериона» (Dan Simmons “Upadek Hyperiona”. Tłum. Wojciech Szypuła. “MAG”, 2008); «”Падение Гипериона”Дэна Симмонса не является простым продолжением более раннего “Гипериона”. Фактически с самого начала книга представляла собой один тысячестраничный роман, который издатель разделил на два тома. С точки зрения читателя видно, что "Гиперион" извлек из этого максимальную выгоду. Он обладает всеми достоинствами обеих частей и дополнительным преимуществом в виде окончательной приостановки действия, оставляющей место для тайн. В отличие от него, "Падение" опирается на ответы. Поэтому его чтение уже не производит такого впечатления, и целое явно тяготеет к слегка архаичной космической опере»;
Агнешка Хаска/Agnieszka Haska советует не пропустить сборник из первых двух частей трилогии «Старкросс» британского писателя Филипа Рива «Космическая гостиница Старкросс» (Philip Reeve “Kosmiczny hotel Starcross”. Tłum. Jacek Drewnowski. “Nasza Księgarnia”, 2008); это «роскошное развлечение с викторианскими манерами и космосом на заднем плане»;
Ежи Жимовский/Jerzy Rzymowski хвалит очередной том цикла “Плоский мир” британского писателя Терри Пратчетта «Чудовищный полк» (Terry Pratchett “Potworny regiment”. Tłum. Piotr W. Holewa/ “Prószyński I S-ka”, 2008); «В романе Терри Пратчетта война показана с той стороны, которая пропагандистской машиной тщательно умалчивается, а государственными лидерами и генералами не принимается во внимание. Это точка зрения простых людей, втянутых помимо их воли в непонятное, чужое безумие. И прежде всего точка зрения женщин, чьи мужчины ушли на фронт: матерей, дочерей, сестер и жен — проще говоря, точка зрения вдов и сирот. Фарсовый юмор уже давно отошел у Пратчетта на второй план, уступив место горькой сатире. Автор акцентирует внимание на издержках, которые понесли люди, управляемые слепыми идиотами и угнетаемые религиозным фундаментализмом, далеким от истинной веры. "Чудовищный полк", пожалуй, можно назвать самым феминистским романом Плоского мира. И даже если автора обвиняют в проповеди банальных истин, порой легче всего бывает забыть именно об очевидных вещах»;
Ежи Стахович/Jerzy Stacowicz советует обратить внимание на сборник научно-популярных статей «Клан киборгов. Брачный союз человека с технологией»(“Klan cyborgów. Mariaż człowieka z technologią”, red. Grażyna Gajewska, Jacek Jagelski. “Wydawnictwo Fundacji Collegium Europaeum Gnenense”, 2008); этот «прекрасно изданный том пытается взглянуть на тему киборга с культурной точки зрения, предоставить голос гуманистам, не забывая при этом о корнях этого термина, лежащих в точных науках. Уже во введении читатели задаются вопросом, не является ли киборг чем-то большим, чем герой фэнтези. <…> Редакторы Гражина Гаевская и Яцек Ягельский разделили том на три части. В первом из них, под названием «Метатория», киборг предстает как символическая фигура в научно-фантастической литературе и кино – символический образ, отражающий состояние человека. Здесь находятся помимо прочих статьи Антония Смушкевича и Мацея Паровского. Вторая часть, «Субъектность», трактует идентичность человека по отношению к технологиям, а третья часть посвящена виртуальной среде компьютерных технологий. <…> Книга феноменальна на польском издательском рынке во многих отношениях. Прежде всего, это сборник эссе и научных текстов, рецензируемых, с английскими аннотациями, сносками и т. д., поэтому это надежная научная книга, посвященная теме из области научно-фантастической литературы, что редкость в наши дни. Во-вторых, она имеет альбомный формат, что побуждает потянуться к ней тех людей, которых книги научных серий попросту устрашают. Помимо теоретических текстов, книга также содержит рассказ Войцеха Шиды и репродукции картин, вдохновленных темой киборгизации»;
Павел Матушек/Paweł Matuszek рекомендует для чтения роман канадского писателя Питера Уоттса «Ложная слепота» (Peter Watts “Ślepowidzenie”. Tłum. Wojciech M. Próhniewicz. “MAG”, 2008); «роман Уоттса — прекрасный пример современной, идейной научной фантастики, которая, с одной стороны, выводится из научных концепций, а с другой — не боится выпустить бразды правления фантазией и открыто усомниться в объективности механизмов человеческого познания. Уоттс решительно отвергает наследие классической научной фантастики с ее верой в технологический прогресс и человеческую уникальность. “Ложная слепота” демонтирует и осмеивает ту наивную постановку проблемы, которую мы знаем из сотен схематичных книг о будущем покорении космоса, вместо этого он предлагает нечто, составленное из аналогичных элементов, но дающее совершенно новые интеллектуальные переживания и вызывающее страх. <…> Книга написана холодным, скудным языком, нафаршированным сложной научной терминологией, но идеально соответствующим характеру рассказчика истории и видению дегуманизированного будущего. Потому что блестящая и интригующая концепция первого контакта – это еще не все. Уоттс также рисует пессимистическую, но пугающе правдоподобную картину развития земной цивилизации. По его словам, передовые технологии будут доминировать над людьми до такой степени, что позволят им беспрепятственно и, на их несчастье, развивать свои негативные качества. Отчуждение, эгоистичная изоляция в собственных виртуальных раях и комфортная зависимость от ИИ приведут к тому, что мы станем марионетками в руках наших машин. В результате всего этого “Ложная слепота” читается с возрастающим ужасом и с ощущением растворения в небытии собственного “Я”» (стр. 66—68).
