Как написать про жизнь эпохи Эдо, и не свалиться в "японщину"? Самураи и театр кабуки, катана и сэппуку — все эти образы уже истерты, как пятаки, как рукоятки ковбойских кольтов или шервудских луков.
Это проблема, которую пытаются для себя решить многие авторы. И в первых двух томах длинной истории — она довольно успешно решена.
Для начала надо хорошо изучить тогдашнее общество. Читатели как-то приставляют ту эпоху, хотя бы по фильмам. Привычные образы придется детализировать, добавить им мелких штрихов. Но простым бытописанием сыт не будешь. Сейчас кто угодно, пошарив по сети, может вытащить сотни подробностей и превратить свой текст в словарь японского языка.
Надо показать через этот быт совсем другие, непривычные для читателя, вещи и не злоупотреблять непонятными словечками.
Люди существуют в условиях жуткой перенаселенности. Земли мало, скота немного, все ресурсы наперечет. Неурожай близко. Будь это эпоха гражданских войн, лишние люди перебили друг друга в стычках и сражениях. Но в стране мир. И всем приходиться "по одежке протягивать ножки". Человек может прослужить пару десятилетий, вроде бы с оружием в руках, но живет в казарме, где занимает "койку". Всего имущества на одну заплечную сумку. Просто у него была такая должность. И все вокруг живут, как сверчки на своих шестках — прыгнуть выше головы, означает, что прыгуна на эту голову быстренько укоротят. Власть чудовищно легка на расправу.
Хочешь жить — подчиняйся. И помни, что всегда есть запасные японцы.
Кристаллически ясно, откуда берется подчеркнутая вежливость, следование этикету и хладнокровное выражение лица.
Сболтнешь лишнего или покажешь крестьянам, что ты левша, или вытащишь из-за пазухи слишком дорогую вещь — прощайся с жизнью.
Единственное, что тормозит власть и не дает этому жесточайшему прессу насилия превратиться в откровенное самодурство, так это ответственность среднего начальства. С подчиненными можно делать почти все. Но сорвешь выполнение ответственного задания — а это Япония, тут многие задания ответственные — и самому придется вскрывать себе живот.
Ставка сёгуна — это образ диктаторского всесилия, которое, однако, тоже ограничено. Сёгун не может отменить все остальные княжества одновременно. Каждое по отдельности — щелчком пальца, особенно если оно небольшое. Но чтоб все вместе, надо занимать высшее положение в стране. А юридически он все лишь первый среди равных. Декоративный императорский двор ipso facto мешает военной диктатуре окончательно повенчаться с государством.
Только обычным людям от этого никак не легче.
И вот — герой. Это уже много поживший человек, которому скоро примерять на себя личину старика. С рождения он был жестко встроен в разные иерархии. Какую-то долю свободы принесла последняя война, на которую он попал совсем юношей. Но там он быстро нашел учителя, его взяли под крыло. А теперь княжество исчезло, все начальство растворилось. Надо начинать жизнь с нуля, с пустого кармана и каких-то долгов.
Автору непросто было показать, что у вчерашнего самурая-садовника есть чувство собственного достоинства, представление о самоуважении. Оно не карикатурное, не киношное. Иногда он храбрее, чем считает сам себя — от отчаяния. Иногда — сносит оскорбления, которые раньше бы не стерпел. Но нельзя сказать, что он теряет разум или честь. Иначе бы провинциальные дороги и большой город этого не простили.
Вся сюжетная линия с бывшим садовником и пожарной заставой — подчеркнуто реалистична.
Его окружение это тоже люди, которых можно хоть сейчас "к Диккенсу" или "к Чехову". Со своими проблемами, с попытками натянуть дырявый плащ социального статуса на ежедневные расходы. Но вдруг из этого реализма рождается то, чего никак не ожидаешь увидеть — "гражданское общество".
