...в начале своей карьеры Несбит собрала целый том «странных историй» под названием Grim Tales («Мрачные истории», 1893); она переиздала их все, кроме одной («Заупокойная месса»), а также «Херста из Херсткота» (из «Что-то не так», 1893) и другие, не собранные рассказы в более объемной книге Fear («Страх», 1910). После выхода этой книги появилось несколько странных историй, но при жизни писательницы они не были собраны в один том.

В нескольких ранних рассказах Несбит о сверхъестественном удачно сочетаются странность и романтика. В этих рассказах сверхъестественное используется как метафора, подчеркивающая моральные или социальные представления, с которыми мы сталкиваемся в повседневной жизни. Например, в «Свадьбе Джона Чаррингтона» (1891) рассказывается о человеке, который говорит о значении настойчивости в сердечных делах, поэтому нет ничего неожиданного в том, что он соблюдает назначенные условия свадьбы даже после своей смерти. «Рама из черного дерева» (1891) трогательно рассказывает о любви мужчины к призраку женщины, которую его предок знал в прошлом, но этот сценарий является прозрачной метафорой неудовлетворенности женщиной, за которой он ухаживает в реальной жизни. Чем-то похожим, хотя и менее эмоционально насыщенным, является «Роман дяди Абрахама» (1893), короткая история о мужчине, который любит женщину-призрака. «Заупокойная месса» (1892), хотя обычно и исключается из сборников странных произведений Несбит, все же, кажется, содержит едва уловимый, но отчетливо прослеживаемый сверхъестественный элемент, особенно когда двое влюбленных в центре повествования оба слышат орган, играющий мессу по усопшим, хотя позже становится очевидным, что в то время никакой орган не играл. Здесь сложная эмоциональная ситуация, — мучительный любовный треугольник, в котором двое мужчин соперничают за расположение женщины, — снова обретает сверхъестественное измерение. Почти то же самое можно сказать и о «Тени», трагической истории о любви и смерти с двусмысленно сверхъестественным финалом.

«Тайна соприкосновения» (1893) вновь посвящена семейным проблемам, но это предсказуемая история о мужчине, которому приснилось, будто его невесте перерезают горло, — видение, которое на поверку оказывается проблеском будущего, в котором участвует совсем другой человек. Пожалуй, самый мрачный — и, безусловно, самый знаменитый — из странных рассказов Несбит — «Мраморные изваяния» (1893), где нам показывают не что иное, как настоящее изнасилование женщины каменной статуей. Джулия Бриггс утверждает, что на эту сказку, вероятно, повлияла классическая повесть Проспера Мериме о живой статуе «La Vénus d’Ille» («Венера Илльская», 1837), и это вполне вероятно. Мы должны восхищаться мастерством, с которым появление сверхъестественного элемента удерживается до последней строчки истории.

Тему домашнего ужаса продолжает «Херст из Херсткота» (1893), где мужчина проводит эксперимент, в ходе которого гипнотизирует свою жену так, что ее душа остается в теле даже после смерти. Можно было бы подумать, что на эту историю повлияли «Великий бог Пан» или «Сокровенный свет» Артура Мейчена, в которых описываются аналогичные эксперименты ученых-мужчин над женщинами (в последнем на самом деле содержится намек на то, что душа женщины была помещена в драгоценный камень); но рассказы Мейчена были опубликованы через год после выхода книги Несбит.

Судя по всему, Несбит не написала — или, по крайней мере, не опубликовала — ни одного «странного рассказа» в период с 1893 по 1905 год. В течение большей части этого периода она, конечно, была сосредоточена на написании все более популярных детских книг и рассказов. Когда она вернулась к странным историям, акценты несколько изменились. «Сила тьмы» (1905) естественным образом подчеркивает страх писательницы перед темнотой, и делает это эффектно, несмотря на избитую посылку (двое мужчин уговаривают друг друга провести ночь в жутком музее восковых фигур). Психологический ужас описан с мрачной силой, а рассеивание сверхъестественного происходит без ощущения фальши или обмана. Этого нельзя сказать о «Голове» (1907), предсказуемой, не сверхъестественной истории о мести и садизме. «В темноте» (1910), однако, является еще одним ярким примером психологического воздействия ужаса; концовка, кажется, раскрывает сверхъестественные проявления, но неясности остаются. «Номер 17» (1910) необычен в творчестве Несбит тем, что представляет собой комическую странную историю, но, опять же, концовка, которая, казалось бы, опровергает сверхъестественное, в конечном итоге оставляет сомнения и неопределенность.