18. В рубрике «Felieton» напечатана статья Ярослава Гжендовича/Jarosław Grzędowicz “Jak przeżyć sezon ogórkowy/Как пережить отпускной сезон”, в которой автор вспоминает, как хорошо отдыхалось летом совсем недавно – никакой политики, жизни хозяйственной тоже, НЛО вокруг так и шастают (ну надо же журналистам писать о чем-то). И, кстати, тут недавно была годовщина (которая-то) посадки астронавтов на Луну. А вот интересно, почему теперь на Луну никто не летает? (стр. 77).
19. В этой же рубрике в статье “Absolutny koniec świata/Абсолютный конец света”Лукаш Орбитовский/Łukasz Orbitowski рассказывает о фильме “Cigarette Burns” (реж. Джон Карпентер, США, 2005) и делится мыслями, навеянными его просмотром (стр. 78).
20. В списках бестселлеров за июль 2008 года из книг польских авторов находятся книги “Ani słowa prawdy” Яцека Пекары, “Wypychacz zwierząt” Ярослава Гжендовича, “Ostatnie życzenie” Анджея Сапковского, “Oko jelenia. Droga do Nidaros” и “Oko Jelenia: Srebrna Łania z Visby”, Анджея Пилипюка, “Lód” Яцека Дукая, а из книг российских авторов “Wyższa magia” Киры Измайловой и “Oblicze Czarnej Palmiry” Владимира Васильева (стр. 79).
Давид Юрашек/Dawid Juraszek рассказывает много интересного о книгах Аноним XVI века «Справедливые приговоры судьи Баогуна» (Anonim z XVI wieku “Sprawiedliwie wyroki sędziego Baogonga”. Tłum. Tadeusz Żbikowski. “Iskry”, 2008) и Пу Сунлина «Монахи-чернокнижники, или Удивительные истории о странных людях». (Pu Songling “Mnisi-czarnoksiężnicy, czyli niesamowite historie o dziwnycz ludziach”. Tłum. Tadeusz Żbikowski, Bożena Kowalska, Stanisław Pawelczyk, Agnieszka Łobacz. “Iskry”, 2008); «Главный герой первой книги — реальный человек, судья, действовавший при династии Северная Сун (960-1127), слава которого привлекла внимание самого императора. Путешествуя по стране, он настолько эффективно исправлял пути правосудия, что стал постоянной частью китайской культуры. Польское издание содержит двадцать текстов, выбранных из анонимного сборника из 62 рассказов, описывающих его приключения. Еще более тщательного отбора потребовала вторая книга. Ее автор Пу Сунлин (1630-1715) был учителем, который в течение многих лет безуспешно добивался получения официального звания и написал целых 431 (!) «странных рассказа», из которых семнадцать вошли в состав польского сборника. Обе книги, как и многие другие книги китайских авторов на польском языке, были опубликованы уже при коммунистах, но в отличие от многих других были переведены непосредственно с китайского языка. Сегодня, спустя полвека после первого издания, они вновь попадают в руки польских читателей.
Оба тома содержат предисловия Тадеуша Жбиковского из предыдущих изданий и современные статьи Марцина Яцобы, которые раскрывают предысторию рассказов и знакомят читателя с историей китайской литературы. Общий эффект также усиливают древнекитайские иллюстрации. Обе коллекции сочетают в себе приятное с полезным, развлекая учат и обучая развлекают»;
Михал Цетнаровский/Michał Cetnarowski советует обратить внимание на сборник эссе итальянского писателя Умберто Эко «Супермен в массовой литературе» (Umberto Eco “Superman w literaturze masowej”. Tłum. Joanna Ungiewska. “Znak”, 2008);
Агнешка Хаска/Agnieszka Haska с некоторым недоумением разглядывает роман итальянской писательницы Люсии Троизи «Войны Всплывшего мира. Гильдия убийц». Т. 1 (Licia Troisi “Wojny Świata Wynurzonego: Sekta zabójców”. T. 1. Tłum. Zuzanna Umer. “Videograf II);«несмотря на вторичность сюжета, «Гильдия убийц»Люсии Троизи, первый том цикла «Войны Всплывшего мира», была бы интересным предложением для читателя среднего возраста, если бы не несколько моментов. Прежде всего, автор не полностью использует потенциал главной героини — убийцы с моральными проблемами, борющейся со своим внутренним зверем. Во-вторых, до самого интересного доходит лишь к середине тома, когда начинаются политические игры между землями Всплывшего мира. Но на эти недостатки можно закрыть глаза и надеяться, что в следующих томах что-то изменится. Однако самой большой проблемой является непреодолимое впечатление, что что-то важное для сюжета рассмотрено слишком кратко или опущено. Это вина не писательского мастерства автора, а польского издателя, потому что «Войны Всплывшего мира» являются продолжением трилогии «Хроники Всплывшего мира», действие которого разворачивается сорок лет назад и повествует о событиях, имеющих решающее значение для приключений героини. Видимо, было решено, что умный польский читатель справится и без первых трех томов. Пробелы в повествовании не настолько тревожат, чтобы портить удовольствие от чтения, но было бы неплохо узнать, что произошло раньше. И судя по эпилогу и анонсам последующих томов, у меня есть противное ощущение, что это даже необходимо»;
