Первоначальная задумка романа была тупой до невозможности. Тошнотворно-голливудский сюжет: несколько людей собираются вместе, чтобы спасти мир, и все такое. Но писалось все не ради этого: мне хотелось связать хоть какой-то единой канвой самые яркие моменты из собственных путешествий, составить роман из описаний мест, которые врезались в душу, записать собственные переживания, которые «не для путевых дневников»... И, когда начинал, я понятия не имел, будет ли интересно это хоть кому-то, кроме меня самого.

Но герои оказались куда непредсказуемее, чем я ожидал: начиная примерно с конца первой трети романа, она начали творить немыслимую фигню, ставить друг друга (а заодно и автора) в идиотские ситуации и терпеливо ожидать, как и когда их оттуда вытащат. Но на этом шестеро придурков не остановились: в коротких перерывах между путешествиями, пьянством и взломом серверов уважаемых организаций они стали задавать друг другу «вечные» вопросы, однозначных ответов на которые, вроде бы, до сих пор никто не дал. А выкручиваться — снова автору...

В итоге в приключенческом, в общем-то, романе мне пришлось выражать свое отношение к жизни, смерти, Богу (или богам), к общепринятым моральным нормам, а заодно и к тому, где имеет смысл проводить зыбкую грань между наукой и религией. Для создания хоть какого-то противовеса философским диалогам, мне пришлось добавлять в роман все больше и больше треша. В итоге на его страницах оказались:

— сцена поедания живого трилобита;

— главная героиня с дрессированным ежом на плече, гадающая на Омаре Хайяме руководству крупной корпорации;

— молодой программист, бьющийся над тестовым заданием на frainfuck параллельно с выколачиванием кремневого рубила;

— ученые, подрабатывающие продажей светящихся муравейников;

— не совсем вежливый диалог умирающей с Ахурамаздой (верховное божество в зороастризме);

— пьяная драка в баре с аномальщиками;

— стихи (на мой взгляд, довольно плохие);

— эзотерические частушки (хорошие – потому что не мои);

— и много чего еще.

А классический любовный треугольник преобразовался в процессе написания в какую-то совсем неприличную фигуру. Да, все любовные сцены (их там немного, не обольщайтесь) происходят в романе где угодно, только не в постели: болото, берег речки, палатка в колючих кустах — наше все.

Пока что меня больше всего радует возможность дальнейшего интересного продолжения, оставленная в эпилоге. Жаль прощаться со своими героями насовсем. Хотя, смогу ли вытащить хоть кого-нибудь из них на страницы следующего романа, не знаю. Старенькие они уже, после эпилога-то...