Разнообразие странных работ Несбит подчеркивает рассказ «Новый Самсон» (1909), который, пожалуй, лучше всего можно охарактеризовать как остросюжетный триллер с элементами психологического (но не сверхъестественного) ужаса. Здесь супружеская пара прилагает огромные усилия, чтобы спасти тысячи невинных жизней от мести мертвого архитектора, который после своей смерти устроил так, чтобы театр обрушился. Несколько надуманный финальный поворот подчеркивает мелочный элемент мстительности, присущий этой истории.

Своего рода псевдо-НФ элемент присутствует в двух рассказах о секретных и загадочных снадобьях — «Три снадобья» (1908) и «Пять чувств» (1910). Первый — это опять же интересная смесь саспенса/триллера и сверхъестественного, где ученый надеется найти комбинацию лекарств, которые превратят человека в супермена. В последней истории рассказывается об ученом, который изобрел серию лекарств, резко усиливающих все пять чувств одновременно — по-видимому, даже после смерти.

Последние «странные истории» Несбит, казалось бы, являются простым повторением более ранних работ, но, тем не менее, в них есть кое-что интересное. «Дом с привидениями» (1915), по-видимому, основан на переработанных мотивах «Трех снадобий» и посвящен ученому, который утверждает, будто нашел формулу (смешав кровь четырех основных рас человечества) для достижения бессмертия. Псевдо-сверхъестественный финал эффектно завершает рассказ. «Павильон» (1915) повторяет центральную тему «Силы тьмы»: здесь павильон, как полагают, населен привидениями, и двое мужчин, борющихся за любовь женщины, уговаривают друг друга провести там ночь. На этот раз, однако, сверхъестественный элемент наиболее очевиден.

Можно видеть, что странные работы Э. Несбит охватывают широкий спектр поджанров — историю о привидениях, «объясненное сверхъестественное» (где сверхъестественное предполагается, но объясняется естественными средствами), сверхъестественный или не сверхъестественный триллер, рассказ о психологическом ужасе, рассказ о неоднозначном сверхъестественном и даже некоторые псевдо-научно-фантастические рассказы. Многие из этих поджанров были разработаны более поздними авторами, но вклад Несбит может сравниться с произведениями ее предшественников или преемниц. Она смогла превратить свои ранние страхи смерти и темноты в мощные сверхъестественные истории, в которых эмоции любви, мести, соперничества и ненависти раскрываются с поразительной психологической проницательностью и яркими сверхъестественными эффектами. Странные рассказы никогда не были главным элементом обширной литературной деятельности Несбит, но истории, написанные ею в этом жанре, являются одними из самых выдающихся для своего времени.