Якуб Винярский/Jakub Winiarski представляет читателям журнала сборник рассказов словацкой писательницы Александры Павелковой «Сказания о Вимке» (Alexandra Pavelkowa “Opowieści o Vimce”. Tłum. Alina Kalandyk. “Fabryka Słów”, 2007); «Ах эта Вимка! Все боятся ее, как урода, который да, может помочь, но может и навредить. Вам это ничего не напоминает? Потому что мне напоминает. И у меня есть простое объяснение. Наши южные соседи уже много лет читают серию «Ведьмак»Анджея Сапковского. И весь сборник рассказов Александры Павелковой живо напоминает атмосферу и персонажей из серии произведений о приключениях Геральта из Ривии. В книге словацкой писательницы имеем титульную Вимку — молодую, красивую и добрую ведьму, которую люди также называют Скорбной из-за ее дара принимать или передавать боль. Есть сильный, ловкий и эмоционально неприступный Жилица — истребитель драконов и всей прочей фауны, доставляющей людям неприятности. Есть Виарец, жестокий и злой властитель Скалки, которого деревенские жители боятся не меньше, чем Жилицы и Вимки. Есть еще единственный настоящий друг Вимки — девятисотлетний дракон Бурштын, любящий копченую на драконьем огне оленину, и – такова уж у него невинная слабость — карамельные конфеты. Если добавить к этому набору циничных моряков, называемых Пловцами, которые продают оружие всем, кто способен за него заплатить, Всадников, то есть кентавров, а также племя амазонок, вампиров, призраков и прочие стандартных для такого типа историй существ, мы получим картину фантастической страны, которую на первый взгляд можно считать вариацией той, в которой «приключались» Геральт, Йеннефер и Цири. Сказанное может показаться осуждением прозы Александры Павелковой, но это вовсе не обязательно. Здесь я говорю только о видимых связях «Сказаний о Вимке» с более старым, богатым и наверняка более известным циклом. И я говорю это потому, что все рассказы у Павелковой хорошо написаны, эти истории интересно читать, персонажи привлекают внимание и лишь в целом книга кажется чуть легче, чем должны быть такие книги. А так кажется, потому что до этого был цикл историй про Ведьмака»;
Ежи Стахович/Jerzy Stachowicz не слишком высоко оценивает первый том «Легенд Дюны» американских писателей Брайана Герберта и Кевина Андерсона «Дюна. Батлерианский джихад» (Brian Herbert, Kevin J. Anderson “Diuna. Dżichad Butlerianski”. Tłum. Andrzej Jankowski. “Rebis”, 2008); «Ключом к этому прекрасно изданному тому может служить примечание об авторах. Один из них — сын Фрэнка Герберта Брайан, он прославился благодаря книге о своем отце и на этом должен был остановиться. К сожалению, он решил использовать легенду о Герберте-старшем как машину для зарабатывания денег. А может, он завидовал славе отца? Фамилия автора создает впечатление преемственности — это все-таки «Дюна»Герберта, писателя из тех же Гербертов, а не какое-то несанкционированное апокрифическое произведение. Таким образом читатели уже получили несколько книг, посвященных знаменитому произведению. Имя Кевина Дж. Андерсона также указано на суперобложке. У меня такое впечатление, что именно на его плечи легла непростая задача добавить что-то к известному имени и названию. Однако он -- хорошо подготовленный к такой нагрузке писатель, специалист по написанию книг на основе чужих идей. Прежде чем взяться за «Дюну», он с успехом писал книги, действие которых происходит во вселенной «Звездных войн», и публиковал новеллизации серий «Секретных материалов». <…> Сюжет книги сводится к истории о восстании машин – прямой, словно римская дорога, и отважных людях, которы наконец перехитрили механических противников, потому что способны не только логически мыслить, но и руководствоваться чувствами. От романа, как целого, прямо таки издали несет залежалыми идеями. Это не значит, что роман плохо читается. Однако возникает вопрос: не лучше ли почитать нечто оригинальное? А так да – книга издана весьма изящно, в твердом переплете, с иллюстрациями СЮДМАКА, которые, к сожалению, не имеют никакого отношения к содержанию книги»;
Ежи Жимовский/Jerzy Rzymowski знакомит читателей журнала с масштабным романом-фэнтези британского писателя Алана Кэмпбелла «Кодекс Дипгейта. Ночь Шрамов» (Alan Campbell “Kodeks Deepgate: Noc Bliżn”, t. 1. Tłum. Anna Reszka. “MAG”, 2008), сравнивая его с романом польского писателя Конрада Левандовского«Мост через бездну»; «Место действия — над бесконечной пропастью, существование которой определяет жизнь жителей, конфликт с кочевыми племенами, тайны, скрываемые церковными патриархами — вот общие черты обоих романов. Основное отличие состоит в том, что Кэмпбелл использует гораздо более обширный фэнтезийный стаффаж, тогда как у Левандовского фантастика служит инструментом, подчеркивающим универсальные и вневременные механизмы. В “Ночи шрамов” меньше универсальности, больше авторского и несомненно интересного построения Мира, меньше недосказанностей и символов, позволяющих найти собственные ответы и интерпретации, и больше очистки действительности от все новых и новых пластов иллюзий»;