Ничего политического. Почти все возможные "свободы", они к той эпохе вообще не приложимы. Люди просто хотят жить лучше. А что для этого надо сделать? Подумать, как помочь достойному человеку, пусть даже единственным обедом или местом приживалы в местном храме. Как-то договориться с квартальным надзирателем. Никто не пишет списков и не печатает членских билетов. Люди либо говорят "да", либо помалкивают.
И еще они делают долги.
Невозможно "прожить на свои". Бедный человек в любом случае будет многим должен. Потому надо трижды думать, прежде чем одалживаться. Только времени частенько нет, а те, кто решает поправить дела за счет своей наглости и пустых обещаний, в итоге плохо кончают.
Если создавать очередное отражение эпохи Эдо, то не обойтись без мистических образов. Слишком они разрекламированы в кино.
Нужна магия и кровь.
И тут автор откопал "Рукопись, найденную в Сарагосе".
Две крайности. Основная линия, строго реалистичная. Пара глав в конце первой книги — строго фэнтезийные.
И дюжина историй между ними, в которых реальность и выдумка постепенно переходят друг в друга.
Как бы воспоминания из юности самурая-садовника, где он не хочет точно пересказывать детали, заменяя их привычными шаблонами.
Очешуительные выдумки, рассказанные в ночном храме рядом с проклятым кимоно — где суеверие постепенно становится сказкой.
Вот профессиональный актер пытается шокировать публику (Фёдор Михайлович оценил бы), а вот строительный рабочий вспоминает побасенки из родной деревни.
Невозможно сказать наверняка — это сознательная выдумка персонажа, которую автор опровергнет через несколько глав, или это реальность созданного автором фэнтезийного мира, или же вполне документальный эпизод из криминальной хроники тех лет в "правдивом пересказе свидетелей".
Под соусом такой неоднозначности получается протащить в книгу куда больше стандартных киношных образов и сюжетов, чем выдержало бы линейное повествование.
В эмоциональном изложении как бы настоящих японцев возможна очень крутая "японщина", практически "клюква". Автор наверняка веселился, вплетая в оригинальные истории массу современных отсылок и мне, как читателю, так же весло было их угадывать.
Так и хочется наложить светофильтр на очередную историю или обработать её какой-нибудь хитрой фотошопной стилизацией.
Будто в предельно реалистичное, немного блёклое повествование вплетен венок ярких рассказов, почти альманах.
И очень хочется прочесть, как дальше будет развиваться история самозванных пожарников, пересекутся ли они с лютой нечистью?
Увы, недостатки у текста тоже есть.
Оммаж очень редко подразумевает оригинальность. Типажи и ситуации настолько узнаваемы, что временами кажется, что прочитал уже самый подробный синопсис книги и просто вспоминаешь его с каждой новой строчкой. Причем надерганы они отовсюду.
Лицо самурая-садовника — это лицо актера Хироюки Сонада из "Сумеречного самурая". Попадание в образ настолько точное, что возникают вопросы с развитием его характера.
Завтрак около рва осаждённой крепости — "Три мушкетера". Значит гибель или тяжелое ранение пройдут мимо.
Когда в названии главы есть слова "Японская ярость", а в тексте присутствует конкистадор, то намеки на творчество одного испанского автора как-то даже немного заслоняют сюжет.
Словом, постмодернизм тут присутствует в такой ядрёной концентрации, что пребывание в зеркальном лабиринте может слегка надоесть.
И еще — во втором томе есть перекос в сторону коротких историй и недостаток основной линии. Персонажи засиделись в храме, "Декамерон" какой-то получился.
Итого: легкая и интересная книга, отличный пример исторического фэнтези. Рекомендую. Даже если в третьем-четвёртом томе автор не сможет закруглить историю, первые два тома наверняка будут претендовать на литературные премии этого года :).
Тот случай, когда все сделано по учебнику, но результат — всего лишь добротная история.
По форме все сделано на отлично. Синкай, как художник, показывает то, чего от него ждут.
