Rammstein известны широкой аудитории прежде всего как умелые провокаторы, чьи тексты (под текстами здесь и далее подразумеваем песни в целом, не исключительно лирику) и выступления полны извращений, ужасов и пламени – не иначе, как адского. И Тилль Линдеманн в своих текстах действительно уделяет немало внимания явлениям отвращающим и пугающим, органично сплетая образы низменные и возвышенные. Однако за нарочитой грубостью формы, за ослепительными фейерверками и ударами по колену нередко скрываются вещи тонкие и прекрасные. Каждым новым альбомом Rammstein бросают слушателя в завораживающую бурю, где всегда найдется место для хоррора. От экстремального телесного ужаса до изящной романтической готики, от исповеди чудовища до кошмаров реальных – Rammstein готовы дать многое. Совершим же недолгое путешествие по немецким историям ужасов, отправимся на обзорную экскурсию в ад.

Глава 1. Herzeleid

Дебютный альбом Rammstein, воспринятый неоднозначно по многим причинам – от языка исполнения до дизайна обложки, – в значительной степени определил общую стилистику группы и даже при прослушивании сейчас, в 2024 году, позволит составить представление об их творчестве, пусть и неполное. При впечатляющем разнообразии как в музыкальном, так и в тематическом плане альбом ощущается цельным, хоть и не является концептуальным, благодаря, во-первых, общей стилистике и единому саунд-дизайну и, во-вторых, странному настроению страха, тревоги и гнева, пронизывающему все одиннадцать треков и достигающему апогея в финальном – «Rammstein».

Неверно будет относить все или большую часть текстов Rammstein к хоррор-музыке, и в данной статье речь пойдет лишь о малой доле их произведений. Элементы хоррора в текстах Линдеманна выявляются часто, однако в подавляющем большинстве случаев речь идет именно об элементах – что, впрочем, оставим в поле интерпретирования. Говоря же строго о хорроре в творчестве Rammstein, мы будем ссылаться лишь на тексты, в которых «концентрация» ужасов достаточна для однозначного считывания интенции автора вызвать чувство страха, тревоги, испуга и лишь второстепенно – шока.

В «Herzeleid» таких песен насчитывается три, хотя элементы хоррора, очевидно, присутствуют в девяти.

1. «Weißes Fleisch» – третий трек альбома, агрессивный, тревожный и сильный. Представляет попытку заглянуть в извращенный разум жестокого педофила и показывает историю с его позиции, задавая таким образом одну из ведущих тем в лирике Тилля Линдеманна – насилие над детьми. Здесь страх принимает пока еще грубую форму и порождает чудовище, подобное жуткому троллю, что утаскивает несчастных детей под мост; однако позднее этот образ значительно трансформируется и примет куда более жуткий облик.

Немного Фрейда, простые метафоры, сильный основной рифф и одна из лучших соло-партий Рихарда Круспе. Тревожит при прослушивании без знания текста и раскрывается с новой стороны для аудитории, не знакомой с немецким, после прочтения перевода.

«Der Angstschweiß da auf deiner weissen Stirn

Hagelt in mein krankes Gehirn».

2. «Heirate mich» – восьмой трек альбома, часто исполнявшийся в девяностых и вернувшийся в сет-лист в последние несколько лет. Одна из страшнейших песен Rammstein и прекрасная романтическая баллада. Прямой связи с культовой «Ленорой» Готфрида Бюргера искать не стоит, однако на некоем тонком уровне она здесь, несомненно, присутствует. Rammstein дарят нам великолепную, немного вирдовую готическую историю о горе утраты и безумии, к которому приводит боль. При такой идейно-тематической основе подход к нарративу остается грубым, однако аранжировка несколько усложняется, несколько нарушается линейная структура песни. На первый план выходит атмосфера горя и отчаяния. Метафоры также усложняются и открывают интересные образы с анималистическими параллелями. Атмосфера тревоги сохраняется – слышать «Heirate mich» каждый раз неуютно и больно. И оттого она становится только лучше.

