Микрорассказ, написанный в октябре прошлого года для секретного блица на фантлабе.

                                                                                            Чернее ночи

— Малыш, ты уже большой, стыдно бояться темноты.

— Мам, я не боюсь темноты, я боюсь Его! – Мальчик изо всех сил вцепился в нее маленькими ручками. Они были ледяными и дрожали. Господи, как сон может так напугать? Дане ведь уже восемь, он не маленький.

— Сыночек, это просто сон, тебе опять приснился кошмар.

Никакие уговоры не действовали на сына, он прибегал к ней ночью уже в который раз за несколько недель и просился в кровать.

— Это не сон, мам! Он появился, постоял и исчез!

— Он пришел к тебе во сне, а потом ты проснулся, и его не стало. Мне иногда тоже снятся кошмары, но я же не бегаю по квартире и не бужу вас с папой!

Ох уж этот папа, вечно его нет, когда он нужен. Больше тратит в своих поездках, чем зарабатывает. Мальчика нужно показать хорошему доктору, а это немалые деньги. Дотянуть бы только до зарплаты и не сойти с ума от всего этого. Совсем одна, все на ней – и дом, и ребенок. Еще и проклятая работа не дает вздохнуть. Хоть плачь.

Сын смотрел на нее с отчаянной мольбой. Еще немного и он расплачется. Худой темноволосый мальчишка с яркими серыми глазами. Копия отца. Когда вырастет, будет не отличить от него в молодости. Она подхватила мальчика под мышки и приблизила лицо к его глазам. Вид у него неважный. Но, кажется, немного успокоился, перестал трястись.

— Ладно, — она сдалась. – Ложись ко мне, а то все равно ведь не отстанешь. Только спи, не болтай. Мне завтра на работу.

Мальчик нырнул под одеяло со скоростью напуганного мелкого зверька и прижался к ней. Сквозь тревогу она ощутила прилив нежности и всепоглощающее желание защитить сына от всех бед. Избавить его от кошмаров. Боже мой, бедный, бедный мой малыш. Сколько это уже продолжается? Недели три, не меньше.

— Мааам?

— Что?

— А ты купишь мне Халка, когда деньги будут?

— Ох, ну посмотрим. Если будут, то куплю. Договорились?

— Договорились. – Он придвинулся ближе, и, повернувшись на бок, прижался к ней, своей единственной защитнице и надежде на спокойный сон этой ночью.

Через некоторое время он засопел. Сначала отрывисто, потом размеренно и глубоко. Кажется, уснул. Теперь бы самой заснуть. Сколько там времени? Часа два ночи. В шесть ей уже вставать, варить ему кашу, гладить одежду и собирать портфель. Потом идти на остановку и тащиться на постылую работу с тупыми сплетницами-коллегами и мерзкой начальницей. Хорошо, хоть ей кошмары не снятся.

Как там муж на своей стройке, все ли у него в порядке? В тайге не было связи и интернета, звонил он раз в несколько дней с какой-то вышки. Спрашивал про сына, про ее дела на работе. Еще целый месяц до его возвращения. Поскорей бы. Тогда бы ей было не так страшно. В последнее время она тоже стала бояться. Кошмар ребенка начал становиться ее кошмаром. Навязчивая фигура, преследующая сына, лишила ее последнего островка покоя. Дом, куда она раньше возвращалась с радостью, стал теперь пугающим и пустым. По ночам шорохи и звуки в стенах действовали на нервы. Две ночи назад она проснулась от гула в трубах и чуть не закричала, пока не поняла, что это всего лишь голос старой хрущевки.

Так неудобно лежать, спина затекла и не пошевелиться — вдруг Данька проснется. Она осторожно подвинулась, проверяя, спит ли сын. Кажется, спит. Медленно вытащила из-под подушки руку и улеглась так, чтобы острые коленки мальчика не упирались в бок. Таааак, получилось, можно перевести дух.

Чернее ночи. Так Даня сказал. Он чернее ночи, мама. Мне страшно. Она закрыла глаза. Главное не думать ни о чем, все пройдет, как страшный сон. Несмотря на мальчика под боком ей сейчас было очень одиноко. Скорее бы муж вернулся. В полудреме она вспомнила их первые свидания. Он стоит перед ней и улыбается. Он такой красивый, просто дух захватывает.

