Марципана Конфитюр. Атомный пирог. – М.: АСТ, 2023 г. Серия: Другое время: хиты альтернативной истории.
Придумав параллельный мир 1977 года, в котором нестареющий 98-летний Сталин живее всех живых, а Советский Союз и США угрожают друг другу ядерными ударами с практическим применением в лунных колониях и на Корейском полуострове, автор "Атомного пирога" организовал себе обширное пространство для издевок и подтруниваний над образом жизни и заблуждениями жертв массовой пропаганды – оболваненных жителей противоборствующих великих держав. Описываемые в романе семидесятые годы ушедшего века в альтернативных Соединённых Штатах очень похожи на сопровождавшиеся разнузданной антикоммунистической истерией пятидесятые годы реального американского прошлого. Отличие лишь в том, что в вымышленной Америке повсюду применяются устройства, работающие на атомной энергии: домашние ядерные реакторы, автомобильные атомные двигатели, атомные роботы и т. п. А ещё – широко используется ионизирующее излучение: например, благодаря радиоселекции, выводят восьмиконечных кур, розовый горошек и коров, дающих шоколадное молоко. При этом от проникающей радиации американцы спасаются, постоянно принимая (с пищей, напитками и в таблетках) аполлоний – чудесное голубое вещество, добыча которого ведётся на Луне. Отмечу, что СССР и Луну в романе связывает космический лифт, то есть, в научно-техническом плане Советский Союз не отстаёт от США. Олдовые любители НФ, наверное, помнят, что космический лифт строил английский фантаст Артур Кларк в своём романе «Фонтаны рая». Между прочим, идею этого сооружения Кларк позаимствовал у советского инженера Юрия Арцутанова. Но я отвлёкся…
Начинаясь как комическая история наивной американской школьницы Авы Симмонс – преданной фанатки знаменитого певца и киноактёра Элвиса Пресли (тоже почему-то не стареющего), впадающей в состояние экзальтации и теряющей голову от одного взгляда на бакенбарды своего кумира, роман быстро набирает обороты и превращается в язвительный фантастический комикс-памфлет с летающими тарелками, «атомными пирогами», рептилоидами, набором загадочных происшествий и головокружительными приключениями героини внутри этого бедлама. Некоторые именуют жанр, в котором написана книга, ретрофутуризмом, но в целом «Атомный пирог» представляет собой что-то вроде размещённого автором в прошлом столетии сатирического зеркала, которое даже при абсолютном нежелании читателя в него вглядываться, безжалостно отражает черты века нынешнего. А если не перегибать с ядовитостью и серьёзностью оценок, можно назвать всё это дело словом «стёб» (надеюсь, кто-нибудь ещё помнит его значение).
Неуёмное стремление юной Авы любой ценой быть рядом с обожаемым ею королём рок-н-рола неожиданно приводит к тому, что девушка оказывается в Советском Союзе с суперсекретной миссией. Этим предложением я пересказал первую половину книги, вторую пересказывать не стану, пусть читатель получит свою долю изумления от сюжетных кульбитов и острого гротеска. Автор как бы продолжает линию своего давнего романа «С. С. С. М.» (2010), на сто восемьдесят градусов её опрокинув: ведь молодой рабочий Краслен Кирпичников в «С. С. С. М.» был направлен с тайным заданием в противоположном направлении: из Самой Счастливой Страны Мира в логово Жёлтого Дьявола. Кстати, имя автора на обложке «С. С. С. М.» не заковыристо-кондитерское, а вполне человеческое – Мария Чепурина.
Мария Чепурина. С.С.С.М. – СПб.: Крылов, 2010 г. Серия: Историческая альтернатива.
Ближе к финалу «Атомного пирога» Ава узнает все тайны и разгадает все загадки, которыми были переполнены два с лишним месяца её необыкновенного лета, включая объяснение вечной молодости Элвиса, истинной причины неиссякаемой любви сохнущих по нему поклонниц, а также подоплёки странного исчезновения певца в августе 1977 года (в нашей реальности 42-летний Элвис Пресли скончался 16 августа 1977 года в результате остановки сердца). Ответы, найденные героиней, могут показаться читателю чересчур невероятными, но набравшаяся жизненного опыта и повзрослевшая Ава Симмонс так не считает.
В своё время мне доводилось с Александром Щербаковым общаться, он был гостем сосновоборского КЛФ "ФантОР", который я в прошлом веке возглавлял. Выкладываю пару снимков из 1988 года со встречи с писателем (надо поискать и другие фото, что-то ещё должно быть с вечеров в ленинградском Доме писателей и с конвента "ФантОР").