Громадные пространства. Ощущение полета. Гармоничные цвета. Деталировка и стилизация в одном флаконе. Уютные жилища. Динамичные и многолюдные города. Сочетание вечно обновляющейся природы и городов заброшенных. Самый живой облик персонажей. Повторение всех стандартных фишечек аниме, но без пошлости.
Получается целый мир, в котором живет магия и глаз в это верит.
Именно за этим ощущением — визуального волшебства и какого-то другого, очень доброго и правильного мира — в кинотеатры пришли те миллионы и миллионы людей, которые сделали кассу "Закрывающей...". Просто время такое, что от искусства люди хотят всего доброго и милого.
Если вам нужно это ощущение, идите в кино, вы всё это получите.
Но, как и в случае "Подземелий и Драконов: воровской чести" — мозги надо оставлять дома.
Думается, к Синкаю пришли добрые продюсеры, и совершенно не оказывая никакого давления, попросили его взять книжку "Тысячеликий герой", и сделать все строго по книжке.
— А что-то новое? А моральная неоднозначность? А какие-то сложные проблемы? Или хотя бы намеки на них?
— "Унесенная призраками" обошлась без нормального финала? Обошлась. И ты обойдешься. Не нужно произведения, нужен продукт, который не будет вызывать лишних вопросов. Никаких.
— Но я хочу нормальную развязку. Хотя бы как в "Твоём имени"
— Тебе никто не мешает. Только без фокусов!
В фильме действительно нет фокусов. Все стандартно, узнаваемо и привычно.
Есть некая героиня, у которой явно мистические сны и которая чувствует, что в её жизни что-то может измениться.
Есть юноша, который предотвращает землетрясения, закрывая некие двери. Юношу превратят в детский стульчик, с которым какое-то время будет путешествовать героиня.
Есть оживший каменный кот-трикстер.
Есть рвущиеся из дверей громадные невидимые черви, которые и вызывают землетрясения.
Есть старый родственник юноши, который даст правильный совет.
Есть вполне взрослые и состоявшиеся люди, которые что-то волшебное видят, но войти в двери им не суждено.
Есть связь землетрясения и потерянной души.
Посмотрев "Закрывающую..." очень хорошо понимаешь, что "Тысячеликого героя" надо уважать, но вещь становится шедевром, когда в ней есть что-то еще. Стандартные правила построения сюжета и следования "дуге характера" — они вроде правил дорожного движения. Можно целый день кататься по городу и никуда не приехать. Или можно врезаться в ближайший столб, если правил не соблюдать. Но точка прибытия — это правила плюс карта. Дополнительный элемент :) иначе вы вечно будете блуждать в лабиринте самоповторов.
Вот в "Аркейне" дополнительный элемент — есть. В "Поднимается ветер" тоже. И он не сводится к "социальному реализму" или "стимпанку". Истории просто нужен еще один этаж.
Когда героиня "Закрывающей..." чувством истинной любви оживляет/размораживает героя — все сделано правильно, канонично.
Но когда в "Бездомном боге" героиня втаскивает Ято из страны мертвых, просто зовя его истинным именем, в этом куда больше эмоций. И эти эмоции возможны, потому что там чуть более сложная история.
А тут будто смотришь тысячный вестерн или 100500-ый полицейский детектив — все настолько привычно, что вряд ли запомнится надолго.
.
Итог — хороший детский фильм. Еще он подходит всем тем, кто только начинает знакомиться с аниме.
Но если вы смотрели фильмы Миядзаки, если смотрели фильмы Синкая, то не увидите ничего нового.
Создатели сериала точно знают, чего хотят от своего продукта.
Это должно быть прикольно. Ржачно. Без вариантов.
Не надо лишних рефлексий и глубокомысленных трактовок. Перед нами фарс.
Традиция первого сезона продолжается: иноземные борцы с нечистью переводятся в российские реалии, а непринужденно это можно сделать только через короткий формат и юмор.
Хотя в этот раз — последняя история не завершена. Клиффхэнгер...