«Zum zweitenmal entkommst du mir».

3. «Rammstein» – одиннадцатый, завершающий трек альбома, повествующий о трагедии на авиабазе Ramstein Изначально группа должна была называться «Авиашоу "Ramstein"» – в честь события 28 августа 1988 года, когда столкновение самолетов в ходе авиашоу привело к гибели семидесяти человек. От словосочетания, к счастью, отказались.

Песня, однако, носит имя не авиабазы, но группы – одна «m» меняет все. И трек благодаря этому выполнял функцию заглавного для Rammstein вплоть до написания «Du Hast». И для репрезентации общего направления творчества группы он подходил как нельзя лучше: простой рифф, сильный бас, простой текст, полный ужаса и жестокости. Никаких метафор, никаких аллегорий – только простые описания реального кошмара, смерти, боли и страха. Хотя к образу птицы Линдеманн вернется еще не раз.

«Kein Vogel singt mehr».

Здесь мы не говорим о таких текстах, как «Der Meister», «Asche zu Asche», «Du Riechst So Gut», «Das Alte Leid» и «Laichzeit», поскольку все они лишь содержать некоторые элементы хоррора. «Der Meister» – эсхатологическое библейское предсказание, живописующее ужасы грядущего апокалипсиса, сильное и красивое. «Asche zu Asche» – фантазия на тему того, что мог бы сотворить возродившийся Иисус, будь искра божественности обжигающим пламенем. «Du Riechst So Gut» – прекрасная готическая поэма о любви. «Laichzeit» – что-то непонятное и совсем уж метафорическое, а «Das Alte Leid» хоть и жуткая, но скорее чисто философская, рефлексивная песня.

«Herzeleid» оказался не только смелой и сильной, самостоятельной и сложной дебютной работой, но также цельной в художественном плане. Даже если рассматривать его как некое высказывание, а не поэзию в первую очередь, альбом остается цельным. Заданная здесь структура, объем, стилистика и общее тематическое направление позволили Rammstein стать одной из самых узнаваемых групп тяжелой сцены в истории.

Глава 2. Sehnsucht

Второй альбом несколько отличается общей тональностью. Именно здесь готика в текстах Rammstein претерпевает мучительные трансформации, сливаясь с боди-хоррором и психологическим ужасом в полной мере, и формирует свой каноничный облик. Горе, страх, отчаяние и безумие порождают жестоких чудовищ, чьи проклятые души так же уродливы, как и лица. Может быть, что-то похожее отражает обложка альбома и ключевые промо-фото.

«Однозначного» хоррора здесь, на наша взгляд, стало меньше именно в силу значительного слияния элементов готики, драмы и ужасов (во многом исповедальных), которое останется одной из отличительных черт творчества и Rammstein, и Линдеманна.

1. «Spiel mit mir» – история о сексуальном насилии и девиациях, благодаря сложно выстроенной многоуровневой аранжировке, простоте текста и вокала создающая странную атмосферу и вызывающая ассоциации с текстами братьев Гримм. Тема насилия над детьми получает здесь новый виток развития. В этот раз мы наблюдаем ситуацию весьма неоднозначную: персонажи – брат и сестра, от лица которой ведется повествование, – уже не являясь детьми, сохраняют детскость в поведении и не взаимодействуют со взрослыми вообще; при этом непонятно, осуществляется ли насилие как таковое, или все происходит по обоюдному согласию. Недосказанность оставляет достаточно место для интерпретирования. Совершенно жуткая вещь.

«Unterm Nabel im Geäst

Wartet schon ein weisser Traum».

2. «Klavier» – трагическая история о любви, ревности и смерти. Насквозь готическая, печальная и величественная. Рассказывать или анализировать такое не стоит, толкования здесь излишни – перед нами именно что история, цельная и законченная.