Данька дернулся. Сыночек, успокойся. Никого тут нет. Ты проснулся — он исчез. Муж снова улыбнулся и растаял в воздухе. Она открыла глаза. И увидела его. Он не исчез. Он был здесь. Чернее ночи.

На роль талисмана своего романа Джонатан Симс выбрал число тринадцать. Задумка стара как мир – количество этажей мрачного дома толсто намекает на его зловещую суть, до поры сокрытую в тени тайн и странных событий, цепочка которых тщательно выстраивается на протяжении всего действа. В очередной раз увязать зло с несчастливым числом идея довольно тривиальная, бывают приметы и пострашнее. Но Симс сделал ставку именно на эту. Не придумав ничего нового, он обратился к хорошо знакомому старому.

Десять лет назад миллиардер Тобиас Фелл построил престижный тринадцатиэтажный Баньян-Корт. Роскошное жилье премиум-класса, квартиры в котором по карману далеко не каждому. Однако это только фасад. Заднюю часть дома миллиардер отдал под жилье для малоимущих. Таким образом, Баньян-Корт оказался разделен на две половины, хитро связанные между собой многочисленными скрытыми коридорами и ходами на границе двух миров – бедных и богатых. Особой вражды между ними нет, но недопонимания и неприязни хватает. И многим частенько приходит в голову, что мысль свести вместе два этих мира была не слишком-то удачной. Впрочем, истинная цель Тобиаса была совсем иной. Ее то он и собирается раскрыть двенадцати приглашенным на ужин гостям из числа жильцов, а также обслуживающего персонала.

Маленькая девочка с жуткой воображаемой подругой. Антиквар, охотящийся за предметами искусства. Сантехник, на свою беду вынужденный работать в Баньян-Корте. Усталая мать-одиночка, едва сводящая концы с концами. Риэлтор, девушка-клерк, разработчик мобильных приложений, начинающая журналистка, бывший бездомный, мелкий начальник в крупной корпорации, консьерж, и еще одна девушка-клерк. Каждый — отдельная история, ведущая в итоге в апартаменты Фелла. И все они, прежде чем получить заветное приглашение, проходят через череду таинственных и страшных происшествий, на собственном опыте убеждаясь в реальности обитающего в стенах дома необъяснимого зла. Намерения этого зла остаются для них непонятными до момента встречи с миллиардером, которая состоится в тщательно приберегаемом финале.

Но до финала надо еще добраться, а этот процесс читателю «Тринадцати этажей» не всегда в радость. Двенадцать историй предваряющих развязку на поверку оказываются чтением довольно утомительным, поскольку Джонатан Симс испытывает терпение читателя гораздо дольше, чем следовало бы. Монотонные описания житейских невзгод, чередуемые с не всегда убедительными вкраплениями ужасного, энтузиазма по отношению к творению Симса не добавляют. Автор злоупотребил и количеством персонажей. Роковое число в романе ужасов вопреки некоторым стереотипам выглядит скорее ненужным штампом, чем необходимостью. На первый взгляд добавляет символизма, но на деле работает не очень хорошо. Запомнить подробности и сюжетные переплетения всех историй не получается, их слишком много и каждая, по существу только пролог. Соединяясь, они разрастаются до размеров романа, при этом индивидуальной самостоятельностью не обладают. Одни истории интересны чуть более, другие чуть менее. В результате однозначно констатировать, что пациент скорее мертв, чем жив, нельзя. Его кардиограмма нестабильна – то пусто, то густо.

При этом, роман довольно прилично написан и не лишен некоторого обаяния, свойственного именно английским романам. Автор с безупречным, истинно британским чувством такта дежурно обличает социальную несправедливость и неравенство, но дозирует разоблачения в строго отмеренных, почти гомеопатических объемах, ровно настолько, насколько это необходимо для раскрытия затронутых в книге тем, и ни толикой больше. За что ему огромное спасибо, потому что в отличие от многих своих современных коллег, Симс хорошо понимает, когда следует остановиться, чтобы не увязнуть в политике.