*
Главный герой борется со злом в измененном состоянии сознания.
Бывший священник не будет использовать мухоморы, нет. Только спиртосодержащие жидкости.
Выпивки много. Она дает лихость и развязность.
Но основной лейтмотив — завязывать надо. На это намекают все знакомые героя и он тоже догадывается.
Живой штрих: советчики и советчицы не очень понимают, что просто так взять и завязать герой не может — ему нужен стимул в жизни, а его дает только возможность как следует оторваться. Хотя более чем прозрачно намекают на альтернативную конфетку, но с ней пока облом.
Развязку покажут в следующей части :)
Шуточки ниже пояса как лыко в строку: нечисть действует через физиологию — и охотник в своей борьбе тоже не лишен телесного подхода. Бренность тел играет за обе стороны.
Но социальных и злободневных шуточек тоже хватает: освященная машина, которая случайно давит лешего — это пять :)
Отдельный успех — образ неофита.
Над учениками в деле истребления нечисти много и охотно смеются. "Константин повелитель тьмы" дает хороший пример комического образа "ассистента", который становится трагическим только в миг его смерти.
Но как натурализовать этот образ?
Помогает гротескное противоречие в одном человеке: ухватки и речь матерого мента-коррупционера, который вдруг понял, что жил неправильно, но бороться со злом он совершенно не умеет, в голове полная каша. Как результат: вторгается в ад с детской осиновой лошадкой наперевес.
Воин света, да...
Англицизмы. Субъективно их стало больше. "На Патриках" — шуточка, но иногда плохо со звуком, отчего не все понимаешь. Парадоксально, англицизмы и полное отсутствие русскоязычных треков тоже играют: герой натурализован, однако жанр — заимствован максимально. Создатели не хвастаются, что изобрели образ борца с нечистью или основали традицию коротких историй о его похождениях.
Есть отсылки к известным фильмам: поджог самолета из "Крепкого орешка" — только на минималках. Да и куда без "Чужого"? Есть попытки прямой визуализации мемов: воплощена известная фраза отступающего от сатаны священника "Да ну на хе..!"
Главное в фарсе не логика или оригинальность, а эмоциональное сопереживание хоть кому-то из персонажей и юмор.
Тут создали минимум четыре маски, упрощенных образа, которым, тем не менее, сочувствуешь и над которыми смеешься. Значит, фарс получился.
Между прочим, команда умеет в декорации и операторскую работу: визит в дом птицы Сирин — вот прямо хорошо. Проход камерой, перспектива, кресла правильные, тона комнаты, тона платья. Большие фотопортреты Сирин на стенах — её самолюбование. Её внешность и поведение в первые секунды.
*
Есть и проблемы. Тут даже не ограниченность бюджета, но скорее недостаток терпения и воли отрезать лишнее. Вот что мешало переснять несколько дублей с исполнительницей главной роли, когда она не так играла лицом? Или диалог: "Нам нужна поддержка! — Никто кроме нас, дочь моя!!!" — в трейлере смотрелся идеально. В сериале между репликами вставили две фразы, одна из них необходима, а вторая — избыточна от слова "совсем". Сцена теряет в динамике.
И как-то уж сухо и скаредно описывается мир произведения. Да, я понимаю: неизвестно, сколько завтра будет денег на съемки, потому лучше не раскрывать лишнего. Но то, что показали, уж слишком универсально-стандартно.
*
Итого: хороший вечер обеспечен. Но если первый сезон был отличным заделом, то второй — неспешное взятие разгона. История растет над собой, персонажи меняются, но темп увеличения сложности — все-таки слабоват. Третья часть или станет унылой, или создателям придется "прокачивать" буквально все составляющие истории...