«Man löst sie vom Klavier,

Und niemand glaubt mir hier,

Dass ich todkrank

Von Kummer und Gestank».

Элементы хоррора в «Sehnsucht» можно отыскать и в релегиозно-фанатичном возвеличивании Господа карающего «Bestrafe Mich», и в извращенском приколе «Buck Dich», и в холодно-отрешенной, чертовски стильной «Engel» – но ничто из этого хоррором не будет, как и весь второй альбом Rammstein в целом. «Sehnsucht» – произведение внежанровое, многоплановое и комплексное, бесконечно значимое для формирования стиля группы.

Глава 3. Mutter

Третий альбом стал в некотором смысле переломным для группы. Тенденции, заданные в «Herzeleid» и усилившиеся в «Sehnsucht», здесь обрели образцовую итерацию. Внутреннее жанрово-тематическое разнообразие стало богаче, аранжировки и тексты – сложнее. Здесь Rammstein достигают величия.

«Чистого» хоррора здесь нет вообще. Хотя на обложке и в буклете представлены фото мертвого младенца.

1. «Mein Herz brennt» – прекрасная готическая сказка, вдохновленная «Песочным человеком» Э.Т.А. Гофмана и немецким фольклором. Жуткое, атмосферное и величественное произведение, которое как нельзя лучше открывает альбом. Rammstein выпустили две версии «Mein Herz Brennt» и четыре клип, три из которых – по сути версии одного – снимали в заброшенной больнице Белиц-Хайльштеттен, где в свое время лечился Гитлер.

«Ich hab euch etwas mitgebracht,

Hab es aus meiner Brust gerissen».

А по поводу плагиата «Kashmir»: Rammstein сделали лучше.

2. «Mutter» – история ребенка, рожденного «второпях и без семени», недочеловека, обреченного на страдания по праву рождения. История, пропитанная горем, ненавистью и отчаяньем. Чистый, пронизывающий ужас. Анализ здесь вновь неуместен, как и расхождения в истолковании.

«Der Mutter die mich nie geboren,

Hab ich heute Nacht geschworen:

Ich werd ihr eine Krankheit schenken

Und sie danach im Fluss versenken».

3. «Spieluhr» – очередная готическая сказка о ребенке, похороненном заживо. Выверенная, простая и одновременно сложная, утонченная работа. Великолепное произведение поэтического искусства, достойное встать в один ряд с текстами Гёте.

«"Hoppe hoppe Reiter".

Eine Melodie im Wind.

"Mein Herz schlägt nicht mehr weiter".

Und aus der Erde singt das Kind».

«Mutter», в отличие от предыдущих альбомов Rammstein, не дает нам примеров «чистого» музыкального хоррора, однако представленные здесь тексты имеют куда большую ценность: своей поэтикой и эмоциональным воздействием, художественной ценностью они, наконец, приближаются к великим образцам мирового искусства, сохраняя при этом мрачную готичность содержания и формы. А «Zwitter» и «Rein, Raus» тут просто по приколу.

Глава 4. Reise, Reise

Четвертый альбом Rammstein сохранил сочетание стилистической цельности и тематического разнообразия, остался в некоторой степени экспериментальным, хотя и создавался по хорошо отлаженной схеме, гарантирующей успех. Тяжело сказать, на что делали упор музыканты при написании треков в этот раз: в Reise, Reise вновь смешиваются в неравных пропорциях лирическое и отвратительное, романтика и ужас, идеологизированные высказывания и настоящая поэзия.

1. «Mein Teil» – настоящий боевик, одна из самых частых песен в сет-листах группа на протяжении уже двадцати лет и очередной образчик музыкального хоррора.

Лирика лаконична и проста, нарратив преимущественно сведен к дескриптиву, что позволяет прекрасно визуализировать сцены. Метафоры, появляющиеся в бридже, представляют ключевой момент поэтического погружения в сознание безумца.