Александр Щербаков с членами КЛФ "ФантОР". Сосновый Бор. 23.11.1988.
Владимир Ларионов и Александр Щербаков. Сосновый Бор. 23.11.1988.
А. Щербаков, А. Балабуха, А. Измайлов, А. Бритиков, В. Рыбаков. Конвент "ФантОР-89". Сосновый Бор, апрель 1989 г.
А вот книжка Александра Щербакова "Сдвиг" (1982) со смешным автографом для меня:
Детгизовский авторский сборник Щербакова с двумя повестями "Суд" и "Сдвиг" подписан мне в ноябре 1988-го года.
Автограф содержит следующее стихотворное послание:
«Папа подарил, папа подарил, папа подарил мне куклу!..»
В издательстве «Феникс» вышел мистический триллер «Куклолов» Дарины Стрельченко, уже известной читателям по магическому фэнтези «Земли семи имён» (2021), антиутопии «Заряд воображения» (2022), любовно-психологической НФ-драме «А-линия» (2023) и роману «А за околицей – тьма» (2023), который я ещё не читал, поэтому жанровую его принадлежность обозначать не буду.
На рубеже своего восемнадцатилетия школьник из города Крапивинска Олег Крылов получает в наследство от папы четыре коллекционные театральные куклы. В своё время именно из-за них пошла прахом жизнь Крылова-старшего, страстно увлечённого искусством кукольного театра. Отец Олега многим поступился, чтобы раздобыть эти необычные, искусно сделанные куклы: пренебрегал заботой о тяжело больной жене, игнорировал отцовские обязанности, влез в огромные долги… После смерти матери Олег возненавидел отца и выгнал его из квартиры, но, став сиротой и владельцем чемодана с редкими куклами, со временем сам попал под их магическое обаяние. Юноша чувствует непреодолимое, болезненное стремление работать на сцене кукольного театра, а когда эта мечта осуществляется, Олег обнаруживает в себе изумительный, неординарный талант кукловода. Теперь и он одержим маниакальным желанием собрать весь комплект кукол, участвующих в пьесе «Серая мельница». Четвёрка кукол-персонажей этого спектакля (надменная Изольда, рыжебородые близнецы Онджей и Орешета с третьим глазом во лбу, толстяк Кабалет) у Олега уже есть, не хватает ещё трёх (белобрысого Мельника, угрюмой русалки Арабеллы и престарелого Звездочёта).
Дарина Стрельченко. Земли семи имён. — М.: Эксмо, 2021 г. Серия: Young Adult. Книжный бунт. Новые сказки.
Чтобы достичь вожделенной цели, герой готов совершать преступления, при этом куклы из чемодана всемерно ему содействуют, они как бы ведут Олега, внушая окружающим людям доброжелательное к нему отношение и даже любовь (особенно это касается девушки Кати, бескорыстно помогающей герою романа). Но сильнее всего куклы влияют на самого Олега, то подпитывая его энергией, то, наоборот, высасывая из него жизненные силы, превращая парня в безвольную марионетку: «Они, мои куклы, освещали мне путь. Онджей и Орешета, Кабалет и Изольда поддерживали меня с тыла. Арабелла и Звездочёт звали издали. А Мельник... Мельник вливал в меня силы, я сливался с ним, напитываясь экстазом, каждый спектакль был порцией допинга: я чувствовал, как эмоции зрителей перетекают ко мне, я видел тянувшиеся по залу нити, я знал, они тянутся ко мне... Я вбирал в себя страх и восторг, ожидание и надежду, веселье, тревогу, злость, алчность искателя…". Эта мистическая неразрывная связь с куклами отгораживает героя от реального мира, приводит к ментальному одиночеству и гипертрофированной зацикленности на собственных внутренних переживаниях и рефлексиях, потере человечности.
С течением времени герой узнаёт, что каждая из кукол скрывает отдельную тайну, что суммирование их секретов должно привести к некоему продолжению – появлению нового загадочного персонажа. Ни Олег, ни его подруга Катя, ни читатели пока не понимают, чем всё закончится…
Дарина Стрельченко. Заряд воображения. — М.: T8 RUGRAM, 2022 г.