Содержание

ПРЕДИСЛОВИЕ 5

СВАДЬБА ДЖОНА ЧАРРИНГТОНА 20

РАМА ИЗ ЧЕРНОГО ДЕРЕВА 29

ЗАУПОКОЙНАЯ МЕССА 42

ИЗ МИРА МЕРТВЫХ 53

РОМАН ДЯДИ АБРАХАМА 69

ТАЙНА СОПРИКОСНОВЕНИЯ 73

МРАМОРНЫЕ ИЗВАЯНИЯ 77

ХЕРСТ ИЗ ХЕРСТКОТА 93

СИЛА ТЬМЫ 107

ТЕНЬ 124

ГОЛОВА 137

ТРИ СНАДОБЬЯ 156

В ТЕМНОТЕ 179

НОВЫЙ САМСОН 194

НОМЕР 17 212

ПЯТЬ ЧУВСТВ 222

ФИОЛЕТОВАЯ МАШИНА 243

ДОМ С ПРИВИДЕНИЯМИ 260

ПАВИЛЬОН 275

Приложение

Из книги «Мои школьные дни» 295

Странники в ночи

Р. Диксон Смит

Пробуждая мертвых 7

Любитель музыки 18

Гамадриада 31

Элкар-особый 45

Вечность — когда? 55

Туннель 60

Памятник 76

Улица, которой не было 85

Дымная змея 105

Чёрный сад 127

Испытание 147

Джозефина Гейдж 161

Наследники 179

Город-хамелеон 193

Пачка бумаги 211

Яма Чэдвика 221

Тёмный Круг

Тёмный Круг 239

Твой свидетель, туан 253

Пленники Речного короля 271

Ведьмины цветы 289

Гелиограф 301

Дорога Желтого Черепа 319

Библиография 341

Карл родился в Миннеаполисе 10 июля 1908 года и очень рано начал писать, увлекшись художественными произведениям таких писателей, как Жюль Верн, Эдгар Аллан По и Эдвард Бульвер-Литтон. При поддержке отца юный Якоби начал экспериментировать, создавая собственные рассказы. Его первые литературные работы были опубликованы в школьной газете Центральной средней школы, в которой он учился с 1924 по 1926 год. Примерно в то же время Якоби открыл для себя "Вирд тейлз": «Думаю, что познакомился с "Вирд тейлз» благодаря номерам, на обложках которых были иллюстрации к "Украденному телу" Герберта Уэллса, "Монстрам из преисподней" Пола С. Пауэрса и "Оборотню из Понкерта" Уорнера Мунна».

После окончания университета в январе 1927 года Карл поступил в Университет Миннесоты, не теряя интереса к вирду и литературе. Университетский литературный журнал «Minnesota Quarterly» напечатал четыре его рассказа в период с 1928 по 1930 год. Первым стал “Майв”, зрелый и запоминающийся рассказ, в котором Якоби, кажется, передает мрачную атмосферу, столь близкую Эдгару Аллану По, открывая читателю путь на болото, кишащее «чужими» бабочками.

И именно “Майв” помог Якоби совершить переход на следующий уровень: журнал «Вирд тейлз», который так привлекал молодого студента из Миннеаполиса, принял и опубликовал эту историю в 1932 году. Истинным признанием таланта Якоби стало не только решение журнала опубликовать рассказ, но и многочисленные хвалебные письма от энтузиастов и коллег-писателей; благодарственное письмо от Г.Ф. Лавкрафта, всегда очень критично относившегося к своей и чужой литературной продукции, дает представление о качестве рассказа: «”Майв" доставил мне огромное удовольствие», — пишет Лавкрафт в начале первого письма Якоби. Кларк Эштон Смит, Роберт И. Говард и Август Дерлетт тоже прислали восторженные отзывы.

Необычайный успех «Майва» повторился в следующем году; “Откровениями в черном” – пожалуй, самый известный рассказ автора. Якоби начал подумывать о том, чтобы посвятить себя исключительно писательской деятельности; он арендовал офис в Миннеаполисе, перевез туда стол и пишущую машинку и начал творить. Это было началом карьеры, которая, со взлетами и падениями, продлилась почти шестьдесят лет.

Роберт И. Говард, знаменитый создатель “Конана” и один из "мушкетеров" "Вирд тейлз", в письме, отправленном Якоби в 1933 году, характеризует его стиль как утонченный. Это определение подходит просто идеально. Рассказы Якоби вызывают беспокойство у читателя благодаря изощренному использованию слов, множеству подсказок и завуалированных намеков, которые способствуют типичному для его историй нарастанию напряжения, постепенному, почти хирургически точному нагнетанию напряженности, основанному на атмосфере и психологическом анализе главных героев, что приводит к взрывным, эффектным концовкам. Карл Якоби был требовательным мастером слова, тщательно шлифовавшим каждую фразу. Он твердо верил, что автор рассказа может добиться желаемого результата только с помощью “слова, которое попадет в цель”; так вспоминает его друг Хью Б. Кейв. На самом деле Карл пересматривал свои рассказы бесчисленное количество раз, с маниакальной тщательностью, таким образом, создавая художественные произведения без всяких излишеств, ограничиваясь лаконичными и простыми фразами. Его стиль порой можно назвать почти минималистским.

Еще одним фундаментальным свойством рассказов Якоби является атмосфера, которая часто кажется одним из центральных персонажей. Независимо от того, происходят ли события в сельской местности Среднего Запада или на Карибском острове, способность автора изображать тревожные пейзажи и мрачные места является одной из отличительных черт его творчества. Чтобы придать больше реалистичности своим рассказам, особенно “экзотическим”, Якоби обращался к командирам военных подразделений в Малайском архипелаге, на Борнео и в других отдаленных регионах земного шара, чтобы получить информацию из первых рук. Сад с двадцатью шестью сойками в “Откровениях в черном”, уединенное поместье в “Неприятностях в Карвер-хаусе” или волнующий экзотический остров Тортола в “Происшествии в ”Скачущей лошади"» являются прекрасными примерами таких декораций: это не просто фон для происходящих с персонажами событий, но активные элементы сюжета; иногда пейзаж даже становится главным героем истории, предвестником сверхъестественных происшествий.