Павел Матушек/Paweł Matuszek советует обратить внимание на большой сборник написанных на протяжении длительного промежутка времени коротких текстов японского писателя Харуки Мураками «Слепая ива и спящая девушка» (Haruki Murakami “Ślepa wierzba I śpiąca kobieta”. Tłum. Anna Zielińska-Elliott. “Muza”, 2008);
Рафал Сливяк/Rafał Śliwiak в общем хвалит сборник из 2-х романов американского писателя Фрица Лейбера «Муж колдуньи. Необъятное время» (Fritz Leiber “Mąż czarownicy. Wielki czas”. Tłum. Dariusz Kopuciński. “Solaris”, 2008);
а Павел Матушек/Paweł Matuszek находит интересным написанный в стиле «нью-вирд» роман австралийской писательница К. Дж. Бишоп «Офорт» (K. J. Bishop “Akwaforta”. Tłum. Michał Jakuszewski. “MAG”, 2008); это даже не столько роман, сколько «портрет иного мира, состоящий из эпизодических событий и множества увлекательных деталей, смысл которых ускользает от ясного толкования, т.е. что-то вроде литературного офорта. <…> <Одна из героинь этого произведения> Бет утверждает, что можно сознательно трансформировать и себя, и свой мир, а искусство — один из инструментов, позволяющих совершать такие преобразования. Судьбы отдельных героев показывают, к чему они могут привести. «Офорт» — это не только оригинальная, авторская фэнтези, но и интригующее сочетание апологии искусства и мотивов, которые словно живьем взяты из Телемы — философско-религиозной системы, созданной Алистером Кроули и опирающейся на познании и сознательном использовании своей истинной воли. Кроме того, этот великолепный роман написан прекрасным языком, напоминающим загадочные фразы Кортасара. Как ни парадоксально, эскапистская проза выступает здесь носителем универсальной проблематики, касающейся формирования воли и управления собственной жизнью. Оксюморон? Да нет же. Офорт» (стр. 65 – 68).
14. В рубрике «Felieton» напечатана статья Ярослава Гжендовича/Jarosław Grzędowicz “Jak w ogóle nie mieć świadomości językowej/Как вообще не иметь языкового чутья” (стр. 77).
15. В этой же рубрике в статье “Anty-Amelia/Анти-Амелия”Лукаш Орбитовский/Łukasz Orbitowski сравнивает героинь фильмов “Le fabuleux destin d’Amelie Poulain” (реж. Жан-Пьер Жëне, Франция, 2001) и “May” (реж. Лаки Макки, США, 2002), делая далеко идущие выводы (стр. 78).
16. В списках бестселлеров за май 2008 года из книг польских авторов находятся книги “Wrota 2” Милены Войтович, “Wypychacz zwierząt” Ярослава Гжендовича, “wiedzma.com.pl” Евы Бялоленцкой, “Oko jelenia. Droga do Nidaros” и “Oko Jelenia: Srebrna Łania z Visby” Анджея Пилипюка, “Lód” Яцека Дукая (стр. 79).
Конрад Валевский/Konrad Walewski высоко оценивает роман американского писателя Джона Кроули «Маленькое, большое» (John Crowley “Male, duże”. Tłum. Beata Horosiewicz. “Solaris”, 2008); «Роман Кроули выделяется среди других как утверждение жизненного опыта -- хайдегеровского “бытия в мире” -- во всех его проявлениях: от биологического и эмоционального до духовного и мистического. И эта опьяняющая тщательность, с которой американский писатель рисует каждое мгновение своих героев, чуть ли не каждый квадратный сантиметр своего мира и которая заставляет вспомнить Флобера и Диккенса, не говоря уже о Прусте. <…> Архитектура и природа, сказочный вымысел и реальность, явь и мечта, мужчина и женщина <…> детская чувствительность к миру и глубокая, эрудированная рефлексия зрелого человека и, наконец, то, что малое, индивидуальное, интимное, и то, что что большое, общее, всеобъемлющее. Поэтому будет труизмом подчеркнуть, что художественная стратегия Кроули, как и многих магических реалистов, состоит в том, чтобы обычное представить волшебным, а волшебное представить как самую обыкновенную составляющую повседневной жизни, лишенную метафорического значения. Отсюда уже близко к выводу, что «Маленькое, большое» имеет больше общего с романами Маркеса, Карпентера или Рушди, чем с романами Толкина, Ле Гуин или Джорджа Р.Р. Мартина. Но это именно так, хотя стоит отметить, что Кроули одинаково свободно черпает из опыта как постмодернистской литературы (и Северной и Южной Америк), так и европейской традиции bildungs-romance XIX века и викторианских семейных хроник, а прежде всего из необычности книг Льюиса Кэрролла и любимого прерафаэлитами бестиария»;