Кроме того, кое-где Джонатану Симсу все же неплохо удается припугнуть зазевавшегося читателя, подловив того неожиданной сюжетной находкой. Таковы, например, истории консьержа Джейсона и сантехника Янека, изложенные в десятой и одиннадцатой главах. Но это скорее исключения, чем правило. Остальные десять историй гораздо скучнее, а мытарства их героев однообразны и вызывают больше сочувствие, нежели страх. В общем, наличие некоторых достоинств не искупает недостатков книги, а в лучшем случае их уравновешивает. Да и то не всегда.

Спору нет – дела многих богатых гораздо чернее их холеных рук. Это старая истина, приснопамятная еще советским школьникам из стихотворения Джанни Родари. Однако на одной этой мудрости далеко не уедешь. Стихи, пусть и не очень хорошие, из нее получились, но фундамент для романа вышел довольно шаткий. Поэтому «Тринадцать этажей» все время балансирует на грани фола, с большим трудом поддерживая тусклую искру читательского интереса, постоянно норовящую потухнуть. Увы, на одних прописных истинах и добросовестном бытописательстве, в котором Симс силен, далеко не уедешь. Блюдо из таких скудных ингредиентов получилось хоть и съедобным, но слишком пресным. Ему банально не хватает остроты — проглотил и забыл. Насытиться им можно, но запоминающегося вкуса и интересного долгого послевкусия оно не имеет.

У всякого писателя своя темная половина — Стивен Кинг не даст соврать. Темная половина Джо Лансдейла поклонникам хоррора хорошо известна – кто не знает Бога Лезвий?! А если кто-то еще его не встречал, то пусть не обольщается – у него все впереди. Обязательно встретит. На книжных страницах, естественно. В реальности с ним лучше не сталкиваться. В новом сборнике «мастеров ужасов» темная сторона писателя представлена подборкой рассказов «Руками гнева». Однако, есть у Джо Лансдейла и светлая сторона – вестерны о Джебидайе Мерсере. Это уютный палп-хоррор, отличающийся от того Лансдейла, с которым читатель успел познакомиться в недавнем издании «Пронзающих ночь».

Как говаривали на Диком Западе – доброе слово и кольт гораздо убедительнее, чем просто доброе слово. За примерами далеко ходить не надо – посмотрите любой вестерн. Это блюдо, рецепт которого остается неизменным. Хороший парень против плохих, в руках у него пара револьверов и времени на лишние разговоры он не тратит. Предпочитает лихо стрелять. Вестерн Джо Лансдейла отличается в этом отношении только героем и злодеями. В роли ковбоя здесь странствующий проповедник, а вместо бандитов и индейцев упыри, демоны и ожившие мертвецы.

Преподобный Джебидайя Мерсер путешествует по Дикому Западу, искореняя на своем пути сверхъестественное зло. Проповедник он так себе, зато стрелок отменный и куда бы ни приехал, всюду для него найдется трудная и жуткая работенка. Где-то упыри ополчились на проклятый индейцем город, где-то вылезла из потревоженной могилы или старого колодца жуткая тварь, а где-то объявился оборотень. Главное — запастись серебряными пулями и библиями. Это хорошее подспорье в непростом деле истребления нежити. Правда, не всегда. С гарантией действует только солнечный свет. А рассвета порой ждать ох как долго, так что приходится импровизировать. Однако терпения и стойкости Мерсеру не занимать, поэтому он выходит победителем даже из самых непростых схваток.

Приключения проповедника просты и предсказуемы, но они не надоедают. Несмотря на схематичность, рассказы о Преподобном атмосферны и заставляют в напряженном предвкушении ждать очередной схватки со злом.

Ближе всего по духу цикл о Мерсере «Соломону Кейну» Роберта Говарда. Да и многим другим его страшным рассказам тоже. Даже чудовища у Лансдейла точь-в-точь говардовские, как под копирку. Заимствование это очевидное и по-говардовски лаконичное, то есть прекрасно работающее. Немного отдает плагиатом, но с другой стороны – зачем изобретать велосипед, когда он и так уже много лет успешно ездит? Поэтому Джо Лансдейл всего лишь немного осовременил говардовский палп, добавив к нему ковбойского нуара в духе от «Заката до рассвета» и эксцентрики «Баек из склепа». Получилась отличная стилизация, которая, если не ждать от нее чрезмерной сложности и витиеватости полностью себя оправдывает. Увлекает, пугает и не дает скучать. Кое-где даже приятно удивляет неожиданными философскими вставками. Заданная тема – размышления о боге и зле. Но не слишком пространные. Наоборот, короткие и ясные, как выстрел из кольта, которому они частенько предшествуют. Не самое дурное сочетание ингредиентов для хорошего рассказа ужасов, где действие превалирует над переживаниями.