В лучших традициях мистической литературы в произведениях Якоби также есть «проклятая книга», "Восстановление утраченного разума"; вопреки мифу о литературных гримуарах, эта книга действительно существовала, она была написана в 1605 году Ричардом Ферстеганом; автор использовал замечательное название для создания собственного гримуара.

Временами кажется, что художественная проза Якоби предвосхищает тот предельный ужас, который принес успех таким авторам, как Ричард Матесон, Стивен Кинг и другие: простая (но труднодостижимая) концепция “зло подкрадывается незаметно” воплощается в описаниях мрачных, странных, неожиданных событий, вторгающихся в банальную повседневную жизнь, исподволь подрывающих реальность тревожным зарядом ужасов и тайн. Итак, находка старой книги в лавке антиквара — это прелюдия к головокружительному погружению в безумие и вампиризм (“Откровения в черном”); два обычных пугала оживают на изолированной ферме в Луизиане (“Ведьмы на кукурузном поле”); простая стена, разделяющая поместье, становится последним оплотом защиты от мифологических ужасов в Англии девятнадцатого века (“Барьер Синглтона”). И еще есть мимолетная параллель между ужасом (часто воплощенным в предметах, древних усадьбах и мрачных событиях прошлого) и дремлющим безумием человеческих существ — эфемерная граница, которую трудно уловить. Главный герой знаменитого рассказа “Майв” неспроста задается вопросом: «Когда бред превратился в реальность?»

Якоби поселяет в сознании читателя сомнение в том, что сверхъестественная история связана с галлюцинацией, изменением восприятия, и это делает конечный результат рассказа еще более двусмысленным и тревожащим. Роберт Блох, автор "Психопата", ученик Лавкрафта и признанный автор произведений ужасов и фантастики, похоже, в полной мере оценил этот аспект творчества Якоби; он написал на страницах "Аркхем сэмплер", рецензируя "Откровения в черном":

«Концепция Карла Якоби — это, на первый взгляд, бархатный покров, полуночная пустошь, неосвещенный дом, аккорд мистериозо на фортепиано — одним словом, обычный, почти традиционный “сценический эффект” или фон для истории о сверхъестественном. Это неизбежный фон для появления загадочной женщины под вуалью в “Откровениях в черном”, гения, недавно выпущенного из психиатрической лечебницы, в “Сатанинском пианино”, и демонического незнакомца в “Карете на кольце”. Однако с гамбитом Якоби так просто не разобраться. На первый взгляд, слово “черный” соответствует атмосфере “усадеб”, “меблированных комнат ” и “лабораторий”, так хорошо знакомых читателям стандартных "странных историй". Но при ближайшем рассмотрении тематического материала можно заметить своеобразное соответствие темноты на заднем плане и психического расстройства у персонажей, которые появляются на этом фоне... Таким образом, по мнению Карла Якоби, “черный” символизирует помутнение разума».

И в словах самого Якоби содержится ключ к его рассказам, к способности увлечь читателей и втянуть их в историю:

«У меня есть одно нерушимое правило успешного создания художественных произведений. Если действия вашего главного героя фантастичны или далеки от реальности, то фон должен быть обычным. Если фоном вашего рассказа является странный мир, далекая планета или допотопное прошлое Земли, то главным героем должен стать обычный парень с обычными чертами характера. Если в одной истории есть и то, и другое (как в некоторых произведениях меча-и-волшебства), читателю будет трудно найти что-то, что могло бы его заинтересовать». (Якоби, "Общение с Дерлетом", стр. 6).

Несмотря на энтузиазм читателей, писателю было нелегко сводить концы с концами, полагаясь исключительно на нестабильный рынок дешевых журналов. В 1942 году Якоби пришлось устроиться на постоянную работу; каждый вечер после работы на фабрике он садился за пишущую машинку, несмотря на усталость и разочарование, продолжая дарить читателям маленькие жемчужины сверхъестественного.

Его физическое состояние ухудшилось в семидесятых годах, после неудачного падения, из-за которого он несколько месяцев пролежал в госпитале. Но его страсть к фантастике была сильнее болезни. Карл продолжал писать и сотрудничал с Р. Диксоном Смитом, готовя сборники рассказов "К востоку от Самаринды" (1989) и "Дымная змея" (1994).

Он скончался 25 августа 1997 года в своем доме в Миннеаполисе. С ним пал один из последних бастионов жанра ужасов 1930-х годов; ушел писатель, который от начала до конца пережил незабываемую эпопею американских палп-журналов, историческую эпоху, которая по-прежнему волнует воображение множества читателей. Их сны (и кошмары) по-прежнему наполняют истории Карла Якоби...