Войцех Хмеляж/Wojciech Chmieliarz советует обратить внимание на книгу американской писательницы Сильваны Де Мари «Последний эльф» (Silvana De Mari “Ostatni Elf”. Tłum. Anna Filip. “WAB”, 2008);“«Последний эльф» — книга, адресованная детям и молодым людям, но как таковая она временами слишком уж «взрослая», а иногда слишком простая. Диссонанс возникает, когда слишком серьезное содержание (проблема тоталитаризма) смешивается с типично детскими страхами (сиротство). Некоторые сюжетные решения прямо-таки до отвращения банальны, и тут вдруг на следующей странице автор удивляет нас богатством своей фантазии. «Последний эльф» — ужасно грустная история об одиночестве и попытках его преодолеть. История, полная дождя, тумана, слез, ностальгии, тоски. Она не лишена юмора, но это почти что висельный юмор. Так мог бы написал Чарльз Диккенс, если бы он когда-нибудь читал фэнтези. При этом Де Мари написала книгу так, чтобы несовершеннолетний читатель смог самостоятельно переварить содержание»;
Михал Цетнаровский/Michał Cetnarowski сообщает об издании сборника критических материалов «Магический реализм. Теория и художественные реализации» (“Realizm magiczny. Teoria I realizacje artystyczne”, red. J. Bidermann, G, Gazda, I. Hübner. “Wydawnictwo Uniwersytetu Łódźkiego”, 2007); «Магический реализм. Попытку дать ему литературно-критическое определение предприняли участники конференции в Лодзинском университете. Результатом стал сборник «Магический реализм. Теория и художественные реализации». Проблема с определением условности видна уже в начале чтения сборника, когда большинство авторов статей сражаются длинными абзацами за установление явления в исторической и литературной реальности. Как определить «магический реализм»? В соответствии с постулатами Карпентьера, писавшего о lo real maravilloso, чудесной реальности, где реалистическая сценография смешивается с фантасмагорией сюжета? Но вот определение – одно, а произведения -- другое: редко которое из них отвечает всем постулатам, предполагаемым теорией. Литература магического реализма, даже если сегодня она функционирует на задворках основных литературных направлений, к счастью, все же ломает рамки, в которые ее пытаются запереть для познавательного разговора — точно так же, как новое странное, к которому пытаются отнести то, что ускользает от клише. Хрупкость определений демонстрируется огромным спектром тем, обсуждаемых в книге. Детская литература, испанский театр в стиле барокко, чешские (!) корни магического реализма XIX века, его следы в итальянской, русской, болгарской и польской литературе... Хуже, когда на первый план выходит академический жаргон, к сожалению, зачастую поддержанный дикой пунктуацией <..> Нельзя отрицать, что магия все еще более эффективно распознается читающим сердцем, чем глазом, вооруженным теорией и научными линзами»;
Агнешка Хаска/Agnieszka Haska представляет читателям журнала второй роман цикла «Гильдия магов» австралийской писательницы Труди Канаван «Ученица» (Trudi Canavan “Nowicjuszka”. Tłum. Agnieszka Fulińska. “Galeria Książki”, 2008);
Ежи Жимовский/Jerzy Rzymowski в общем хвалит третий роман серии «Отчаянный» американской писательницы Наоми Новик «Пороховая война» (Naomi Novik “Wojna prochova”. Tłum. Paweł Kruk. “Rebis”, 2008); «”Пороховая война” еще раз доказывает насколько логично и продуманно альтернативное видение мира, созданное Новик. На этот раз дикие драконы, о которых в предыдущих томах только упоминалось, выходят на первый план. Мы видим, как знаменитая прусская муштра отражается на боеспособности драконьего войска, а также отмечаем интересный польский акцент: пребывание героев в осажденном Гданьске. Читая эти фрагменты, стоит вспомнить о польских корнях писательницы и о возможном конфликте лояльностей, в котором она оказалась при описании приключений англичанина, сотрудничавшего с пруссаками и австрийцами в землях, которые в основном болели за Наполеона. Что касается интриги – она здесь проще, чем в двух предыдущих частях серии. Здесь еще много чего происходит, но больших сюрпризов и особо жестоких поворотов сюжета нет»;