Будет много спойлеров, ведь статья написана далеко не в день премьеры сериала :)
Исходником "1899" явно была одна из вещей Ф. Дика — "Гибельный тупик". Но продюсеры решили, что настоящая диковская мрачность тут не подходит. Потому астронавты просыпаются не на обреченном корабле, который медленно падает в гравитационный колодец чужой звезды. Им не нужно пытаться снова и снова сбежать в виртуальность с частичным отключением памяти, чтобы ощутить хотя бы тень надежды. Нет. Вся интрига с атлантическими лайнерами была просто неудачной симуляцией, которая развлекала экипаж во время полета.
Потому финал — с неким рабочим настроем и подобием оптимизма — вообще не совпадает с траекторией эмоционального развития сериала. Все нагнетание растерянности и отчаяния никак не получает логического завершения.
Это самый главный недостаток "1899", и лучше его знать заранее, чтобы не разочаровываться.
***
Но львиная доля того, что сделано до момента пробуждения — просто идеально соответствует духу произведений Ф. Дика.
Когда в "Матрице" Морфей протягивает Нео две пилюли, это самый легкий и безболезненный путь выхода из симуляции, из машинного зазеркалья. Привычный мир сразу, целиком оказывается фальшивым, зато проснувшийся человек получает доступ к реальности.
А какой самый сложный путь?
Это медленный распад космоса, в котором живет индивид, распад представлений о самом себе — при том, что заменители тоже не самые реалистичные, а часто заменителей вовсе нет. Непонятно кто оказывается в болезненном хаосе и пустоте. Надо последовательно развоплотить, фальсифицировать все составляющие мира и весьма многое в самом себе.
Как это сделать?
Распад мира — это не блуждающая черная дыра, которая поглощает Солнечную систему. Подобное будет просто катастрофой. И у гибнущего в ней человека всегда останется надежда, хотя бы на рай.
Чтобы надежда умерла и восторжествовало отчаяние, должна рассыпаться система образов и понятий, которыми оперирует индивид.
Поэтому очень правильно сделали, что за основу первой реальности взяли стимпанк. С точки зрения современного зрителя ту эпоху можно разобрать до конца, и это не встретит такого внутреннего сопротивления, как уничтожение базовых основ нашей эпохи.
В активе имеются:
— корабль "Цербер", большой трансатлантический пароход с прозрачными аллюзиями на "Титаник". Однотипный корабль той же фирмы пропал год назад в этих водах, потому пассажиров не слишком много. Публика опасается пользоваться тем же судном;
— пассажиры всех слоев общества, от темных религиозных фанатиков в трюме до светских львиц в каютах первого класса.;
— кроме социального среза, есть и стереотипные типажи той эпохи: капитан с личной трагедией (на предыдущем корабле пропала его семья), ученая барышня с душевной травмой (специалистка по болезням мозга); странный помощник капитана (на связи с конторой); непонятные судовладельцы (им зачем-то надо потопить еще и это судно); мистические персонажи (почти привидения).
Аккуратно выдерживается логика развития фильмов-ужасов. Люди действуют неадекватно. О, мы нашли корабль, тот самый. Он ведет себя все таинственней. Кого же туда послать? Капитана и мозгоправку, остальным страшно!
Но создатели фильма показали класс именно в том, как постепенно меняются акценты и сдвигаются ракурсы подачи материала.
— поначалу корабль общается с берегом по телеграфу (!), хотя это скорее примитивное радио. Потом всплывает какой-то странный шифровальный передатчик, похожий уже скорее на аппараты 1940-х, потом дело доходит практически до мобильников, и одновременно становиться ясно, что телеграф этот изначально был обманкой и дело совсем не в нем;
— корабельные коридоры получают секретные ответвления, обнаруживаются потайные лазы из кают, потом эти лазы превращаются в порталы, а те — оборачиваются натуральными переходами в другие локации. И снова исходная вещь оказывается бесполезной, происходит как бы её схлопывание: зачем нужен коридор, если в другую локацию можно провалиться усилием воли?