С Дариной Стрельченко я немножко знаком. Когда я встречался в Москве с победителями конкурса «Новая фантастика -2022», она засыпала меня вопросами. Сразу стало видно, что Стрельченко – автор (убейте, но я никогда не смогу употребить слово «авторка») энергичный, ищущий, любопытный и совершенствующийся. Это заметно и по её произведениям, разноплановым и необычным. Фантазии и воображения у Дарины хватает… Молодая писательница устойчиво набирает темп, оттачивает мастерство, не боится нового, берётся за самые разные темы и направления. Сравнивая тексты её вышедших книг, я наблюдаю и безусловный стилистический прогресс: уверенное и точное владение словом, создание убедительных литературных образов. Своих героев Стрельченко ведёт талантливо, словно умелый кукловод. И скромность ненужная отсутствует: когда в романе «Куклолов» в студенческом английском театре идёт обсуждение, какие вещи они будут ставить, участники для инсценировки одно за другим предлагают произведения Дарины Стрельченко.
Да, надо за что-нибудь автора поругать… Пожурю за некоторую «девачковость» в изложении и приведу пример. Герой романа в гостях держится под столом за каёмку скатерти и размышляет: «Это похоже на расшитый воротник маминой кофты: там был и бисер, и пайетки, и объёмная тесьма…». Получается, что восемнадцатилетнему парню (вовсе не портному, не швейнику) известно, что такое «пайетки», он думает о них, о «бисере» и «объёмной тесьме». Лично я в таких вещах ничего не понимаю, и не очень верю, что во всём этом разбирается Олег. Хотя кто их, куклоловов, знает…
Борис Пшеничный. Живая лестница. – М.: Престиж Бук, 2023, -688 с. : ил. — (Ретро библиотека приключений и научной фантастики. Серия Коллекция).
Небольшое издательство «Престиж Бук», давно и планомерно ведущее работу по возвращению читателю незаслуженно забытых и редких произведений прошлых лет, хорошо известно библиофилам и любителям фантастики, в частности, собирателям старой фантастики, по серии «Ретро библиотека приключений и НФ. Коллекция» Недавно в этой серии вышло полное собрание прозы писателя Бориса Пшеничного в одном томе «Живая лестница».
Борис Николаевич Пшеничный. Душанбе, 1974 год. Фрагмент общего фото редакционного коллектива газеты "Коммунист Таджикистана" из архива Сергея Садошенко.
Борис Николаевич Пшеничный (31.01.1935 – 31.12.2001) родился на станции Ялама Азербайджанской ССР в семье военнослужащего. Окончив в 1957 г. факультет журналистики Ленинградского государственного университета, он в том же году приезжает по распределению в Душанбе и остаётся здесь надолго: сотрудничает в газете «Ленинабадская правда», работает редактором газеты «Комсомолец Таджикистана», с 1974-го по 1986 год руководит газетой «Коммунист Таджикистана», выполняет обязанности секретаря Союза журналистов Таджикской ССР, а позже – и Союза писателей республики, неоднократно избирается депутатом Верховного Совета Таджикистана. В 1970 г. Пшеничный становится кандидатом исторических наук (тема диссертации — «Журналистское воздействие и поведение аудитории»). В своём исследовании автор рассматривает влияние средств массовой информации на формирование взглядов читателей и телезрителей. В течение двух десятилетий Борис Пшеничный возглавляет самую массовую газету в истории республики «Коммунист Таджикистана», именно при Пшеничном газета приобретает огромную популярность, её тираж вырастает до 100 тысяч экземпляров. Борис Николаевич поддерживает всё новое и нестандартное, внедряет в газетную практику острую публицистику, параллельно пробует свои силы кинодокументалистике и драматургии.
Сергей Садошенко, один из сотрудников газеты, вспоминает: «Пшеничный весь отдавался работе. Может, и проблемы в семье у него были потому, что дневал и ночевал в редакции, прикуривая одну сигарету от другой. А взамен получал выволочки в ЦК. Помню, после одной из долгих бесед в кабинете у секретаря ЦК по идеологии он оказался в больнице: отказало зрение».
Обложка одного из номеров журнала "Памир".