Павел Матушек/Paweł Matuszek безусловно хвалит роман американского писателя Дэна Симмонса «Террор» (Dan Simmons “Terror”. Tłum. Janusz Ochab. “Przedsiębiorstwo Wydawnicze Rzeczpospolita S.A.”, 2008); «Дэн Симмонс – талантливый американский писатель, умело перемещающийся между разными жанрами и способный создавать фантастику, ужасы и даже криминалы (правда, последние не очень успешны). «Террор» — пример мастерского сочетания классического ужастика с мотивами, типичными для исторических и приключенческих романов. <…> Симмонс скрупулезно реконструировал историческую подоплеку и вероятный ход событий, но ведь это роман, поэтому он тоже добавил что-то свое. Описания жизни на кораблях, запертых во льду, в бесконечных снежных бурях и тонущих во тьме поздней ночи, могут заставить ваши волосы встать дыбом. Но в ледяной пустоши скрывалось нечто гораздо более ужасное. Это умный, злобный и неуловимый монстр, пожирающий моряков одного за другим. И ничто не может его остановить. Сможете ли вы победить то, что, кажется, пришло из другого мира? Симмонс ведет повествование так, что события описываются не хронологически и с точки зрения множества разных людей. Это создает большое напряжение, поскольку мы не сразу узнаем все элементы сюжета, и позволяет взглянуть на одни и те же ситуации с точки зрения большой группы хорошо прорисованных персонажей, борющихся со своими собственными демонами. Их героизм, трусость, подлость, жертвенность и страхи перед лицом борьбы с природой и чем-то, что не укладывается в рамки, казалось бы, прирученной реальности. являются наиболее важными ингредиентами этого романа. «Террор» — толстая книга, но она держит в напряжении от первой до последней страницы. Это уникальный пример идеального симбиоза развлекательной литературы и амбициозной прозы»;
Славомир Улиаш/Sławomir Uliasz находит неудачным очередной роман американской писательницы Тани Хафф «Цена крови» (Tanya Huff “Cena krwi”. “Fabryka Słów”, 2008); «Трудно написать хорошую книгу для молодежи. Конечно, всегда можно пойти по пути наименьшего сопротивления, вставить несколько цитат из поп-культуры, добавить персонажей, с которыми сложно идентифицироваться, приправить все это вампирским соусом и получится безошибочный бестселлер. Таня Хафф, кажется, следовала этому правилу, когда писала роман «Цена крови» <…> Автор явно хочет пойти по стопам Энн Райс, но не может. Вместо тревожной, полной эротики истории о бессмертных и проклятых существах, мы имеем здесь криминальную историю в жанре фэнтези и плохой фильм ужасов, обильно приправленный эротикой, который, вероятно, мог бы тронуть сознание обитательниц пансионатов XIX века при католических школах для девочек из хороших домов. Короче говоря, из рецепта бестселлера мы получили абсолютный китч»;
а Павел Матушек/Paweł Matuszek обращает внимание читателей журнала на книгу американского писателя Джеффа Вандермеера «Город безумцев и святых» (Jeff VanderMeer “Miasto szaleńców I świętych”. Tłum. Konrad Kozłowski, Jolanta Pers. “Solaris”, 2008); «это не роман, а нечто вроде сложного литературного кубика Рубика, составленного из повестей, рассказов и множества странных дополнений. Все это разделено на две части. Первая, озаглавленная «Книга амбры», содержит интригующее введение, написанное Майклом Муркоком, и четыре более длинных текста: «Влюбленный Драдин», «Путеводитель Хогботтона по ранней истории амбры», «Метаморфоза Мартина Лейка» и «Странная история Икса». Однако вторая часть немного больше первой, она называется «Аппендикс» и содержит рассказы, брошюры, машинописные тексты и отдельные записи, т. е. то, что осталось от таинственного писателя, загадочно исчезнувшего из запертой комнаты психиатрической больницы. <…> «Город безумцев и святых» это шедевр, построенный из хорошо продуманных, лишь слегка связанных элементов, из которых каждый читатель может создать индивидуальное руководство по механизмам воображения, а затем отправиться с ним на поиски своей собственной амбры»;
Якуб Винярский/Jakub Winiarski всесторонне обсуждает состав двухтомной антологии научной фантастики и фэнтези польских писателей «A.D. XIII» (“A.D. XIII”, t. 1—2. “Fabryka Słów”, 2007) (стр. 66–68).
19. В рубрике «Felieton» напечатана статья Ярослава Гжендовича/Jarosław Grzędowicz “Jak znaleźć miejsce dla filozofa/Как найти место для философа” (стр. 77).
20. В этой же рубрике в статье “О oryginalności/Об оригинальности”Лукаш Орбитовский/Łukasz Orbitowski описывает свои впечатления от просмотра фильма “[REC]” (реж. Жауме Балагеро, Испания, 2007) (стр. 78).
21. В списках бестселлеров за май 2008 года из книг польских авторов находятся книги “wiedzma.com.pl” Евы Бялоленцкой, “Toy Wars” Анджея Земяньского, “Oko jelenia. Droga do Nidaros” Анджея Пилипюка, “Ostatnie życzenie” Анджея Сапковского, “Lód” Яцека Дукая, а из книг российских авторов “Oblicze Czarnej Palmiry” Владимира Васильева (стр. 79).
