Кларк Эштон Смит, типичный, одна штука. В наборе: витиеватые описания, разговорчивые злодеи, протагонист, которому сложно сопереживать (потому что идиот, да ещё и ходульный идиот — ну в самом деле, кроме желания выжить, чем примечателен Говард?)

Которое Смит отнял, снова ничего не дав взамен. Говорю же — типичный Смит.

Классический шаблон, по которому написана добрая половина рассказов Смита:

И что любопытно, за некоторыми исключениями лежбище Хтони, те самые гиблые места, мрачные заброшки и древние могильники у К.Э.Смита располагаются не то чтобы на краю света, нет. Порой до них рукой подать. А значит, и спасение было близко, вот буквально разворачиваешь верблюда и скачаешь обратно — даже не к ближайшему кусочку цивилизации, нет! Конкретно здесь археологи добрались до гробниц от столицы (!) менее чем за день, семь часов верхом.

В остальном, рассказ типичен для К.Э.С. С детальным, многословным описанием мерзостей всяких, ведь помним о гонораре.

Удивительно, как такая во всех отношениях слабая книга смогла получить столько премий. Имени Кэмпбелла — так и вовсе смотрится издёвкой. Старик, должно быть, вращается в гробу не переставая, как пропеллер...

Для начала, никакого объяснения, почему служить должны именно старики, история не даёт. Это слюнявое «пожили, поэтому чувствуют связь с человечеством, поэтому повоюют за колонизаторов» можете сложить в трубочку и оставить для маленьких девочек, это не объяснение — тем более оно полностью разгромлено фактом существования

Далее, как подмечено уже много кем, ГГ большую часть книги не ведёт себя как умудрённый старец, морально там зрелый, до чёртиков рассудительный и принимающий взвешенные решения. На его месте мог оказаться любой. Человек среднего возраста, решивший пойти служить по контракту, рассуждал бы и действовал точно так же. Чего такого есть у стариков? Навыки решения судоку? Дьявольское терпение? Невероятно мотивирующие новые возможности, открывшиеся после того, как им больше не приходится по шесть раз за ночь ходить в туалет? Это возвращает меня к началу моей критической заметки, книга -- слабая. Слабая.

Вымученные диалоги. Скулёж. Классические ходульные персонажи. Ну, что получившие новые тела старики ринулись друг с дружкой сосиситься, это было прикольно, тут да. В остальном... Боевую часть вообще не хочу рассматривать. Экая невидаль -- ГГ изобрёл двойной выстрел! Сперва пулькой, а затем ракеткой, нна! Мозамбикская дрель вам в помощь, товарищи (это, если вдруг не знаете, приём, выработанный американскими коммандос, который в масс-медиа часто называется «два в корпус -- один в голову», говорит сам за себя). Здесь первым делом надо было спросить, почему никто раньше не додумался до такого хитровывернутого приёмчика, это при такой умно-винтовке. Вообще все эти УмноКровь, КошкоГлаз, МозгоДруг -- такой божественный нейминг (подсказка -- нет, это какое-то позорище и детский сад).

Друг мне подсказывает, что книжку продвигали на всех площадках исключительно из-за единственного сюжетного гея. Как знать, как знать. Времена-то были невинные, не то что настало через десять лет. Кстати, волшебным методом Диденко (а давайте поменяем сюжетному гею ориентацию, что-то изменилось в истории? Нет? Ну так у нас квоты ради квот) определяется, что гей таки сюжетный и на сюжет не влияющий от слова «вообще никак».

Подытожу. И неинтересно, и неоригинально, и вызывает недоумение. Пожалуй, на первой книге я и остановлюсь.

Детский сад. «Не стоит рассказывать о том, каким истязаниям в тот день подвергли Фульбру», — пишет автор, и тут же принимается в подробностях описывать пытки. И они ужасают, о, они ужасают.

Читая Смита, постоянно приходится держать в голове «родоначальники жанра», «первопроходцы», «основоположники». Но делу это не особо помогает, рассказы зачастую сочатся пафосом изо всех запятых и деепричастных оборотов, а героям этих ужасных историй практически не сопереживаешь. Кто-то здесь видит жизнеутверждающие мотивы, кто-то восхищается торжеством и величием души человеческой. Знаете, что для меня лично стало исчерпывающей характеристикой и главного героя, и автора?

Первое. Основополагающее, я бы сказал: казалось бы, в сложившихся условиях логично было даровать рабам свободу и отпустить их на все четыре стороны, но как же его величество будет самостоятельно застёгивать пуговицы и обуваться. Но это так, пустое, всё же я не царь, а царю виднее, чего делать с рабами. А вот что не пустое: ни царь не удосужился узнать имена рабов, ни автор им их не выдал. Зачем? Рабы же. Не люди, буквально, а так, реквизит. И вот это отношение к автору очень здорово меня зацепило, потому что Смит этим отличается почти во всём. Бремя белого человека, да.

Автору было 39, а история и правда совершенно детская, я бы сказал точнее подростковая. Ладно, задумка, может, и неплоха, но реализация подкачала.

И серьёзней всего здесь подпортило историю неведомое пророчество. Кто? Кто эти люди, кто так заботливо и прозорливо запечатал в глиняного истукана меч, ключ и подробные инструкции? Это не «притянутое за уши», это прям такой рояль в кустах, что его не обойти, не объехать. Пафосный и никчёмный рассказ, как по мне.