В конце восьмидесятых Бориса Пшеничного назначают главным редактором республиканского литературно-художественного русскоязычного журнала «Памир». Я хорошо помню тогдашние тёмно-фиолетовые обложки этого периодического издания в киосках «Союзпечати». Именно «Памир» (в 1959 — 1962 гг. этот журнал выходил под названием «Гулистон») в 1960 г. печатает первый фантастический рассказ Пшеничного «Вечный двигатель». Этого рассказа нет в библиографии Бориса Пшеничного, но о нём имеется информация на сайте «ЦентрАзия». Ещё до того, как Пшеничный стал главредом «Памира», на страницах журнала регулярно появлялись его фантастические рассказы. И не только его. «Памир» в разные годы печатал произведения Станислава Лема, Айзека Азимова, Рея Брэдбери, Кира Булычёва, Роберта Хайнлайна, Романа Подольного, Алана Кубатиева, Святослава Логинова и многих других отечественных и зарубежных фантастов. Кстати, в «Памире» в 1974 г. состоялась первая публикация двух частей повести «Экспедиция в преисподнюю» С. Ярославцева (Аркадия Стругацкого).
Вернёмся к Борису Пшеничному. Вокруг журнала и его главного редактора группируются таджикские писатели-фантасты. В квартире Бориса Николаевича и его супруги Ирины Михайловны, театроведа, собираются литераторы, коллеги-журналисты, актеры русского драматического театра имени Маяковского – творческая элита столицы республики. Но всё изменили кровавые события февраля 1990 года… Автор обложки и внутренних иллюстраций к авторскому сборнику Пшеничного «Уйти, чтобы вернуться» (1985), член Союза художников Таджикистана Михаил Белан вспоминает: «Я бы ни за что не поверил, что все переменится буквально в одночасье. Я покрутил бы пальцем у виска, если бы мне сказали, что на работу я буду ходить проулками, постоянно оглядываясь, опасаясь шальной пули или удара ножом в спину. Что мне придется с другими мужчинами из моего подъезда по очереди дежурить ночью во дворе дома с ломом и самодельными «гранатами» из бутылки с зажигательной смесью, чтобы защитить жену и детей от бандитов…». Жить в Душанбе становится опасно, художник Белан с семьёй в 1990-м году уезжает в Россию, во Владимир. С началом гражданской войны в Таджикистане во Владимир перебирается и семья Пшеничных. Здесь писатель продолжает литературную работу, изредка публикуется в местных СМИ, но здоровье уже подорвано...
Скончался Борис Николаевич Пшеничный во Владимире 31 декабря 2001 г. после сердечного приступа. Похоронен в Суздале.
Борис Пшеничный. Уйти, чтобы вернуться. — Душанбе: Ирфон, 1985 г. Иллюстрация на обложке и внутренние иллюстрации художника Михаила Белана.
Считаю, что фантастические произведения, созданные Борисом Пшеничным, до сих пор не оценены по достоинству, да и написал он (если говорить об общем количестве его жанровых вещей) явно меньше, чем мог потенциально. Этому есть причины. В первую очередь – вынужденный печальный переезд с насиженного места, который плодотворной писательской деятельности никак не способствовал. К тому же, в конце восьмидесятых – начале девяностых в нашу страну хлынул бурный поток переводной развлекательной фантастики иностранных авторов, конкурировать с которыми отечественным фантастам было сложно. Особенно таким, как Борис Пшеничный, ведь преобладающим направлением его творчества всегда являлась серьёзная социально-психологическая фантастика. Неторопливое исследование и осмысление глубинных мотивов поступков героев и их характеров, ценимое писателем и часто им применяемое, востребовано не было. Читатели и критики не воздали должного умелому владению словом, отточенности стиля фантастических повестей и рассказов Пшеничного, их притчевости и драматичности. Время было сложное, с другими приоритетами, да и выходили книги писателя на периферии литературного внимания в полиграфическом исполнении, далёком от престижного. Сейчас в сети не найти даже приличной фотографии Бориса Пшеничного…
Рукопись повести Б. Пшеничного "Сны-убийцы", впервые полностью опубликованная в книге "Живая лестница" (2023) издательства "Престиж Бук".
Упомяну несколько произведений Пшеничного любимого им социально-психологического плана (все они вошли в книгу «Живая лестница»).
В повести «Человек-эхо» (1986) герой участвует в эксперименте по изучению личностных взаимоотношений в условиях полной душевной открытости. Но смелая попытка отворить окно в будущее, узнать эмоциональный мир людей, «которым жить через сто, двести, тысячу лет, когда не нужно будет скрывать свои чувства, строить кому-то козни, лицемерить, лукавить, фальшивить, ловчить» проваливается…
Борис Пшеничный. Человек-эхо и еще кто-то. — Душанбе: Адиб, 1988 г. Обложка и иллюстрации Э. Вайса.