Якуб Винярский/Jakub Winiarski советует обратить внимание на книгу польской писательницы Агнешки Куцяк “Animula Blandula” (Agnieszka Kuciak “Animula Blandula”. “Wydawnictwo W drodzie”, 2007); стихотворение цезаря Адриана о душе (inc. Animula vagula, blandula) входит в корпус самых известных текстов античной поэзии. Однако никто до сих пор не использовал его так, как это сделала Агнешка Куцяк, поэтесса и переводчица, наряду с прочими Данте, Петрарки и Эко, в своей фантасмагорической “Animula Blandula”. Эта необычная книга состоит из пяти великолепно написанных новелл, располагающихся на пограничье прозы и поэзии, сна и яви. На ум приходят прежде всего исполненные мудрости и грусти сказки Андерсона, как бы обрученные с метафорически взвихренной «Иллюминацией»Артюра Рембо или «Песнями Мальдорора» графа де Лотреамона; вспоминается также пропитанная кабалой проза Кафки и сюрреалистические записки Мишо. Можно сравнить также с тем, что сейчас творит в литературе Михал Айваз;
Войцех Хмеляж/Wojciech Chmielarz считает, что двухтомный роман польского писателя Марцина Мортки «Рагнарек 1940» (Marcin Mortka “Ragnarok 1940, tt. 1i 2”. “Fabryka Słów”, 2007/2008) книга прежде всего приключенческая, а лишь затем фантастическая и использованные в ней элементы альтернативной истории ей, пожалуй, вредят;
Павел Матушек/Paweł Matuszek полагает, что новейший роман американского писателя Уильяма Гибсона «Страна призраков. В краю агентов» (William Gibson “Spook Country. W kraju agentów”. Tłum. Robert J. Szmidt. “Książnica”, 2008) свидетельствует о том, что этот замечательный во многих отношениях писатель начинает повторяться, используя свои излюбленные сюжеты и все тех же однажды выстраданных героев;
Михал Цетнаровский/Michał Cetnarowski находит, что сборник рассказов английского писателя Роальда Даля «Удивительная история Генри Сагара» (Roald Dahl “Zdumiewająca historia Henry’ego Sugara”. Tłum. Jerzy Łoziński. “Zysk I S-ka”, 2008) лишь отчасти удался писателю – великолепны те рассказы, в которых на первый план выдвинуты в качестве героев дети или использованы автобиографические мотивы;
Рафал Сливяк/Rafał Śliwiak представляет читателям журнала дебютный роман-фэнтези британского писателя Тома Ллойда «Вызывающий бурю» (Tom Lloyd “Siewca Burzy”. Tłum. Anna Kraszewska. “Rebis”, 2008); особых находок нет, но неплохо читается;
Иоанна Коньчак/Joanna Kończak анализирует биографию валашского князя, знаменитого как своими кровавыми деяниями, так и посмертной вампирической славой, написанную румынским историком Матеем Казаку «Дракула» (Matei Cazacu “Drakula”. Tłum. Beata Bialy. “PIW”, 2008); «воистину исключительно ценная сокровищница полезной информации»;
Славомир Ульяш/Sławomir Uliasz находит, что хоть роман польского писателя Эугенюша Дембского «Hell-P» (Eugeniusz Dębski “Hell-P”. “Runa”, 2008) и не войдет в список обязательной для чтения школьной литературы, поскольку его нельзя отнести к выдающейся, дерзновенной литературе, да и сюжет его прямой как палка, несколько приятных минут читателю он непременно доставит – это увлекательное чтиво, написанное в чандлеровском духе и в той же noir-атмосфере;
Ежи Стахович/Jerzy Stachowicz хвалит второй том ретроспективного сборника коротких текстов американского писателя Джорджа Р.Р. Мартина «Ретроспектива. Летящие в ночи» (George R.R. Martin “Retrospektywa – żeglarzy nocy”. “Zysk I S-ka”, 2008);
Ежи Жимовский/Jerzy Rzymowski c удовольствием представляет читателям журнала дебютный роман американского писателя (а в первую очередь известного сценариста комиксов) Майка Кэри «Мой собственный дьявол» (Mike Carey “Mój własny diabeł”. Tłum. Paulina Braiter. “MAG”, 2008); писатель умело переплетает horror с авантюрой, детективную загадку с метафизической тайной…;
Павел Матушек/Paweł Matuszek рекомендует для вдумчивого чтения замечательный сборник рассказов американской писательницы Келли Линк «Магия для начинающих» (Kelly Link “Magia dla początkujących”. Tłum. Konrad Walewski. “Wydawnictwo Dolnośląskie”, 2008) (стр. 66–68).
13. В рубрике «Felieton» напечатана статья Ярослава Гжендовича/Jarosław Grzędowicz “Jak uciec na kraniec galaktyki/Как сбежать на край галактики”, в которой автор объясняет, что для этого надо сделать – ну конечно же почитать «космическую оперу» (стр. 77).
14. В этой же рубрике в статье “Cienie”Лукаш Орбитовский/Łukasz Orbitowski описывает свои впечатления от просмотра фильма “Deathwatch” (реж. Майкл Бассетт, Великобритания, 2002) (стр. 78).
15. В списках бестселлеров за март 2008 года из книг польских авторов находятся книги “wiedzma.com.pl” Евы Бялоленцкой, “Więzy Krwi” Майи Лидии Коссаковской, “Coś mocniejszego” Рафала Земкевича, “Toy Wars” Анджея Земяньского, “Niegreszny mag” Эугенюша Дембского, “Gorsze gwiazdy” Цезария Михальского, “Oko jelenia. Droga do Nidaros” Анджея Пилипюка, “Ostatnie życzenie” Анджея Сапковского, “Lód” и “W kraju niewiernych” Яцека Дукая, а из книг российских авторов “Oblicz Czarnej Palmiry” Владимира Васильева (стр. 79).