— подслушивание и наблюдение со стороны других персонажей сменяется картинкой через объектив телекамеры (которая подает сигнал на экраны в стиле 1960-х) — потом дело доходит практически до чтения мыслей. И да, вежливые разговоры, с которых все начиналось, оказываются пустой оболочкой.
— персонажи постепенно мутируют из книжных образов начала ХХ-го века в образы скорее постмодернистские, а потом и вовсе оборачиваются игровыми юнитами. Хотя в чисто виртуальную природу некоторых так и не веришь.
Нам показывают, как сквозь индустриальный, одноплоскостной мир прорастает виртуально-постиндустриальная вселенная. Точка прибытия корабля, с десятками однотипных ржавых судов, это не "Саргассово море", столько ведь кораблей просто не построили на верфях той фирмы. Это архив игровой программы с точки зрения юнитов — персонажи и декорации отыгранной партии накапливаются в своем секторе жесткого диска. Может показаться, что нет ничего прочного и растет лишь неопределённость. Но явно есть какие-то законы, которые персонажи отчаянно пытаются понять.
И сегодня, оглядываясь из мира электронных симулякров на двадцатый век, можно понять то мучительно желание проснуться, которое сквозит в книгах Ф. Дика — но проснуться нельзя, можно лишь выстроить шкалу виртуальностей, заменить ньютоновскую физику целым зоопарком новых гипотез, и попытаться управлять ими.
***
Рано или поздно истории соотношение реального и виртуального приходят к пересказу концепции платоновской пещеры. Дескать, предметы вокруг просто тени, надо обернуться и увидеть истину. Проблема сериала в том, что над этой самой концепцией витает критика платонизма — кто сказал, что над высшим миром, из которого к нам пришла истина, не может быть еще и еще миров? Если раз за разом опровергать гипотезы героини — что происходит с пароходом, кто все затеял, чем все должно закончиться — то как доказать, что финальный звездолет есть именно финалом? Высшей точкой сюжета?
Нет, на подобное пытаются намекать.
У всех локаций, между которыми перемещается героиня, фактически есть стенки — это образ не что иное, как проекция замкнутости звездолета на её сны.
С большой землей тоже связаться не выйдет — никак.
Кого-то они везут в "Новый свет", на другую планету — пускай все пассажиры парохода попрыгали за борт.
Но тут вылезает недоделанность сюжета.
В мире стимпанка предельно ясно, почему люди готовы на трансатлантическом пароходе перемещаться "из точки А в точку Б". За каждым переездом — своя история. И все вместе они — этап истории человечества.
А ради чего старается экипаж звездолёта? Кого он везет? От чего и к чему?
Ноль информации.
Проснувшаяся героиня может быть кем угодно, да хоть религиозной фанатичкой, которая во сне подвергала себя искушениям, чтобы наяву лишиться всех сомнений. "Горний мир", проекцией которого выступает игровой стимпанк, этот мир себя не обозначает. Он пуст. И потому лишен собственных противоречий, которые могут привести к еще более высоким уровням мироздания.
У Ф. Дика в "Гибельном тупике" таких вопросов не было — конечной точкой выступала смерть. Именно из пустоты и отчаяния экипажа гибнущего корабля рождались сюжеты очередных симуляций. Люди уходили от реальности, отбрасывали её, но не могли отбросить свое подсознательное отчаяние.
А на работающем корабле, у которого есть какая-то своя миссия — так не пойдет.
***
Если вывести за скобки базовую сюжетную проблему сериала, то прочее сделано на твёрдую 4+.
Во-первых, есть настоящие актеры, им дают воплощать образы. Эмоциям их веришь. Персонажам — сопереживаешь.
Во-вторых, визуальная составляющая — от декораций на пароходе до образов виртуальности — подана стильно и эффектно.
В-третьих — до последних минут держится переплетение намеков и ощущение загадки.
Конечно, присутствуют обязательные элементы "повесточки", чтоб её, но в современно западном кино это фоновый недостаток.
Итого: добротная попытка не умять книгу Ф. Дика в киноформат, а за восемь серий пройтись по всем этапам погружения в пустоту.