В повести «Коридоры сознания» (1992) профессор Долин работает над проблемой парасвязи – надчувственного общения между людьми. Эту связь предполагается использовать, как дублирующую коммуникацию с командиром космической экспедиции в район Р-облака полковником Фёдором Севцовым. В экспериментах по биорезонансным взаимодействиям участвуют дочь профессора Ольги и младший брат Севцова, от лица которого и ведётся рассказ. Затея профессора заканчивается гибелью старшего Севцова и распадом отношений между Ольгой и Севцовым-младшим.
Рисунок художника М. Белана к повести Б. Пшеничного «Уйти, чтобы вернуться».
В повести «Уйти, чтобы вернуться» (1985) выращенная из человеческого зародыша органическая структура – Большой Мозг, выполняющий сложнейшие расчёты, в какой-то момент начинает понимать, что перед ним ставятся антигуманные, античеловеческие задачи и прекращает сотрудничество со своими создателями и заказчиками. Более того, он не хочет продолжать существование, но, исходя из ряда высоких соображений, реализует своё намерение не самостоятельно, а разрабатывает довольно сложный план с использованием маньяка-убийцы…
В детективной повести «Сны-убийцы» с очень невесёлым сюжетом фантастическое допущение понадобилось автору для того, чтобы наказать насильников, чьё преступление привело к гибели влюблённых юноши и девушки...
Рисунок к рассказу Б. Пшеничного "Прощай, Маг".
Рассказ «Прощай, Маг» (1983) – в прямом смысле убийственно мелодраматичная история расставания взрослеющей девочки-подростка со своим домашним электронным наставником, кибернетическим учителем и воспитателем по имени Маг. Прощаясь с детством, девочка стремится принимать все самые сложные решения самостоятельно. Назойливый и, как ни странно, опасный для опекаемых, контроль Мага ей больше не нужен.
В рассказе «Давай поиграем!» (1980) земляне-косморазведчики под воздействием внеземной среды начинают ощущать гипертрофированное стремление заботиться об инопланетных малышах. Забыв о своих обязанностях и привязанностях, они патронируют детёнышей разумных существ с планеты Люик, безрассудно игнорируя угрозу для собственной жизни. Надо сказать, Пшеничный придумал в данном случае очень неоднозначный вариант Контакта..
Напряжённая, тревожная, даже жуткая атмосфера Контакта показана и в рассказе «Капсула» (1989). Инопланетный объект — массивное яйцевидное тело, напоминающее каплю расплавленного свинца, окружив себя чем-то вроде облака панического страха, и близко не подпускает военных, оцепивших место приземления. Профессор Покровский, командированный для научного анализа происходящего, пытается коммуницировать с пришельцем, но... Автор обрывает повествование, предоставляя читателям самостоятельно дофантазировать дальнейшее.
Рисунок художника М. Белана к рассказу Б. Пшеничного «Глобус Эны».
При жизни Бориса Пшеничного были изданы всего два его авторских сборника: «Уйти, чтобы вернуться» (1985) и «Человек-эхо и ещё кто-то» (1988). Теперь произведения писателя из этих книг, а также вещи, опубликованные в разные годы в журнале «Памир», с добавлением рассказов Пшеничного из коллективных сборников фантастики «Вселенское время» (1985) и «Вывих времени» (1988), вышедших в Душанбе, собраны издательством «Престиж Бук» в книге «Живая лестница» (2023). Кроме них, в этот солидный (почти 700 страниц) том включены неизвестные читателю повесть «Сны-убийцы» и рассказ «Дон Жуан с девятой роты» (тут я вынужден сообщить, что никакой «девятой роты» в рассказе нет, есть «девятая орбита», в названии рассказа допущена явная ошибка или опечатка), а также две ранее не публиковавшиеся пьесы Бориса Пшеничного «Живая лестница» и «Фруки, или Похитители красоты (Фантастическая история в двух действиях)» из архива писателя, переданные издательству Николаем Драганчуком.
Виталий Чижков. Каисса. – М.: АСТ: Mainstream, 2023. – 512 с. – (Фантастика Будущего).
«Каисса» – дебютный фантастический роман тверичанина Виталия Чижкова, много лет подвизающегося в области информационных технологий. Познания автора в разработке программного обеспечения и творческий подход IT-специалиста чувствуются буквально в каждом абзаце этой книги. Да и сама ситуация, смоделированная Чижковым в романе, непосредственно связана с последствиями повсеместного внедрения государственного киберконтроля. Читатели, сумевшие проломиться через кибер-НФ-начало романа, перенасыщенное специальной терминологией, с одобрением отмечают, что автор наполнил книгу событиями увлекательными и неожиданными (вплоть до мистических), которые случаются не только в пределах сферы, контролируемой мощнейшей платформой обработки данных на основе искусственного интеллекта (это и есть Каисса), но и вне её.