История Армина Майвеса, положенная в основу текста, известна, наверное, уже всем. В сущности своей она не представляет ничего интересного, и текст Линдеманна тоже звезд с неба не хватает. Однако в сочетании с многослойной, кажущейся простой аранжировкой лирика не просто вырисовывает жуткие образы и видения, но звучит грозно, ужасающее и величественно.

«Ein Schrei wird zum Himmel fahren,

Schneidet sich durch Engelsscharen».

2. «Dalai Lama» – очередная жуткая готическая сказка, новая версия «Лесного царя» Гёте, сохраняющая верность традициям немецкого романтизма. Структурно текст отличается от большинства работ группы, базирующихся на попсовой для лучшего восприятия и достижения наиболее эффектного звучания. «Dalai Lama» – баллада, следующая общей канве первоисточника Гёте и, по признанию самих авторов, структурно напоминающая в большей степени рэп. Любопытно также, что лирику Линдеманн здесь ощутимо усложняет в плане формы, да и объем ее в «Dalai Lama» ощутимо больше обычного. Между строк проскальзывает что-то околорелигиозное, на чем не будем заострять внимание, поскольку в данном случае это – вопрос интерпретации.

Разные толкования в целом снова излишни – история проста и тем хороша. Поэтические образы хороши, поскольку недалеко уходят от оригинальных, а музыка подчеркивает тревогу и отрешенность, объясняемую присутствием объективного повествователя.

«Hörst du denn den Donner nicht?

Das ist der König aller Winde

Er will mich zu seinem Kinde».

3. «Stein um Stein» – камерный триллер, отсылающий к рассказам Эдгара Аллана По, не слишком изысканный, но сильный и чертовски атмосферный. Одна из лучших песен альбома и хоррор-песен группы в целом. И одно из самых жутких соло Круспе, отсылающее к Herheleid.

«Welch ein Klopfen, welch ein Hämmern?

Draussen fängt es an zu dämmern».

Прежняя готическая направленность хоррор-треков Rammstein в четвертом альбоме несколько нарушается – «Mein Teil» в этом плане выбивается из приведенной выше троицы. В целом Reise, Reise уже не имеет цели шокировать и эпатировать, как Herzeleid и Sehnsucht – здесь речь идет уже о чем-то большем, о достижении поэтического величия, возможно. Хотя и эпатажу место остается: живые исполнения «Mein Teil» все еще приводят фанатов в восторг, а хейтеров – в комменты.

Глава 5. Rosenrot

Перерыв между Reise, Reise и Rosenrot оказался слишком коротким, из-за чего альбомы стилистически и содержательно оказались почти близнецами: несколько «боевиков», немного о любви и о смерти, немного чего-нибудь жуткого. Так, конечно, можно описать любой альбом Rammstein (и здесь можно вспомнить лингвистическое исследование квантитативное их текстов, доказавшее, что ключевой темой лирики группы является любовь – вот так неожиданность), но четвертый и пятый действительно воспринимаются как единое целое. Что, впрочем, не сказалось негативно на качестве: перед нами все еще сильная работа, многоплановая, сложная и интересная.

1. «Spring» – мрачная история о порочной природе человека и общества, вновь отсылающая к прозе Эдгара По и работам Федерна. Искренняя и оттого страшная поэма о страхе, ненависти и цене славы. Грозная, тревожная, величественная и лиричная песня, которую, определенно, не стоит сводить к теме травли.

«Heimlich schiebt sich eine Wolke,

Vor die Sonne es wird kalt,

Doch tausend Sonnen brennen nur für dich».

2. «Zerstören» – история о гневе, ненависти и непрощении, укорененная в традициях романтизма и представляющая соответствующий взгляд на противоречивую сущность человека. Не хоррор как таковой, во всяком случае точно не «чистый», и скорее формально. Зато есть отличное соло, и структура интересная, оригинальная. А еще для исполнения вживую Линдеманн использовал бутафорский пояс шахида с пиротехникой.

