Поздним утром первого января Геннадий Петрович, этот добрейшей души человек проснулся и внезапно почувствовал желание убивать. Он лежал некоторое время, закрыв глаз и предаваясь кровавым фантазиям, но все же смог их отогнать и поднялся с кровати.
В квартире он был один, жена его – Елена Васильевна уехала на новогодние праздники к родственникам. Петр Николаевич прошёлся по пустым комнатам, размышляя, что могло вызвать у него столь безумный припадок, но так ничего и не сообразил. Вчера он почти не пил, ну а даже если бы нажрался как свинья, что с того? Он никогда не хотел убивать живых существ: ни когда пил, ни на следующее утро с похмелья, ни когда-либо еще. Он мог даже сказать, не кривя душой, что до сегодняшнего утра любил род людской. Любил ясные глаза, открытые лица, добрые улыбки, веселые голоса, искренний смех. Любил общаться на серьезные темы, шутить и травить анекдоты. Любил очень многое из того, что создал человек: музыку, книги, кино, архитектуру, автомобили. Вообще у него всегда было обостренное чувство эмпатии, он умел сострадать, переносить на себя чужие невзгоды, радость и боль. Конечно, случались у Геннадия и редкие вспышки гнева, но и тогда максимум, что он себе позволял – это хорошенько выругаться. Но никогда, даже в моменты самого дурного настроения он не желал причинить кому-то боль.
И тут такое...
В дверь позвонили. Он вздрогнул и очнулся от размышлений. Понял, что бродил невесть сколько времени по квартире воображая всякие жестокие сцены. Как нож вспарывает чьё-то брюхо, как пальцы сжимаются на мягком трепещущем горле, как ведрами льется кровь.
Он встряхнул головой и растерянно застыл на месте. Кого там принесло? Открывать или нет? Он боялся общаться с людьми в таком состоянии. Может надо принять какое-то лекарство или еще поспать?
На цыпочках подошел к двери и выглянул в глазок. На лестничной площадке стояла соседка Наталья с девятого этажа. Наталья была в одной ночной сорочке, заляпанной чем-то красным, рука сжимала кухонный нож. Глаза женщины остекленели, на лице застыла неестественная улыбка, словно у нее свело мимические мышцы. Геннадий в ужасе отпрянул.
– Я знаю, ты там! Открывай, святоша! – раздался истеричный крик, затем на дверь обрушилось несколько мощных ударов.
Геннадий Петрович кинулся к телефону, но не смог никуда дозвониться. Попытался войти в интернет, тот тоже не работал.
Что происходит?
Он заметался по комнатам. Выглянул в окно.
Первое что бросалось в глаза – красные пятна на снегу. Потом уже разбитые машины посреди улиц, столбы дыма, поднимающиеся от горящих домов и квартир. Всюду, лежали десятки, если не сотни мертвых тел. Он увидел, как абсолютно голый мужик, измазанный кровью с головы до пят, бежал куда-то с мясницким ножом в руке. Увидел, как сцепились две женщины. Они царапались, словно кошки, кусались, рвали друг на дружке одежду, волосы. Хрупкая девушка пилила ножовкой чьё-то еще шевелящееся тело.
Первые минуты Геннадий Петрович с ужасом смотрел на открывшуюся перед ним картину. Но постепенно в глазах его зажегся холодный огонек, рот расплылся в акульей улыбке и он уже с нескрываемым удовольствием наблюдал за этим адским спектаклем.
Вдруг что-то ударилось о стекло. Геннадий повернул голову и с увидел босую ногу, свесившуюся сверху и повторно ударившую в окно, так что на нем остался кровавый отпечаток. На этом нога не угомонилась и нанесла еще несколько ударов. По стеклу заструилась сеть трещин. После очередного удара, стекло разлетелось вдребезги, нога опустилась ниже, и оказалось, что она принадлежит Наталье. Геннадий подошел поближе и глянул вверх, – ему сделалось интересно, как она умудрилась добраться до его квартиры. Оказалось, соседка связала веревку из простыней, спустилась по ней до седьмого этажа и висела теперь, держась одной рукой за нижний конец своего импровизированного каната, а второй пытаясь зацепиться за оконную раму. При этом Наталья еще и умудрялась – прямо как пират, идущий на абордаж – сжимать во рту лезвие ножа.
Геннадий, втайне восхитившись такой находчивостью, дождался, пока женщина просунет ногу в окно, ухватился за нее и со всей силы насадил на острия стекол. Потекла кровь. Наталья дернулась, отпустила обе руки и свесилась из окна наружу. Он толкнул ногу от себя, так что та распоролась до кости. Еще миг – стекла обломились, и соседка полетела вниз. Он с удовлетворением услышал тихий шлепок и пожалел, что падение смягчил толстый слой снега.
