Дааа.....

Поистине замечательный, глубокий, острый, многоплановый, напряжённейший и непредсказуемый роман. Восхищает мастерство автора в закручивании и сплетении вместе сюжетных узелков, в описаниях, в создании атмосферы, образов героев — они все полностью живые люди. С ними переживаешь, им сочувствуешь, их поступками возмущаешься и разочаровываешься. И сколько всего вложено в текст, причём без всякой навязчивости! А насколько же остроумен и тонок сам замысел! И безукоризненно точен, как бросок гарпуна рукой опытнейшего охотника.

Нет, не сгинула ещё Настоящая Литература!

Скороспелая сырая поделка, явно написанная на злобу дня, чем А.Р., очевидно, не брезговал. Персонажи — схемы, да ещё и штампованные. Не забыто и про пролетарскую солидарность, и про... — при желании можно насчитать немало тогдашних штампов. Концовка совершенно скомкана. Есть и явные ляпы — беглец из концлагеря обращается к незнакомым людям по-чешски и лишь потом по-немецки. Фантастический элемент едва обозначен. Интересны, пожалуй, лишь некоторые сюжетные намётки, особенно ход с

одного из героев. В общем, смотрится как торопливый набросок к более крупной вещи, которую автор, увы, не написал...

Неплохой, в общем, рассказ, хотя автор несколько тужится с «великим и могучим», пытаясь создать «атмосферу». И зачем эти все РАМО, МАМО, НАМО? Без них рассказ был бы только загадочней и значительней. И Арина уже совершенно лишняя — надо было отдельно делать.

Прочёл, заинтригованный отзывом Sawwinа (вернее, несколькими подряд). Да нет, не всё так уж плохо. Язык нельзя назвать ни «очень плохим», ни «очень хорошим». Скорее, неотшкуренная недоделка — то ли автор просто лентяй, то ли недосуг было. Сам по себе рассказ скорее просто зарисовка, однако просматривается неплохая завязочка для большой вещи. В общем, ставлю скользкую балансирующую оценку...

Никогда не читал книгу, в которой автор изливал бы столько желчи на род человеческий. И так издевался над читателями. Поэтому и отзывы, призывающие к репрессиям. Но литература — зеркало. И всё же упомянутая желчь настолько возыграла в Воннегуте, что помешала проявиться мастерству: великолепно начатый роман сползает к каким-то судорожным обрывкам. Воображения ему уже не хватает, чтобы хоть как-то описать общество людей, возникшее спустя миллион лет. Лишь заключительная фраза заставляет на мгновение вспомнить о том, что это — вещь великого писателя.

А я прочёл в переводе Заходера в журнале «Пионер», который мне как раз тогда выписали. Потрясение просто невероятное. Некоторые стихи до сих пор помню. Математик и Козлик делили пирог... Очень жалел, что без начала (оно было в 12 номере за предыдущий год). Потом уже нашёл книжку, помнится, с немалым трудом, по-моему, в универе, или даже позже. Так там порезали заметно.