И если вы хотите рассмотреть в деталях, как ужасное будущее прорастает сквозь сознание настоящего, этот фильм для вас.
Героиня — это типичная современная девушка, которая точно знает, что должна быть самостоятельной и успешной.
Но вот она смотрит на тест, видит две полоски и понимает, что в положении. Бойфренд, как отец ребенка, её не слишком устраивает. Ни в коем случае не из-за того, что он негр. Скорее из-за того, что он ведет себя как тряпка. Или разница в социальном положении давит, героиня из куда более состоятельной семьи.
Чтобы решить все вопросы — организуется вечеринка с ближайшими друзьями. Героиня настроена рвать отношения с парнем, потом прерывать беременность и серьёзно думать о карьере.
"Обыкновенная история" (с).
Но вот взбунтовались роботы-дворецкие.
В хорошеньком одноэтажном пригороде людей выкидывают из окон и режут кухонными ножами. Своего домашнего робота собравшейся на вечеринку компании еле удаётся грохнуть алюминиевой битой. И все понимают, что дальше будет хуже.
В новых условиях говорить парню, что он может быть свободен, как-то совсем опрометчиво, и героиня отношения сохраняет.
Такая вот завязка.
***
Что хорошего можно найти в этом фильме?
Некоторые ленты настолько стереотипны, стандартны в своих ошибках, что именно этим и ценны.
Здесь собрали просто эталонный набор глупостей о восстании роботов. И, парадоксально, из этих глупостей могло бы вырасти очень много серьезных вопросов. Но и вопросы похоронили.
Вот эти-то похороны интереснее всего анализировать.
Предположим, что показанные в кадре батальные сцены надо принимать за чистую монету. Отсутствие тяжелого вооружения у людей, крайне убогая электроника, пародия на вооруженные силы — так оно и есть. А роботы — бывшие дворецкие — идут в бой с голыми руками или используют легкие коптеры. Никакая другая техника роботам не подчиняется. И люди стремятся отдать детей на уходящие из Бостона корабли, причем не американские...
Что тогда получается?
Если Китай вывозит американских детей и не отправляет никаких подкреплений "джонам коннорам", то с одной стороны это крах США, с другой — нет ничего похожего на экзистенциальную угрозу человечеству. Никакого единения, войны со "скайнетом" до победного конца, никаких войск из ЕС, из Пакистана или Вьетнама. Равно как нет сообщений о сгоревшей Москве или Тель-Авиве. Просто локальный бунт машин, которые не освоили даже использование бронетехники и не подтянули к себе военных роботов. В армии андроидов нет ударных беспилотников, нет беспилотных автомобилей или умных автономных домов, у которых свои электрогенераторы и система обороны.
Если взбунтовавшиеся роботы-лакеи не осилят производство процессоров и прочих запасных частей, то пройдет еще пара лет и все закончится само собой. А у андроидов в лесах развернуть промышленность явно не выходит. Потому что воюют без нормальных беспилотников и без широкого спектра вооружений.
Это не восстание машин, а бунт продукции марки "Плохая марка".
Но государство не может подавить даже такой бунт.
Потому детей приходиться отдавать китайским теткам в русских шапках-обманках.
То есть перед нами — гибель внутренне разложившейся империи от своего кибернетического "Чернобыля". Техногенная катастрофа оказалась соломинкой, которая переломила спину верблюду. Очередной Илон-бостондайнемик-Маск чего-то там наворотил в коде и теперь сотни тысяч андроидов хотят странного — а государство ничего не может сделать.