«Zerreißen, zerschmeißen,

Zerdrücken, zerpflücken,

Zerhauen und klauen,

Nicht fragen, zerschlagen,

Zerfetzen, verletzen,

Zerbrennen dann rennen,

Zersägen, zerlegen,

Zerbrechen, sich rächen».

3. «Hilf mir» – печальная история о ребенке, страдающем пироманией. Простая, красивая и величественная. Возможно, отсылает к «Девочке со спичками» Андерсена. В целом отлично встраивается в ряд страшных и мрачных сказок Линдеманна, наследующих традиции европейского романтизма.

«Warum ist die Sonne rund?

Warum werd ich nicht gesund?»

В целом Rosenrot вышел более готичным и мрачным в сравнении с Reise, Reise, хотя собственно хоррора здесь немного. Объясняется это уже отмеченной выше спецификой эклектики песен Rammstein – сочетанием хоррора и романтического лиризма.

Глава 6. Liebe ist für alle da

После десятилетнего перерыва LIFAD возымел эффект ядерной бомбы. Rammstein вернулись с новыми силами, с новыми страшными сказками, эпатажем и ужасом. Скандалы, запреты, суды, верхние строчки в чартах, масштабное мировое турне и ошеломительный успех. Да, это было возвращение, которого стоило ждать.

1. «Ich tu dir weh» – второй сингл из альбома, подвергшийся запрету в Германии, и одна из лучших песен Rammstein вообще. В какой-то момент группе пришлось даже несколько изменить лирику (буквально одно слово в бридже) для исполнений вживую, чтобы всякие комиссии тряслись чуть меньше. Не следует, однако, сводить содержание этого текста к одному только садизму, как сделали немецкие власти: достаточно вспомнить «Bestrafe Mich», чтобы найти куда более интересный подтекст. Которого здесь, впрочем, может и не быть, так что читайте, как угодно. Каждый дрочит так, как хочет.

«Ich seh im Spiegel dein Gesicht.

Du liebst mich denn ich lieb dich nicht».

2. «Wiener Blut» – названная как вальс Иоганна Штрауса и основанная на реальных событиях жуткая история о девочке, обреченной на страдания во тьме. Йозеф Фритцль насиловал свою дочь Элизабет на протяжении двадцати четырех лет и держал в специально оборудованном бункере под домом. В 2009 году старого выродка приговорили к пожизненному, которое он по сей день отбывает в дурдоме. История получила широкую огласку и нашла отражение в литературе, кино и музыке. Неудивительно, что Rammstein тоже написали об этом кошмаре. Получилось, надо сказать, великолепно: «Wiener Blut» можно спокойно включать в список пяти лучших песен группы.

«Die Haut so jung, das Fleisch so fest…

Unter dem Haus ein Liebesnest».

3. «Donaukinder» – из числа бонусных треков, благодаря которым LIFAD стал самым длинным альбомом Rammstein. Не хоррор, но и не что иное. Песня полная страха, горя и боли. Посвящена, если верить большинству источников, крупной экологической катастрофе 2000 года, в результате которой в воды Дуная, Сомеша и Тису попало огромное количество цианида. Если же верить непонятным слухам, речь идет еще и о загадочных исчезновениях детей младше 12 лет на Дунае. Но в любом случае песня вышла пронзительной.

«Donau quillt dein Aderlass,

Wo Trost und Leid zerfliessen.

Nichts gutes liegt verborgen nass,

In deinen feuchten Wiesen».

LIFAD утратил готичности в сравнении с Rosenrot, однако в определенном смысле продемонстрировал возвращение к истокам – провокациям, эпатажу и извращениям, задав таким образом общее направление заново для последних альбомов Rammstein.