Постоял еще немного, наслаждаясь мгновением, после отправился на кухню, где вооружился своим лучшим ножом Хатамото. Отворил входную дверь и как был в одних трусах вышел в подъезд.
Когда дверцы лифта открылись, оттуда хлынул поток крови и залил коридор. Внутри лежало несколько расчлененных тел. Геннадий встал на одно из них и нажал кнопку первого этажа.
На улице было хорошо.
Всюду валялись упаковки от использованных фейерверков, пустые бутылки и изуродованные мертвецы. Воняло гарью. Он вдохнул полной грудью. Ох, как приятно! Интересно, остался ли еще кто-нибудь живой? Или он все пропустил?
Прошелся вокруг своей многоэтажки. Повернул на соседнюю улицу. Наконец заметил женщину, стоявшую у светофора. Из одежды на ней был только бюстгальтер. Рука ее сжимала окровавленный кухонный секатор для перекусывания костей. Женщина подняла голову, увидела Геннадия и осклабилась. Они пошли навстречу друг другу. Геннадий узнал в ней продавщицу из соседнего магазина, которая ему очень нравилась и на секунду замешкался. Он любил перекинуться с ней парой ничего незначащих фраз, сделать комплимент, если позади не собиралась очередь, а продавщица смущенно улыбалась и кажется, всякий раз после разговора с ним у нее чуть-чуть поднималось настроение.
Когда они поравнялись, женщина в лифчике протянула руку и защёлкала секатором у Геннадия промеж ног, кромсая ткань трусов вперемешку с плотью. Он не почувствовал боли. Может быть – боль утраты, разочарования, но не физическую.
Выронил нож и протянул руки к голове продавщицы, словно пытаясь приласкать. И он действительно нежно провел ладонями по ее красивому лицу, а затем погрузил большие пальцы в мякоть глазниц. Ее рука, тем временем расправилась с гениталиями и уткнулась секатором в живот мужчины. Как двое влюбленных они опустились на колени. Он вдавливал пальцы в глазницы все глубже, а она как вязальщица наматывала его дымящиеся кишки свободной рукой...
А началось все с того что несколько дней назад (а если точнее – 29 декабря) злой и обиженный мальчик Вася гулял в центре города с родителями.
Вообще-то он не всегда был таким злым и обиженным. Нет, это был самый обычный ребенок. Просто родители наотрез отказались покупать ему радиоуправляемую машинку, о которой он мечтал несколько месяцев. На самом деле он ожидал, что ему откажут, но все равно не переставал надеяться. И вот он шел хмурый как туча и размазывал грязными руками слезы и сопли по лицу.
Мама читала нотации, отец и вовсе не обращал на сына внимания, все время разговаривая по телефону. Они вышли на площадь и оказались у огромной елки, украшенной разноцветными игрушками. Вокруг носились радостные дети. «Конечно, чего им не радоваться, – подумал Васька, – небось, получили уже свои подарки».
Тут на площадь въехала сверкающая повозка, запряженная четверкой настоящих северных оленей. В повозке восседал Дед Мороз со Снегурочкой. Никто бы не сказал, откуда он взялся, во всяком случае, в перечне трат администрации города данная услуга не значилась. Возможно, оплатил ее какой-то частник-меценат, пожелавший остаться неизвестным.
Дед Мороз вылез из повозки. Руки его сжимали бархатный мешок. Пробасил:
– Здравствуйте дети! Подходите и загадывайте желания! Ну а я, Дедушка Мороз постараюсь их исполнить.
Мгновенно к нему выстроилась очередь, а Васька только поморщился и отвернулся.
– Чего ты? Подойди к нему, – советовала мама, – а если он что-то хорошее подарит?!
Но Васька так обиделся на родителей, на себя и на весь белый свет, что уже не желал ни машинок, ни конструкторов, ни игровых приставок или крутых смартфонов.
Тут его отец оторвался от телефона и нетерпящим возражения тоном сказал:
– А ну сейчас же пошел к Деду Морозу! Или я тебя...
Васька всхлипнул, опустил голову и встал в очередь. Когда, спустя минут двадцать подошел его черед загадывать желание, выпалил:
– Дед Мороз, я хочу, чтобы в новом году все люди поубивали друг друга!
Старик закашлялся. Переглянулся со Снегурочкой.
– Погоди, погоди внучек. Ты уверен? Может, ты хочешь самый огромный набор Лего, или Сони Плейстейшен или шестнадцатый айфон?
Васька выпятил нижнюю челюсть и повторил:
– Нет, я хочу, чтобы все люди поубивали друг друга, понял?? Слабо?
Дед Мороз задумался, вдруг сорвал шапку и провел дрожащей рукой по розоватой лысине, с прядями седых волос по краям. По толпе зрителей пробежал вздох изумления. Хрипло ответил:
– А знаешь что? Достало! Каждый год одно и то же. Хоть отдохну от вас. Ладно, ступай мальчик. Исполню твое желание.
облако тэгов
