Я дочитал трилогию “Задачи трех тел” и … знаете, такое ощущение, когда книга завершена, а вопросы остались. И спросить не у кого. Не люблю фанфики, 99.9% из них несравненно хуже оригинала, но выбора у меня не было, и я отдался на волю фантазии господина со странным именем. Баошу.
И буду сейчас говорить об 0.1%. Той самой.
Пересказывать сюжет бессмысленно. То, что Лю Цысинь вложил в три огромных тома и несколько лет работы изложить на трех страницах текста невозможно. Вот и я не буду пересказывать три книги, тем более, что я написал рецензию на каждую из них. Скажу лучше о четвертой.
Если кто-то читал мои рецензии на троекнижие Лю Цысиня, то он вспомнит мои претензии к этим, в общем, вполне замечательным и однозначно заслуживающим прочтения книгам. Первым жирным минусом были персонажи. Большинство из них плоские, безэмоциональные, не привлекающие читателя. Их помыслы странны и непоследовательны, они иногда без видимых причин мечутся из стороны в сторону, мотивы, по которым они принимают решения часто кажутся надумаными. Вторым — поведение человечества, как социума. Оно … на уровне школьника. Без планиования, без расчетов. Инфантильно, местами до ужаса. Хотя и в реальной жизни человечество иногда удивляет тем же. Способы принятия решений удручают.
В остальном отсылаю читателей к моим предыдущим рецензиям на каждый из томов троекнижия.
Что же со всем этим сделал господин Баошу? О, он сотворил то, перед чем надо снять шляпу. Фанат автора настолько глубоко проник в трилогию, что смог не только написать четвертый полноценный том, в котором свел все оставшиеся без ответов вопросы к единому и цельному завершению, но и наполнил персонажи, пусть мы говорим только о четырех, настоящим, реальным, живым содержанием. А для этого ему надо было совершить поистине титанический труд. Ведь автор живет своей книгой. У него под рукой все черновики, наброски, то, что не вошло в роман, но оставило на нем свой след. Тень. Баошу пришлось все это проходить сначала. Самому. Каждый шаг.
Спасибо за это. А теперь немного спойлеров.
Оригинальная трилогия кончается удручающе. Два последних выживших представителя человечества готовятся к концу света. И… что-то там брезжит в конце, неясное, туманное, поди разбери что это.
И мы открываем книгу Баошу. Юнь Тяньмин в третьем томе был отправлен в космос в виде изолированного от тела мозга. Как и планировалось, его подобрали трисоляриане, один из кораблей флота, отправленного на завоевание Земли, и там он обретает новое тело, а позже, и совершенно невозможные способности. Здесь нам раскрывается одна из тайн трисолярианской цивилизации, то, о чем Лю Цысинь недоговорил. Почему трисоляриане так ненавидят людей и почему они хотят любой ценой их уничтожить, даже тогда, когда это уже становится ненужным, нерациональным. Не знаю, как видел этот момент сам Лю Цысинь, но идея Баошу мне понравилась своей оригинальностью и неожиданностью. Затем Юнь Тяньмин вступает в битву на уровне, намного превышающем наше воображение. Он становится посланцем одного из настоящих богов, вступает таким образом в битву двух противостоящих друг другу суперсил, и вносит решающий вклад в решение судьбы этой, нашей Вселенной и всех последующих.
То, что мне не нравилось в оригинальной трилогии, Баошу исправляет мастерски. Его персонажи вдруг оказываются сложными, объемными, живыми. Они делают неправильные поступки и получают за это оплеухи от жизни. Они стараются, упираются, оступаются, но движутся. Они планируют, как нормальные люди, как те, кто умеет рассчитывать на ходы вперед. Они хитрят, изворачиваются, если надо бьют в спину. И это разительно отличается от того, как описывает людей Лю Цысинь, у которого человечество марширует строго по расчерченным линиям на плацу.