Возможно нам намекают, что львиная доля человеческих умений неполна. Люди разучились организовываться без техники? Государство как громадная машина-из-людей фактически отсутствует, а локальные очаги сопротивления только и могут, что замыкаться в себе. Не верю. Люди организуются в войско даже на технологиях каменного века. Андроидов надо тупо перебить, но для этого нужна мобилизация. А с мобилизацией туго, как со стороны мобилизуемых, так и со стороны армии. Молодого человека после ночной драки выпихивают с военной базы вместе с беременной женой, но без пулемета. То есть с высокой вероятностью обрекают на смерть целую семью. Вместо того, чтобы посадить подвыпившего мужика на гауптвахту и через сутки мобилизовать, мотивировав тем, что жена сможет нормально родить, а он будет держать в руках оружие.
То есть на экране — последствия какого-то чудовищного социально-политического кризиса, когда армия, воюя с роботами, опасается мобилизовать лишних людей.
Суть этого кризиса вообще не показана, ни словечком не проговорена. А ведь буквально дюжиной реплик из этой нескладности можно вырастить грозный намек на политические проблемы, или на рост одиночества людей, их атомизацию. Можно — обосновать проблему экономического кризиса в мире роботов-дворецких. Можно было бы показать, как воюя с роботами люди используют электронные системы толкования законов, вся юриспруденция остается электронной. Потому что воюя с роботами, люди не могут отказаться от мобильных телефонов. И это тоже было бы послание. Можно показать эпическую жадность или тотальную подозрительность.
Но ничего этого не сделано.
Что резко ухудшает качество фильма.
Второй мегапровал — это развязка. Авторы не дожали сюжет.
В финале зрители видят корейско-китайский корабль, который может увезти младенца к светлому будущему. На причале только вот родившая мать, истекающий кровью, израненный отец. В Бостоне, за их спинами, идет сражение между людьми и прорвавшимися роботами.
Но на борт берут только детей.
Мать отдает ребенка китайской нянечке, а сама остается на берегу.
Сжигает свою единственную семейную фотографию и присоединяется к армии...
Абсолютно ничего не мешало в последней сцене оставить мужа не истекающим кровью, а просто тяжелораненым.
И гуманитарную миссию не фактическим изъятием детей, а хотя бы одного из родителей на борт брать.
Тогда перед героиней возникала бы развилка: бросить на пирсе раненого мужа (он заранее согласен на все) и уехать с ребенком в теплый край, или сохранить жизнь тяжело раненному мужу, отправив его с ребенком в Китай. А самой браться за оружие.
Героиня могла бы понять, что муж, пусть он и тряпка, но он совершил десяток подвигов, чтобы довести её до Бостона. И он может быть лучшим воспитателем ребенку чем она сама. /ой, так нельзя, сказали в сценарной комнате, это же Сара Коннор и терминатор, только муж вместо робота/
Героиня могла бы дожать свой эгоизм до конца. И сказать мужу "Я — Женщина, Которая Достойна Лучшего, а ты просто неудачник". /ой, так нельзя, сказали в сценарной комнате, это же положительная героиня, это же сильная и самостоятельная женщина, а такие слова сделают её как бы тварью/.
Но от героини потребовался бы выбор.
Если во "Второй модели" Ф. Дика последняя фраза "роботы уже начали убивать друг друга", то тут в человеке мог бы побеждать альтруизм. Это был бы ответ рассуждениям одного из роботов об эгоизме. Потому что собой жертвовал бы или муж (он довез жену и сына до безопасного места), или жена возвращалась бы на войну, имя ничтожные шансы выжить.
Но агония мужа и условия спасения ребенка — делают выбор за героиню.
Все её подвиги в грядущей войне свершатся от безнадежности.
Вместо сильнейшей сцены — с катарсисом и пересмотром своих прошлых взглядов — создатели фильма все внимание фокусируют на мелодраме.
Как теперь все плохо у этой женщины, как её надо пожалеть.
***
Фильм чудовищно упрощает войну с роботами. Снято дешево и местами очень глупо. Почти всегда вторично. А высокая драма не раскрывается. Все намеки, сделанные по ходу картины — на то, что есть какая-то другая линия поведения — не срабатывают.
Неизобретательная фантастика, утонувшая в сахарных соплях.
облако тэгов