Рафал Сливяк/Rafał Śliwiak обращает внимание читателей журнала на то, что в сборнике повестей и рассказов американского писателя Пола Андерсона «Самое длинное путешествие» (Poul Anderson “Najduższa podróż”. Tłum. Anna Miklińska, Wiktor Bukato, Darosław Toruń. “Solaris”, 2008) четыре из семи текстов касаются контакта человека с внеземными разумными существами. «Человеку чужды их телесные оболочки, способы мышления и коммуникации, верования, обычаи, мотивации, действия. Мы смотрим на них глазами людей-героев рассказов и их глазами на людей. И зачастую эти чуждые, казалось бы, существа оказываются более близкими людям, чем поначалу казалось. А люди, в свою очередь, оказываются более чуждыми, чем космиты»;
Иоанна Кулаковская/Joanna Kułakowska анализирует среднюю часть трилогии «Неандертальский паралакс» канадского писателя Роберта Сойера «Люди» (Robert J. Sawyer “Ludzie”. Tłum. Agnieszka Jacewicz. “Solaris”, 2007), вынося конечный вердикт: «Неплохая книга, но не более того»;
и снова Рафал Сливяк/Rafał Śliwiak хвалит отмеченный премией “Nebula” роман американского писателя Джона Холдемана «Камуфляж» (Joe Holdeman “Kamuflaż”. Tłum. Iwona Michałowska. “Wydawnictwo Dolnośląskie”, 2008); «хотя книга читается единым духом, зерно посеянных ею мыслей восходит затем на протяжении недель…»;
Агнешка Хаска/Agnieszka Haska с удовольствием представляет читателям журнала роман российского писателя Владимира Сорокина «День опричника» (Wladimir Sorokin “Dzień oprycznika”. Tłum. Agnieszka Piotrowska. “WAB”, 2008); «роман Сорокина, переносящий читателя в Россию 2027 года, можно прежде всего читать, как блестящую, написанную с ораторским пылом, коварную и иконоборческую сатиру на путинскую Россию, а также государственно-церковный национализм. Однако в нем содержится также замечательный диагноз российской ментальности и отношения к власти, империализму и истории – оголение механизмов единоличной власти и пропаганды (…) Вдобавок все это бравурно исполнено – немного фантастично, немного смешно, немного страшно и, быть может, так, что душа заболит»;
Якуб Винярский/Jakub Winiarski полагает, что писательскому дуэту Лукаш Орбитовский – Ярослав Урбанюк удалось реализовать в романе «Пес и поп» (Łukasz Orbitowski, Jarosław Urbaniuk “Pies I klecha. Przeciwko wszystkim”. “Fabryka Słów”, 2007) весьма амбициозные замыслы;
Павел Матушек/Paweł Matuszek c некоторым замешательством разглядывает роман французского писателя Фернана Комбе «Шрум-Шрум, или Воскресная поездка на летучие пески» (Fernand Combet “Szrum-Szrum albo niedzielna wycieczka na ruchome piaski”. “Muza”, 2008); «это как бы фантастическая комбинация из “Уловки 22” Д. Хеллера, “Замка” и “Процесса” Франца Кафки, а также “Дневника, найденного в ванне” Станислава Лема, но написанная под влиянием современных цивилизационных фобий. (…) Мрачная, жестокая и насыщенная черным юмором книга. Можно интерпретировать ее по-разному, однако трудно не заметить, что она написана вокруг боязни бездушных механизмов современной цивилизации, которые манипулируют людьми, крадут у них остатки вольной воли и убивают индивидуальность»;
Михал Цетнаровский/Michał Cetnarowski считает книгу словенского философа Славоя Жижека “Lacrimae rerum” (Slavoj Žižek “Lacrimae rerum”. “korporacja halart”, 2007), в которой излагается и рассматривается «психоаналитическая теория кино», значительным вкладом этого «подлинного постмодерниста» в современную дискуссию о культуре;
Войцех Хмеляж/Wojciech Chmielarz, разглядывая сборник рассказов польского писателя Петра Рогожи «Рок-н-ролл, бэйби!» (Piotr Rogoża “Rock’n’roll, bejbi!” “Fabryka Słów”, 2008) выдвигает ряд претензий к автору (очередное подражание незабываемому Якубу Вендровичу, рассказы незрелые, малость недоработанные, герои неаутентичные, шутки не выверенные, замыслы временами несвежие), но в то же время утверждает, что Петр Рогожа, судя по этому сборнику, является одним из самых многообещающих фантастов молодого поколения. Да, его проза незрелая, ему случается ошибаться, но вместе с тем он рассказывает свою, до боли правдивую историю – а это большая редкость…;
Ежи Жимовский/Jerzy Rzymowski в общем хвалит двухтомный роман молодежной фэнтези британского писателя Пола Стюарта, иллюстрированный КРИСОМ РИДЕЛЛОМ «Хроники Края. За краем леса» и «Хроники Края. Громобой» (Paul Stewart, Chris Riddell “Kroniki Kresu: Za Kresoborem, Łowca Burz”. T. 1-2. Tłum. Maciejka Mazan. “Egmont”, 2008);
Павел Матушек/Paweł Matuszek рекомендует замечательную книгу известного польского историка искусства Агнешки Таборской «Заговорщики фантазии. Сюрреализм» (Agnieszka Taborska “Spiskowcy wyobraźni. Surrealizmy”. “Slowo/obraz/terytoria”), посвященную творчеству французских художников-сюрреалистов (стр. 66–68).
13. В рубрике “Felieton” размещена статья Мацея Гузека/Maciej Guzek “Niegotowi na arcydzieło. O recepcji “Lodu” w środowisku fantastów słów kilka (tysięcy)» (стр. 12-14).
14. В этой же рубрике «Felieton» напечатана статья Ярослава Гжендовича/Jarosław Grzędowicz “Jak mieć głowę pośrodku/Как иметь голову посредине”, в которой писатель советует меньше обращать внимания на ярлыки «левая фанатастика», «правая фантастика» и заниматься делом, а не разговорами (стр. 77).
15. В этой же рубрике в статье “Kocham cię/Люблю тебя”Лукаш Орбитовский/Łukasz Orbitowski рецензирует фильм «Calvaire» режиссера Фабрицио дю Вельца (Бельгия-Франция-Люксембург, 2004) (стр. 78).
16. В списках бестселлеров за март 2008 года из книг польских авторов находятся книги “wiedzma.com.pl” Евы Бялоленцкой, “Czarna bandera” Яцека Комуды, “Ostatnie życzenie” Анджея Сапковского, “Lód” и “W kraju niewiernych” Яцека Дукая (стр. 79).
облако тэгов