Чэн Синь, персонаж к которому Лю Цысинь явно благоволит. К концу третьего тома ты уже совсем не можешь понять, за какие такие бешенные заслуги человечество в целом и автор в частности награждают ее бегством из ловушки, сотканной Темным Лесом для Земли. У Баошу она показана такой, какая есть: слабовольной, не слишком умной, не слишком доброй женщиной, в которой есть напор, но нет понимания. Которая решает вначале, а думает потом. И которую, по хорошему, должны были в третьем томе трилогии убить. Было ведь за что. Лю Цысинь и за меньшие проступки “расправлялся” с персонажами достаточно жестко. Но здесь автор Чэн Синь пожалел. Зато Баошу вывесил на нее правильный ценник.
НФ-составляющая книги, быть может, не несет оригинальных идей по сравнению с трилогией, но очень ровно и удачно ложится в общую канву. Идеи, которые нам предлагает автор, становятся гармоничным продолжением идей Лю Цысиня, надстройкой на величественное здание, воздвигнутое им. Но надстройка не портит, скорее, придает законченности общему замыслу.
Я не стану пересказывать сюжет. Это глупо. Баошу не просто замкнул все нити правильно. Он сделал это так, что у читателя не остается вопросов. И при этом он держит тебя в напряжении почти до конца романа. История скручивается в спираль, наматывает на себя загадки из трех книг Лю Цысиня, и гармонично завершается, но завершается по восточному мудро. В конце старой Вселенной есть начало новой. Иной. Завершает книгу так, как это должно быть.
С почтением от ученика к учителю.
Если подвести итог, то вместе с "Возрождением Времени" трилогия Лю Цысиня становится куда более цельным произведением и начинает походить на "Гиперион" Дэна Симмонса. Не только масштабом, грандиозностью идей и размахом повествования. Здесь есть нечто большее. "Гиперион", вся тетралогия — это, в общем-то о любви. Баошу добавляет совсем немного этой штуки. В "Возрождении Времени" есть место для любви. Той, что и спасет мир, как верят некоторые из нас.
Даже, если ты не знаешь, о чем “Американские боги”, а надо быть довольно своеобразным человеком, чтобы открыть книгу, не имея представления о том, что в ней, она, все равно, захватывает. Сразу.
Положим, я вначале поинтересовался, что мне предстоит прочесть, но это не сделало впечатлений от прочтения хуже. Лучше, впрочем, тоже. И, кстати, текст ниже содержит спойлеры, так что осторожнее. Впрочем, я постараюсь не раскрывать секреты.
Вся история вертится вокруг человека по имени Тень Мун (на английском это звучит больше, как “Тень Луны”), который выходит из тюрьмы потому, что … потому, что так сложилось ему: вначале сесть, а потом выйти чуть раньше. Выйти, и сразу понять, что в жизни его все не так, и те, кто его окружал, не совсем те. Или не совсем таковы, какими ему казались. А, собственно, окружали его жена и друг. И Тень досиживал свой трехлетний срок, ожидая, что вернется к жене и выйдет на работу к своему лучшему другу, а вышло, что ему не к кому возвращаться: Лора, его жена и любовь всей его жизни погибла в автокатастрофе вместе с другом Тени. В одной машине.
И тогда Тень соглашается на довольно странное предложение очень странного субъекта, мистера Среды — быть тому помощником, водителем, телохранителем и черт знает чем еще пока самому Тени это не надоест. Вот именно в этот момент оказывается, что пружину книги до сих пор закручивали из последних сил, а теперь она выстреливает, да так, что тебя несет по сюжету, словно ты на американских горках, и за каждой новой мертвой петлей открывается следующая, еще круче.
Чем мне нравится эта книга — кольцами. Она полна колец. Нил Гейман мастерски запускает в сюжет ниточку, и, если ты потянешь за нее, к концу книги, или даже к середине окажется, что это не ниточка вовсе, а кольцо. Одно событие тянет за собой другое, то — третье и так далее, пока вся цепь не замыкается на начало. Ружья развешаны на стенах и стреляют то по очереди, то вне очереди, по крайней мере нам так кажется, но, к концу повествования все складывается в один гармоничный пазл. Становится на свои места.
