А вот соглашусь, что это один из самых слабых рассказов сборника «Фэнтези-2005», возникает вопрос, сколько лет автору. Такое обычно сочиняют лет в четырнадцать.

В своё время в «Мифах и магии индоевропейцев» печатались заметки Александра Шевцова (Андреева) о его реальных впечатлениях от общения в 1985–1991 годах с настоящими «хитрыми людьми», потомками владимирских офеней и скоморохов. Было гораздо ярче, лихо и непресказуемее. Автору не хватило ни особой фантазии, чтобы описать ведуна-учителя сильными мазками, ни проникновения в психологию героев, чтобы читателю было удобнее видеть всё глазами Дмитрия, ни банальной эрудиции, чтобы разбойники-тати не именовались жегловским словцом «бандиты», ведун не был сторонником единобожия, а Мирославы не соседили с Пелагеями и Дмитриями как нечто обыденное и привычненькое — главный герой даже не изумился имечку.

Прочёл в подаренной антологии«Фэнтези-2005», жутковато, но понравилось. Рассказ сильный, с проникновением в чуждую, неевропейскую психологию, атмосферу обречённости, в которой все человеческие чувства приносятся в жертву коллективу и тем, кто вершит приговор и распоряжается судьбами отдельных людей от его имени и во имя его выживания.

Его недаром поставили в сборнике первым — как яркий, сильный и необычный. Воообще показательно и почти аксиоматично, что знакомство с мифологией разных этносов резко повышает качество и, главное, оригинальность литературных произведений, потому что лишь из этнографии и трудов по истории можно почерпнуть понимание того, что люди разных культур мыслят иначе.

В сборнике «Фэнтези-2005» прочёл этот рассказ — он лишь самую малость предсказуемый, но добрый и трогательный. Равновесие, которое поддерживают грифоны, — всё-таки выглядит как око за око и жизнь за жизнь. А пришедшая мстить Пряха, вместо того, чтобы продолжить цепь взаимной расплаты, останавливается перед трогательным маленьким пушистым мурлыкой — детёнышем грифона, который одновременно и птенец, и львёнок. Было приятно прочесть. Заложенные идеи добра понравились.

прочёл в антологии «Фэнтези-2005», рассказ показался очень красивым, романтичным и грустным, но просто «о странностях любви» в фэнтезийной, а то и не фэнтезийной, а просто почти что исторической и реалистичной обстановке.

Интересно, хоть кто-то из переводчиков понял, что Тадзьо, а не Тадзио?

Жутковатое произведение, которое некогда пришлось «проходить» в университете, — подробное, детализированное, вызывающее стойкое чувство отвращения и омерзения. Как протокол допроса. Вообще, становится понятным, почему Томас Манн не воспринимал консервативный режим междувоенной Германии. Он с такой силой и страстью выплеснул на страницы повести свои тайные помыслы, свои настоящие желания, свои представления о том, какая «любовь», освящённая историей, по его мнению, истинная и как её душит «филистерское» общество. Вживайся, читатель, сопереживай!

Ужасает то, что этот величественный гимн сексуальному влечению к подросткам перевели и опубликовали в СССР — в 1960-м, а потом ещё для широкой публики в «Классиках и современниках» в 1984-м, а потом ещё в 1988-м, а потом ещё в 1989-м! И на украинский — в 1975-м! Читай, читатель, читай. Иностранное же. Интересно, кто его лоббировал? Цензура же как-то пропустила. Особенно если учесть, что не публиковались безобиднейшие тексты, вроде «Ветра в ивах» или детективов бабушки Агаты. Вот действительно, кто-то не мог жить без этого текста о пожилом извращенце, который в конце умирает, подавившись собственными слюнями, которые он напускал, глядя, как красивый мальчик бегает по берегу моря? Кто из советских окололитературных бонз тайно мнил себя утончённым эстетом Ашенбахом, снедаемым почему-то осуждаемой законом тягой к прекрасному?

Не могу сказать, что эта вещь Урсулы ле Гуин мне хоть чуть-чуть понравилась. Её аллюзии вполне понятны. «Пискуны», живущие в джунглях первобытной жизнью, чьими женщинами (или всё же самками?) могут мимоходом воспользоваться земные военные, – те же вьетконговцы. Мол, у них удивительно богатый и глубокий внутренний мир, они очень ранимые и весьма ладят с природой, не то что плохая западная индустриальная цивилизация.

В романе недвусмысленно заложена апология предательства. Дескать, если тебе что-то не понравилось в грубоватых действиях твоих земляков и твоего командира, если они идут вразрез с твоими крепкими общегуманистическими принципами, ты просто обязан перейти на сторону врага, каким бы чуждым он ни был внешне и внутренне, как бы сильно он от тебя не отличался, какими бы странными не казались его нравы. Они – несчастные жертвы, даже если массово убивают подобных тебе и намеренно истребляют женщин твоего народа. Ты должен восхищаться их единением с природой и радоваться их бескомпромиссной борьбе с колонизаторами. Как философ-коммунист Славой Жижек восхищался тем, что боевики «Сендеро Луминосо» убивают не только военных и полицию, но и врачей, инженеров, агрономов, не желая принимать ничего от капиталистов, или что вьетконговцы отрубали людям руки со следами американских прививок.

Я бы не сказал, что «Золотой шар» — книга именно для детей.

Это не сказка. Это первая ласточка фэнтези, и весьма неплохая.

Влияние «Властелина колец» там отсутствует как таковое, есть, скорее, желание писать в том же стиле.

Написано уверенным, приятным стилем. Персонажи объёмны и ярки. А диалоги там далеко не детские:

Жаль, что не экранизировали