«Руками гнева» — полная противоположность «Джебидайе Мерсеру». Здесь Джо Лансдейл сполна наслаждается жестокостью. Это Лансдейл беспощадно уничтожающий людские жизни и отнимающий надежды на спасение. Изредка он берет передышку и тогда на свет появляются сентиментальный и немного сказочный «Буря проходит» и печально-романтичный «Поезда, не везущие никуда». С небольшим скрипом к ним можно добавить «Рыбную ночь», ностальгирующую по прошлому, которое обязательно вернется. Но это исключения из правил.

Остальные рассказы настоящая выставка жестокости, деградации и перверсий. Здесь найдется, чем поживиться любителям сплаттерпанка и экстремального хоррора. Их ждет настоящая золотая жила роскошных типажей кровожадных монстров в человеческом обличии: реднеки, религиозные извращенцы, маньяки и члены сельских общин, где убийства — часть посвящения во взрослую жизнь. Не отстают и обычные граждане, которые при любом удобном случае превращаются в диких зверей, теряя и так не слишком убедительный человеческий облик.

Детальным исследованием килограммов внутренностей Джо Лансдейл не занимается, но мяса, крови и боли хватит всем желающим. Любителям моральных терзаний тоже найдется кое-что по вкусу – психологическая составляющая в рассказах сборника всегда на высоте. Будь то «Яма», где пленные горожане дерутся насмерть на потеху сельским сектантам, «Руками гнева», где безумный проповедник-самозванец несет слабоумным подросткам совсем не слово божье или «Валентинка из стали», где пойманный с поличным любовник сражается за свою жизнь с натасканными собаками-убийцами.

«Ад в лобовом стекле» фантасмагорическая история, где отрезанная от мира в ловушке автокинотеатра толпа зрителей стремительно деградирует, превращаясь в зомби и их жертв. «У моря, где камень огромный лежал» один из немногих рассказов сборника, где действуют сверхъестественные силы, заставляющие людей убивать друг друга. «Утиная охота» рассказывает о том, что если живешь в маленьком городке, его традиции придется соблюдать. Даже если это традиции убийства.

«Говорю вам, это любовь» маленький рассказ о двух влюбленных маньяках, а также же о жертвах и мучителях, чьи роли всегда строго распределены. Даже в паре самих маньяков. «Письмо с южной стороны» — проходная зарисовка в жанре кровавой альтернативной истории Америки, где победили индейцы. «Толстяк и слон» — сверхъестественная сатира на проповедника-евангелиста с легким налетом сюрреализма. К теме евангелистских пасторов Джо Лансдейл, надо отметить, вообще очень неравнодушен. Это чувствуется по тому, как он не упускает случая проехаться по ним от всей души. «Толстяк и слон» апофеоз его насмешливого отношения к этому в целом малопонятному неамериканцу феномену американской жизни.

«Парни есть парни» — фрагмент романа «Пронзающие ночь», и при этом один из самых концептуальных, можно сказать, программных фрагментов. Прекрасно читается как самостоятельное произведение, которое не портит смазанный финал.

Научно-фантастический хоррор «Тугие стежки на спине мертвеца» покоряет читательское сердце очень оригинальными и очень плотоядными атомными мутантами, даже несмотря на избыток самоуничижительных переживаний главного героя. «Ночь, когда они не пошли не ужастик» — иронический сплаттерпанк с южными мотивами и темными ночными болотами. «На дальнем краю пустыни Кадиллаков с мертвым народцем» — единственная не премьерная повесть сборника, впервые изданная на русском в 2010-м году в сборнике Стивена Джонса «Зомби». Научно-фантастический хоррор, замешанный на сектантском сюрреализме, сексе и пустынном безумии Дикого Запада, который остается диким всегда.

Оба сборника без сомнения найдут благодарного читателя. Не факт, что одного и того же, но — каждый своего. В свою очередь и читатель в накладе не останется. Кто-то получит изощренный психологический хоррор, ну а кто-то — старый добрый палп об охотнике на монстров.