Итак, Тень Мун бросает в могилу Лоры монету, полученную от лепрекона, и та оживает. Ну… не совсем оживает, а, становится зомби. Тело ее медленно разлагается, зато она оказывается довольно крутой штучкой и начинает вести себя, как ангел-хранитель Тени. Который так и не может определиться, как относиться к своей бывшей жене теперь. А правда выползает, как стружка от карандаша из точилки и становится все длиннее и тяжелее.
Я не буду пересказывать сюжет. Это глупо. Разве что самую малость.
Старые боги, прибывшие в Америку вместе с первыми поселенцами, никуда не делись. Они, быть может, утратили большую часть своих сил, но еще готовы дать бой новым богам, богам технологического общества, чтобы вернуть себе власть над умами и душами. И тот, кто собирает рать древних богов на последнюю битву, не кто иной, как Всеотец Один. Он же мистер Среда. Мудрец, воин, пройдоха в одном лице. Или во всех своих лицах.
Один в сопровождении Тени носится по Америке от берега до берега, собирая соратников на битву, новые боги строят козни, и близится трагическая развязка. Узел, в который сплетаются все нити книги, перемешиваются, переплетаются, и вдруг оказывается, что узел-то можно разрубить. И все выходит совсем иначе, чем казалось, чем планировалось и чем виделось изначально.
Так чаще всего и бывает.
Сказать, что книга вышла безумно крутой — нет. Она просто хороша, но хороша для одного раза. И читать ее однозначно стоит. Но мудрости, ради которой захочется вернуться и прочитать ее еще раз, в “Американских богах” нет. Персонажи выписаны здорово, хотя мотивы некоторых из них остались для меня тайной за семью печатями. Иногда принятые ими решения заставляют усомниться в их здравом смысле. Большей частью — нет. Часто возникает странное ощущение, будто бы ты читаешь комикс, написанный буквами и без картинок. И это вышибает из колеи. Я ведь не собирался читать комикс.
Часто мотивы героев довольно странны. Например, есть четкий ответ на вопрос, почему Тень Мун так привязан к мистеру Среде, но этот ответ не слишком обоснован текстом. Впрочем, Гейману виднее. Мне однозначно хотелось бы увидеть продолжение истории Тени, которую автор оставляет открытой для нашей фантазии, хотя и сам Тень выглядит немного странным и отрешенным персонажем. Он не притягивает тебя так, как, скажем, лорд Корвин или Гаррет. Он остается немного отстраненным, будто бы лишь частично принадлежит к нашему миру. И, может быть, немного плоским. Словно речь действительно идет о комиксе.
Быть может, мое отношение к “Американским богам” субъективно, и зависит от моего мировосприятия, которое сильно отличается от авторского. Ведь, если не считать сцен в Чикаго, действие романа почти целиком происходит в одноэтажной Америке, в глубинке, вдали от автострад и небоскребов. В маленьких городках, умеющих хранить большие секреты, на проселочных дорогах, где за каждым поворотом может оказаться путь в иное измерение, среди простых людей, которые на поверку выходят очень непростыми. А это не мой мир.
Вроде, человек есть, вроде думает, дышит, говорит, но не видит абсолютно ничего из того, что разворачивается у него перед глазами. А ведь через глаза мы получаем 90% информации. Хотя 100% проходит еще и через сердце и мозг. Просто у некоторых она проходит навылет, не задев жизненно важные центры, а у иных попадает, куда нужно.
Об этом ли книга? И об этом тоже. Внезапная инфекционная слепота поражает весь мир, в считанные дни ввергая его в пучину хаоса, неверия, непонимания и жестокости. Человечность слетает, как шелуха, остается на виду настоящее. То, что составляет суть. То, что под шелухой. И это, истинное, далеко не всегда человечно, приятно и гуманно.
Цивилизация разрушена, города полны слепых людей, которые рвут друг другу глотки за кусок еды, насилуют, убивают, гадят и живут в тех же нечистотах. Физических и душевных. Вся мерзость, таящаяся в глубине людей, выплескивается наружу таким неостановимым, мощным потоком, селем, лавиной, что сметает на своем пути жалкие, беспомощные остатки человечности. Мир тонет в дерьме. Мрак захватывает все на своем пути. Душу за душой.