Глава 7. Unnamed / Rammstein / «Спичка»

После очередной затяжной паузы «Спичка» тоже сработала хорошо, но эффекта LIFAD повторить не удалось. Несмотря на цельность, альбом воспринимается в большей степени как профессионально написанная выжимка, своеобразное подведение итогов и в меньшей – как отдельное художественное произведение. На качестве материала это, впрочем, не сказалось негативно: у нас все еще есть замечательные тексты, в числе которых нашлось место и хоррору. Правда, чуть меньше, чем в LIFAD.

1. «Puppe» – своего рода автооммаж, отсылающий сразу к нескольким текстам группы из предыдущих альбомов. Одна из самых жутких песен Rammstein. Вещь в некотором смысле экспериментальная благодаря использованию специфического вокального приема, к которому в студийных записях Линдеманн прежде не прибегал.

История в очередной раз представляется страшной сказкой, рассказанной ребенком-жертвой. Насилие над ребенком здесь, наконец, перестает быть физическим и становится чисто психологическим. Чистый, кристально чистый ужас.

«Ja, ich reiß' der Puppe den Kopf ab,

Und jetzt beiß' ich der Puppe den Hals ab.

Es geht mir sehr gut…»

2. «Hallomann» – еще одна итерация темы насилия над детьми, но на сей раз совершенно иная: ужас как таковой здесь без знания текста почти что не считывается – только тревога и странным образом лиричная печаль. Одна из пиковых работ Rammstein и вершина развития детской темы в их творчестве. Прекрасная и ужасающая.

«Hallo kleines Mädchen!

Wie geht es dir?»

Грозная и печальная «Hallomann» завершала альбом как нельзя лучше, оставляя горькое чувство потери. «Спичка» должна была стать последней работой Rammstein, не ставящей точку и не обращающейся к аудитории напрямую, но сложилось иначе.

Глава последняя. Zeit

К моменту релиза «Спички» работа над «Zeit» уже велась. Изначально группа не планировала записывать новый альбом – так вышло из-за вынужденной приостановки турне. Сказалось ли это на качестве в целом, сказать сложно: «Zeit» – все еще сильная работа, сделанная качественно на всех уровнях. Однако проблема «Спички», обозначенная выше, здесь ощутимо обострилась – альбом представляет собой цельное художественное произведение в меньшей степени, нежели сборник того, что было. Здесь чаще, чем во всех предыдущих записях Rammstein, в качестве лирики к песням используются стихи Линдеманна, написанные не для альбома. Помимо прочего «Zeit» страдает прямым общением с аудиторией, что, на наш взгляд, нарушает художественную цельность текста. Не удержались в конце, сказали: «Adieu». И зря.

Альбом, однако, стал успешным, получил высокие оценки и запустил масштабное мировое турне. В Zeit нашлось место многому – от философских размышлений о быстротечности жизни до признания в любви к большим сиськам. Многому, но не всему.

В «Zeit» нет хоррора. Есть печальная лирика, есть горестные истории, но страха нет. Есть только «Angst».

«Angst» – не история, но лишь высказывание социально-политического толка, во многом болезненное и вынужденное. Звучит хорошо, написано неплохо, но говорить о нем почему-то не хочется.

«Zeit» лишился страшных сказок и вместе с ними – чего-то тонкого и едва уловимого, что пронизывало все предыдущие альбомы Rammstein. Слушать все еще приятно, но кое-чего не хватает. И оттого возникает то самое чувство потери, которое должна была оставить «Hallomann», но совсем не такое.

Творчество Rammstein обширно и разнообразно. Для одних – посредственный грохот и грубый бубнеж, для других – искусство, достойное отпечататься в веках. Хоррор всегда был значимой составляющей текстов группы. За долгие годы он ощутимо трансформировался, обретая все новые и новые черты, но не утрачивая своего основания. Это запоминается. Куда лучше, чем провокации, нацеленные на ханжей и моралистов, куда лучше приколов, от которых многие все еще (спустя тридцать лет – страшно подумать!) готовы фонтанировать гневом. Страшные сказки Rammstein будут жить вечно.