Чтобы лишний раз не спойлерить, приведу издательскую аннотацию: «Россия, Тверь, 2035 год. Партия Равенства, пришедшая к власти, под предлогом обеспечения безопасности в стране ввела глобальную цифровизацию, тотальное видеонаблюдение, чипирование граждан и социальный рейтинг. Весь массив информации обрабатывает искусственный интеллект Каисса, разработанный гениальным ученым Платоном Девонским. Каиссу пытается взломать хакер Аркат Ли, и его сажают в тюрьму на 25 лет. Там он придумывает сюжет фэнтезийного романа про войну между Демоном и одноруким Ангелом. Но по неведомой причине эти персонажи воплощаются в реальных людей, а значит, грядет битва, которая перевернет весь мир...».
Разворот обложки.
Изложенное в аннотации – лишь зачин романа, его первые страницы… Далее читателя ждёт скрупулёзное описание деталей цифрового мироустройства, некоторое количество любовных сцен, уместная авторская ирония, калейдоскоп демонических перверсий и даже перемещения во времени. По названию романа можно решить, что главный герой книги – Каисса, а исходя из аннотации – подумать, что пара протагонист-антагонист: это – хакер Ли и учёный Девонский (или наоборот). Но нет. Лично у меня сложилось впечатление, что главные герои в книге вообще отсутствуют. Все важные действующие лица (а их в произведении несколько) – дейтерагонисты, играющие в сюжете достаточно значимые, но не основополагающие роли. Не тянет на главную роль и Каисса. Дело в том, что от искусственного интеллекта с красивым именем шахматной богини в обществе, описанном Чижковым, зависит очень многое, но Каисса не представлена в книге как самостоятельно мыслящая личность. Это всеобъемлющая цифровая платформа с дронами и чипами, регламентирующая и контролирующая социум, вплоть до вынесения судебных приговоров провинившимся гражданам, но всё же – это просто цифровая платформа, подчиняющаяся администраторам от власти.
Автор рассматривает один из вариантов возможного будущего России. Кстати, вариант не самый дурной, поскольку чипированным гражданам обеспечивается вполне сносная жизнь, а тем, кто чипироваться не желает, разрешено от имплантации чипа отказываться и уходить в специальные автономии – Обители, где можно жить по более патриархальному сценарию. Как устроена жизнь в Обителях – отдельная песня, читайте роман.
Форзац книги.
Особо хочу отметить эрудированную уверенность автора в описании технических деталей этой цифровой утопии (антиутопии?), умение Чижкова «рулить» сюжетом и его жанровую неангажированность. Правда, последнее узконаправленный, «однолучевой», заточенный на какой-то отдельный «чистый» жанр, читатель может посчитать изъяном. Некоторая общая эклектика произведения (Пелевин, Хаксли или всё-таки Оруэлл?), декоративность отдельных персонажей и отсутствие среди них того, кто вызвал бы моё полноценное сочувствие и сопереживание, вовсе не помешали мне с интересом дочитать роман до финальных «Эпилога» и «Постэпилога», расставляющих окончательные точки над «i». Посетую вот на что. Мне не удалось вычленить из текста «Каиссы» ответ на волнующий не только меня вопрос: тотальный киберконтроль, цифровой паспорт и статус гражданина, полностью зависящий от его социального рейтинга – это хорошо или плохо? Мне кажется, автор не особенно стремился дать на этот счёт отчётливые разъяснения. И, подозреваю, вовсе не с целью подтолкнуть читателя к самостоятельным выводам, а просто потому, что всё вышеперечисленное – неизбежно.
P. S.
Люблю выискивать в текстах стилистические ляпы. У Чижкова их почти нет, но мелкие стилистические недочёты всё же имеются: «..не удосужилась надеть обратно халат», «..пустили корни в виски, чуть выше мочек уха», «..парочка на ступенях о чём-то живо общалась». Смутила меня и искусственная река в Обители, «выкопанная под большим углом, чтобы она получилась бурной». Хотя в случае с рекой претензии уже не к стилистике, а к возможности реализации подобного проекта.
облако тэгов