Лишь единицы могут остаться нормальными. Не до конца. Не целиком. Но насколько это возможно. В отбросах, в нечистотах, в беспроглядной тьме, они сохраняют маленькую толику света. Света своих сердец. Маленький лучик надежды на то, что люди могут оставаться людьми даже в самые гадкие времена. Не все. Но хотя бы немногие.
Маленький лучик света в бездонном мраке будет ярче, чем сотня тысяч ламп солнечным днем. Ярче, важнее, заметнее. Нужнее.
А потом приходит дождь. Смывает нечистоты, смывает пропитавшиеся зловонием дни, и зрение начинает возвращаться. Люди снова смогут видеть, но теперь им дано увидеть не только свет, но и тьму внутри них самих. И им решать, что с этой тьмой делать и как жить дальше с этим чудовищным знанием. Даже не знанием. Осознанием своей темной, мрачной, жуткой стороны.
Об этом роман. Об огне и тьме внутри нас. О том, как тяжело светить в темные времена. Когда кругом мрак, свету в сердце неуютно и страшно. Одиноко. Холодно. Жутко. Но у многих он продолжает гореть. Несмотря ни на что. Мой текст, и эта книга, — гимн таким людям и свету внутри них.
Потому, что без них, этот мир был слишком уж безнадежным, безысходным, убийственным местом. Сарамаго дарит нам надежду на свет. На человечность. На то, что отчаяние не беспредельно. Беспределен только свет, что внутри нас. Надо лишь дать ему немного надежды и веры. И желания оставаться человеком в любых условиях. Всегда. Даже когда вокруг беспомощные и озлобленные от своей слепоты, потерявшие человеческий облик люди.
И не только потому, что писатели, вложившие в них свой труд — гении. Хотя без этого — никуда.
Человечество — такая странная штука: оно безумно любит грабли. И украшает ими свой путь сквозь Вселенную, или сквозь собственную историю куда более вдумчиво и серьезно, чем, к примеру, украшает новогодние елки. Именно эти незатейливые украшения делают некоторые, избранные литературные произведения поистине бессмертными. Умей мы учиться на своих ошибках, мы бы давно считали их занятными, но не более.
“Обитаемый остров” братьев Стругацких. Я его читал, я его перечитывал, потом еще. Все равно, даже на четвертый раз эта книга тебя ломает. Перечитав ее, понимаешь, что какие-то давно не смазанные зубчатые колесики в твоей душе сдвинулись, со скрипом переместились и кусочки ржавчины слетели с них. Может, не навсегда. Но надолго.
И что в сухом остатке? Ничего. Земля — не Саракш, башен-излучателей нет (или есть, все-таки?), и, к счастью, никто не выжигал ядерным оружием огромных территорий. Ну а выродки-диссиденты были, есть и будут всегда потому, что очень часто они — это единственное, что жрет многорукое и многоголовое чудовище под названием толпа. И единственное, что отделяет людей от мясорубки. Единственное, что напоминает: можно оставаться людьми даже тогда, когда это очень неправильно и небезопасно.
Эта книга была актуальна в СССР 1969-го года, и в Германии 36-го, черт, она тогда еще не была написана, и во Франции 1789-го. Актуальна она и сегодня и будет актуальна триста лет спустя, когда все мы умрем давно, а про “Обитаемый остров” забудут.
А выродки тоже были, есть и будут всегда. Только, в отличие от Саракша, наши выродки могут выбирать. Это там, в книжке, выродок ты, или нет, определяли гены. В нашем мире определяет совесть. Поэтому стоит нам стоит ценить своих выродков.
Вот только не найдется Мак Сима, чтобы взорвать к дьяволу башни-излучатели. Не прилетит добрый, мудрый, терпеливый пришелец, и не спасет нас от нас самих. Не промоет мозги перекисью и не выложит из посушиться на ласковом весеннем солнышке. А, если и случится чудо, в тот же день найдутся инициативные и крепкие ребята без комплексов, и новые башни потянутся к небесам.
облако тэгов
